Первомайский снеговик

Такой подлости от первого майского дня не ожидал никто: ни коллеги-автолюбители, настойчиво подбивающие меня сменить зимнюю резину на летнюю, ни ревностно ожидающие открытия сезона садоводы, ни рьяные любители выездных шашлыков, ни приверженцы традиционных в этот праздничный день демонстраций и шествий. В город вернулась зима, обильно посыпал снег. Вернее – повалил. Белый, чистый, настоящий. Природа отыгрывалась на беспечных гражданах за выданные прежде послабления, как будто давала шанс начать все с начала, с чистого листа… До чего же нелепым именно в этот день казалось законодательное предложение инициативной группы - увеличить продолжительность майских праздников за счет сокращения новогодних каникул. Шило на мыло, январский снег на майский…

Но мы с Егором решили не унывать, тем более, что «унывать» – это вообще не в наших правилах. Снег, так снег! Если природа решила отыграться на нас – то почему бы нам не отыграться на ней? В смысле – поиграть на свежем воздухе. Мы вытащили с дальних полок уже запрятанные на лето плотные и совсем не промокаемые полукомбинезоны, зимние куртки, теплые варежки, собрались и, натянув на головы глубокие капюшоны, выбежали во двор.

Мне захотелось ненадолго вернуться в свое детство, подурачиться от души, показать сыну что-то новое и увлекательное, чего еще не случалось с ним в эту малоснежную, совсем не уральскую, зиму. И я вспомнил, что Егор никогда прежде не видел настоящего снеговика - ну, разве что, в книжках и мультфильмах - и уж тем более не делал его собственными руками. Эта зима не давала особых поводов, а предыдущая, которую мог помнить Егор, в плане «снеговикостроения» была бездарно упущена родителями. Мне даже стало немного обидно за такой промах. И мы тотчас принялись исправлять это маленькое недоразумение.

Снег был довольно-таки липкий, но какой-то не достаточно набрякший, и оттого плохо скатывался в снежный ком. Таким снегом хорошо было играть в снежки, чем исподтишка и занимался Егор, но не лепить снеговика. В общем, нам пришлось отказаться от идеи его традиционного изготовления. Мы просто начали сгребать руками снежную кучу, приминать и утрамбовывать ее, постепенно, шаг за шагом, делая ее все больше похожей на запланированного снеговика. Егор работал очень тонко, снега брал совсем немного – ровно столько, сколько могли вместить две его ладошки, складывал его исключительно на самую маковку нашей конструкции и не прихлопывал принесенное, укрепляя и объемно увеличивая изготавливаемую фигуру, а легко и аккуратно втирал куда-то внутрь, словно целебную мазь. Лицо сына было сосредоточено и так же решительно, как бывают решительны лица великих творцов, настоящих мастеров своего дела. Я же чувствовал себя скромным подмастерьем – мне досталась грубая, незатейливая работа, производство заготовки, которую еще предстояло доводить до ума и «очеловечивать».

Поскольку мы не захватили с собою каких-нибудь красок или цветных элементов для украшения своего творения, нужно было компенсировать это объемами: всякими выразительными выпуклостями и углублениями (вроде глаз, носа, рта и мелких аксессуаров). В этом плане папа старался изо всех сил, настолько, что, прилепляя по наущению сына нос, в конце концов, отломил почти готовому снеговику голову. Не нарочно, конечно. А что за снеговик без головы? Это уже вовсе не снеговик, как и кто-то другой, лишенный головы – совсем не то, что этот самый «кто-то» с головой… Мы назвали его «черновик», тем более что были не совсем довольны результатами, и с новыми силами принялись за работу. Работа у нас спорилась. Ни снег, летящий прямо в лицо и мелко колющий щеки своим холодом, ни задира-ветер, не могли остановить нас.

Мы сделали снеговику нос и глаза, растянули его воображаемые губы в задорную улыбку, украсили пухлое тело круглыми пуговками. Была бы на все воля Егора – у снеговика появились бы брови и ресницы. О них Егор хорошо помнит всегда, когда творит. Но в данном случае – отговорил папа. Быть может, напрасно. Доводилось вам когда-нибудь встречать снеговика с вылепленными из снега бровями и ресницами? Мне – нет… Но мне так хотелось поскорее завершить нашу работу и объявить сыну, что снеговик окончательно закончен! Ради этого я был готов пожертвовать незначительными деталями.

Вот, вроде бы, и все. Мы с Егором в последний раз перед «официальным открытием монумента» осмотрели наше творение.
- Нужно ручки. – деловито подсказал Егор. Когда-нибудь это подрастающее поколение окончательно заткнет нас за пояс.

С распростертыми, словно для объятий, руками, фигура снеговика была окончательно одобрена малышом. Сделав несколько фотокадров на память, и совершив ряд замысловатых кувырков по мягкому снежному полотну, мы с сыном отправились домой - отдыхать после активных игр и греться теплым чаем с сахаром (как любит Егор), приготовленным заботливой мамочкой.

Наша первомайская затея оказалась на удивление заразительной. Прошел всего один час, как мы триумфально вернулись домой, а на площадке перед окнами «выросли» еще два небольших снеговика. Я рассказал Егору, что теперь нашему «белому другу» – будет совсем не скучно стоять там, на холоде, у него появилась приятная компания. Это так понравилось сыну и обрадовало его, что еще очень долго, до того самого момента, когда напрочь стемнело и пришлось отправляться на боковую – он залезал на подоконник, сквозь оконное стекло всматривался в картину двора и счастливо улыбался.

Снег, не переставая, шел до самой глубокой ночи, скрывая под собой весь минувший день. Утром на месте нашего снеговика мы обнаружили лишь едва заметный пушистый холмик…