Демократия или наукократия?

Демократия или власть народа - отличное изобретение античных политиков и ученых, но она не лишена недостатков и часто дает сбои. Так демократическим путем пришел к власти такой тиран как Гитлер, а в России демократия выродилась  в  тоталитарный  режим, который, прикрываясь коммунистическими лозунгами светлого и счастливого будущего, жес-токо подавлял инакомыслие, вылился в настоящий геноцид и тотальное истребление людей.
Даже в странах с наиболее отлаженной системой демократии, народовластие не достаточно для решения всех проблем: искоренить преступность, наркоманию и безработицу, диспропорции с использов¬анием людских ресурсов, интеллектуальных и духовных талантов, нравственный и экологический кризис.
А причина всех этих проблем в том, что все современные демократические системы организованы по волюнтарному принципу, то есть опираются на чью-то волю (между выборами на волю избранников народа, а во время выборов и плебисцитов на волеизъявление избирателей). Более того, все в нашей жизни основано на волюнтаризме, то есть на чьей-то воле. Поэтому наш успех редко зависит от наших способностей и не всегда от количества затраченного нами труда, а чаще всего от воли руководителей, которые решают наши проблемы.
         Мы бедствует от того, что именно воля, а не разум властвуют над обществом. Принимаемые нами решения редко хорошо обдуманы и потому часто неверны.
Казалось бы, воля руководителя должна основываться либо на разумном расчете, либо на интуиции. Но от лидера требуется оперативно принимать решения, а сложность решаемых проблем такова, что времени на обдумывание и обсуждение с квалифицированными консультантами-специалистами не хватает. Интуиция же очень часто дает сбои, поскольку достигла совершенства у очень немногих.
         Парадокс состоит в том, что общество обладает неисчерпаемыми интеллектуальными и духовными ресурсами и возможностями интуиции или как говорят "коллективным гением". И в то же время бесхозяйственное, ненаучное использование этих ресурсов, неизученность, неисследованность их ведет к тому, что решения основываются либо на воле руководителей, либо на мгновенном снимке общественного настроения (воля масс) во время выборов и референдумов.
Всякие такого рода волеизъявления народа суммируют отношения общества к тому или иному избираемому лицу или обсуждаемому вопросу. Если бы это отношение определялось каждый день или хотя бы в зависимости от изменений политической ситуации, мы бы смогли проследить изменение отношения людей к предмету обсуждения достаточно оперативно и в зависимости от происходящих событий и принимаемых избранными на выборах лидерами решений, оценить, как избранник народа выполняет наказы избирателей. Опросы общественного мнения охватывают очень малые группы населения, весьма нерегулярны и никакой законодательной силы не имеют. Hам же часто приходится избирать незнакомых людей, причем один раз в четыре - пять лет.
Если бы избирателей хотя бы проверяли на знание того, что они избирают, мы бы знали их готовность к голосованию, насколько их выбор основан на этом знании. А так мы даже не в курсе: почему данные люди не пришли голосовать, cколько пришло голосовать, не имея даже понятия о том, что избирают, т.е. проголосовали необдуманно, сколько сомневается в предмете выбора и почему. А если бы мы исследовали и готовили контингент избирателей к голосованию, разумеется без всякого насилия над их волей, да еще голосовали ежедневно. Вот тогда бы на основе анализа динамики общественного настроения мы бы приблизились к научно обоснованному выбору.
         Непрерывно отслеживаемый коллективный гений в его динамике, на базе всеобщей компьютеризации избирателей - вот будущая альтернатива выборам, референдумам и всем  другим современным формам проявления демократии.
В будущем общество перерастет в государство-школу радости, когда все интеллектуальные и духовные ресурсы будут бережно использоваться, учитываться c помощью интеллектуальных и духовных переписей населения, фундаментально исследоваться, когда для развития таланта будет представляться обществом максимум условий. И именно тогда демократия перейдет в свою наивысшую форму наукократию.
         Hаукократия - это научно организованная демократия. Это оценка всем обществом в целом своих руководителей и их политики на основе фундаментального исследования учеными политологами с помощью сверхмощных компьютеров изменений отношения всех избирателей к своим лидерам и их решениям. Это постоянно действующие ежедневные выборы и референдумы. Это фундаментальные исследования компетентности самих избирателей в принимаемых решениях.
Кто же будет руководить государством-школой радости? Руководители, избранные квалифицированными избирателями, сами эти избиратели, политологи, которые консультируют и обучают и  избирателей и народных избранников.
Ныне в наиболее демократических странах, чтобы стать избирателем достаточно достичь определенного возраста. В государстве-школе радости этого не достаточно. Избиратель должен грамотно разбираться в предмете своего выбора, уметь обосновать свое  решение голосовать так или иначе. Государство-школа радости должно быть обществом высокой морали, чтобы народными лидерами, избирателями и политологами могли стать только достойные люди, неспособные на политические интриги, чуждые коррупции и подхалимажу.
Престиж избирателей, их избранников и политологов должен быть настолько высок, что тот, кто не сумел к зрелому возрасту дорасти до уровня избирателя, считался бы в этом обществе несколько недоразвитым.
Сами же постоянно действующие выборы и референдумы станут способом постоянной оценки интеллектуального и духовного уровня общества, его интеллектуальной и духовной  переписи населения в его каждодневной динамике.
Поскольку же каждый избиратель может быть специалистом не во всех вопросах жизни общества, а в некоторых конкретных, то именно эти каждодневные обсуждения с населением различных проблем общества и исследования политологами не просто общественного мнения, а уровня глубины оценки тем или иным избирателем обсуждаемых проблем, позволит разделить избирателей по специальностям, например, знатоков по юридическим, экономическим, военным вопросам и т.д. То есть сами эти выборы и референдумы перерастут в интеллектуальные беседы политологов, руководителей с избирателями по актуальным проблемам общества, с  некоторым элементом интеллектуальных игр, с системой поощрения за особо мудрые предложения. То есть в таком обществе будет постоянно действующий профессиональный отбор. У человек будет право избирать профессию не один раз в жизни, а ежедневно, в зависимости от его интересов, умения общаться с теми специалистами, которые в ходе  ежедневного компьютерного опроса населения с помощью сверхмощных компьютеров обнаружили у него талант.
То есть выборы и референдумы охватят все сферы общественной жизни: политику, экономику, армию, науку, искусство, религию, спорт и т.д. перерастут в компьютеризированные беседы, дискуссии, диспуты, интеллектуальные игры специалистов с общественными  массами, c привлечением Интернета, всех СМИ (телевидения, радио, кино, газет, журналов, других видов периодики) и будут решать две общественно важные задачи: решение коллективным гением общества стоящих перед ним проблем и поиск, изучение и развитие неисчислимо богатых талантов общества.
Может возникнуть масса возражений как против идеи государства-школы радости, так и против наукократической его модели, предлагаемой выше. Во-первых, это дело очень далекого будущего. Хотя  в странах Запада и Японии персональные компьютеры и стали не роскошью, а предметом повседневной жизни, еще рано говорить об организации всеобщей компьютерной сети, охватывающей всех сознательных граждан той или иной страны. А без такой всеобщей компьютеризации общества ни одному государству проведение каждый день  выборов и референдумов не по карману. Во-вторых, даже если бы наиболее развитые страны достигли этого уровня, достичь полноценной наукократии им бы помешал низкий моральный уровень граждан.
Но, если мы обрисуем в столь оптимистических тонах грядущие перспективы нашей демократии, наметим основные вехи нашего будущего развития, разве это не облегчит наши поиски лучшей жизни и выходов из охватившего наше общество кризиса. Кроме того мы избавимся от иллюзий, что якобы выборы и референдумы - это вершина демократии и точное отражение воли и чаяний всего народа.  
       Почему же демократия дает сбои?
       Для принятия правильных политических решений, политику, прежде всего, необходимо быть бескорыстным и порядочным человеком, обладать способностями пророка либо разумом или интуицией гениального ученого, которые рождаются раз в столетие. Могут возразить, что все это маловероятно. Но идеализации такого рода необходимы нам для того, чтобы по-казать, насколько решения реальных политиков далеки до правильных.
      А менее одаренным политикам приходится действовать либо методом проб и ошибок, либо используя не совсем подходящий исторический опыт или пример более развитых стран. При этом ему почти невозможно уяснить ни специфики современной эпохи, ни особенности конкретной политической ситуации, поэтому большинство политических решений принимается волюнтарно, и вероятность политической ошибки возрастает по мере роста сложности социальных проблем.
Можно делить политиков на две категории: это руководители государственных учреждений и дипломаты, несущие ответственность за окончательное решение встающих перед ними проблем, и  избиратели, оказывающие им доверие. Почему избиратели тоже являются политиками? Потому что в момент выборов или референдумов в государстве с достаточно совершенной демократией именно от них зависит судьба страны. А в государстве с ограниченной демократией их используют как некое пассивное политическое средство регулирования механизмов власти. Если первым необходима хотя бы минимальная специальная подготовка и их решения почти всегда на виду, освещаются СМИ то вторые, избиратели, специально не готовятся. И если  демократия настолько развита, что именно от них зависит и выбор руководителей, и принятие решений в результате референдумов, то неправильный их выбор оборачивается государственной трагедией. Могут возразить, что развитая демократия находит способы смягчить последствия ошибок. Но для этого потребуются воистину героические усилия и максимальное сплочение всего общества. Поэтому именно в этом  случае максимально возрастает ответственность за подготовку избирателей.
         Кто входит в контингент избирателей? Во-первых, те, кто по каким-то причинам не приходят голосовать. Во-вторых, люди, приходящие голосовать, не зная, за что и за кого голосовать, и  потому голосуют наобум. Конечно же, это возможно при неразвитой демократии. И, наконец, остается небольшое меньшинство, которое думает, что знает, за что и за кого голосует, и что их выбор правилен. Но многие из них по прошествии какого-то срока после выборов убеждаются, что все-таки ошиблись в выборе. Но это не их вина, а беда, ибо они не готовы к правильному выбору. Именно неподготовленность избирателей к принятию верных политических решений подтверждает мысль, что каждый народ достоин своего правителя, своего правительства. Конечно, если народ достаточно проинформировать и подготовить, он бы смог проявить свои духовные способности, интеллект и интуицию, и был бы достоин соответствующих правителя и правительства. Но это потребовало бы дорогостоящих и наукоемких действий.
         Из анализа эффективности, правильности выбора избирателей можно сделать вывод, что чем более важные политические решения зависят от их решения методом голосования,  тем большую опасность представляет для общества некомпетентность самих избирателей, их пассивность и безответственность.