Депрессия

Длительное безденежье, нарастающий долг, отсутствие выхода настолько истрепали нервы, что наступило состояние полной неспособности к сопротивлению, к борьбе. Мысли, не успев зародиться, тут же коллапсировали (сваливались) в незаживающую, самораздражающуюся ранку, образовавшуюся под воздействием постоянного страха. Я впал в глубочайшую депрессию, из которой «не было выхода». Я не могу мыслить и что-то делать, потому что усиливается истощение и еще больше лишает меня способности мыслить. «Замкнутый круг», из которого нет выхода. До этого я хорохорился, надувал грудь колесом, пытался выглядеть сильным, уверенным, развивал то в одном, то в другом направлении бурную деятельность, но все это была суета, не подкрепленная ничем, что реально могло бы исправить положение. Что делать в таком случае? Если не признавать правду, то самообман просто-напросто уничтожит. А правда настолько страшна, что ее признание может стать разрушительней самообмана, от которого тоже иногда бывает польза. Признание правды может сломать окончательно, ведь выхода нет. Решил плюнуть на все, пусть хоть что будет, и так погибну, и эдак, завалюсь в постель, пущу все на самотек и как следует, отосплюсь. Тормоза ослабли настолько, что целый день ел не переставая. Как всегда, решение пришло через сновидения. Очень неприятное сновидение, но оно повысило порог выживаемости.
Снилось, будто я остался без денег, без работы, без жилья, без всякой перспективы что-либо приобрести. Вплоть до того, что и есть нечего, и взять негде. Полный аврал, погибель. Жалкий, несчастный, раздавленный. Попросился подвести на грузовой машине с рабочими. Женщинами. Знакомыми. Взяли из жалости, ведь я не работник, могли и не взять. А ведь я эту работу когда-то отрицал, считал не престижной. А у них худо-бедно жизнь налажена. А я вообще никто. Сжался себе в углу, такой несчастный, жалкий, исподлобья поглядываю на женщин. Толстые, расплывшиеся, не мой вкус. А ведь я их отрицал, считал ниже себя, улыбки мои при общении с ними были не искренними, просто брал свое, а на их интересы мне было наплевать. Они заметили меня, вспомнили, увидели в каком я состоянии и начали жалеть. Сказали, что многого не обещают, но с жильем помогут - подселят к знакомой бабке. Но ведь платить надо, а нечем. И есть нечего, полный аврал. Может, поджениться на одной из них? Нет, никогда, тем более, что у них есть мужья. Надо на какой-нибудь незнакомой. Дворничихе, что помои из мусоропровода выгребает. В своем ли ты уме? Но у тебя нет выхода. А что ты ей скажешь, когда дела у тебя пойдут получше, и придет время сваливать. Попользовался, когда трудно было, нехорошо... Где же твоя совесть? Ой, другие сходятся, расходятся, ничего страшного. Нет, не смогу жить в фальши. Тогда что? Придется собирать и сдавать бутылки, а на мусорках искать съестное. Боже мой, но ведь для тебя всегда это было совершенно неприемлемо, с презрением смотрел на бомжей, которые роются по мусоркам. Но ведь они тоже когда-то были успешными, но вот сломались, как ты сейчас, и для них копание в мусорках стало нормой. У тебя нет выбора, или погибнешь, или примешь этот вариант выживания. Ладно, смиряюсь, принимаю этот вариант, а как быть с бабкой, ведь ей за жилье надо платить? Она мне предоставила для спанья лавку в углу, я ей там совсем не мешаю. В крайнем случае, с оплатой подождет. С едой решил - бутылки или объедки, с жильем временно проблему решил, а чем укрываться и в чем ходить? Надо пойти к бывшей жене и взять хотя бы что-то свое. Она предоставила мне тонкое одеяло и вывалила возле него весь заплесневелый мусор. Да ты признайся себе, что она, прикрываясь заботой о сыне, попросту ограбила тебя, оставила ни с чем. Ограбила и ограбила, делить имущество не собираюсь, все-таки гордость у меня есть. Возьму перочинный нож. Но он же сына. Ничего, нож мне нужнее, а сын всем достаточно обеспечен. Еще возьму пару драных штанов для работы, а больше ничего и не надо, пусть этот хлам сама выгребает. Хватило же совести все это навалить. Итак, основные вопросы решил, это жилье, питание и чем укрываться. Главное сейчас, это стабильность, определенность, хотя бы минимальный запас прочности. Все очень отвратительно, но будет от чего оттолкнуться. Люди, которых я, мягко говоря, презирал, помогли мне удержаться на плаву, не погибнуть. Вел бы себя по отношению к ним с самого начала иначе, и жизнь могла бы сложиться совершенно иначе.
Уже после пробуждения, когда тормоза немного укрепились, при возникновении страха оттого, что ничего не меняется, я подсознательно искал спасение в «запасном варианте», увиденном во сне, до этого я не допускал мысли, что подобное падение вообще возможно. Если обстоятельства будут ломать и дальше, то кто знает, чем все может закончиться. В сновидении я увидел то, что реально меня может ожидать, если не найду выход. Днем решил поспать, чтобы еще больше восстановиться. Только сном можно вылечить образовавшуюся под воздействием страха ранку. Во время сна возник ужасающий по своей силе кошмар, который в еще большей степени способствовал выходу из депрессии. Снилось, будто я лежу во дворе своего бывшего дома прямо на асфальте и рассказываю не совсем приличный политический анекдот двум полным женщинам, сидящим возле меня на корточках, Держу себя развязно, при них можно, хочется раскрепостить животные чувства. Ко мне подошел сынишка, ему лет шесть, и спросил, когда мы пойдем загорать. Сын, это серьезно, надо ответить. Я сказал, что на небе облака, даже тучи, поэтому позагорать, не получиться, пусть погуляет по двору пока не выйдет солнце. И надо анекдот дорассказать, чтобы как следует расслабиться. А появится солнце, буду думать дальше. Внезапно я услышал пронзительный детский крик и скрип тормозов. Боже, это мой сын, как я мог оставить его без присмотра. Ворота на улицу открыты, он выскочил и попал под большегрузную машину. Так и есть, машина стоит перед воротами, народ устремился к ее задней части. Такая машина просто размажет его по асфальту. Боже, какой ужас он пережил! Я бегу сломя голову к хвосту машины и кричу душераздирающим голосом долгое протяжное «Нет». Слово «позагорать» означало у сына пойти погулять, уделить ему внимание. Как я мог наплевать на его интересы ради каких-то похабных анекдотов. Я не хочу допустить даже мысли, что с ним могло что-то произойти, тогда и мне сразу конец. Криком я стараюсь не допустить эту мысль в себя, и пытаюсь найти, пока кричу, какое-то спасение, какую-то альтернативу. Пока не увижу сына живым и невредимым, не успокоюсь. Его нигде нет, но народ собрался по другому поводу. То ли должны выбросить какой-то дефицит, то ли молоко в бочке подвести, то ли это обманутые вкладчики. А машину, похоже, просто у ворот поставили. А может, сына уже увезла «Скорая»? Да нет, люди бы мне тогда сказали, и вели бы они себя совершенно иначе. А может просто уже успокоились? А может, он и со двора никуда не выходил? Надо разыскать его. Нельзя отрываться от реальности ни на мгновенье, потеря связи с ней может обернуться бедой, кошмаром, катастрофой.
Кошмар встряхнул меня, принудил вернуться в жесткую реальность и искать выход из сложившейся критической ситуации. Все не так плохо, просто надо было, как следует отдохнуть.