Мамочка, я здесь!

… Я стоял в своей группе, уже полностью «упакованный» старшей воспитательницей в пальтишко и ждал, что вот-вот войдет мама и заберет домой, где ждет меня рисовая каша с молоком и плюшевый медвежонок с потертыми боками.

Но мама все не шла. Я с тоской смотрел на других малышей, за которыми приходили родители, и те исчезали с ними в фиолетовых сумерках.

Ох, как я буду капризничать, когда придет мама! Пусть покупает теперь мне электрический паровозик с железной дорогой, который продается в «Детском мире». Или нет... Лучше самолет  с блестящими крыльями - буду летчиком. Буду летать далеко-далеко! Так далеко, что смогу увидеть белых полярных медведей...

- Ну почему она не идет? - с досадой подумал я и забрался в шкафчик для одежды.

Мне показалось, что все про меня забыли, оставили здесь одного на съедение ночного «бабайки», про существование которого мне беспрестанно напоминали взрослые.

...Но, кажется, никто даже и не заметил моего отсутствия. Тогда я по-настоящему рассердился. На нянь, на маму, на «бабайку». Даже на себя.

«Пойду домой сам!» - подумал сердито и, покинув свое убежище, направился к выходу.

На улице была удивительная свежесть. В темно-фиолетовом небе сверкало сразу столько звезд, сколько я раньше никогда не видел. Было очень тихо. Совсем не так, как там, в детском саду, где жили шум, гам и неразбериха.

Я осторожно ступил на свежий снег. Он хрустнул у меня под ногой весело и озорно. Это сразу прибавило мне решительности.

Быстрыми шагами, почти в припрыжку, я вышел за ворота детского сада и пошел елочке с украшениями, которая стояла во дворе домов. Кто-то повесил на ней простенькие новогодние игрушки - желтые фонарики и синие шарики.

Мне вдруг стало так весело, что я даже смахнул слезу-сосульку, не пожелавшую покидать кончик моего носа, и запустил снежок в небо. Только в небо почему-то не попал - снежок свалился мне за шиворот.

Рядом с елочкой стояла снежная баба. Я надел ей на руку чью-то забытую варежку. Вот смеху будет, когда утром придут ребята! Куда-то спешил Дед-Мороз, подмигнул мне и помахал рукой. Я ему тоже помахал рукой.

... Но чем дальше я шел, тем больше пугали меня дома, которые поначалу казались мне знакомыми. Теперь они для меня были чужими.

Я остановился и стал раздумывать, что делать - идти дальше или вернуться? А может, покричать «ау»? Мама учила делать так, когда заблудишься в лесу...

Превращаться в сугроб, стоя на одном месте, не хотелось. Я припустил, что есть силы, думая только о том, чтобы найти ту самую елку с желтыми и синими фонариками.

Вдруг увидел мою елку и.. сидевшего под ветками маленького черного, как уголек, котенка, трясущегося от холода и, наверное, голода.

- Бедненький, - прошептал я. - Ты совсем замерз. Иди ко мне.

Сунув котенка под пальто, я вспомнил, что у меня в кармане лежит половинка маминого печенья. Я тут же вынул этот твердый кусочек и, разломив, половину съел сам, а половину скормил котенку. Мурзик, так я его назвал, принял печенье с благодарностью. Он все время поглядывал на меня огромными желтыми глазами и тихонько мурлыкал.

- Бедненький, - повторил я. - И у тебя где-то есть мама...

- Мама! - хотел закричать я изо всех сил, увидев совсем рядом маму и еще двух воспитателей, но всего лишь просипел: - Мамочка, я здесь...

После этой истории детского садика я больше не видел - мама оставляла меня дома.

Длинными зимними вечерами, уложив меня в постель, она сама читала перед сном любимые сказки мне и... сопевшему рядом со мной под одеялом Мурзику, который не хотел расставаться со мной даже ночью.


Из сборника рассказов "Заговорщики" (2008 г.)
Рис. О. Терещенко (г.Минск)