Соло. Моя история

Соло. Моя история

Честно говоря, немного странно вот так сидеть и писать все это сейчас. Но док говорит, что такая практика здорово помогает и, надо признать, я ему верю. И так, с чего же начать?..
Сколько я себя помню, одиночество всегда было неотъемлемой частью моей жизни. То есть, до того момента, когда появился Он. Словно небольшое торнадо, сметая все на своем пути, разрушая привычный уклад, Он полностью перевернул мои жизненные устои. Но об этом немного позже. Мои детство и юность прошли в Чикаго, причем далеко не в самом престижном районе. С ранних лет пришлось бороться за жизнь, за свое место под солнцем. Каменные джунгли безжалостны к слабым, и, если ты хочешь и дальше ходить по этой бренной земле, нужно самому стать хищником…
Кажется, мне сперва следовало представиться, да? Ну что ж, меня зовут Лу, и это сокращение мне очень нравится. Полным именем меня называют только бабушка, и еще Он, когда желает немного приструнить или успокоить. У моей мамочки, видимо, был приступ острого помутнения рассудка, когда она выбирала мне имя. Но я не в обиде, о мертвых вообще плохо не говорят. Сейчас вы наверняка вздохнете с сочувствием, но не стоит, боли уже давно нет. Моих родителей не стало, когда мне было четыре, так что я их почти не помню. Но бабуля часто рассказывает мне о них, показывает фото.
Но кажется, мы снова отошли от темы. Одиночество мной упоминалось не просто так. В нашем мире никому нельзя верить, и я неукоснительно следовал этому принципу вплоть до одного дня. Знаете, у меня никогда не было друзей, если не считать бабушки, Марка и Его. Еще в школе мне дали весьма меткое прозвище – Соло, одиночка, - так как я избегал контактов. Так уж повелось – не люблю компаний. А после случая, изменившего мою, и без того не легкую, жизнь, сторониться людей стало просто необходимо.
Это случилось, когда мне было четырнадцать, возможно, будь я постарше, это не повлияло бы так на мой характер… дело в том, что я очень люблю ночные прогулки, и часто брожу по ночному городу в полном одиночестве. Вот и в тот раз рядом не было никого, кто мог прийти на помощь. Ночь была необычно теплой для осени в Чикаго, полная луна заливала все вокруг мягким бледным светом. Весело насвистывая какую-то популярную нынче мелодию, я шагал по парку, наслаждаясь свободой. Меня просто переполняли эмоции, хотелось прыгать, дурачиться, и даже боль в рассеченной скуле не мешала мне ловить кайф от жизни. Еще бы это было не так! Сегодня днем я начистил таки фейс этому выскочке – Арману. Этот напыщенный павлин думал, что можно назвать Лу Соло смазливой куколкой и остаться безнаказанным. Как бы не так, еще никому не сходило с рук сравнение меня с девчонкой. И ему не сошло, а ведь предупреждали идиота – не лезь! Но нет, он посмел еще и лапы свои ко мне протянуть, так что поделом ему!
Я злорадно усмехнулся и поддел ногой пустую банку из-под колы. Не стану отрицать, что мне приятно, когда меня считают красивым, потому, что это истинная правда. И не надо так ехидно улыбаться, это не только и не столько мое личное мнение. Бабуля называет меня ангелочком, это бесит, но иногда все же забавно. Мой папа по национальности – норвежец, гигант, похожий на викинга с классической нордической внешностью. А мама была мексиканкой, невысокой, тонкой и изящной. От нее мне досталось не только имя. Я – почти точная ее копия, за исключением светлой кожи, золотистой копны волос и пронзительно-синих глаз, доставшихся от папашки. Вот поэтому меня и не воспринимают всерьез, как же, такой маленький, хорошенький, так и хочется потискать. Тьфу! Вот за это и не люблю своих предков, потому, что пришлось самоутверждаться кулаками.
Сейчас я не намного выше, чем был тогда, но моя сущность имеет свои плюсы, к тому же, главное, что Ему нравится. Ну вот, снова начинаю забегать вперед. Я как раз повернул на особенно темную аллею, когда из кустов метрах в трех от меня раздалось угрожающее рычание. Естественно, что я слышал раньше о Меняющихся и Ночных охотниках, но всегда считал, что это просто страшилки, которыми пугают непослушных детей. Это было заблуждением, которое едва не стоило мне жизни. Огромная кошка выскочила на дорожку в нескольких шагах от меня. Все инстинкты просто кричали «Беги!», но ноги вдруг стали ватными, тело свело судорогой. Я беспомощно наблюдал, как хищник приближается ко мне, кисточка его хвоста возбужденно подергивалась, а зеленые глаза горели во тьме, как фонарики. Может вам покажется странным, но я абсолютно точно знал, что это не просто зверь, сбежавший, к примеру, из зоопарка. Оборотень приблизился ко мне почти вплотную и осторожно обнюхал, и мне совсем не было страшно. Я до сих пор не могу понять, что мной тогда руководило, но я нерешительно протянул руку и коснулся пушистой спины кота. Откуда я знаю, что это именно кот? А я и не знал, тогда по крайней мере. Мы некоторое время простояли вот так, словно ожидая чего-то. Затем неясный шорох разорвал ночную тишину, и животное насторожилось, издав низкое рассерженное шипение.
Я сразу понял – что-то не так, в воздухе буквально запахло опасностью. Дальнейшее промелькнуло, как при ускоренной перемотке, и навсегда запечатлелось в моей памяти. Оборотень подтолкнул меня носом к выходу из аллеи, но было поздно. С четырех сторон нас окружили такие же огромные кошки, только, в отличие от моего неожиданного защитника, они были светлой масти. Не теряя ни секунды, они кинулись к стоявшему возле меня коту. Мягкий толчок, и я вылетел за пределы круга, больно стукнувшись коленкой. Вместо того, чтобы бежать куда глаза глядят, я, словно завороженный, наблюдал за этой схваткой, не замечая ничего вокруг. Гибкое тело шоколадного цвета мелькало то тут, то там, оставляя кровавые раны на нападающих. В воздухе звенели рычание и рассерженное шипение, неудивительно, что последний участник этой драмы остался незамеченным.
Острая боль пронзила плечо, последним, что я увидел, перед тем, как меня поглотила бездна беспамятства, были зеленые глаза моего защитника. Не знаю, сколько времени провел без сознания, час, или день, а может больше, но когда я очнулся, уже серел рассвет. Первые лучи солнца пробились сквозь чудом уцелевшие, заляпанные грязью стекла полуподвального помещения. Сложно сказать, как я умудрился забраться сюда, потому, что тело горело, словно в огне. Мне казалось, что с меня живьем сдирают кожу и поджаривают на сковородке. Все естество корчилось в судорогах, будто кости ломались и срастались заново, а все внутренности накручивали на стальные раскаленные прутья. Я просто не понимал, что со мной происходит, но правда открылась в первое же полнолуние. Я стал оборотнем, вер-леопардом, если быть точным, и первое превращение оказалось на редкость отвратительным. Тогда на окраинах Чикаго можно было видеть небольшого, снежно-белого кота. Пожалуй, стоит упомянуть, что мне было всего четырнадцать, фактически ребенок. И это едва не сломало меня, потому, что в первый год жажда убивать была просто невыносима. Но я научился контролировать это проклятье.
Сейчас, спустя пять лет с того злосчастного дня, я понимаю, что если бы не это инициация, я бы никогда не встретил Его. Мое нежданное счастье, мое спасение, свет надежды, разогнавший мрак, что окружал мою душу. Пока я пишу эти строки, Он сидит напротив и с улыбкой наблюдает мои творческие потуги. А я искренне удивляюсь тому, что Он смог полюбить меня, ведь что, кроме смазливой внешности, у меня собственно есть? Я так его и спрашиваю, а мое солнышко изумленно приподнимает бровь (обожаю этот жест) и отвечает, что лучше меня никого нет. Наверное, самое время рассказать нашу невероятную историю, потому, что именно ради этого я взялся за ручку, хотя терпеть не могу выражать свои мысли вот так…
Мы встретились спустя три года, после того, как я стал оборотнем. Его звали Гектор, и он был вампиром, но тогда я принял его за ангела, спустившегося с небес. Они наткнулись на меня в трущобах Чикаго, я фактически умирал от истощения, но упрямо не хотел охотиться. Возможно, они просто прошли бы мимо, если бы не одно но. Я говорю «они», поскольку мое солнышко было тогда в компании. С ним был Марк, тот самый оборотень, что пытался защитить меня. После того, как меня отмыли и едва не силком накормили, кот рассказал, что искал меня все это время, но когда он тогда опомнился, меня уже не было рядом. Пока он говорил, я исподтишка наблюдал за Гектором. Древний стоял возле окна в профиль. Я жадно оглядывал идеальные черты, точеную фигуру, длинные, до плеч, черные волосы, в которые так и хотелось зарыться пальцами. Его мускулистое тело плотно облегал дорогущий костюм, от него так и струились волны опасности, но меня это дико заводило. Думаю, я влюбился сразу, окончательно и бесповоротно.  Увлеченный этим захватывающим зрелищем, я пропустил момент, когда Марк обратился ко мне, спрашивая имя. Словно очнувшись, я недоуменно посмотрел на него, затем снова перевел взгляд на вампира. И непроизвольно вздрогнул, встретившись с этими невероятными фиалковыми глазами, в них светилось любопытство и что-то такое, от чего по моей коже мурашки побежали. Оборотень понимающе усмехнулся и попросил Гектора на секунду отвлечься, тот отвел взгляд, и меня немного отпустило. Когда я сказал, что меня зовут Лу Соло, оба фыркнули, сдерживая смех.
Помню, я тогда страшно обиделся, вскочил, чтобы уйти, но Он поймал меня уже у двери. Сильные руки легли на плечи, и меня будто током ударило, по телу прокатилась волна неизвестных до этого ощущений. Глубокий, словно бархатный голос вкрадчиво поинтересовался, что меня так оскорбило. Не рискуя обернуться и вновь потерять дар речи, утонув в его глазах, я пробормотал, что в моем имени нет ничего смешного. По крайней мере, это намного лучше, чем Люсьен Мария Амман. Тут Марк не выдержал и захохотал. Зашипев от злости, я попытался вырваться, но Гектор резко развернул меня к себе. Не удержав равновесия, я очутился в его объятиях, моя макушка была почти вровень с его подбородком, так что я ткнулся носом ему в грудь. У него был такой густой, ни на что не похожий, дурманящий запах, что я глубоко вдохнул, и вдруг почувствовал, что в штанах стало тесно. Смех оборотня оборвался, повисло изумленное молчание, но я, не замечая ничего, потерся щекой о его рубашку, замурлыкав от удовольствия.
Дальнейшее было для меня, как в тумане, помню только, что мое солнышко приподняло мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. А потом, игнорируя восклицание Марка, Он накрыл мои губы поцелуем. Это было непередаваемое ощущение, меня словно закружило в водовороте нежности, страсти и чувственности. Я никогда не целовался раньше, но это было просто фантастично, и, как оказалось, далеко не последнее, что подарил мне любимый…
Вы, наверное, думаете, зачем я все это описываю? Все дело в том, что больше нет сил держать все переживания в себе. После того, что произошло два месяца назад, я впервые в состоянии выразить свои мысли. Боль немного отступила… Вот черт, кажется снова накатывает! Слеза капнула на бумагу, придется все переписывать заново. Мое солнышко обнимает меня, прижимая к себе, успокаивая. Мне так нравится, когда он зовет меня котенком, ведь я, по сути, и есть еще совсем котенок. Маленький и неопытный. Как представлю, что Он пережил за эти месяцы, становится плохо, потому, что в этом есть и моя вина.
Вам, скорее всего, интересно, что же случилось. Думаю, я смогу рассказать, док утверждает, что станет легче. С чего же начать… Эх! Сразу с места в карьер! Два месяца назад Гектор потерял лучшего друга и едва не потерял меня. Это случилось, когда мой любимый был в отъезде по делам города. Я и Марк гуляли по ночному парку, оказалось, что ему тоже по душе такое времяпровождение. Он рассказывал мне о себе, о том, как познакомился с Гектором. Мы очень сдружились за эти годы, и я многое мог ему доверить, спрашивал совета. И он всегда помогал, поддерживал, когда моего любимого не было рядом, а у меня неизменно начиналась истерика.
Они напали внезапно, сумев подобраться незамеченными к двум оборотням. Нонсенс, правда? Ладно я – восемнадцатилетний несмышленыш, которому еще учиться и учиться, но Марк, настоящий патриарх, их тоже не почуял. Это сейчас я знаю, что их прикрывали, но тогда эта ошибка стоила нам жизни друга и моего здоровья. Нападающие задавили нас количеством, очнулся я в каком-то подвале, рядом без сознания висел вер-леопард.
Это была залетная банда вервольфов, их просто наняли, чтобы избавиться от нас, как «любезно» сообщил один из них. Целью было ослабить Гектора, который ради нас пойдет на что угодно. Эти ублюдки убили Марка у меня на глазах, пытая так, что он просто не смог регенерировать, превратившись в окровавленный кусок плоти. И за все это время он не издал ни звука… А потом отморозки принялись за меня, сказать, что боль была адской, значит ничего не сказать. Но после четырех часов изощренных издевательств я просто перестал обращать на нее внимание. Сил кричать не было, горло нещадно саднило, потому, что я сорвал голос, а перед мысленным взором стояли глаза друга, полные страха за меня. На смену этому образу пришел другой, нежно любимый. Фиалковые глаза, мужественный профиль… Мое солнышко… Эта мысль была последней, после чего психика просто отключила организм…
Мне казалось, что меня раз за разом погружают в реку из раскаленной лавы, тело представляло собой один сплошной обнаженный нерв. Я силился всплыть, выпутаться, превозмочь боль, но раз за разом срывался обратно… И вдруг услышал голос, такой родной, он звал меня, умолял не уходить. Накатила злость на самого себя. Неужели ты такой слабак, Лу Соло, что просто сдохнешь здесь, наплевав на страдания Гектора? Или не отомстишь за смерть Марка?.. Глаза настолько опухли, что не желали открываться, лицо превратилось в кровавую маску. С трудом разлепив непослушные губы я смог прохрипеть, на большее сорванные связки рассчитаны не были: «Любимый»… Рядом раздался сдавленный всхлип, и в рот полилось что-то теплое, солоноватое на вкус.
Оправился я только через месяц, тело регенерировало очень медленно, потому, что нам вкололи какой-то наркотик. Но так, как мое солнышко передало мне все три метки сразу, я выжил, и теперь мы связаны еще крепче, чем раньше. Когда я впервые открыл глаза, то едва не закричал. Мой Гектор стал тенью самого себя, осунувшийся, еще более бледный, чем обычно, во взгляде – ужас оттого, что он чуть не потерял меня. Помню, мне тогда стало так тепло оттого, что он рядом, но потом пришли воспоминания… Кошмары мне снятся до сих пор, но неусыпная забота любимого потихоньку исцеляет душу.
Думаю, на этом можно закончить мое повествование, так как глаза ужасно слипаются. Да и мое солнышко запрещает мне переутомляться.
P. S. А банду подручные Гектора все-таки нашли. Их нанял его давний враг – Ронас, самодовольный ублюдок, который возомнил, что сможет таким образом стать Мастером города. Смерть Марка не осталась неотомщенной, все подонки понесли заслуженную кару. А Ронаса мой любимый прикончил лично, но так, чтобы это стало известно всем и каждому, кто собирался посягнуть на наши жизни.