Соседи

В субботу днем пришла бабушка. Мама ее специально пригласила посидеть с шестилетним Андрейкой: папа был занят в гараже, ремонтировал новенький «Запорожец», а маме нужно было уйти в парикмахерскую делать химию, вечером они собирались в гости к соседям.
Андрейка недоумевал: что это за химия такая? То его брату, семикласснику Алеше, недавно влетело за двойку по химии, а то теперь мама зачем-то идет ее делать в парикмахерскую? Однако долго рассуждать было некогда – впереди дел невпроворот. Мама ушла, брат убежал играть в хоккей, а бабушка прилегла отдохнуть, и вскоре по квартире раскатился ее могучий храп.
     Андрейка немножко постоял над бабушкой, изредка вздрагивая всем телом на какой-нибудь особенный перекат, и пошел в прихожую. Там, после утренней прогулки были разбросаны Андрейкины валенки, а в его меховой шапке, лежавшей на полу, спал, вываливаясь словно тесто из кадушки, здоровенный сибирский кот по кличке Малыш. Кот был очень независимый и на все попытки потискать его отвечал зловещим шипением, вставал на задние лапы и отчаянно дрался, выпуская огромные, как рыболовные крючья, когти. В общем... шапку Андрейка поднимать не стал.
     Бабушкины, расшитые разноцветным бисером оленьи унты, стояли рядом с шапкой, и Андрейка осторожно, чтобы не проснулся кот, лыжной палкой подтащил их к себе. Уселся на пол, достал из кармана спичечный коробок и стал отдирать бисер, аккуратно складывая в коробок, причем старался делать так, будто нитки сами оборвались в разных местах и бисер выпал случайно.
     Андрейка работал над бабушкиными унтами уже давно, несколько недель, и бабушка, каждый раз приходя к ним в гости, ругала хитрых якутов, вышивающих гнилыми нитками.
Через десять минут дело было сделано. Андрейка крепко стиснул коробок, вышел из квартиры и спустился этажом ниже к соседке Свете. Дверь открыла ее мама с бигуди под прозрачной косынкой, кивнула и убежала в кухню, крикнув на ходу:
– Света, к тебе Андрейка!
Вид у Светы был деловитый, сегодня ей исполнилось шесть лет. Андрейка отдал коробок с бисером:
– Поздравляю с днем рожденья, – еле слышно от смущения пробормотал он. И уже живее, – пошли ко мне слушать, как бабушка храпит!
– Сейчас не могу, – скороговоркой сказала Света, – много дел, кукол надо одеть и рассадить. Приду попозже.
– Ладно, – нехотя согласился Андрейка и вышел в подъезд.
     Домой идти не хотелось, было как-то скучно, маетно. Он поднялся на последний этаж, четвертый, заглянул под коврики у дверей. Под тремя ковриками лежали ключи. Андрейка лениво поменял их местами. Номер был старый, на соседях уже неоднократно испытанный и оттого неинтересный. Так, со скуки развлеченье.
Зашел домой. Бабушка храпела. Андрейка открыл новую книжку со сказками Андерсена, рассеянно посмотрел картинки и отложил. Хоть бы мама поскорей пришла! Опять вышел на площадку, достал из-за почтовых ящиков припасенный гвоздь и на стене, выкрашенной наполовину голубой масляной краской, старательно процарапал новое ругательное слово – старший брат недавно научил. Полюбовался. Спрятал гвоздь. Заглянул через перила вниз в лестничный пролет, затем сунул голову между прутьями перил.
     Голова вошла легко. Андрейка плюнул в пролет и внимательно проследил попал ли плевок на фантик от ириски. Не попал. Приготовился плюнуть снова, но вдруг  вспомнил, что по телевизору уже начались мультики и нужно срочно бежать домой, но назад голова не вытаскивалась. Андрейка крутил головой и так и этак, и дергал, и медленно вытягивал по сантиметру, ничего не получалось. Он покраснел от натуги, присел на ступеньку и уже собрался разреветься, как на втором этаже хлопнула дверь.
«Светка!»
     Андрейка в панике рванул голову, в ушах громко хлопнуло и зазвенело, голова выскочила. Света, конечно, заметила, но деликатно промолчала – на днях она и сама так же застряла, поджидая с работы отца.
– Ну что, пойдем? – сказала Света, взяла Андрейку за руку, и они зашли в его квартиру.
Бабушка храпела.
– А давай елочные игрушки посмотрим, – предложил Андрейка.
– Родители когда придут? – строго спросила Света.
– Успеем.
     Елочные игрушки ждали своего часа в кладовке в прихожей и манили детей блеском и предвкушением праздника. Каждый раз после старого Нового года их снимали с елки и аккуратно укладывали в большие картонные коробки, но дети постоянно лазили в эти сокровищницы то каждый у себя дома, то друг у друга – рассматривали проложенные ватой игрушки, играли серебряным дождем, вдыхали запах хвойных иголок, застрявших в вате.
Андрейка открыл кладовку.
– Ой, а это что такое? – Света, указала на стоящую в углу вместе с лыжами длинную лампу дневного света с плафоном из матового стекла, принесенную накануне отцом с работы.
– Это мой меч, – с ходу наврал Андрейка.
– Как меч? Мечи такие не бывают!
– Нууу... меч внутри... он же волшебный! Сам рубит, поэтому должен храниться в коробке, открывать нельзя! – нашелся Андрейка и покарябал обгрызенным ногтем рифленое стекло, пытаясь сообразить, что же это в самом деле такое, – Вон видишь, просвечивает.
Света с опаской посмотрела на волшебный меч.
– А откуда он у тебя?
– Так я же в прошлой жизни был рыцарем! Смотри, как я умею!
     Андрейка схватил детскую лыжную палку и стал делать фехтовальные выпады, однако случайно наступил на шапку со спящим котом, и тот мгновенно вцепился ему в ногу. Андрейка взвыл. Предусмотрительная Света быстро натянула Андрейкины варежки и бросилась на помощь. Бабушка перестала храпеть.
– Ой, побежали к тебе, а то она сейчас проснется и заставит нас суп есть,– подхватился Андрейка, и они помчались вниз по лестнице в квартиру к Свете.
Дома у Светы полным ходом шли приготовления к празднованию. Мама хлопотала в кухне, раскатывая тесто, посреди гостиной вверх ногами лежал только что собранный большой обеденный стол, отец, сидя в кресле, смотрел по черно-белому телевизору хоккейный матч, на спинке дивана были торжественно рассажены нарядные куклы. Мама время от времени выбегала в гостиную со словами:
– Коля, стол поставь!
     В комнате у Светы пахло ванилином, в кухне не хватало места, и мама принесла сюда остывать душистую выпечку. Булочки были мягкие, с начинкой из брусничного варенья, припорошенные сахарной пудрой.
Андрейка съел три булочки и выглянул в заиндевелое окно: по двору ходил их заклятый враг Витька из соседнего подъезда.
– Светка, смотри, Печкин разгуливает! Чем бы в него пульнуть?
– Подожди, сейчас на кухню сбегаю, – быстро отреагировала Света и принесла из кухни два сырых яйца.
   На подоконнике стоял музыкальный проигрыватель и кипой лежали родительские виниловые пластинки. Андрейка полез к открытой форточке.
– Постой, – Света вытащила свою пластинку «Бременские музыканты» и аккуратно переложила на стол, – ну, давай, теперь полезли.
Родительские пластинки захрустели под ногами.
     В Витьку Печкина попасть не удалось, яйца улетели куда-то в сугробы, зато Витькин снежок попал точно в форточку и залепил Андрейке физиономию.
Вскоре за Андрейкой пришла мама. С мелкими светлыми кудельками, она была похожа на хорошенького барашка.
     «Видимо девочкам химия дается намного легче», – удивился Андрейка и пошел домой.
Через три часа нарядный Андрейка с родителями вернулся на Светин день рождения. Заговорщически улыбаясь, он протянул Свете официальный подарок – огромную пластмассовую куклу. Кукла хлопала глазами и говорила «ма-ма». Когда все гости собрались, Свету поставили на стул, и она спела песенку про волшебника в голубом вертолете, гости зааплодировали, на этом официальная часть праздника закончилась.
     Всего детей было пятеро. В Светиной комнате им накрыли отдельный, красный с черными и золотыми цветочно-ягодными узорами лакированный столик. Поставили конфеты, булочки, торт, лимонад.
     Взрослых было человек двадцать, они сидели за столом в гостиной, громко разговаривали, смеялись, говорили тосты, а потом запели.
Вскоре детей отправили играть в соседнюю квартиру к Елизарьевым, под присмотр Иры, которая была старше Андрейки и Светы на два года. Ире же было велено уложить всех детей спать.
     В чужой комнате было темно, громко тикали часы, Андрейка лежал в кровати вместе со Светой, на соседнем диване еще двое детей, а Ира на правах хозяйки сидела посреди комнаты на стуле и читала книжку с фонарем. Она уже училась в школе, и по вечерам, когда мама выключала свет в ее комнате, Ира читала книги под одеялом, подсвечивая страницы фонариком.
     За стеной играла музыка, родители танцевали под песню:
Я пригласить хочу на танец вас
И только вас,
И не случайно этот танец
Вальс.
     «Мамина любимая песня. Хорошо, что эта пластинка не сломалась, – сонно думал Андрейка, вспоминая выброшенные в форточку черные осколки. – А Печкина я завтра подкараулю и накостыляю за сегодняшний снежок».
– Пора спать. – Ира дочитала сказку и захлопнула книгу, – Всем быстро повернуться на левый бок!
– А на правый нельзя? – забунтовал Андрейка.
– На правый бок ни в коем случае нельзя! – авторитетно заявила Ира и снисходительно разъяснила малышне: – Сердце находится слева, а грудная клетка справа, если спать на правом боку, то сердце оторвется, упадет в грудную клетку и остановится. Можно умереть. - И она скорчила страшную рожицу, подсветив лицо снизу фонариком.
В эту ночь Андрейка долго не спал. Ему рисовалось красное, красиво изогнутое, плоское сердце, попавшее в узкую клетку с железными прутьями и с захлопнувшейся крышкой.
«Что же это такое – умереть? Что-то ужасно плохое!? – тревожился Андрейка - Если сердце оторвется и упадет в грудную клетку, человек не сможет жить, да ведь можно спать и на левом боку, главное во сне не переворачиваться... Из-за чего еще сердце может остановиться? Когда я удрал из садика и пошел домой один, мама плакала и говорила, что если меня не будет рядом, она умрет от горя... Интересно, а когда бы я смог умереть от горя? Мама, папа, бабушка, дедушка, брат и кот будут рядом всегда, еще собаку очень хочется, - и вдруг, в груди захолонуло тоской и Андрейка догадался: – Наверное, это когда Светы рядом не будет!»
     Он испуганно толкнул ее и тихо позвал:
– Свет, а Свет! Ты выйдешь за меня замуж?
– Обязательно выйду, – прошептала Света. Для нее этот вопрос был давно уже решен.
– И всегда-всегда будешь рядом со мной?
– Конечно!
     Андрейка осторожно перевел дыхание, взял Свету за руку и счастливо заулыбался в темноте навстречу своему бессмертию.