На окраине вечности - 3

Все вроде шло у Пеньтюхова по восходящей. Жилье получил, пусть и развалюха-барак, но их уже сносить начали, а, значит, в перспективе получит он квартиру. По работе тоже достиг немалого – начальник отряда с окладом 175 рублей, причем начинал то, как и всякий молодой специалист в то время, со 120. Тут, правда, заковыка получалась, ибо, чтобы дальше по служебной лестнице продвигаться, надо в партию вступать. Но сразу быть в двух партиях – коммунистической и геофизической – считалось в геологической среде зазорным. Вступил в партию, коммунистическую, прощайся с геологической. К гео-физикам это относилось еще в большей мере. Семьи к тридцати годам не создал. Служебного потолка достиг. А дальше? Теряется Пеньтюхов. Тупик как будто. Его сотоварищи почти все уже попытали «семейного счастья», Но какое то оно такое, что только в кавычки и можно его ставить. Тот «разбежался» со своей «половиной»; другой, как кошка с собакой живет; третий лишь в «поля», женка в гульбу. На какой ляд такая жизнь семейная, Так и холостякует, если не бухает; или в работе по уши.

Странным поэтому кажется поступок Пеньтюхова на этой торной дороге жизни и работы. Однажды не явился он на работу. Ничего в этом необычного нет, чай, не в Японии живем, где работники мало чем отличаются по «запрограммированности» от «Тойот». Мало ли кто не вышел на работу. Но Петр и на следующий день на работе не объявился, и на третий его нет на рабочем месте. Послали «гонца». Пеньтюхов его выслушал и послал туда, откуда пришел и дальше.

Надумал же он просто-напросто уволиться. Закон это не запрещал, но предписы-вал отработать два месяца. Для конторы это, конечно, хорошо. А работнику? Ни холодно ему, ни жарко, оттого, что на его место надо искать другого человека. Если б уволили с переводом в другую организацию, чтоб сохранить северные надбавки, тогда еще можно потоптать ноги до работы и обратно положенные дни. Но у Пеньтюхова и определенного замысла не было, куда дальше устраиваться работать, потому не думал ни о «северных», ни о конторе, оставшейся без работника. Решил, просто уволюсь, поживу до осени в Ершах (дело же происходило в январе), отдохну за все годы, когда должен бы гулять в отпусках, отмененных «в связи с производственной необходимостью.

Раз нет определенных планов по дальнейшему трудоустройству, то следует увольняться «по принципу Котефана». Принцип этот прост и Котя им уже дважды пользовался. Не дают ему перевода, он на работу, перестает ходить, и ждет пока его за прогулы по 33-ей статье не уволят. Дико? Зато неунизительно.

Месяц Пеньтюхова уговаривали одуматься и выйти на работу. Но уперся Пеньтюхов бессмысленным мужицким несдвиженьем и ни в какую. На заседание профкома вызвали для того, чтоб подтвердить решение администрации «уволить начальника отряда Пеньтюхова П. В. по ст. 33 за прогулы». На заседании еще раз предложили одуматься и оформить прогулы задним числом, как отпуск, Не соглашается упрямец. Даже когда пугать его стали, что прогульная статья превращает его «трудовую книжку» в «волчий билет», с которым никуда не возьму на работу, не сдался.

Предложил Пеньтюхов свой вариант: ему дают все отпуска, которые он не отгуливал и еще за свой счет дней столько, чтобы отдыхать до октября. У начальника отдела кадров даже дар речи на минуту пропал, хотя говорилец он, как всякий конторский долгосиделец, горазд превелико. Лишь единственный представитель рабочего класса, водитель, что возил Пеньтюхову дрова и мотался по зимникам уже более двадцати лет и знал, что такое «поля» не по рассказам, попытался урезонить чинуш.

- Вы что, не видите, умаялся парень. Отдохнет, сколько сможет и вернется. А от «статьи» кому прок. Ни экспедиции, ни ему.

Куда там. Начальник-кадровик речь обрел и взвился.

- Как это так, отпуск до октября? Сейчас начало февраля. Я вот сорок лет в геоло-гии, но ни разу по полгода не отдыхал.

Не получилось договориться. Утвердил профком увольнение Пеньтюхова по «волчьей статье». На следующий день и «билет» соответствующий выдали. Но еще неделю пришлось бегать с «обходным листом» да сдавать спецодежду, книги в библиотеку, документы в архив.
Получил, наконец расчет, пришел в свой барак, печь затопил. Сидит около горящей печи и тупо смотрит на огонь. В голове пустота - ни мысли, ни проблеска. Но то ли от огня, согревшего не только замерзшие руки, но и душу, вдруг зароилось комариным гулком в голове что-то, и в строки какие то закрутилось.

Запылали вмиг дрова, затрещали в печке,
а еще здесь ждет меня под горою речка….

Откуда это? Что это? Нет здесь речки, думает. Вот, печка есть, дрова в ней трещат, а Река далеко. И такой бессмысленной показалась Пеньтюхову его жизнь скитальческая, что даже простонал тихо. Следом мысль явилась, бросить все к едрене-фене и на поезд, чтоб ехать туда, где действительно его ждет под горою речка. Но проза жизни такова, что денег расчетных мало получил, а сберкассу, где есть у него кое-какие сбережения, лишь утром следующего дня откроют.

Печь протопилась. Трубу закрыл, на бич-диван прилег и в телевизор уставился. Но долго это тупое бездумье не продолжалось, кто-то в дверь стал молотить. Открыл. Оказалось, Котя пришел «на огонек» с «литрой» водки.

- Достойному продолжателю дела Коти, физкульт-привет!

- Привет, привет…. Заходи.

- А я уже зашел.

Водку на стол поставил. Пеньтюхов оживился.

- О, дивнО! А то я уже хотел идти за выпивоном, но удержался. Не хочется сам на сам лопать горькую.

- Видишь, как я вовремя. Теперь нас два «сама».

Уселись за стол. Пеньтюхов на тарелку грибов соленых, заготовленных «в полях», наложил. Сверху луку покрошил и обильно растительным маслом полил незамысловатый салат.
Выпили.

- Что делать думаешь, Петро?

- А чо делать? Хрен его знает. В Ерши поеду до осени, а там видно будет.

- Со скуки сдохнешь.

- Это в Ершах то со скуки! Да там, знаешь, Река….

Котя пребил.

- Знаю. Дальше не продолжай. Полентяйничай месячишко, а там и работа найдется.

- Угу, - Пеньтюхов снова помрачнел.

Но водка сделала свое дело. Когда гость ушел, Пеньтюхов уже не так мрачно смотрел на свое будущее. Заварил чайку крепенького и хорохорится.

- Подумешь, «волчий билет»! Я что, «пахать» не умею? Ум-мею и могу. Пойду ко грузчиком на какую-нибудь бич-базу. И при деле, и при калыме, и при деньгах. Да еще и к вечеру пьян.
Ладно стало на душе. Снова телевизор включил. Но на экране не видится ничего. Мысли на Ерши воротит. Мог бы ведь, подумал, сразу после армии в Ершах остаться. С девкой на танцах познакомился. Все при ней: и ликом, и статью. И характером не вредная – хохотушка. Почти месяц с ней встречался. Совсем уж было мысли скособочились на то, чтоб осесть в райцентре - Реченске. Даже пошел в аэоропортишко тамошний на работу устраиваться, там диспетчер требовался. А у него армейские корочки оператора РЛС имеются, и незаконченное образование институтское тоже вроде в масть. Но не подошел по какой то статье в аэропорту и с Тамаркой размолвка мелкая приключилась, потому и поехал доучиваться. Доучиться, конечно, надо было, но на кой черт после него на Север тащиться?

Подумал и ответил.

«А как это так не тащиться?»

«Не ехать и все, - сам с собой диалог ведет – До чего здесь дослужился то, чтоб в Ерши обратно бежать? Васька то будет донимать, подлый. Мол, на Севере жил, а золота не привез».

«Пошлю его подальше, хмырину мелкую».

«Пошли, пошли…. А он пойдет?»

«Нет…. Вот то-то».

«Пойдет. Не пойдет, так под зад коленкой и полетит».

Этот диалог между двумя «полупеньтюхами» оборвался после случайного взгляда на газетку, служившую скатерткой при застольных мероприятиях, когда все, что на ней накапливалось во время пьянственного действа, при уборке летело в мусорное ведро.

«….. требутся ге…- далее яичная скорлупка и окончание – …ст.»

Пеньтюхов с нужного места газетки крошки и скорлупу яичную ребром ладони осторожно отодвинул и прочитал, что дорожникам требуется инженер-геодезист. Не поленился, с газетки стряхнул мусор в ведро, чтоб дату посмотреть. Газета свежая. Совсем повеселел.

«Вот и проверю, можно ли с «волчьим билетом» работу найти?»

Усмехнулся. После ухода Коти в бутылке оставалось грамм 200 водки. Выпил прямо из горлышка, остатки грибного салата из тарелки выловил.

«Не получится, значит, завтра на вокзал и в Ерши. На Рек-ку!»

Поутру к дорожникам отправился. Зашел в отдел кадров, оттуда к начальнику управления отправили.

Начальник обычные вопросы задает: кто, откуда, где работал раньше? Затем до-кументы попросил. Паспорт пролистал, диплом.

- Геодезистом работали?

- Нет…. Но…..

- Я тоже думаю, что справитесь, - и стал «трудовую» листать.

До последней записи долистал, очки на лоб сдвинул.

- Что там у вас, охренели, уже начальников по «статье» увольнять начал? – затем на Пеньтюхова глянул – Запойный, что ли?

- Ну…. Пью….

- Это то понятно, что пьешь. А уволили то за что? Не за пьянку ж?

- Нет…. Я шесть лет без малого проработал, а в отпуске один раз только и был.

- Понятно…. Наш то геодезист поболее набедокурил, сейчас под следствием. То ли спекулировал чем-то, то ли мошенничал на чем то. Погорел, вообщем. Потому дела тебе передать не сможет.

- Так я это…. Еще не оформился.

- Сейчас пойдешь и оформишься.

Пеньтюхов от неожиданности замер. Мнется.

- Что еще?

- Так я это…. Вам говорил, что шесть лет без отпусков. Мне бы в Ерши….

Начальник понял про «ершей», но на свой лад.

- Будут тебе и ерши. У нас полевой городок на речке. Там не только ерши, но и хариуса ловят мужики. Недалеко еще и озера карстовые есть, в которых окунья и щуки – тьма-тьмущая.

- Да я не про ершей.

- Понятно, что, если хариус есть, на кой черт ерши.

- Я про то, что мне бы в деревню свою съездить. А она называется Ершами.

- Отпуск тебе не скоро положен, но на пару недель в мае, когда распутица, возьмешь за свой счет. Устраивает такой расклад.

- Хотя бы в мае.

- Вот и договорились. До распутицы поработаешь, а потом и в Ерши свои скатаешься.

За час с оформлением было покончено. Закончив с бумажной канителью, кадровичка Люся отвела Пеньтюхова к главному инженер. Представили.

- Алексей Ефимович, вот вам геодезист вместо Леньки.

Алексей Ефимович от бумаг и чертежей, которые лежали повсюду, где может уместиться лист бумаги, оторвался.

- Хорошо, Люся…. Ладно.

Люся удалилась, а Пеньтюхову первый вопрос.

- Геодезистом то работали?

- Нет.

- А кем?

Пришлось повторить про «волчий билет», про шесть лет «без кислорода», про Ерши, куда хотел съездить порыбачить.

После слов о рыбалке, Алексей Ефремыч Пеньтюхова прервал.

- Ну, порыбачить и здесь порыбачишь. Я сам каждое лето по реке с рыбалкой неделю спускаюсь. Так что, может, компанию составишь. А, Петро?

Как заученно ответил Пеньтюхов на такое предложение.

- На рыбалку, хоть на край географии, хоть сейчас!

- Сейчас не получится, – вздохнул «собрат по рыбацкому несчастью» - Сейчас поработать надо.

В тот раз «волчий билет» не сработал. На работу взяли и неплохо поработалось Пеньтюхову у дорожников.