Седой

СЕДОЙ

Можете мне не верить, но я пасла стадо овец! Мы купили дом. Дом требовал капитального ремонта. Сразу же  летом начались работы. Перекрывали крышу. Это очень  трудоемкая работа. Сначала надо было снять солому, а потом покрыть  крышу шифером. Так вот было мне лет 13, когда меня послали вместо папы пасти овец. Сначала мне не очень-то хотелось вставать очень рано, и таскаться целый день на солнцепёке. Но, сходив один раз, я провела все лето на пастбище. Очень понравилось! И была тому причина.
      Время летнее. Каникулы. Лето, тепло, речка, скалы. Земля  - красавица, вся в зелени купалась, цветами нарядилась, приукрасилась, зеленые холмы, и берег речки в ивах. Кудрявый тальник, вётлы и песок… камней, как будто кто-то наволок.
      Со мной ходила наша овчарка. Собака не только друг, но и опытный помощник. Увидит, что овцы далеко разбрелись, и гонит их  назад. А я залезу на высокую скалу, оттуда и наблюдаю за овцами, чтобы никто не отбился от стада или как её называют,  отары. Очень мне нравилось петь на раздолье! Залезу повыше и начну  песни петь, во всю мощь своих молодых лёгких.  Пела все подряд – и веселое и грустное. Особенно, мне нравились арии из опер и оперетт. Вот где была акустика! В некоторых местах еще и эхо вторило! Красотища!
       В нашей отаре был вожак,  самый опытный баран. Все овцы были белые, а  у этого спина была цветом серая, как седина. Звали его  -  Седой. Так вот этот баран, как только я начинаю рулады выводить, где бы он в это время не находился,  бежит ко мне,  остановится перед моей импровизированной сценой,  стоит под скалой и мне «подпевает» - блеет. Уж не знаю, нравилось ему или нет, но  всегда  у него была такая реакция на моё пение. Он же вожак, лидер! Естественно, что за ним тащилась  вся отара! Вот такая - аудитория у меня была! Такие слушатели и сами «подпевали». Седой был мудрый баран, когда мы ходим, все время он  пасся  неподалеку от меня. Я его подзывала и давала с рук крошки хлеба или даже кусочек, солью посолю и дам. Так я его приручила, зову его: «Седой! Седой!» Он бежит,  с радостью. А когда надобно отару собрать, я вылезаю на камень или скалу и начинаю петь! Бежит сначала Седой, за ним вся отара!
       Я не только пела, я очень много книг прочла за лето. На траве тренировалась, делала мостики, перевороты и сальто, шпагаты и крутила колесо. Я ведь ходила в секцию спортивной  гимнастики. Нельзя форму терять! Загорела на солнце, как мулатка.
       На водопой, к скалам подходили осторожно, тропка узенькая. Не дай Бог овцы со скалы упадут! Даже в этом деле нужна сноровка!  Все пить хотят, летят со всей силы. Надо успокоить, усмирить, чтоб не толкались. Некоторые самые нетерпеливые, вылезут на скалу, глянут – высоко! Не дураки,  вниз кидаться. Опять в толпу толкаться лезут. Но все мы их этой ситуации выходили с честью. Наша овчарка знала свое дело, Только кто-то проявлял наглость, тут же  рычала, если и это не помогало  -   укус за ногу! Больше никто не осмеливался нарушать порядок. Напились овцы и  отдыхать. У нас  у самой речки было свое лежбище. Все овцы-мамы укладывались внизу, на песке, с ними ягнята, и повыше – мужское,  баранье общество, дальше скалы на скале я и дядя Толя Чернов, главный пастух. Рядом овчарка и Седой. Овчарка целый месяц не хотела мириться с таким соседством. Но Седой, как истинный баран, проявлял завидное упорство, или упрямство, и ей пришлось смириться. Баран был наглый, если я ему не давала хлеба, он  упорно его выпрашивал. Становился на колени и махал головой, с огромными закрученными рогами. Поневоле, приходилось дать ему хлеб. Заслужил! Он увидел, что когда он делает такие пируэты, ему дают хлеб. Его не приходилось долго упрашивать. Только мы сядем обедать, он  уже стоит на коленях! Пока не дашь, не отстанет. Так и будет стоять, и махать головой!
      Дядя Толя говорил, что из меня хороший дрессировщик получится! Да, дрессировщик из меня не получился! Зато я свое умение воспитывать,  воплотила в жизнь. Я умело воспитывала своих детей. Достигла определенных целей в жизни.
      Это были самые лучшие каникулы в моей жизни! Зеленые пастбища, веселые овечки, умный вожак, красивые места, цветущие луга, венок из ромашек на голове, импровизированная сцена и песни.


ЗАЩИТНИК

    В это лето произошли еще несколько историй со мною и Седым. Наша отара паслась в определенном месте. Другие стада там не ходили.  Однажды, сижу на скале, овцы пасутся, читаю книгу. Недалеко от меня Седой кружит. Рядом со мной овчарка. Гляжу, от реки поднимается стадо людское (так мы называли стадо, не колхозное, а собственников) Идет бык, коровы, козы и овцы! Непорядок! Могут перемешаться овцы наши колхозные с собственниками. Бегу с собакой наперерез! Там двое ребят, старше меня, пасут стадо. Пасли это стадо по найму, люди им платили. Наша корова тоже там ходила. Кричу собаке, чтоб завернула их стадо, не допускала слияния.  Подхожу к пастухам. Говорю: «Вы что делаете?» Они стали меня обзывать, дразнить. Даже за косы дергать! Собака занята,  а не то,  я бы им показала! И тут мой Седой, разбегается  одному рогами под зад, пацан не ожидал, упал, не успел он подняться, Седой ему снова под зад!  Не дает ему подняться! Второй увидел такое дело, давай бегать своё стадо собирать и заворачивать.  Пока дядя Толя с другого конца луга прибежал, мы с Седым уже управились! Защитник!

                ***

     Была еще одна история. Какая-то бабулька, решила свои козы сама пасти. Стадо у неё не большое  -  одни козы, штук двадцать и козёл. Козы не овцы! У них рога-то покруче  будут! Не в  том смысле, что закрученные, а в том, что длинные рога!
   Сидит бабулька, такая, божий одуванчик! Кто её послал пасти? В чем душа теплится?
   Подошла я к ней, разговорились. Оказывается, там, где они раньше пасли коз, уже и травы не осталось, вот и пришлось ей старостью с козами ходить. Остальное семейство, все на работе. Стою, разговариваю, рассказываю, почему я пасу, а не отец. И не вижу, как сзади на меня козел боем  пошел! Я только увидела краем глаза, как Седой мчится… и уже, когда я оглянулась, они сцепились рогами! Вот страху-то было! Испугалась я не за себя, а за барана! Рога у козла хоть и не длинные,  но острые! Кликнула я собаку, собака их и разняла.  Конечно же, не Седого за ноги хватала, а чужака – козла! Вот такой был у меня защитник! Если б не он, не знаю, что было бы! За это я ему притащила из дома целую булку горохового хлеба. Помните, при Хрущеве  был хлеб кукурузный и гороховый? Но это уже совершенно отдельная история…

БАРАН  -  ТОЖЕ  ОТЕЦ!

Однажды сижу на высокой скале, книгу читаю. Бежит Седой ко мне и блеет вовсю! Спрашиваю: « Чего тебе, хлеб уже давала. Нет, же стоит, упрямствует! Орёт, не своим голосом, аж охрип! Зову овчарку, спрашиваю у неё: «Где непорядок? Веди!» Пошли втроем, я, Седой и овчарка. Ведет далеко от отары, к скалам. «Ну, - думаю, все! Разбился кто-то!» Бежать начала, испугалась. Так мы все трое и примчались. Смотрю, такое чудо: под скалой, овечка ягнёнка родила. Маленький, мокрый еще. Она его лижет! И блеет потихоньку. Я ей дала корочку хлеба. А она не стала есть! Наверное, нельзя после родов? Зато, Седой - тут – как - тут. Ну, отдала ему. Заслужил! Так вот пришлось целый день, до вечера ягненка на руках носить. Слабенький он был, естественно. Но это было такое удовольствие, хоть и тяжелое! Это нежное руно, этот шершавый розовый язычок, мягкие ушки-лопоушки!
Носик розовый, плюшевый. А на спине два сереньких пятна! В папашу пошел! Не зря Седой так голосил! Сынок там его родился! Назвала я его ЯНИК.
    А к осени уже двое хлеб выпрашивали: и большой и маленький. Научил, хитрец!