Сказка. ч. 4. гл. 7. раздел 12. попытка встать с к

РАЗДЕЛ 12. ПОПЫТКА ВСТАТЬ С КОЛЕН

   Педантичный Бука решил, не дожидаясь пробуждения  Джахангира,  издать обращение главы государства к народу. Угрюмые курьеры  помчались по всем правительственным типографиям, а дикторы радио и телевидения уже  заучивали текст наизусть. Работа кипела.
- Объединение нации на здоровой рационалистической основе - дело, конечно, хорошее - рассуждал Дух,  бродя по огромному залу  отведенного  нам для проживания дворца. И если этот самый сплотившийся народ - ежели, разумеется, удастся   как-то консолидировать эту  почти полностью деморализованную и деградировавшую массу в нечто достаточно прочное -  бросить на свершение полезных дел, горы можно будет своротить, не говоря уже о холмах и других мелких неровностях рельефа! Но, боюсь, как бы кто-то - может быть, кстати, и сам  Кощей - не повернул эту сплоченную им толпу обывателей совсем не туда, куда бы следовало!
 - Хватит брюзжать, - отмахивался от его  доводов Бука, - оптимистичнее надо смотреть на положение вещей! Народу нужна встряска, некоторый шок, и Кощей это, кажется, понял, в отличие от прежнего повелителя. Джахангир экспериментирует - пусть не всегда удачно, или, скажем честно, всегда неудачно, - но это все-таки лучше, чем просто смотреть, как разваливается страна и спивается народ. Движение - это жизнь, а отсутствие оного - сами понимаете, что! А Кощей -  деятель очень и очень энергичный, и  в конце концов он должен выйти на правильную дорогу, поскольку все время  пребывает в поиске Истинного Пути; и если он не переломает себе ноги и не свернет шею, и, конечно же, если Бог даст, Джахангир может найти - пусть даже не магистральное шоссе, а хотя бы узкую тропинку, ведущую в правильном направлении!
-Что-то много всяких “если” набирается, - мрачно отметил я. - А из них может сложиться такой частокол,  через который и птица не перелетит!
- Верно, Парамоша, - обрадовался  Дух  неожиданной поддержке с моей стороны . - не всякое движение означает жизнь как таковую: курица, например, тоже бегает... без головы. Не все мне, - да и вам, я думаю, - нравится в его начинаниях. И что особенно неприятно - чувствуется какая-то несамостоятельность в его действиях, какая-то управляемость, что ли! И я не уверен, что управляет им Бог!
- Хватит каркать, Азазелл, и так тошно, - угрюмо проворчал Бука, - все мы видим, все понимаем не хуже тебя. Разумеется, отнюдь не божьими помыслами руководствуется этот тиран в своих поступках, а точнее сказать, - проступках. Конечно же, не свободен он от влияния  старого Кощея - точнее сказать, его окружения. Но таково положение вещей, мой друг, и с этим не поспоришь. Что мы можем изменить?
  -  Разве что дать Джахангиру ценный совет освободиться, наконец, от слишком уж назойливой опеки! - вмешался дремавший, казалось бы, Бяка, - хотя, не спорю, глупо советовать  всемогущему властелину выполнить то, о чем он и так страстно мечтает, но ведь  просят же христиане в молитве “Отче наш” Бога, чтобы воля его  исполнялась неукоснительно на Земле, как на небесах, хотя, по-моему, это в высшей степени бестактно!
 -  Отчего ж не посоветовать, - оживился Азазелл, обязательно посоветуем - тем более, что он и сам как-то спрашивал, не поможем ли ему чем в борьбе с этим чертовым пьянчугой! Пусть попытается  встать, наконец, с колен, а уж  за нами дело не станет! Сегодня же вызовем его на совещание и  все прямо в глаза скажем, как отрежем!
-   А ежели побоится? - засомневался Бука.   
- Да пусть только попробует отказаться! - неожиданно   вызверился старый демон,  - пожалеет не только о том, что на свет родился, но и попросит Господа забрать назад свою бессмертность! Уж я его...  - он стал  производить своими страшными когтистыми лапами какие-то жуткие выкручивающие, раздирающие и распиливающие движения,  - уж такое  что-нибудь придумаю,  что и небо ему с овчинку покажется, и узнает как раки зимуют, и где Макар телят не гонял, и куда  Кузькину тещу зовут!  -
  Демон так разгорячился, что стал путать  все известные ему поговорки и присказки. Однако  подтрунивать над  Азазеллом в такие минуты было смертельно опасно, ибо в ярости  этот прохвост был куда опаснее самого Сатаны. И мы скромно промолчали, делая вид, будто не замечаем его косноязычия. Только ехидный Бука пробормотал так, что слышно было только мне и Бяке:
-  Ах, демон, демон, кто тебя украсил старыми костями! Хотя, с другой стороны, старые кости не есть украшение, а скорее это повод для обострения ревматических заболеваний...
    Азазелл спустя некоторое время стал, как будто, успокаиваться. Заехав мне в ухо для облегчения души, и отвесив Бяке с Букой пару подзатыльников, он  небрежно развалился в роскошном кресле и потребовал огоньку  у своего  престарелого денщика. Хомяк угодливо  чиркнул зажигалкой.
- Не так, не так же это делается! - менторским тоном изрек Дух, - смотри, как надо!   - С этими словами он полыхнул адским пламенем, отчего загорелся не только табак в трубке, но и ковер. Хомяк содрал  с себя ливрею и безуспешно сбивал пламя. - Отойди, если не умеешь! - надменно  просипел Дух и чихнул так, что сбил пламя и всех нас с ног. - Учитесь, дилетанты! Тоже мне, святые чудотворцы... Господа только позорите! Ладно, о чем, бишь, я? Кощея учить будем уму-разуму? Чудненько,  чудненько, господа!  -
   Негодяй  окончательно пришел в хорошее расположение  духа и у всех нас отлегло от сердца и легко стало на душе.
- Так позвоните кто-нибудь ему, пусть явится на собеседование!   
- А никуда звонить не надо!  - Послышался мерзкий сиплый зловещий фальцет старого Кощея. -  Чему-чему вы собираетесь учить мою креатуру?! И что он вам там говорил насчет старого болвана?! Всем стоять на месте! Руки за спину! Лицом к стене! Вернее, всем лечь! - 
      Пиан Рашид  запутался окончательно, и на секунду замолчал, чем сейчас же воспользовался Дух. 
- А соломку-то, соломку на пол подстелить можно? - фальшиво напуганным голосом запричитал старый шут. -
- Пожалей нас, батюшка Кощеюшка,  бей, только не до смерти, а то как же нам пред Господом отчитываться? И опять-таки, повинную голову и меч не сечет, сам же небось знаешь! -  Дух откровенно паясничал и ломался, изображая из себя до смерти перепуганного служку. 
- Ой, кормилец ты наш, - завывал он, - хоть души-то отпустил бы на покаянье! Благодетель ты наш, орел, сокол, лев, наконец! Простил бы глупых смердов, ежели им Бог ума не дал!
      На лице Кощея Первого отразилась целая гамма сложных чувств: глупость боролась со злобой, тщеславие - с подозрением, что над ним, мягко говоря, издеваются! Кощей молчал, и, судя    по всему, накапливал злобу. И в этот момент случилось Знамение: во дворце внезапно погас свет - только затем, чтобы воссиять в следующую секунду так, что все предметы стали белыми, и даже на черное кожаное кресло невозможно было смотреть без слез (как при атомном взрыве, - подумал я машинально). Загремел гром, и  насмешливый глас Господень воскликнул:
-   Ба, и кого же я тут вижу! Вся теплая компания в полном сборе! Ай да Пиан Рашид, ай да Азазелл, не говоря уже о Пришельцах и Парамоше! А Джахангир-то куда подевался?
  Старый Кощей с перепугу как язык проглотил: он только мычал и нелепо размахивал волосатыми ручищами, изображая в воздухе какие-то, как иногда он же  изволил выражаться, “загогулины”.
-   Отвечай, когда к тебе обращается Всевышний!!! - Не своим голосом рявкнул Дух,  косясь на Господа: какое у него настроение? Чем нам грозит его приход? Кощей  начал издавать какие-то более или менее напоминающие человеческую речь звуки:
- Г-г-г- господь...  п-п-понимаешь, я ... в общем... прости, Господи!  - выдохнул он наконец. -
-  Я больше не буду!
-  А что ты это вдруг оправдываться вздумал, Пиан Рашид?  - удивился Создатель, - кто тебе сказал, что пришел я по твою голову? Выдумываешь тоже черт знает что! Мои поступки, как ты уже имел честь знать, непредсказуемы в принципе, и все, что бы ты не делал, в моей власти и согласуется с моими принципами... в принципе... А теперь -  по существу. Ко всем здесь присутствующим имеется масса вопросов, а отвечать на них, вернее, за них, придется вашим спинам и бокам. Итак, по порядку обсуждения!
  Господь  выдержал многозначительную паузу, не торопясь, набил трубку (господи, - подумал я, - неужели  “Герцеговиной Флор”!?), и, глубоко затянувшись, произнес:
    -   Да, все в воле моей! Это так и по другому быть не может.  Но, даже выполняя то, что вам предначертано, вы умудряетесь впадать в ересь, нести чепуху и вообще вести себя неподобающим образом - безответственно, я бы сказал! Вот ты,  горячий поклонник белой горячки и цирроза печени, малоуважаемый  и слабоумный Пиан Рашид, что думаешь о  своей роли в мировом историческом процессе?
    Старый Кощей испуганно и злобно молчал, ибо сильно подозревал, что любой ответ может оказаться в принципе неверным.
- Молчишь, старый экстремист? - насмешливо улыбнулся Бог, - и правильно делаешь: все, что бы ты  здесь и сейчас не произнес, может быть использовано против тебя на Страшном Суде. Шутка! А если серьезно  -  не справляешься ты со своими примитивными обязанностями.  Разве я, назначая тебя на должность  бича Господнего подразумевал под словом  бич  понятие   бомж!? Да, ты действовал разрушительно, но вот беда: ни на Земле, ни на небе не сложилось впечатления, что эта агрессия направлена против греха и грешников: скорее  все с точностью  до наоборот! Ты хоть одного отъявленного злодея повесил, или хотя бы упек за Можай? В Чебоксары какие-нибудь? И не  напрягайся - ни одного подобного случая в истории твоего правления не найти! Может быть,  воображаешь, что хотя бы частично искупил свои прегрешения тем, что не жалел денег  на восстановление церквей, мечетей и синагог? Глубокое заблуждение, молодой человек! Я взяток не приемлю. И мерзок  Господу твой дешевый подхалимаж. Ты соизволил растранжирить  весь божий кредит доверия до последнего фартинга, и ничего не осталось в сердце моем, кроме острейшего желания дать  тебе по шее!
     Произнеся это, Господь поднял десницу свою и так “благословил” Кощея по толстой немытой шее, что негодяй рикошетом посетил сразу  все четыре стены огромного зала. Господь с интересом  понаблюдал за “полетом в стратосферу” грешника, и продолжил:
-  Однако все вышесказанное отнюдь не свидетельствует о том, что вахта твоя подошла к завершению. Впереди ждут тебя новые испытания, и поэтому приступай к выполнению очередного задания немедленно! А воля  моя такова: эпоха преступлений должна  смениться периодом  расплаты за содеянное, и свершиться это  надлежит вашими руками, вернее сказать, лапами,  малоуважаемые Кощеи. Впредь не ссорьтесь и не спорьте о старшинстве: для меня вы оба одинаковые - что один  такой же,  так и другой точно такой, понимаешь! Чтобы вас не мучили тайные греховные мысли  по проблеме “первородства”, будете сечь друг  друга в таком порядке: утром - Джахангир Пиан Рашида, вечером, соответственно, наоборот, по 25 горячих, причем сечь предписывается со всем усердием, березовыми прутьями. Возложение этой почетной обязанности на третьих лиц недопустимо и будет пресекаться самым решительным образом. На вас возложена почетная миссия установления в стране диктатуры Железной Пятки, с обязательным повешением  всех мерзавцев и негодяев и обязательным привлечением к суду  всех тунеядцев, мелких жуликов и прохвостов. С  нынешнего  дня труд станет важнейшей обязанностью всех и каждого, а тунеядство приравнивается к убийству и карается для начала пятью годами каторги, а при рецидиве - повешением. Что делать с наркоманами, алкоголиками, так называемыми “сексуальными меньшинствами” вы  должны догадаться сами; перечитайте только на ночь Ветхий Завет, там , помнится, что-то имеется на этот счет - в разделе “Содом и Гоморра”. Чтобы у вас, господа Кощеи, не возникло соблазна увильнуть от моих поручений либо извратить волю Божию до неузнаваемости, поручаю посланцам моим  Бяке и Буке осуществление тотального контроля за вашими действиями;  перегрину  Парамону , его закадычному другу  Азазеллу и денщику Демонического Духа предписывается  в течение недели собрать вещички и отправиться на Дальний Восток для выполнения почетной обязанности  управления данным регионам в качестве: сатрапа (Духа) и комиссара (Парамоши). Хомяк  продолжает трудиться на ниве лакейства, обслуживая господина сатрапа. За эти семь дней всем вам необходимо осуществить в стране очередной военный переворот и  уточнить все детали устройства управления и функционирования режима диктатуры. За работу, товарищи! До скорой встречи!
  И Господь покинул нас.
     Работа закипела. Началось патрулирование улиц во всех городах и весях; страна зашевелилась, как муравейник весной. Кто трудился, кто симулировал кипучую деятельность - по всякому было, но тунеядцам пришлось надеть незнакомую личину тружеников, а бандитам - срочно избавляться от татуировок и заучивать человеческую речь. Ортодоксы воровства, тунеядства и вообще паразитизма, не успевшие удрать за границу, исчезли в тюрьмах либо высунули языки на виселицах.
  И страна зажила под Железной Пяткой.