Николаенко Е. М

НИКОЛАЕНКО ЕВГЕНИЙ МАКАРОВИЧ

Родился 17.09.05 г. в деревне Удога Чериковского района Могилевской области в семье крестьянина. Белорус. Окончил начальную школу.

В июне 1924 г. уехал в Ленинград продолжать учебу. Учился и одновременно работал грузчиком в порту, а заработанными деньгами делился с больным братом[1].

В РККА с 1927 г. В 1928 г. окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков. Член ВКП(б) с 1929 г. В 1930 г. окончил 2-ю военную школу летчиков Красного воздушного Флота в г. Борисоглебске. Служил в ней летчиком-инструктором до 1936 г.

В 1935 г. окончил курсы усовершенствования командного состава при Военной Воздушной академии им. Жуковского.

С 1936 г. служил в ВВС Московского военного округа. Был командиром звена, отряда, а затем командиром 118-й авиационной эскадрильи 92-й авиабригады.

Участвовал в национально-освободительной войне в Китае в марте - августе 1938 г. Командовал эскадрильей, а затем истребительной группой. Совершил 40 боевых вылетов, провел 5 воздушных боев, лично сбил 2 самолёта противника и 1 в составе группы.

Вспоминает летчик-истребитель Козлов: "С полигона и ближайшей зоны воздушных стрельб, слышались пулеметные очереди... Тренировалась сводная эскадрилья истребителей И-16. Летный день оборвался выхлопом выключенного мотора последнего самолета, зарулившего на стоянку...

Летчики переодевались в приангарном здании, каждый у своего шкафчика. Снимали унты, комбинезоны, шлемы. Вошел командир эскадрильи Е.М. Николаенко и, разоблачаясь на ходу, громко сказал:

- Общего разбора полетов сегодня не будет. Летное обмундирование забрать па квартиры. Завтра в 6 часов быть у административного здания в повседневной форме...

Наступило "завтра"...

- Все в сборе?

- Да.

- Поехали!..

Сборный пункт. В тот же день состоялся разговор. Короткий разговор.

- Ваше желание помогать Китаю не встречает возражений, но подумайте еще: у вас семья, дети...

- Уже подумал. Если истребитель не ищет боя, ему нужно искать другую профессию.

Я.В. Смушкевич улыбнулся...

- Ну что ж! Тогда - добро!..

На экипировку наших добровольцев времени потребовалось немного. Уже два-три дня спустя мы щеголяли в партикулярном платье. Конечно, выглядели в нем, как пехотинец в седле, потому что все мы с юношеских лет были связаны с армией. Но это нас не смущало, только служило поводом к бесконечным шуткам и остротам...

Много дорог ведет в Москву: железных, шоссейных, грунтовых. Летчикам-истребителям противовоздушной обороны столицы они известны со всеми подробностями, во всех деталях; запечатлены в памяти, как на фотографической пластинке, в радиусе досягаемости их самолета...

Мартовскими днями 1938 г. одна из таких дорог привела нас на юго-восточную окраину страны-к подножию Тянь-Шаня, границам Китая... Дальше наш путь лежал па Урумчи - центр провинции Сицьцзян. Затем Хами и наконец Ланьчжоу...

Безводная пустыня - глазом не окинешь. Пекло. Мельчайшая пыль поднимается до 3-4 тыс. м при взлете и посадке самолета, стоит столбом и оседает очень медленно. Поэтому очередная посадка, в Ланьчжоу, была райским блаженством.

Ланьчжоу втиснулся между р. Хуанхэ и Великой китайской стеной. Улицы раскинулись по высокогорному плато, окаймлен ному с востока и юга высоченными горами Кунь-Луня. Аэродром - на западной окраине...

Ханькоу. Весеннее, теплое дыхание субтропиков и уже видимые следы войны на земле. С воздуха по окраинам аэродрома просматриваются разорванные кольца капониров - насыпей, предохраняющих самолеты от поражения осколками бомб. Посадка..

Из Ханькоу на своей "ласточке"[2] в составе группы я перелетел в Наньчан...

Наньчан служил основной базой истребительной авиации Китая. Здесь были два аэродрома: малый и большой фэйцзичан. Малый аэродром в большей своей части был заболочен, а полоса жесткого покрытия ограничена. Сидели там "чижи" - И-15бис...

Фронт далеко. Сеть постов ВНОС заблаговременно оповещала о приближении противника. Дежурные поэтому в готовности номер два близ самолетов. Огромный банан недалеко от стоянки укрывал летчиков от палящих лучей солнца. В кабины садились по сигналу тревоги. Вылетали по сигналу ракеты. Противник активности не проявлял. Отдельные вылеты на перехват разведывательных самолетов противника и тренировочные "бои" не утомляли нас.

Но вот разведка донесла, что японцы готовят удар по Ханькоу. В тот же день в коротких апрельских сумерках наши самолеты звеньями и группами приземлялись на знакомом аэродроме этого города[3]".

29.04.38 г. в день рождения японского императора, 54 японских самолета совершили массированный налет на город, но получили сокрушительный отпор советских летчиков. В ходе боя был сбит 21 вражеский самолет, потери китайской авиации составили 5 самолетов.

Вспоминает летчик-истребитель Козлов: "Брезжил рассвет... Из канониров на границах летного поля слышался рев прогреваемых моторов; небо полосовали огоньки трассирующих пуль - шла пристрелка пулеметов.

Посты ВНОС сообщили о полете большой группы бомбардировщиков в сопровождении истребителей курсом на Ханькоу.

- По самолетам!

Взлет, сбор, набор высоты. Идем па сближение...

Армадой, монолитной массой в плотном строю клина девяток идут бомбардировщики противника. В стороне и выше поблескивают боками с красными кругами па плоскостях хищные, как акулы, истребители. Часть наших сил устремляется навстречу истребителям и связывает их боем. Основная масса обрушивается на бомбардировщики.

Скрестились огненные трассы. Мелькают перед глазами атакующие и выходящие из атак самолеты. Уже языки пламени лижут борта некоторых бомбардировщиков. Но с самурайским упорством противник еще пытается пробиться к цели.

Сбитые самолеты в беспорядочном падении устремляются к земле. Их места занимают другие, прижимаясь плотнее друг к другу, огрызаются из всех пулеметов.

Надо отдать должное: выучка у экипажей противника высокая - чувствуется закалка отборных офицерских кадров. Горит, а идет за ведущим крыло в крыло, и, пока не истреблен экипаж, самолет управляем и не перестает сыпать пулеметными очередями.

Но вот строй становится реже. Бессмысленность упорства очевидна. Ведущая девятка - уже не девятка - разворачивается па восток и уходит, сбросив бомбы где придется. За ней другие, кто еще в состоянии летать. Ни одного облачка парашюта не от делилось от сбитых самолетов[4]".

12.08.38 г. над Уханем[5] произошел один из наиболее крупных воздушных боев, в котором принимал участие Николаенко. 40 истребителей под его командованием вступили в бой со 120 японскими самолётами. По нашим данным, в этом бою советские добровольцы сбили 16 самолетов, потеряв при этом 5 своих.

После возвращения из Китая майору Николаенко было присвоено воинское звание полковник. Он был назначен начальником Кировобадской военной авиашколы.

14.11.38 г. награжден орденом Красного Знамени.

22.02.39 г. за образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство, полковнику Николаенко Евгению Макаровичу было присвоено звание Героя Советского Союза. После учреждения медали "Золотая Звезда" ему была вручена медаль N 122.

Вскоре он был назначен командиром 17-й авиадивизии Киевского Особого военного округа.

29.11.39 г. ему досрочно было присвоено воинское звание комбриг.

04.06.40 г. ему было присвоено воинское звание генерал-майор авиации.

С 1940 г. командовал ВВС Северо-Кавказского военного округа.

Участвовал в Великой Отечественной войне с 1941 г. В начале войны командовал Резервной авиагруппой (10-я сад, 28-я сад, 60-я сад).

30.07.41 г. на базе резервных армий и Можайской линии обороны был образован Резервный фронт.

С 1.08.41 г. по 10.10.41 г.[6] генерал-майор авиации Николаенко был командующим ВВС Резервного фронта.

С декабря 1941 по январь 1942 гг. — командующий «Особой авиагруппой генерал-майора Николаенко» на Западном фронте, участвовал в битве под Москвой.

С февраля 1942 года — командующий ВВС Крымского фронта.

Вспоминает С.Н. Гречко: "Все мы не без волнения ждали нового командующего ВВС фронта... За день до прилета генерала комбриг Савельев предупредил меня:

- Готовьтесь к докладу командующему об обстановке на фронте. И чтобы все было как подобает. Слышал, что генерал Николаенко не любит незнаек.

Всю ночь я просидел за подготовкой доклада. Старался, чтобы доклад был полным, обстоятельным, чтобы имелись под рукой материалы по всем вопросам, которые могли за интересовать командующего...

В кабинет командующего я пришел точно в назначенное время. Только переступил порог, как посыпались вопросы. Их задавал поднявшийся из-за стола широкоплечий, чуть выше среднего роста генерал с небольшим шрамом у правого глаза, вероятно результатом ранения. Голос твердый, с едва заметным белорусским акцентом. На кителе кроме Золотой Звезды Героя несколько боевых орденов.

Я попросил разрешения ответить на заданные командующим вопросы в ходе доклада. Он согласился, слегка прищурив глаза, сказал:

- Хотите танцевать от печки, боитесь сбиться. Ну что ж, докладывайте по "академической" схеме.

От краткого сообщения о наземной обстановке... я сразу же перешел к анализу сил гитлеровской авиации. Командующий нетерпеливо прервал меня вопросом:

- Давайте короче. Где базируется немецкая авиация, какова ее численность?

Вопрос был не самый трудный. Ответил на него коротко. Самолеты врага располагались в основном на аэродромах в Сарабузе, Симферополе и Саках. По материалам фоторазведки, там базировалось до 70 бомбардировщиков и примерно 40 истребителей. Кроме того, противник использовал для нанесения ударов по нашим аэродромам и для срыва снабжения войск Крымского фронта через Керченский пролив авиацию, базирующуюся на аэродромах Мариуполя, Херсона и Кировограда. Там было до 30 бомбардировщиков типа "Юнкерс" и примерно 70 бомбардировщиков других типов.

- А чем богаты наши войска? - снова задал вопрос Николаенко. Названная мною общая цифра - 581 самолет - явно обрадовала командующего.

- Ведь это здорово! - воскликнул он. - На нашей стороне двойное превосходство. Просто отлично.

Но когда я доложил, что новых типов самолетов фронт имеет всего лишь 164 единицы, в том числе 125 истребителей Як-1, МиГ-3 и ЛаГГ-3, 18 бомбардировщиков Пе-2 и 21 штурмовик Ил-2, а все остальные самолеты устаревшие, тихоходные, широкое лицо Евгения Макаровича снова помрачнело, стало напряженно-задумчивым. Не порадовал я его своим сообщением и о том, что базируются наши авиационные части на Керченском полуострове скученно, по 4-5 авиаполков на каждом аэродроме. Командующий заметил:

- Потому и глушат вас фашистские летчики на аэродромах. - Воспользовавшись тем, что генерал взял у дежурного связиста трубку и некоторое время с кем-то разговаривал по телефону, я успел повесить на стену оперативную карту, на которой одни авиаполки были обозначены красными знаками, другие - коричневыми.

- Что это вы тут намудрили? - рассматривая карту, спросил командующий. Я кратко пояснил, что коричневым цветом обозначены авиаполки армейской авиации, подчиненные генералам В.В. Нанейшвили[7] (51-я армия) и Е.М. Белецкому (44-я армия), а красным - полки фронтовой авиации, находящиеся в подчинении командующего ВВС фронта.

- Ну и ну, - недовольно поморщился генерал Николаенко. - Выходит, у каждого своя вотчина...

Обращаясь прежде всего к комиссару, генерал Николаенко высказал недоумение, почему командование и штаб ВВС фронта терпят разобщенность в управлении авиацией. По его мнению, необходимо было как можно быстрее объединить силы ВВС фронта или по крайней мере за счет фронтовой и армейской авиации создать две объединенные группы, бомбардировочные авиаполки полностью передать в распоряжение генерала В.В. Нанейшвили, а истребительные - под командование генерала Е.М. Белецкого. Растопыренные пальцы, как он выразился, пора сжать в авиационный кулак и бить этим кулаком по противнику, как сделали под Москвой с ведома и по приказанию командующего фронтом генерала армии Г.К. Жукова. Этого, по словам командующего ВВС фронта, требовало и Верховное Главнокомандование...

В это мгновение совсем недалеко грохнули один за другим несколько бомбовых взрывов. Из окон посыпались стекла, а с потолка штукатурка. Кабинет наполнился густой белой пылью.

- И часто так бывает? - спросил меня генерал, стряхивая рукой пыль с кителя.

- Почти каждый день. Авиация противника наносит удары по морскому порту и огневым позициям артиллерии, размещенным у подножия горы Митридат. От бомбежек достается и городу.

- Ладно, можете идти, - кивнул он мне. - Передайте комбригу Савельеву, пусть подумает, куда вывести штаб из Керчи...

Вскоре прибыл представитель Ставки армейский комиссар 1 ранга Л.3. Мехлис, имея специальное задание - помочь командованию фронта подготовить и провести операцию по освобождению Крыма.

С согласия Военного совета фронта нам удалось объединить истребительную авиацию в один мощный кулак в составе двенадцати авиаполков под общим командованием генерал-майора Е.М. Белецкого, а от создания объединенной бомбардировочной группы пришлось отказаться...

Присутствие на нашем фронте представителя Ставки Л.3. Мехлиса сказалось на работе оперативного отдела штаба ВВС фронта прежде всего в том, что по его требованию мы три раза в сутки готовили справки-доклады о боевой деятельности авиации сторон, вновь и вновь дешифрировали производимые летчиками через день фотоснимки 26-километровой четырехполосной обороны противника на направлении Ак-Монайского перешейка, монтировали их на огромные планшеты с обязательным условием, чтобы "красиво смотрелось". На все это затрачивалось много времени, и потому его не хватало для обстоятельной и целеустремленной подготовки ВВС фронта к предстоящему наступлению...

Новое наступление началось 13 марта 1942 года. Оно тоже не было в достаточной мере подготовлено.... С передового КП то и дело по телефону поступали распоряжения от генерал-майора Е.М. Николаенко: бомбардировщикам точнее наносить удары по опорному пункту врага Кой-Асан, пусть, мол, учатся действовать над полем боя и не лезут в оперативную глубину; штурмовикам теснее взаимодействовать с наземными войсками; истребителям смелее вести борьбу с вражескими "мессерами". Требования в общем-то правильные, но осуществлялись они порой без учета возможностей, в результате чего наша авиация несла большие потери[8]".

Весной 1942 г. войска Крымского фронта трижды пытались прорвать вражескую оборону и деблокировать осажденный Севастополь, но успеха не достигли, и перешли к обороне.

08.05.42 г. началось контрнаступление немецко-фашистских войск. Советские войска имели более чем двукратный перевес над противником, но из-за ошибок руководства Крымского фронта потерпели жестокое поражение. Немцы нанесли отвлекающий удар вдоль Черного моря, а затем главным ударом одной танковой дивизии под выступающие позиции 44-й армии прорвали ее оборону и прошли вдоль фронта до Азовского моря.

Сталин направил Мехлису телеграмму: "Вы держитесь странной позиции стороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта... Вы вместе с командующим отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым... Вы еще не поняли, что вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки... Дела у вас в Крыму несложные, и вы могли бы сами справиться с ними. Если бы вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта и танки не прошли бы[9]".

В течение десяти дней Крымский фронт перестал существовать. Советские войска с тяжелыми потерями оставили Керченский полуостров. Судьба Севастополя также была решена и через полтора месяца ожесточенных боев он пал.

04.06.42 г. генерал-майор авиации Николаенко был снят с должности и понижен в звании на одну ступень.

Вспоминает С.Н. Гречко: "Вскоре Л.3. Мехлис был отозван из войск как один из прямых виновников неудачи Керченской операции, снят с поста заместителя Наркома обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии, понижен в воинском звании до корпусного комиссара. Были также сняты с занимаемых постов и понижены и звании другие военачальники[10]…

Вторая половина мая 1942 года. Наш штаб только что перебазировался в станицу Крымская. Мне приказано срочно вылететь в Краснодар, чтобы доложить генерал-майору авиации С.К. Горюнову о составе и размещении авиационных частей, выведенных с Керченского полуострова на Таманский.

- Не исключено, что вам вместе с генералом Горюновым придется встретиться с командующим войсками Северо-Кавказского направления Маршалом Советского Союза Буденным, - добавил Е.М. Николаенко.

Все это было настолько неожиданно, что сразу подумалось: "А почему не летит в Краснодар сам командующий ВВС фронта? Кто такой генерал Горюнов? Почему командование даже на встречу с маршалом Буденным посылает меня, капитана, начальника оперативного отдела?"

Осторожно попытался выяснить причину такого ненормального, на мой взгляд, положения, так как еще не знал о полученной часа два назад телеграмме из Москвы об отстранении генерала Николаенко от занимаемой должности. На мой вопрос, почему командующий не летит в Краснодар на встречу с маршалом Буденным сам, Николаенко ответил не сразу. С минуту тер пальцами сильно поседевшие за последние дни виски, потом как бы нехотя выдавил:

- Меня, военкома Иванова и комбрига Савельева отзывают в Москву. Обвиняют в том, что не сумели организовать отпор вражеской авиации на Керченском полуострове.

- А кто же будет командовать авиацией? - вырвалось у меня.

- Вероятно, генерал Горюнов, раз интересуется данными, - буркнул Николаенко и, попрощавшись, вышел на свежий воздух[11]".

Вскоре полковник Николаенко был назначен начальником Липецкого авиационного учебного центра[12], основной задачей которого являлось подготовка командиров частей, вооруженных бомбардировщиками Пе-2, штурмовиками Ил-2, истребителями Як-1 и ЛаГГ-3, а также начальников воздушно-стрелковой службы полков [13].

17.03.43 г. Николаенко вторично было присвоено воинское звание генерал-майор авиации.

В ноябре 1943 г. начальником Липецких курсов усовершенствования командного состава ВВС Красной Армии был назначен Герой Советского Союза генерал-майор авиации Ерлыкин[14], а генерал-майор авиации Николаенко убыл на фронт. Он был назначен заместителем командующего 1-й ВА. Участвовал в Белорусской и Восточно-Прусской наступательных операциях.

20.04.45 г. ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенант авиации.

В феврале 1946 г. назначен командующим 11-й воздушной армией Закавказского военного округа, а в конце мая 1946 г.— командующим 1-й воздушной армией дальней авиации. В августе-ноябре 1949 г. -  1-й заместитель командующего Дальней авиации. В ноябре 1949 — августе 1950 гг. —командующий Дальней авиацией.

В 1952 году окончил Высшую военную академию имени К. Е. Ворошилова.

В 1952—1955 гг. командовал 50-й воздушной армией Дальней авиации.

С декабря 1955 г. в отставке. Жил в Ленинграде.

16.04.61 г. умер.

Герой Советского Союза (22.02.39). Награжден двумя орденами Ленина (22.02.39, 03.11.53), тремя орденами Красного Знамени (14.11.38, 20.01.42, 24.06.48), орденами Суворова 2-й ст. (19.04.45), Кутузова 2-й ст. (05.05.45), Отечественной Войны 1-й ст. (19.08.44), Красной Звезды (03.11.44), медалями.


Литература:

1.Кузнецов И.И., Джога И.М. Первые Герои Советского Союза (1936-1939). - Иркутск: Вост.-Сибирское кн. изд., 1983. С. 80-81.

2.Навечно в сердце народном. - 3-е изд., доп. и испр. - Минск, 1984. С. 380.


Примечания:

[1] https://dzen.ru/a/ZSfOj5vGe2SJi0Qv

[2]Истребитель И-16.

[3] В небе Китая. 1937-1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев / Изд. 2-е. - М.: Наука, 1986. С. 168.

[4] В небе Китая. 1937-1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев / Изд. 2-е. - М.: Наука, 1986. С. 169.

[5] Ухань состоит из трех городов - Ханькоу, Учана и Ханьяна.

[6] 10.10.41 г. Резервный фронт был расформирован, а войска и авиация переданы в состав Западного фронта.

[7] Нанейшвили Владмир Варденович (1903-1978) Герой Советского Союза (21.03.40), генерал-лейтенант авиации (1944). Грузин. В РККА с 1925 г. Член ВКП(б) с 1926 г. В 1926 г. окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков, в 1928 г. - 1-ю военную школу летчиков им. тов. Мясникова в Каче. Был командиром звена, авиаотряда, эскадрильи. В 1938 г. назначен командиром 147-й скоростной бомбардировочной авиабригады ЛВО. Участвовал в советско-финской войне. Командовал 18-й сбаб ВВС 7-й армии Северо-Западного фронта. Участвовал в Великой Отечественной войне с октября 1941 г. Был командующим ВВС 44-й армии, ВВС 51-й армии, командовал 238-й шад, 8-м шак. Был ранен. В 1949 г. он окончил Военную академию Генштаба. С 1957 г. - в отставке.

[8] Гречко С.Н. Указ. соч. С. 32.

[9] Карпов В.В. Полководец. Повесть. - М.: Вече, 2003. С. 170.

[10] Были сняты с должностей и понижены в званиях командующий Крымским фронтом генерал-лейтенант Д.Т.Козлов, начальник штаба фронта генерал-майор П.П. Вечный, командующий 44-й армией Герой Советского Союза генерал-лейтенант С.И. Черняк, командующий 47-й армией генерал-майор К.С. Колганов и другие.

[11] Гречко С.Н. Указ. Соч. С. 34.

[12]27.06.41 г. директивой Генштаба Липецкие авиационные курсы усовершенствования командиров эскадрилий ВВС Красной Армии были преобразованы в Липецкий авиационный учебный центр. В октябре 1941 г. Центр был перебазирован в Приволжский военный округ. Штаб, управление и службы Центра находились в п. Серноводск Куйбышевской области, в пяти километрах от ст. Сургут. 11.06.42 г. приказом наркома обороны Центр был переименован в Липецкие курсы усовершенствования командного состава ВВС Красной Армии (ЛКУКС), перед которыми ставилась задача подготовки командиров частей, вооруженных бомбардировщиками Пе-2, штурмовиками Ил-2, истребителями Як-1 и ЛаГГ-3, а также начальников воздушно-стрелковой службы полков. В начале февраля 1944 г. пришло распоряжение о перебазировании в Липецк. Радость возвращения была омрачена крушением поезда на подъезде к Куйбышеву. Пострадали двадцать слушателей, которых в тяжелом состоянии доставили в госпиталь.

[13] В 1944 г. приказом наркома обороны Курсы преобразовываются в Липецкую высшую офицерскую авиационную школу ВВС Красной Армии. Вместо учебных классов были созданы кафедры, которые вели не только учебную, но и научную работу. Прием слушателей проводился с экзаменами. Вместо учебных эскадрилий образовывались учебные полки, размещавшиеся в Липецке и Грязях. Имелась смешанная эскадрилья, вооруженная ленд-лизовскими "Аэрокобрами", "Харрикейнами", "Бостонами", транспортными Си-47, трофейными Хейнкель-111, Мессершмитт-109 и 110.

[14] Ерлыкин Евгений Ефимович (1909-1969) Герой Советского Союза (21.03.40), генерал-майор авиации (1942). Русский. В РККА с 1928 г. В 1929 г. окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков, в 1930 г. - 2-ю военную школу лётчиков КВФ в Борисоглебске. Член ВКП(б) с 1931 г. С 1933 г. - начальник штаба эскадрильи, с 1935 г. - комиссар эскадрильи. Участвовал в национально-революционной войне в Испании с сентября 1936 г. по 27.03.37 г. Совершил 214 боевых вылетов, сбил 1 самолет лично и 2 в группе. Был награжден двумя орденами Красного Знамени (2.01.37, 4.01.37). Участвовал в боях на реке Халхин-Гол и освободительном походе в Западную Украину. Участвовал в советско-финской войне. Командовал 59-й иаб ВВС 7-й армии. Участвовал в Великой Отечественной войне. Командовал 5-й сад (Северный фронт). С сентября 1941 г. - командир 7-го истребительного авиакорпуса ПВО (Ленинградский фронт), с июля 1943 г. - командир 6-го иак 16-й ВА, с конца 1944 г. - начальник Липецкой высшей офицерской авиашколы ВВС Красной Армии. С 1946 г. - в запасе. Работал зав. клубом, а затем учителем труда и военного дела в вечерней школе рабочей молодежи.


Рецензии