Глава 6. Темное Сердце

Глава VI. Темное Сердце.

 « И когда смешаются виды,
И нельзя будет отличить брата от врага,
И сестру от демоницы,
И тела преобразятся и исказятся, и души погибнут
Лишь сердца будут хранить Тьму
И выльют ее огнем на землю. »
Книга Пророков Сигора 12:17

- Белзамин! – на грани радости и удивления вскричал Кселас, издалека завидев бредущую к Новой обители помятую фигуру, поддерживаемую двумя облаченными в черное магистрами, и бросаясь к нему. Вальтер бегло осмотрел его поломанный доспех, раздробленные краги наручей и наголенников, сломанные наплечные пластины, и обеими руками поднял его голову, открывая пальцами веки. Зрачков видно не было, а белок слабо светился в темноте.
- Мы думали, что он погиб, - озабоченно заметил Кселас, бережно опуская голову лорда на грудь. – Все воины, посланные вместе с вами, вернулись обратно, а вас все не было. Что с ним?
- Часто теряет сознание, но передвигать ногами может, - тяжело дыша, сказал Мальтер. - Он убил Сегептуса, лорд. Только его. Своими руками, в поединке один на один. Больше никого из ушедших с ним мы не обнаружили.
- Он? – Открыл рот бородач. – Ни за что бы не поверил, что этот мальчишка смог бы победить одного из самых умелых воинов, который когда либо существовал…на Акнарте. Да и на Земле тоже. Белзамин ранен?
Мальтер опустил голову и встряхнул на хлипком плече обмякшее тело Сигифера.
- Нет.
- Абсолютно? – не поверил своим ушам Вальтер. – Его броня говорит об обратном. Я бы скорее поверил, что можно остаться невредимым под катком, чем с проломленной кирасой и раздробленными пластинами брони. К тому же он весь в крови.
- Лорд, я ручаюсь вам, что он здоров. Просто устал.
- Ручаетесь, даже так?
- К сожалению, да, - грустно кивнул головой Мальтер.
- К сожалению? Я не понимаю.
Роберт мрачно взглянул на молчавшего с каменным лицом Тенебрара и, виновато косясь на висящего на нем Белзамина, ответил:
- Чтобы исцелить свои раны, лорду пришлось применить одно из заклинаний, описанных в «Пламени Молоха». Это усилие полностью вымотало его. Сейчас ему нужно отдохнуть, всего лишь отдохнуть.
- Чертова книга, - пробормотал Кселас в густую бороду, тяжело вздохнув. - Что ж, пусть отдыхает. Никто из вас не догадался принести сюда тело Гельфарда?
Магистр удивленно поднял тонкие брови.
- Я прошу прощения, но его доспех весит около тонны.
- Да, я об этом не подумал. Что ж, придется отправиться туда самому вместе с дюжиной людей. Все же мы слуги Таланоса и не имеем права оставить его без соответствующего его сану церковного погребения. Может быть, кто-нибудь и сказал бы, что его труп стоит сжечь, а прах развеять по ветру, а если и не развеять, то по крайней мере не хоронить с добрыми верующими на одном кладбище, но я думаю, что хотя бы этого он заслужил.
Кселас, глубоко задумавшись, взглянул куда-то вдаль, поверх стоявших перед ним воинов. Моргнул. Опомнился.
- Ах, да, - подзывая к  двух проходящих мимо послушников, сказал он, - помогите магистру Мальтеру донести лорда до его кельи. Поторопитесь. Я на всякий случай – не противься, Роберт, - пришлю к нему врача. Хорошего.
- Постойте, - вдруг окликнул он Малуса, собиравшегося уйти вместе с бойцами Пентаграмматика. – Скажите мне, магистр, как он умер?
Тенебрар уставился своими влажными, блестящими, напоминающими железную стену глазами на опечаленное лицо лорда и невесело усмехнулся одними губами.
- Как герой.
- Да. Можно было и не спрашивать.
 
- Лорд Кселас, вы позволите?
Тот поднял голову от небольшой стопки измятых донесений и оживился, глаза его, мутные и скучающие доселе, заметно повеселели.
- Рафаэль! Давненько я тебя не принимал. Видимо, что-то срочное?
Сахтер пальцем поправил на носу темные очки и снял длиннополую белую шляпу, положив ее на стол, так что она заполонила его весь. Пригладил ладонью аккуратную бородку. Присел, удобно скрестив ноги и подперев рукой подбородок.
- Да, давненько я не захаживал. Срочное? Пожалуй, нет, только хотел спросить твоего совета. Дело довольно деликатное, и я надеюсь, что не манкировал…
- Да, пожалуйста. Все, что угодно. Может быть, что-то насчет Белзамина?
- А что Белзамин? – насторожился лорд Анклинуса.
- Он убил Сегептуса. Я думал, что твое дело может касаться его.
Рафаэль открыл рот, и, проведя ногтем большого пальца по тонким усам, закрыл его, облизнув сухие губы. Прищурился.
- Нет, не его, но почти. Я, признаться, не полагал, что он сможет убить Гельфарда. Наш добрый лорд славно владел своим жезлом, царствие ему небесное.
- Вот именно.
- Я только что прочел наконец рапорт магистра Тенебрара о рейде на Зебракт и об уничтожении культа Великой Матери.
- Чистое дело, - равнодушно заметил Кселас. – Пришли, всех убили, уничтожили демоницу, разогнали организацию и насадили разумное, доброе, вечное сверху, теми же методами кнута и железного пряника, на который все с радостью и охотой ведутся, но об который можно обломать зубы.
- Да. Но в рапорте было упомянуто одно обстоятельство, о котором никто не говорил – ни Сигифер, ни кто-либо другой.
- Сгораю от любопытства.
Сахтер достал из кармана сложенный вчетверо кусок бумаги, нашел нужное место, и, чиркнув рядом с ним ногтем, дабы не потерять, начал читать, время от времени поглядывая поверх очков на реакцию лорда Андидума:
- «После призыва Narg Mader все маги были нейтрализованы ей же…бой продолжался несколько минут…десять пострадавших от паралича…вот: после вызванных противостоянием магистра Мальтера (Пентаграмматик) с демоницей иллюзий, галлюцинаций и материальных перемен в структуре реальности, десять охотников и три инквизитора пострадали от спровоцированного этим паралича, эффект не удается снять до сих пор, капелланы видят в этом состоянии сильную магическую природу, антидота для которого у нас не имеется». Что скажешь?
- Ничего. Мальтер – магистр-капеллан, он в достаточной степени владеет магией.
- Вальтер, ты прочти сам. Паралич, галлюцинации, иллюзии, прорыв реальности! Этому у нас не учат и учить никогда не будут. Или ты хочешь сказать, что у нас учат тому, чем не владеют сами – ведь нейтрализовать заклинание не получается?
- Я не хочу сказать ничего определенного.
- Но это подозрительно.
- Вы знаете, сегодня был зверски убит наш друг, соратник и руководитель, а мы рассуждаем о том, что подозрительно, а что нет. Ведь мы ничего не сделали, чтобы его спасти или хотя бы чтобы провести с ним переговоры и договорить.
- Ну, вы же слышали, что сказал Белзамин?
- Белзамин сказал – Белзамин сделал. Если же Белзамин что-либо сделал, значит, пора кого-то хоронить. Возможно, в крематории. Но погребением лорда Сегептуса займусь я сам.
- Почему тебя это так волнует, не понимаю.
- Как почему? Мы обязаны этому человеку всем. Он основал Инквизицию. Он сделал так, что она положительно функционирует, уничтожая всю нечисть на Первом Ярусе, сокрушая нежить и иногда ограничивая деятельность проклятых эльфов и гномов. Да, что тут говорить. Предали мы его, предали безо всяких разговоров и без… всякого протеста. Нам нужно было прервать Белзамина и доказать то, что все эти так называемые доказательства были так называемой фальсификацией, подготовленной кем-нибудь так называемым третьим. Кем-нибудь вообще третьим, то есть лишним, то есть каким-нибудь еретиком. Еретика бы нашли, казнили – принципиально невинных людей, а тем паче, еретиков, не бывает – и дело было бы исчерпано.
- Надо было передать дело на суд Верховного Инквизитора.
- Насчет него у меня имеется совершенно определенное мнение.
- Ну и какое же?
- Отрицательное, - задумчиво ответил Вальтер, почесав бороду.
- Мне показалось или ты первый раз ответил на вопрос одним словом?
- Нет, не показалось. Я ничего не понимаю, Рафаэль, насчет Торквемады, или кто там прячется в этих золоченых доспехах, кроме того, что все, что он делает, выходит нам злом. Если бы он не поднял Белзамина, лорд Гельфард сейчас был бы жив. Если бы он не благословил его изучать «Malus Lex», то в нашу организацию не прокралась бы под маской своей темная магия, которой теперь пользуется он сам, его магистры и Орден Бафомета, который мне лично был всегда очень и очень подозрителен…то есть неприятен.
- Почему же, на мой взгляд изрядно практичное изобретение.
- Не нравится мне их главарь, да и все они…ты понимаешь, что Орден Таланоса, когда у него запросили воинов для набора их в ряды новой, ведомой лично руководством Пентаграмматика, организации, сильно возмутился, поднял мини-скандал, злобствуя и скаля зубы, заметил, что у него недобор, паладинов мало, верующих в бога среди них еще меньше, а бессребреников нет вообще. В итоге нам достались только отбросы – те, от кого Орден был бы рад избавиться и избавился. Всего девять человек. Двое – Нимус и Иордан, в сане Бронзовых Воинов,  - находились в это время в темнице за неоднократные нарушения устава. Арий и Белиал находились под постоянным наблюдением за вольнодумство, граничащее с ересью – Гроссмейстер решил, что в Инквизиции их быстро перекуют. Казират, Зидар и Мортис отправлены к нам за разврат. Злостный. Сатарис – бывший каторжник, как и наш Сакрамонд, покушался на убийство своего брата по оружию. Его собирались было исторгнуть с позором из сана, да побоялись огласки и падения авторитета Ордена, и отправили к нам. Гахл – отдельная песня: говорят, он плел на редкость пакостную интригу против самого Гроссмейстера, был главой оппозиции и с крайним упорством домогался его места. Тот решил, что несносный Золотой Паладин успокоится, если возглавит новый Орден, а его оставит в покое. Вот такие вот люди находятся у нас под боком, Рафаэль.
- И откуда ты все это знаешь? Неужели доблестные воины Таланоса подготовили отчет и отдали его тебе в руки с низким поклоном?
- Нет, конечно. У меня свои источники. Так о чем я говорил? Ах, да. Этому Ордену Бафомета нельзя доверять, а после того, как за них схватились потные руки нашего дорогого Сигифера – в особенности.
- Так что насчет Мальтера, Вальтер?
- Надо думать. Присматриваться, наблюдать. Самим, поскольку Бетрадум сейчас обезглавлен и не в состоянии выполнять даже свои прямые функции. Нам потребуется выбрать туда хотя бы одного магистра, и назначить кого-нибудь лордом. Если мы этого не сделаем, исчезнет всякая даже иллюзия порядка. Магистром я предлагаю назначить того, кто давно этого заслуживал и кто сейчас так нам необходим.
- Кто же этот неизвестный мне спаситель?
- Астамат. Инквизитор Астамат. Этим все сказано.
 
- Филипп, все идет просто замечательно.
- В какой мере замечательно, Селек, и так ли уж замечательно, как тебе кажется? Хотя нет. В самом деле все отлично. Лорд Сегептус благополучно скончался в Таланосе страшным способом, все таки Кселас и прочие любители ортодоксальности не успели ничего сделать. Бог что-то предполагал наряду с нашими добрыми магистрами, а Белзамин взял – и могучей дланью расположил. Это в его стиле, и это можно уважать. Во всяком случае, для меня его манера ломиться подходит как нельзя больше.
- В нашем Ордене Безликих уже весь Пентаграмматик. Около сотни горожан из Маргота. Несколько гномов и выживших проклятых эльфов. Всего – очень много человек.
- Нормально, - холодно заметил Серахт. – Не хорошо, но приемлемо, хотя для того, чтобы изменения лиц были вовсе не заметны, людей все-таки мало. Но это уже не столь важно, так что – молодец, Селек, хорошо, хорошо. Скоро мы вернем тебе лицо. Сегодня я лично посещу ваше собрание и удостоверюсь, что оно проходит в нужном ключе. «Закон Зла» сейчас у тебя?
- У меня.
- Отлично. Отнеси его в заброшенное здание на окраине Маргота, которое служит вам храмом…кстати, ты еще не придумал ему название?
- А надо? – довольно кислым глухим голосом спросил Идорат.
- А как же! Побольше таинственности, друг мой, мистики, дешевого оккультизма и непонятных слов! Эклектики, черт возьми! Два слова из одной религии, три – из другой, какое-нибудь непонятное слово собственного сочинения и в качестве десерта какой-нибудь медицинский термин, например, «карбюрация» - и народ без ума. Люди это любят и легко ловятся, еще легче, чем на откровенный экстремизм. Это было очевидно еще на Земле. Вот скажи, тебе доводилось, открыв рот, пялиться на вывеску со словами вроде: карма, чакра, трансцендентальный, медитация?
- Нет.
- Ну и Демигор с такими вывесками, дорогой мой! Но стоит тебе окрестить эту хибару Argsh Cimmetris – то есть Храм Гнева в переводе с вампирского, ты свяжешь всех членов культа еще большей тайной. Кстати, какой ты себе выбрал сценический псевдоним?
- Иардес.
- Ia Rdessh – Безликий…сгодится. Итак, ты понял, что от тебя требуется? На текущий момент, говоря бюрократическим языком?
- Отнести книгу туда?
- Да. Теперь, когда Белзамин разобрался наконец с Сегептусом, он вплотную примется за поиски. И за расследования. А закончится все грандиозной казнью с пышной трапезой и, как поразительно точно выражается уважаемый магистр Сакрамонд, имеющий все шансы сейчас сделаться лордом Бетрадума, с песнями и плясками.
- Не думаю, что он станет меня казнить, - усомнился Идорат.
- Да он бы собственного брата казнил, если бы перемещение его сапога через труп оного мог каким-нибудь образом улучшить его положение в этом грешном мире. Вы уже давно с ним работаете, вам ли этого не знать?
- Действительно. Капеллан, мне еще нужно доделать пару дел, связанных с нашим бюрократическим аппаратом, так что, если все наши дела обсуждены, то…
- Конечно, я уйду, но замечу, что если бы я не был переведен в Пентаграмматик, я бы не упустил оказию стать магистром или даже занять место самого Гельфарда. И все бы передо мной трепетали.
- Вам этого не нужно.
- Да, мне этого не нужно. Мне нужна конспирация. Строгий секрет, государственная тайна, и так далее. До свидания.
 
- Кристин, у меня здесь осталась еще пара дел, и я сам не могу отправиться, пожалуйста, отнеси этот сверток в Храм Гнева.
- Какой сверток? В какой храм, извиняюсь? Ты совсем спятил?
- Ну, в то заброшенное здание, где проходили наши сборы. В этой тряпке – «Пламя Молоха», его нужно отнести туда. Срочно.
- Не понесу, - отшатнулась от книги, как от змеи, девушка. – Мне надоели твои игры. Надоели сильно, и ничем хорошим они не кончатся.
- Слушай, осталось совсем немного. Еще чуть-чуть, и все будет по-прежнему.  Прошу тебя, хоть ты не предавай меня.
- Черт побери, брат, все это добром не кончится.
 
Когда, размахивая полами робы, Филипп Серахт вышел из кабинета магистра, и туда вошла одетая в мешковатый фиолетовый плащ охотница, стоящий за углом коридора инквизитор Астамат с печальным и едким видом ничему не удивляющегося человека вышел к дверям, остановился, цыкнул языком и собирался было уйти, когда из-за поворота быстрым шагом делового человека выбрел Белзамин.
- В чем дело? – внезапно встав на месте, спросил Сигифер. Во внезапном появлении инквизитора в корпусе Пентаграмматика он усмотрел нечто неладное.
Астамат вперил в лорда недружелюбный и вызывающий взгляд.
- А что вас интересует?
- Меня интересует, какого дьявола вы здесь делаете?
- Принес магистру Идорату пару документов, - нагло заметил Астамат, ткнув в лицо Белзамину большую папку, вынутую из-под мышки.
Белзамин промычал что-то невразумительное, поправив на плече пурпурный плащ, и инквизитор ушел, громко топая и высоко подняв гордую голову.
Белзамин взялся за ручку на двери, и столкнулся лицом к лицу с Кристин.
- Прошу прощения, - пробормотала та, проходя мимо.
Тот проводил ее долгим задумчивым взглядом и решительно толкнул дверь краем тяжелого сапога.
- Селек, надо серьезно поговорить, - тяжелым, напоминающим по консистенции свинец или ртуть, голосом сказал он.
- Лорд Белзамин, прошу заходить и присаживаться, - сипло, с преувеличенной суетливой вежливостью зашипел сквозь тонкую прорезь для рта Идорат, поднимаясь с кресла. – Вы оказали мне честь, зайдя…
- Хватит. Только что я набрел на стоящего у твоей двери Астамата. Он сказал, что должен был передать тебе какие-то документы. Это так?
- Нет, - запыхтел магистр.
- Вот именно. Значит, он подслушивал. С кем ты только что разговаривал?
- С сестрой.
- Думаю, это было бы ему мало интересно. Кто был до сестры?
Идорат подавленно наклонил голову.
- Серахт.
- Старший или младший?
- Филипп, - после долгих и безуспешных раздумий, кто же из них может быть старше, ответил Селек. – Наш капеллан.
- Вы обсуждали с ним что-нибудь важное?
- Нет, ничего особенного.
Белзамин поставил щетинящиеся длинными блестящими шипами рукавицы на стол и взглянул своими пустыми, светящимися, почему-то никем не замечаемыми глазами в глазницы маски. Отодвинул с лица прядь ровных черных волос.
- Селек, разве ты не понимаешь, что все очень серьезно? Твой Орден Безликих заполонил весь мой Хант, ты украл у меня из-под носа «Пламя Молоха», за тобой следят люди из Бетрадума, а ты не хочешь сказать правду мне – своему другу, соратнику и руководителю?
- Выходит, вы знаете…
- Да. Говори, в чем дело. Ты падаешь? Стой. В чем дело, черт возьми?
- Я послал Кристин в одно здание на окраине Маргота…бывшая часовня Церкви Таланоса…рядом с таверной…с книгой…с этой проклятой книгой. Если Астамат услышал…
- Дьявол меня побери, - прошептал Сигифер и вылетел из кабинета так, будто за ним кто-то гнался.

Зайдя в темное помещение бывшей часовни, Кристин осмотрелась и, сморщив смазливое лицо с острым маленьким подбородком, с отвращением втянула в себя затхлый и пыльный воздух подземелья. В углах висела толстая нелицеприятная паутина с редкими крупными пауками, большими, но боязливыми и безобидными. Поблескивая многочисленными глазами, они всегда со скрытым любопытством косились на вошедших, повиснув на какой-нибудь нити. Посредине вместительного зала стоял теперь небольшой каменный алтарь со странной выемкой в форме маски посредине.
Кристин улыбнулась. Хоть это место ей и не нравилась, она вдруг почувствовала странную, необъяснимую красоту мира, которая крылась во всем, и даже в пауках.
Охотница шлепнула взметнувший миниатюрный вихрь пыли сверток на алтарь и уселась рядом, удобно примостившись на краешке каменной плиты, потянула носом и приготовилась болтать ногами в ожидании своего непутевого брата.
- Удобно? – послышался сзади издевательски участливый голос.
Кристин вскочила с такой прытью, будто села на горячую сковородку.
- Кто здесь? – пробормотала она.
В глубине зала, в не освещенной факелом тени показалась высокая фигура. Когда отблеск огня упал на нее, во мраке часовни вспыхнули багровый плащ и изысканный шлем в виде собачьей морды.
- Главное не то, кто я, и почему я здесь оказался, а то, почему здесь оказалась ты, - заметила фигура, делая еще один шаг вперед и открывая забрало в форме человеческого лица, заменявшее своим флегматичным гладким видом физиономию говорящего.
- Не стоит паясничать, кажется, я вас знаю. Вы – инквизитор Израэль Астамат, из Хант Бетрадум.
- Браво, девочка. Или не девочка?
- Боюсь, что это не ваше дело, - сжала зубы охотница. – Пришли – говорите по существу, если вас это не затруднит.
- Правильно делаете, что боитесь, - покровительственным тоном объявил Астамат, которого это, очевидно, затрудняло. – Что у тебя в свертке?
- Ничего особенного.
- «Пламя Молоха». А зачем ты принесла его сюда?
Кристин закусила губу, понимая, что проклятому шпиону все известно.
- Зачем, спрашивается, эта книга потребовалась Ордену Безликих? – глумливо усмехнувшись, спросил Израэль, которого никто и никогда не называл по имени, и посему оно было несколько забыто даже им самим.
Кристин запустила руку за спину, осторожно положив ладонь на рукоять заткнутого за пояс пистолета.
Но крупнокалиберный револьвер медленно приближавшегося Астамата был уже нацелен ей между глаз. В душу девушки почти незаметно закралось отчаяние.
- Прошу обойтись без глупостей. Оставь в покое оружие, ведьма.
Кристин, дрожа, закусила губу.
- Я не ведьма, - тихо пробормотала она.
- Да брось ты отпираться, - снисходительно молвил инквизитор. – Вся правда мне уже известна, и насчет твоего брата, и насчет капеллана Серахта…
- Какого капеллана?
- Не прикидывайся, что ты ничего не знаешь, - поморщился тот. – Еще древние мудро говорили, что femina – instrumentum diaboli. Короче говоря, всех вас ждет суд наравне с Серахтом, Идоратом и Пентаграмматиком. Кроме того, я не сомневаюсь, что вся эта затея была изобретена нашим дорогим лордом Белзамином…
- Вот как? – ядовито заметил Сигифер, быстрым шагом заходя в здание. – Я вас еле нашел. Что тут происходит?
- Мой лорд, - торжественно сказал Астамат, - я только что обнаружил тайное капище нового богопротивного культа, называемого Орденом Безликих. Руководитель – ваш человек, Селек Идорат. Магистр. Впрочем, уже завтра он таковым быть перестанет. Почему-то я думаю, что вы в курсе дела, лорд.
- Частично, - сказал Белзамин. – Но мне кажется, что вы и меня обвиняете?
- Не знаю. Но эта еретичка во всем замечена тоже. Если вы сейчас поможете мне арестовать ее, вы докажете свою непричастность к этому делу.
- Арестовать женщину?
- Дело Таланоса не знает ни полов, ни регалий, ни заслуг. Оно объемлет всех и карает всех оставшихся, ни от чего не завися, освещает нас своим светом. Все мы, вне зависимости от чего бы то ни было, от званий, от характеров, биологических отличий, являемся его слугами и друзьями, но кара его в виде огненного шторма распространится также на всех, как великая милость.
- Не цитируйте псалмы, скудоумный фанатик. Все ваши слова устарели, так же как и все ваше существование, подверженное только законам религиозного фанатизма.
- Я вас не понимаю. Что вы говорите? Вы отказываетесь взять под стражу явную ведьму и культистку, наложницу дьявола и так далее? Значит, вы хотите мне воспрепятствовать?
Сигифер тяжело вздохнул и вынул из кобуры «Темный Хранитель». Нервным жестом вогнал в рукоять магазин, взвел курок.
- Мой лорд, - осторожно сказал Астамат, чуть опуская револьвер, - прошу вас, не принимайте поспешных решений. Не делайте глупостей. Я не прошу вас убивать ее. Возможно, как косвенный член культа, она понесет другое, малое наказание..Я сам скажу всю правду, даже если вы сейчас выстрелите, и ваш авторитет лишь увеличится.
-Нет, лорд Белзамин, умоляю вас…- прошептала Кристин, опустив глаза. – Пощадите брата. Если этот изувер возьмет сейчас меня, или убьет – черт с ним. Но пострадает весь Пентаграмматик и больше всех – несчастный Селек.
- Закрой рот, - рыкнул Израэль. – Делайте свой выбор, лорд.
Белзамин поднял оружие и нерешительно направил его на побледневшую охотницу, откинувшую с потного белого лба черную челку. Его палец на курке мучительно напрягся, казалось – еще мгновение, и раздастся грохот выстрела.
- Прости, Кристин, - очень тихо, почти одними губами, сказал Сигифера, и лицо его покрылось желтовато-белыми болезненными пятнами.
Раздался выстрел.
Белзамин с отвращением поглядел на пистолет-пулемет и отшвырнул его в сторону. Тупо уставился на тягуче, словно в замедленной съемке,  падающего ничком Астамата, и на лице его проявилась перекошенная гримаса, смахивающая на восковую маску, на которой горе-художник прочертил несколько косых линий острым ножом.
- Я же говорил, инквизитор, что когда-нибудь убью вас, - пробормотал он.
Кристин с трудом отняла подрагивающие руки от глаз.
- Что же теперь будет? Как вы это объясните?
- Никак. Я знаю одно заклинание, которое нам поможет. Это «Пламя Молоха»?
Девушка мрачно кивнула.
- Страница триста пятьдесят пятая, великий круг призыва. Найди кусок угля и черти на полу. Аккуратно и быстро.
Белзамин заглянул через плечо судорожно рыскающей среди пергамента книги охотницы, и ткнул пальцем в сложный символ с десятиконечной звездой, в центр которой было направлено восемь острых стрелок, как в знаке Хаоса, только наоборот.
- Вот этот. Будем призывать Контролера.
- Кого? – вертя в руках большой черный кусок угля, найденный в печи, спертым голосом переспросила Кристин.
- Рисуй, пока тело не остыло. Потом будет поздно. Никто не должен узнать о том, что Астамат когда-либо умирал. Я прострелил ему позвоночник, крови немного. Слава…не знаю. Не знаю, кому слава, рисуй!
Похоже. Помоги мне перетащить тело.
Белзамин и Кристин схватили инквизитора за руки и, оставляя за собой узкий кровавый след, перетащили на круг. Астамат смешно дрыгал одетыми в усиленные железными пластинами сапоги ногами, будто кукла в руках пьяного кукловода с трясущимися от длительного запоя руками.
Сигифер открыл книгу и простер над уже остывающим трупом свободную ладонь.
- Князья четырех сторон земли, темные принцы черных камней! Пусть ваши Сигилы утопнут в крови, смерть возвратится к душам детей,  Я предлагаю вам свои приветствия, я приглашаю вас! Демоны Духа, возьмите се тело, и сущности Ада вселите в него…пусть Смерть и Не-смерть теперь правят им смело, а Жизнь и Не-жизнь теперь ничего для того, кто правим темной дланью вашей, входит в сей мир…
Голос Сигифера, и до того звучавший злобно и таинственно, неузнаваемо исказился, словно расщепившись и по-змеиному шепелявя: 
- Veni skraash nartessg ksa kasretyh kes daemoni Archabell!
Тело Израэля затрясло, веки его открылись, и из глаз хлынул поток огня, пальцы, скрючившись, заскребли по полу, а по демоническому символу пронесся сноп малинового пламени, зажигая неровный угольный круг. Труп последний раз дернулся, открыл полыхающие багровым светом глаза и медленно, неуверенно поднялся на ноги.
Белзамин, двумя пальцами прочертив в воздухе двойной круг, сделал последний пасс рукой, и Астамат совершенно уверенно встал, время от времени совершая простые телодвижения.
- Что ж, - мрачно сказал Белзамин, - мы успели сделать главное. Реанимировать тело, вселить в него демона. Теперь он сможет выглядеть живым, делать простейшие действия и даже иногда говорить, но все это – под контролем той твари, которая теперь занимает место его души. Высший демон, третий круг, выше Крематора, что опасно. Все демоны выше Крематора, который считается центром в представлении демонологов, очень своенравны и опасны дли контроля. Бог знает, что он теперь будет делать. Будем надеяться, что его не будут трогать как сумасшедшего. Хотя если бы он пропал, было бы значительно хуже. Так?
Кристин с крайне растерянным лицом покачала головой. Казалось, она была не в себе или по крайней мере не вполне в сознании.
В часовню, размахивая руками и шумно, со свистом дыша, ввалился Селек. Обезумевшим взглядом поглядев на демона со светящимися глазами, очень похожего на умершего инквизитора, некогда страшно всем досаждавшего, а теперь своим умным, интеллигентным и растрепанным видом внушавшим только жалость и страх.
- В чем дело? – вращая глазами, прохрипел Идорат. – Что замышляет Астамат?
- Астамат уже ничего не замышляет, - странным, звенящим, потусторонним голосом заметили с усмешкой губы Израэля, - он мертв. Милостью Белзамина, повелителя демонов и властелина темных сил, господина духов и верховного ведьмака окрестностей, в его теле теперь заключен я. Фамилию готов принять наследственную – Astamatus. Я правильно говорю? – обратилось тело к Сигиферу.
- Почти, - грустно ответил тот, устало присев на алтарь и положив рядом книгу. – Не делай глупостей, бес. Ты знаешь, что в нашем мире тебе лучше, нежели в Преисподней, куда я в любой момент могу тебя изгнать. Помни об этом.
Рот мертвецы выгнулись в дьявольской улыбке, и сквозь щели в зубах пробился оранжевый свет, льющийся из нутра новорожденной твари.
- Кристин, с тобой все в порядке? – спросил Идорат, подавшись к покачивающейся на подкашивающихся ногах охотнице.
Белзамин схватил ее и, отодвинув с глаз черный локон, увидел, что даже сквозь веки миниатюрными искрами сочится тот же самый удивительный дьявольский свет, поглотивший уже тело Астамата.
Поглядел на пол. Лицо его вытянулось.
- Ритуал задел и ее. Она неосторожно встала на одну из стрелок, направленных в сердцевину заклинания. Мне очень жаль.
- Она умрет…?
- Нет, но заражение такой силы даром не пройдет. Теперь – никакого серебра, никаких крестов, любые священные символы будут слепить ее. А темная энергия – питать, наполняя волей к жизни. Это теперь для нее будто батарейки. Не думай, Селек, что я говорю так уверенно, увлекшись догадками – это не первый случай, я помню описания аналогичных. Все, что ниже Крематора может быть изгнано экзорцизмами, что выше – нет. Теперь ей надо постоянно быть рядом со мной. Я смогу ей помочь.
Нет, Идорат, не смей падать! Стой. Стой на ногах, не показывай, какой ты нервный. Я все знаю, лорд Сегептус рассказал мне все о тебе. О твоем Ордене. О том обряде, который ты замышляешь. Если ты не хочешь таких последствий, не дерзай браться за него. Не смей. Пожалей себя и всех моих людей. Это не приказ, нет. Я знаю, что если не казню тебя и не посажу в каземат, ты сможешь делать все, что захочешь. Я предостерегаю. Думай не только о себе. Может быть, то, что у тебя нет лица, и к лучшему – ведь это не позволяет мне сейчас насладиться своим растерянным видом. Вот лежит твоя сестра, бесславна и безобразна, ее болезнь – результат твоих игр с огнем. Не смей, Селек, идти дальше. Не смей.
Бедная девочка. Теперь она действительно оправдывает свое имя…Khryss Tean – с темноимперского это – Темное Сердце.
 
- Новиков, - бравым голосом провозгласил Мартен, только завидев бритого воина. Хоть и крайне незначительное время прошло с тех пор, когда Александр ушел с лордом Сегептусом, бросив Инквизицию со свойственной ему решимостью и вкусом, Карн очень привязался к магистру, посмеиваясь над его нарочитой простоватостью и грубыми манерами и получая удовольствие от разговоров с открытым и дружелюбным инквизитором.
- Мартен, - в тон ему пробасил тот, размалывая аристократическую руку некроманта в своей стальной хватке, - строительство идет полным ходом. Скоро башня будет полностью восстановлена, мои, то есть наши, да, вот именно наши люди работают, ну и пускай работают, и работают весьма славно, я бы сказал.
- Великолепно. Эту башню мы отдадим Вар Тревису лично – ведь он теперь будет здесь главным, заняв место Астата. А я, как наиболее умный человек в радиусе нескольких миль, стану его заместителем.
- Кто ж есть такой Вар Тревис? – простодушно и ненавязчиво поинтересовался тот.
- Вам никто не объяснял? Это человек, которого вы знаете как Франка Сайтена. Он – ученик Люциана Астата, нашего бывшего идейного руководителя, мир его праху, носферату, некромант. Именно ему лорд Гельфард доверил своих людей под вашим мудрым руководством. Господи, да реклама все это. Главное – он просто очень хороший человек.
- Странно, что я вам верю. Как же вы собираетесь тут выживать? Вскоре на нас могут нагрянуть сторонники ортодоксальной Инквизиции. Они запросто всех убьют.
- Не убьют. Мы за надежными стенами Цитадели, нас довольно много, мы сильны, у нас есть верные люди из Бетрадума, кроме того, еще резерв из нескольких людей в самой Инквизиции под началом Лотаса Релама, старшего капеллана Пентаграмматика. Они помнят о нас, они нас не забыли. Еще немного – и мы создадим свою инквизицию, только – правильную, то есть без инквизиторства. Без доносительства, кляуз, ересей и пафосных собраний Трибунала. Основанную не скажу что на демократических принципах, но на дружбе и на взаимном доверии. А Инквизицию раздирают противоречия между Хантами, склоки, ссоры, псевдоереси, восстания, вольнодумство. На самом деле, если перестать копать заступами асфальт и искать подобные вещи, они не липнут.
- Моим людям трудно будет перестроиться, - скорбно покачав головой, заметил Александр. – Они привыкли к распорядку жизни Бетрадума. Слежке, доносам. Признаться, я и сам их не люблю – куда лучше схватить виновного и пытать, а?
- А если виновный окажется не виновным?
- Извинимся да отпустим, - пожал плечами Новиков, не понимая некроманта.
- Искалеченным? Без рук, без ног, без глаз и ушей?
- До такого обычно не доходило. Разве что с действительно виновными. Да и, например, Астата вашего никто не пытал – его казнили без разговоров и все. Хотя я должен сказать, что держался он с честью. А побитые подозреваемые потом получали квалифицированную целительскую помощь наших капелланов и две недели отдыхали в госпитале с почетом.
- Как у вас все просто, - засмеялся Мартен. – Если бы везде было просто так, как в профессиональной инквизиторской пыточной, мир бы точно переменился.