Исполнитель желаний. Глава седьмая. Рабочие момент

                Рабочие моменты.

        Первое виртуальное путешествие в возможное будущее меня вдохновило. По настоянию Аллы, я по нескольку раз в день входил в эту картинку и проживал эти ощущения раз за разом, я даже пробовал общаться с самим собой, только, с тем, будущим собой. Будущий я молчал. Он видел меня, улыбался, слышал мои приветствия и вопросы, типа, «Как ты нашел работу? Куда ты послал резюме? Как прошло собеседование?», но лишь молча улыбался мне. Я продолжал доставать его регулярно, по нескольку раз на дню, и однажды достал.

        Это случилось ночью в одну из суббот. Алла только что ушла в сон, ушла удовлетворенной и счастливой. Я некоторое время смотрел, на ее улыбающееся лицо, и упивался гордостью, осознавая свою причастность к ее празднику жизни. Спать не хотелось, и я, тихонечко поднявшись с кровати, пошел в кухню курить.
Покурив, я решил вложить очередной вклад в свое устройство на работу. Закрыв глаза, я зразу же воссоздал картинку задней панели монитора, легко расширил эту картинку и сделал ее объемной. Это стало уже привычным действием, ведь я производил это действие регулярно и с каждым разом все более осваивал технику. Все было, как всегда – я стоял, тупо пялился в заднюю панель монитора и улыбался, передо мной за столом сидела гиперсексапильная начальница и тоже улыбалась, рассматривая что-то на экране – но атмосфера была другой, не как всегда.

       Мне казалось, что в этот раз в кабинете светлее. Обычно я видел все в сумерках, явно ощущался вечер, и свет исходил от большого монитора, освещая начальницу, стол, стену передо мной. Сейчас же стало светлее. И как-то радостнее. Именно радостнее по  моим ощущениям, ощущениям настоящего меня, того, который сидел в кухне и создавал в своем воображении эту картинку. Я улыбался. Нет, не просто улыбался, а расплылся в улыбке, нет, скорее, стал этой улыбкой, ощутил абсолютное блаженство, мне представилось, что это мое присутствие осветило кабинет, да именно так, потому что я светился изнутри. Как будто в области пупка у меня горела лампочка – я ощущал это даже физически – лучи света расходились по всему телу и распространялись в пространство. Пространство стало не только светлее, но и радостнее.

        Войдя в картинку и пропитавшись этой новой атмосферой, я по обыкновению стал доставать себя будущего обычными вопросами, не надеясь получить ответов, но в этот раз мне удалось. Обычно картинка была замершей, словно кто-то нажал кнопку стоп-кадр, включил паузу на пульте, оживал лишь будущий я, оживал и молча улыбался мне пришедшему. На этот раз будущий я внятно прошептал:

      - Ну, здравствуй!

      Слова зазвучали во мне, завибрировали в легких - в физическом «мне», в реальных легких. Мне пришла мысль, что физический я, который сейчас сидит в кухне, просто громко произнес эту фразу, но было все равно. Я это услышал, я понял, что слова исходят от будущего я, и было не важно, каким образом это происходит.

      И я путешествующий заговорил.

      - Ну, привет! Наконец-таки, ты заговорил! Я думал, что этого никогда уже не произойдет! Как сам?!

      - Как круасан! Как ты?!

      - Да как-то… не очень! Хотя, если прямо сейчас, то – радостно!

      - Так держать, товарищ! А что не так-то?

      - Ну, так это… без работы сижу… ничего путного не попадается… Вот…

      - Ну и что?

      - Как что!! Я уже с ума схожу без работы!

      - А ты куда-то спешишь?!

      - Ну как…?? Я…

      - Да не парься! Январь закончился, люди протрезвели от новогодних праздников, уже начали возвращаться к рабочим столам и процессам, начали искать недостающих работников. Скоро и у тебя все случится!

      - Когда? Сколько осталось ждать?

      - Да что ты торопишься? Тебе что, есть нечего? Жить негде? Нечего надеть? Что не так?
 
      - Ну это…

      - Вот тебе и «ну это»! Ты чего делаешь, чтобы приблизить этот момент? Ты сюда путешествуешь и все? А сам ты меняешься? Вот ты хочешь в рекламное агентство, ведь так? А что ты о рекламе знаешь? Ты пару-тройку книжек бы купил, ознакомился бы с ремеслом, так сказать, а тогда бы и думал о том, куда и как! Ты просто не готов еще к приходу новой работы! Да, ты стал другим, ты начал меняться, ты уже давно не кладовщик, но пока и не копирайтер! Займись самообразованием! А работу ты получишь, не переживай! Ведь я же здесь, в этом кабинете, вот моя начальница, она берет меня на работу, и это лучшее место, куда я могу устроиться, самое лучшее из возможных, понимаешь! Кстати, товарищ, а ты в церковь сходить не пробовал?

     - Эт зачем?

     - Ну, знаешь ли, есть много вариантов помощи, нельзя отвергать ничего, нужно использовать любую возможность, вот и используй!

     - А какой иконе-то молиться!

     - Ну, брат, ты решил на телеге прямо в рай! Узнай сам, кто из святых по трудоустройству! Узнай и действуй!

    - А подсказать, блин, нельзя?

    - Че ж нельзя – можно!

    - Ну так и подскажи!

    - Так не интересно будет!

    - Кому? Кому не интересно? Мне лично интересно, даже очень!

    - Хорошо. Сходи в церковь на Рижской, там икона святого Трифона есть. Вот ему помолись! У него, кстати, праздник скоро, вот на праздник и сходи!

    - А когда? Когда праздник-то?

    - Ну ты, блин, даешь!! Ты вообще решил ничего не делать что ли?! Скоро. Очень скоро. Буквально на днях! В общем, завтра.

    - Скажи, а как я работу найду? Куда резюме посылать?

    - Не парься! Работа сама тебя найдет! Помнишь, Жанна в салоне тебе гадала и говорила, что работа сама придет? Она, как ни странно, гадала, гадала да угадала!

    - И что, именно, сама?

    - Именно сама! Ну, ладно, давай назад, а то ты сейчас с табуретки шлепнешься!

    - Да ладно! Так и шлепнусь?!

    - Так и шлепнешься! Еще и бровь разобьешь!

    - Серьезно?

    - Абсолютно? Вот сейчас! Так… так… оппа – бубухххххххххх!!!!!
Я ощутил удар по брови, будущий я стал расплываться, начало темнеть, я вернулся в кухню. Тупая боль в секунду пронизала все тело, сразу же от брови начало растекаться тепло, я понял, что реально рассек бровь, и у меня течет кровь.
Открыв глаза, я увидел, что лежу на полу, надо мной нависало лицо Аллы.

    - Ты чего? – жмурясь спросонья, спросила она.

    - Да вот…

    - Заснул, что ли?

    - Вроде не спал…

    Алла уже прикладывала к моей брови мокрое, почему-то горячее полотенце. Я подумал: «Почему горячее? Обычно холодное прикладывать нужно…»

    - А я испугалась, стук такой был, что, думала, полка с посудой упала, а это ты оказывается!

    - Лучше бы полка!

    - Да нет! Лучше уж ты! В полке посуда дорогая, а бровь бесплатный!

    - Ну не такой уж я и бесплатный – меня кормить нужно, холить и лелеять, а полку с посудой всего лишь мыть!

    - Ну холить и лелеять мне только в радость, а кормить себя ты скоро сам будешь. Начнешь работать, и все наладится!

    - Хорошо бы!

    - Так и будет! Открывай глаза, а то сейчас действительно упадешь и бровь разобьешь! Да и пол кровью зальешь!

    - А у меня что, глаза закрыты что ли?

    - Ну да!

    - А как же я тебя тогда вижу?

    - А ты и не видишь!

    - То есть как?

    - А вот так!

    - Так ты что, видение?

    - Не совсем, я – твоя возможная будущая реальность!

    - То есть если я сейчас глаза не открою, то упаду и вот все это повториться?

    - Ну да.

    - Может, проверим?!

    - А может, не надо?! Тебе что с разбитой бровью ходить хочется!

    - Да, ладно! Бровь заживет, а опыт останется! Мне еще никогда не приходилось одно и то же событие два раза переживать!

    - Ну, хозяин – барин! – произнесла Алла и расплылась.

    В голове раздался треск, тупая боль пронизала все тело мое тело. От брови начало растекаться тепло, я понял, что бровь рассечена реально, и у меня течет кровь.

    Я открыл глаза. Надо мной нависало лицо Аллы. Я лежал на полу.

    - Только полотенце холодной водой намочи, чтобы бровь не распухла! – выпалил я.

    - Сейчас! – ответила Алла, метнулась к раковине и тут же принесла мокрое полотенце.

    Полотенце было горячим.

    - Е-мае! Ну просил же – холодной водой! Холодной!

    - Извини, я, между прочим, спросонья! Я от треска твоей пустой головушки проснулась!

    - И что, подумала, что полка упала, а там посуда дорогая?

    - Да, а откуда ты знаешь?

    - Привиделось!

    - В смысле?

    - Знаешь Алл, я или с ума без работы схожу, или во времени путешествовать начинаю…
 
    - ??? – Алла подняла бровь.

    - Ну, понимаешь, я вот все это сейчас только что уже пережил… в смысле, прожил.

    - Что все?

    - Ну, - все, понимаешь?! И падение, и полотенце твое горячее… и боль, и тебя только что видел. Ты меня только что предупредила, чтобы я глаза открыл, а то упаду! Я не поверил, решил убедиться – вот и убедился! Все это уже было!

    - Пойдем спать, дружок! Утро вечера мудренее!

    - Пошли.

    Утром я поехал на Рижскую, нашел там церковь, спросил у бабок про Трифона. Оказалось, что будущий я не зря торопил меня настоящего - именно в этот день, четырнадцатого февраля праздновали святого мученика Трифона.  Я купил три свечи. Не знаю даже, почему именно три, просто, когда спросили, сколько мне нужно свечей, я автоматом ответил: «Три.» И тут же подумал: «Может, пять купить или десять? А вообще… три, так три!». Мне показали икону.

    На подсвечнике оказалось ровно три свободных места. Мои свечи расположились идеальным равнобедренным треугольником. Расфокусировав зрение, я долго смотрел на десятки маленьких огоньков, которые дышали предо мной, сливаясь в огненную волну. Волна то разбивалась на отдельные капли, которые вдруг оказывались золотыми куполами неведомого многоглавого храма, то вдруг казались вышками Газпрома, а то смотрящими на меня глазами неведомых существ из непознанных миров. Пришло странное состояние.  Блаженство, и отчаяние слились в моей груди в горячий шар, который то поднимался в гортань, то снова опускался к сердцу, так продолжалось с минуту, пока этот шар не застрял у меня в горле. 

    «Отче Наш, – сам не знаю почему начал я, - ежи еси на Небеси! Да святится Имя Твое! Да приидет Царствие Твое! – слова лились сами собой, я до сих пор не уверен, говорил я их шепотом, или же в полный голос, - Да будет воля Твоя, яко на Небеси и на Земли! – горячий шар в горле ожил, он стал вибрировать, дышать, - Хлеб наш насущный дашь нам днесь! И остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим! - шар опустился к сердцу, из левого глаза потекла теплая капля, - И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого…»

    Я плакал. Не знаю, видел ли кто-нибудь мое лицо в этот момент, но мне было все равно, я смотрел на десятки с любовью ласкающих меня издали язычков и плакал. Плача, я прочел молитву три раза и понял, что нужно подойти к иконе.

    За толстым стеклом я увидел стоящего на холме старца, его нимб был инкрустирован и горел, отсвечивая пламя каждой жертвенной свечи, левее от старца на уровне его пояса расположились три окошечка с частицами мощей, на заднем плане виднелся храм, рядом колокольня. Старец возвел руки к верхнему левому углу иконы, где на церковно-славянском было выгравировано, напоминание о том, что это именно он – Святой Мученик Трифон.
Меня потянуло к иконе, я поддался, подошел в плотную, коснулся губами одного из окошечек с мощами и вдруг услышал тихий шепот:

    - Ну что ты маешься, дурашка?! Пошто душеньку свою терзаешь? Иди домой. Все у тебя будет…
 
    - Мне работа нужна… - начал было шептать я.

    - Иди, дурачек, иди домой! Будет у тебя работа. Все будет. Ты молись – Боженька подмогнет! - Я почувствовал, что теряю сознание, но голос продолжал звучать и становился все громче, - Иди, Андрюша! Ну, иди!

    - Да тише ты! – закипела старушечья желчь за спиной. – Совсем с ума что ли сошел - в церкви орать! Еще и перед иконой! Лечиться нужно, милок! Мятки попей! А лучше причастись! А то совсем, уже… Сам с собой разговаривать начал… Вааще!!

    Я быстро покинул церковь.

    Выйдя из церковных ворот храма, я остановился, закурил, медленно пошел к метро. Уже у самого входа в подземку, раздался звонок, на дисплее высветился Вит.