Они никогда ничего не замечают

  Одиноко ступая по узким тропинкам леса, я искал подходящего места. Сперва глубже, подальше в лес, где меньше вероятности встретить человека, туда, где тропки-то совсем незаметны. Через несколько десятков минут я был доволен тем, насколько ушёл от основных путей. Людей вокруг даже близко не было. Пришла пора, я начал высматривать старые упавшие стволы деревьев, попутно собирая хворост в охапку.
  Пара деревьев, я подошёл ближе. Нет, ствол слишком старый, трухлявый. Придётся идти дальше. Ещё и ещё глубже. Какая-то странная площадка без кустов – что это? Между деревьями не росло ничего, сами деревья показали свои мощные корни. Обступая мёртвую площадку ровным кругом, они закрывали её кривыми корнями. Как странно… кажется, будто кто-то вырвал верхний слой почвы внутри круга между этими деревьями, поэтому корни стали видны, а на земле не росли кустики.
  Решение было принято. Я сбросил хворост, снял куртку, повесив её на сучок одного из тоненьких деревьев. Отправился дальше. К счастью, неподалёку лежал ствол дерева – не очень старый, однако уже лишённый коры и сильно укороченный. Не без труда подняв его на плечо, я отнёс его к отмеченному ранее месту. В окружении старых деревьев, сидя на брёвнышке, я снарядил небольшой "шалашик" для разведения костра. Пара щелчков зажигалки – и моментально вспыхнувшая листва передала огонь верхним небольшим палочкам, которые затрещали, негодовав о своей участи.
  И вдруг треск маленького костерка стал слишком хорошо слышим. Через мгновения я понял, что не так. В лесу стало абсолютно тихо. Гнетущая тишина в листве продержалась в течении минуты, а потом её сменил неприветливый шелест листьев. Это было уже не то шуршание, что я слышал в начале пути – оно было именно неприветливым, враждебным, листья колыхались от резких безжалостных порывов ветра, чьи завывания были слышны высоко вверху. Всё вокруг говорило о том, что скоро пойдёт дождь. И как только я это понял, так сразу же и почувствовал первые капли на плечах. Вода падала с неба, безжалостно ослабляя только что зародившиеся, маленькие и слабые язычки пламени. Мне пришлось привстать, немного наклонившись над шалашиком, чтобы он совсем не потух.
  Однако мелкий дождик закончился также быстро, как и начался. Скоро костерок получил новую пищу уже более крупную и сухую, разрастаясь всё шире и выше. Огонь уже приносил тепло. Я взглянул на небо. Было видно, что дождь так просто не успокоится. Зря всё-таки я пошёл сегодня. Но отступать было уже поздно и глупо, я слишком далеко зашёл. Костёр горел, потрескивая серо-оранжевыми углями, корни деревьев со всех сторон заботливо закрывали от лишних глаз,  шелестела листва. Время шло…
  Не знаю, сколько прошло времени, но вода в бутылке закончилась, среди собранного хвороста оставалось несколько некрупных палок, приближалось время расставания с этим спокойным и тихим миром. Затушив огонь и удостоверившись в том, что угли остыли, я снял куртку с сучка и, немного потерявшись в пространстве, отправился, как мне казалось, в обратный путь.
  Птицы уже не летали в городе. Всё живое, кроме человека, приготовилось к дождю. Я шёл по твёрдому асфальту, что не давал жизни траве, я смотрел на высокие дома, что не давали света деревьям. Шаги мои были неспешными и ленивыми. Со мной рядом шла молодая пара, также медленно, им некуда было спешить. Лёгкий ветерок поднёс к парню маленькое пёрышко. Он легко схватил его, отдав девушке. Та, весело посмеявшись, прикрепила его к плечу. Беззаботные и весёлые люди…
  Ветер становился сильнее. Мы шли вперёд. На асфальте вдоль бордюра было всё больше и больше перьев. Но влюблённые не замечали этого. Ветер становился ещё сильнее, гоняя по земле маленькие змейки из этих хрупких, беззащитных пёрышков. И тут всё стихло. Ветер, звук. И хлынул ливень.
  Пара молодых побежала вперёд по дороге. Вперёд, пробегая мимо маленького раздавленного машиной трупика, что лежал у обочины, вокруг которого было так много тех самых перьев… Но они не заметили этого. Струи воды сбили с её плеча перо. Но она не заметила этого. Они ничего никогда не замечают. Люди, те, которым чужие страдания нипочём. Они заняты только собой.
  Постояв немного на этом месте, я продолжил свой неторопливый путь домой под ливнем.