Книга Не. Пропущенная глава 8. Настоятель храма вс

Пропущенная глава 8.

1 курс или 2 курс, одно и то же.
Вечность, спрятанная в комнате.

Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
                (С.Есенин «Черный человек»)


«Templi omnium hominum pacis abbas».* 
       «настоятель храма мира всех людей».



Весь день сверлил дрелью дырки в полу.

После того, что я видел во сне во время сессии, я решил прибить кровать к полу, чтобы избежать подобного в будущем. Чтобы даже во снах была точка опоры. И тогда начались иные сны. Сны, в которых я сижу на одном месте неподвижно, как будто прибитый гвоздями к полу, мои глаза видят комнату, в которой на стуле кто-то сидит ко мне спиной. Он склонился над какой-то рукописью, от которой идет дым. И медленно его голова поворачивается ко мне, хотя тело остается в том же положении. Медленно. На протяжении нескольких часов. Его голова поворачивается ко мне, его лицо я не могу запомнить, хотя вижу его в каждом сне. При пробуждении я помню лишь, что глаза были нехорошего желтого цвета, как будто желтые огоньки свечи плясали внутри. И каждый раз, каждый сон все происходит именно так, только комнаты полностью преображаются, меняют обстановку, начиная от мебели и заканчивая цветом обоев. Как будто каждый новый день - это всего лишь новая комната, в которой сидит он…. И пишет…

Я даже не надеюсь прочесть, что он пишет, так как сижу в противоположном углу комнаты. Обычно, в начале сна, я даже не могу разобрать его силуэт. Вся комната погружена в туман, клубящийся и стойкий, и лишь спустя минут двадцать, когда мои глаза привыкают к туману, я начинаю различать предметы в комнате: шкаф с несколькими ящиками и мутным зеркалом, кровать, ножки которой вставлены прямо в пол и прибиты гвоздями, неподвижные занавески, плотно закрывающие окна, одинокий стул со сломанной четвертой ножкой, стоящей чуть поодаль в состоянии подвешенности, дверь без дверной ручки, как будто вросшая в стену, и, в дальнем углу - рабочий стол из сплошного дерева, громоздкий и величественный, внушающий уважение и ужас. А на стуле сидит Он, его спина изгибается, как карандаш, который вот-вот сломается под напором чьих-то шаловливых рук, он почти лежит на столе, и создается ощущение, что он что-то пишет. Но я в этом не уверен. Совсем не уверен, что он что-то пишет…. Возможно, он не пишет…

И тишина. Абсолютная тишина.  Лишь только дым исходит от стола, от того места, где Его тело соприкасается со столом, и оттуда исходит легкий шорох, как будто кто-то скребет ногтями по столу. Этот же звук я слышу выходящим из моего горла, как будто там находится мышь, прогрызающая путь наружу. Приглядевшись, я понимаю, что этот туман, обволакивающий комнату, и есть дым, идущий от стола, точнее, он идет даже не от стола, а от спины этого человекоподобного существа, сидящего за столом. Он исходит прямо из центра спины, вскоре уже я вижу, что позвоночник этого дьявола увеличивается и выпирает из тела, натягивая кожу, и от него идет едкий желтоватый дым, как будто позвоночник плавится. И тогда голова человека начинает дрожать, чуть приподниматься от стола и поворачиваться в мою сторону. Как только Он приподнимает голову над столом, я вижу, что на голове нет волос, его голова напоминает шар, обтянутый бледной холодной кожей. Незаметно от нее тоже начинает исходить тусклое желтое свечение, как если бы оно всегда исходило, и уже ты не можешь вспомнить тот момент, когда Его голова просто лежала на столе. Теперь она поворачивается, медленно. Протекает час. Протекает другой. Хотя стоит сказать, время отсутствует в этой комнате, - этой комнатой правит вечность. Такова и есть вечность, жизнь после смерти. Вечность в этой комнате с ним, поворачивающим голову в мою сторону, пока правый его глаз с ромбовидным желтым зрачком не увидит меня. Не увидит меня, вжавшегося в угол этой неуютной комнаты. Пока зрачок его глаза не сузится и не расслоится, превратившись в два зрачка в форме ромба. Потом каждый из зрачков обрастет бельмом, и  они превратятся в два, приклеившихся друг к другу, на месте того одного. Медленно зрачки из обоих глаз, расположенных один под другим, стекутся и превратятся в перевернутую пентаграмму. И тогда глаз завизжит.
  Это существо, его глаз, и есть вечность. Он и есть муза.










1/ Бафомет* — идол или изображение неизвестного происхождения, отображающий некое еретическое существо. Слово «Baphomet», прочитанное справа налево «Temohpab», будет нотариконом следующей формулы: «Templi omnium hominum pacis abbas», — что в переводе с латинского значит: «настоятель храма мира всех людей».

2/ «Перевёрнутая (обратная) пентаграмма»* - традиционно считается оккультным изображением,  главный символом сатанизма, знаком Бафомета.