Теорема Пифагора

     Первого сентября 1969 года ровно в 8 часов Славка Миньковский пришел в школу с твердым намерением круто изменить свою жизнь, избавиться от навязчивого рока, преследовавшего его с первого школьного дня, и никогда больше не сидеть за одной партой с девчонками. Войдя в класс, он решительно уселся рядом со своим товарищем Олегом Борисенко, они победно посмотрели друг на друга и гордо огляделись вокруг. К сожалению, на их триумф никто не обратил внимания, все активно делились новостями и впечатлениями об окончившихся каникулах, лишь бывшая соседка по парте Инка Панкрашина вопросительно взглянула на Славку, но он сделал вид, что ее не замечает.
     Начался урок, друзья вели себя тише воды ниже травы, и первый учебный день прошел без происшествий. План сработал, они ликовали!
     Через два дня, видя, что их никто не трогает, они почувствовали себя свободнее, начали понемногу перешептываться и заниматься чепухой. К концу недели друзья обнаглели уже значительно больше и возились так, что учителям пришлось поставить их на ноги и для успокоения заставить постоять в проходе между партами минут по десять. Естественно, подобные действия не могли остаться не замеченными со стороны классной, на следующее утро после звонка Нина Александровна вошла в класс.
     -Миньковский, немедленно пересядь к Ирине Съединой, а ты, Борисенко, садись с Золотовой!- без всяких разбирательств  решительно распорядилась она.
     Спорить было бесполезно, Славка, стиснув зубы от досады, взял портфель и, не глядя ни на кого, поплелся к последней парте у окна. Усевшись на стул, он начал горестно размышлять о том, как ему не везет в этой жизни.

     Сидеть со Съединой Славке совершенно не хотелось, ведь Ирина и так почему-то всегда находилась или рядом с ним или где-то неподалеку. Ира была его бессменной партнершей в люто ненавидимом школьном балете «Скворцы», в столь же нелюбимом школьном хоре стояла рядом, и возле Славкиного левого уха ее певучий звонкий голос старательно выводил «Песню о Ленине», даже когда он единственный в жизни раз попал в международный пионерский лагерь, она оказалась там же. Ира была в совете пионерской дружины, потом стала его председателем, командовала на линейках и лихо рапортовала на торжественных мероприятиях, к ее присутствию в окружающем пространстве Славка давно привык, поэтому существование Ирины Съединой воспринималось им как нечто само собой разумеющееся - как солнце летом или снег зимой. «Ну что же это такое?!- в отчаянии думал Славка, с завистью глядя на Мамонтова и Тищенкова, с первого класса сидевших вместе,- Почему другим можно, а мне нельзя?»
     -Миньковски-и-й! Перестань  дуться! – вдруг тихо, как дуновение ветра прошелестел в ухо нежный голосок, по спине пробежали легкие мурашки, а на макушке ощутимо шевельнулись стриженые волосы. Обернувшись, Славка увидел в упор уставившиеся на него широко открытые смеющиеся глаза Ирины, и, странное дело, злость вдруг куда-то улетучилась, да и досада стала не такой горькой.
     Тем не менее, он решил сразу не сдаваться.
     -Отвали от меня! - уже не очень сердито буркнул Славка и отвернулся, не подозревая, что с этого момента жизнь его круто изменилась.
 
     Как он ни упирался, но теперь все его внимание волшебным образом сосредоточилось на Ирине. Славка неожиданно для себя увидел, что она очень симпатична. Мягкая округлость лица подчеркивалась выразительными глазами, гармоничным чуть приплюснутым носиком и красиво очерченным ртом, волосы заплетались в две косы, периодически трансформировавшиеся в привлекательные колечки. Славке вдруг понравилось исподтишка наблюдать как ее красивые пальцы быстро и аккуратно пишут задания в тетрадь, как она смешно хмурит лоб и поджимает губы, решая задачу. На переменах с плохо скрываемым удовольствием он следил за ее легкой стройной фигуркой, бегающей по классу или на дворе. Но самое главное оказалось в том, что его новая соседка была наблюдательна, умна, остроумна и находчива, ни один Славкин промах не ускользал от ее внимания, и на каждый следовала сказанная шепотом точная, колкая и веселая реплика.
     Ирина действовала как настоящий агент влияния. На уроках он не мог вникнуть в суть происходящего у доски, потому, что как только она замечала эти попытки, над ухом раздавался ее веселый шепоток, результатом которого был его с трудом подавляемый смех. Когда Славка, багровея от напряжения, беззвучно давился от смеха, Ира с легкой улыбкой сохраняла олимпийское спокойствие, поэтому учителя, видя его бесконечное, безграничное и, по их мнению, беспричинное  веселье, ежедневно делали ему замечания и внушения.
     Иногда, конечно, это Славке надоедало.
     -Прекрати приставать!- требовал он, желая хоть что-нибудь понять на уроке.
     Минут пять следовала пауза, после которой все продолжалось, как прежде. Только слегка треснув Ирину по худым лопаткам, Славка мог на какое-то время прислушаться к словам учителя. Ира, конечно, обижалась, но с несгибаемым упорством с каждым днем занимала все большее место в Славкиной жизни.
 
     Удивительно, но прошел месяц, и Славке уже не хотелось сидеть с Олегом Борисенко, каждый день он шел в школу, предвкушая встречу с Ириной, пытаясь предугадать ее действия и обдумывая, как бы самому подшутить над ней. На уроках он старался при каждом подходящем случае подтрунить над своей соседкой, но все его попытки умело парировались. Теперь Славка уже совершенно не представлял себе кого-либо другого рядом за партой, иногда она болела, и он в тоске не мог дождаться, когда шлепнется на стол ее портфель.
     Произошедшие с ним перемены не остались без внимания его друзей.
     -Слушай, Славка, ты, кажется, «втюрился» в нашу «Голодную»!- однажды сказал ему Борисенко.
     -Прекрати выдумывать, ничего я не втюрился, ты же видишь, она сама пристает ко мне, - не особенно убедительно ответил Славка.
     Больше к нему с подобными вопросами никто не обращался, тем не менее, он проанализировал  ситуацию, и решил, что ничего особенного не происходит, ведь все его общение с Ириной ограничивалось только уроками, и никаких попыток к сближению с ней он не предпринимал.

     Все казалось прекрасным, но жизнь, как известно, состоит не только из одних праздников, в ней как в школе частенько приходится отвечать у доски и горе тому, кто заранее не выучил урок.
     Однажды, уже перед летними каникулами, когда солнце, припекая Славкин стриженый затылок, вовсю палило в огромные окна класса, на дворе пахло молодыми листьями и травой, а в ветвях цветущих каштанов раздавались восторженные трели щеглов, в апогее веселья Ирина внезапно перестала смеяться.
     –Миньковский, а тебе не кажется, что ты в меня влюбился?- вдруг тихо и серьезно спросила она, глядя прямо в его глаза.
     Это было настолько неожиданно, что Славка, казалось, на мгновение потерял сознание, вся кровь, находившаяся в тот момент в его тощем теле, вдруг очутилась в голове, стало невыносимо жарко, и он покраснел до кончиков волос. Сердце сначала остановилось, потом бешено заколотилось где-то возле гортани, а в ушах загрохотал мощный океанский прибой.
     «ДА! ДА! ДА! Придурок, немедленно скажи ей ДА!»- вдруг завопило все внутри Славки, но он молчал, хватая ртом воздух. Ирина безжалостно смотрела на его мучения.
     Через пять минут Славка частично обрел дар речи, но дъявол идиотского упрямства взял верх над разумом.
     -Отстань, ничего мне не кажется!- с трудом выдавив из себя, соврал он и отвернулся к окну.
     Больше в этот день они не шутили и не смеялись.

     Домой Славка притащился в разбитом состоянии, лицо горело, голова гудела чугунным колоколом, все суставы ломило и выворачивало, пальцы судорожно сжимались в кулаки, казалось, каждая клетка юного организма осуждала его за проявленное малодушие. Увидев бессмысленно блуждающий взгляд и мелко дрожащие руки, мать решила, что он заболел, приложила ладонь ко лбу, но температуры не было, тем не менее, выход на улицу был запрещен, и Славка  уединился в своей комнате. Уроки в голову не лезли, он не мог думать ни о чем кроме как о произошедшем в классе.
     Что бы Славка ни делал, ужасное состояние не проходило, желая хоть как-то уменьшить мучения, он упал на кровать и накрыл голову подушкой…

     …-Слава, здравствуй!- вдруг услышал он знакомый голос и увидел перед собой девчонку, удивительно похожую на него.
     -Ты кто?- изумленно спросил Славка.
     -Я - твоя душа,- сказала девочка и ласково улыбнулась.
     -Не говори чепухи, никакой души не бывает!- возразил Славка и завертел головой, но странное дело, куда бы он не поворачивался, девочка была перед ним, и даже зажмурив глаза, все равно он видел ее.
     Славке стало не по себе.
     -Что тебе нужно от меня?- испуганно спросил он.
     -Плохо тебе, Слава?- не отвечая на вопрос и не отводя лучистого взгляда, сочувственно спросила девочка.
     -Ничего страшного, - попытался бодриться он - Все пройдет, тем более что ничего особенного не случилось.
     -Случилось! И ты знаешь, о чем я говорю,- строго нахмурившись, сказала девочка - Зачем ты сегодня сказал неправду? Ведь ты же хотел совсем не этого.
     -Какое твое дело, чего я хотел?! Да и мало ли я врал в своей жизни?!- заносчиво произнес Славка – Чем сегодняшнее вранье отличается от всех прошлых?
     -Сегодня, Слава, ты обманул себя,- грустно сказала девочка,- А это совсем никуда не годится!
     -Чепуха! Наврал я Ирине, а себя обмануть невозможно! –  убежденно возразил Славка.
     -Не будем спорить,- примирительно сказала Славкина душа,-  но скажи, Слава, тебе же с этой девочкой хорошо?  Ведь когда Ира рядом, ты никого на свете больше не замечаешь.
     -Ну и что из этого?
     -Так может быть, сказав ЕЙ неправду, ты все-таки обманул СЕБЯ, подумай! – настаивала девочка. 
     -Возможно, я и не хотел этого, а зачем она меня спросила о любви? Кто ее тянул за язык?! – с досадой воскликнул Славка.
     -А может быть, Ира задала тебе этот вопрос не просто так, ты что, не веришь в любовь?- спросила девочка
     -Глупости! Я – мальчишка, мне всего двенадцать, какая может быть любовь в таком возрасте?
     -А как ты объяснишь то, что с тобой происходит сейчас?
     -Это пустяк, к утру все переболит, и я буду в порядке, и отстань от меня вместе со своей Ириной! – непримеримо отрезал Славка.
     Девочка внимательно посмотрела на него.
     -Не пойму я, ты действительно такой дурак или притворяешься?
     На минуту они замолчали, глядя друг на друга.
     -К сожалению, вижу, что не притворяешься,– грустно вздохнула Славкина душа, протянула руку, и вдруг тонкий лучик от ее пальцев, сверкнув, ударил в него.
     Острая боль пронзила тело, Славка вскрикнул, схватился за грудь, но увидел, что, ни крови, ни раны нет.
     -Что ты сделала!?
     Девочка мягко улыбнулась.
     -Не пугайся, это тебе за упрямство зарубочка на память о сегодняшнем дне, и останется она в твоем сердце навсегда. Ты будешь жить, и хоть пока твердишь, что не веришь в любовь, у тебя будут девушки и женщины, и ты будешь любить их: кого чуть-чуть, а кого и больше жизни. Пусть, по глупости ты сейчас говоришь, что сегодняшнее происшествие ерунда, но теперь, когда бы ты не услышал имя Ирина, зарубочка напомнит о себе, и будет так до тех пор, пока мы с тобой, Слава, вместе!
     Сказав это, девочка бесшумно скользнула к нему, ласково провела рукой по голове, обняла, прижалась и исчезла…

     …Славка вздрогнул и открыл глаза. Было утро, солнце ярко светило в окно, голова чуть побаливала, но в остальном, кажется, все было нормально. «Чушь! Сон! Глупая мистика!», подумал он о ночном происшествии, и пошел умываться.
     В квартире все шло своим чередом: отец собирался на службу, мать - на работу, по коридору периодически вихрем проносилась сестра Светка, ожидавшая отправки в детский сад.
     Сев завтракать, Славка услышал, как зазвонил звонок, и мать прошла к входной двери.
     -Кто приходил?- спросил отец, надевая фуражку.
     -Это Ирина-соседка,- ответила мать.
     ИРИНА! ИРИНА!! ИРИНА!!! – внезапно нарастающим набатом зазвучало в ушах, в голове сверкнула ослепительная молния, милое лицо на миг возникло перед Славкой, сокрушительно тяжким молотом грохнуло и на мгновение остановилось в груди сердце, волосы на голове зашевелились, омлет вывалился изо рта и шлепнулся обратно в тарелку, в глазах потемнело, он зажмурился…

     ...Удивительно похожая на Славку девочка ласково посмотрела лучистым взглядом, сочувственно улыбнулась и пожала плечами…

     …Ничего не изменилось, и Славка понял, что нужно что-нибудь предпринять. Он взял портфель и поплелся в школу, с каждым шагом теряя решительность и тяжело раздумывая о ситуации, в которой оказался. В класс Славка вошел раньше, чем обычно. До уроков еще оставалось около получаса, и он хотел собраться с мыслями до прихода Ирины, но судьба, как видно, еще не прекратила своих испытаний. Открыв дверь, он увидел, что Ира уже сидит на своем месте, внимательно читая учебник геометрии. От неожиданности Славка остолбенел, но через минуту, преодолев паралич, на ватных ногах доплелся до своей парты и опустился на стул, отвернувшись к окну и чувствуя, как к нему возвращается вчерашнее полуобморочное состояние. И пока мальчишечье сердце усиливающимися ударами поднималось вверх, перекрывая дыхание, он, глядя прямо перед собой, разжал сводимые судорогой зубы и заговорил.
     -Послушай, Ира,- впервые в жизни называя ее по имени, немея от ужаса, прерывающимся голосом выдавил из себя он,- Давай…
     -Слава, не поможешь мне сегодня после уроков с теоремами, учу, учу, и ничего не получается,- тихо и просто произнесла Ирина. Славка повернулся, ее искренняя улыбка и сияющие радостью и неподдельной теплотой глаза вдруг сбросили непосильную тяжесть, со вчерашнего дня пригибавшую его к земле и, растворяясь в этом взгляде, растерев ладонью капли выступившего на лбу пота, он в ответ широко улыбнулся, глубоко вздохнул и, стараясь сдержать восторг, сказал, - Конечно, помогу!