Утилитаризм

УТИЛИТАРИЗМ.

Уже давно в полные права вступило лето, даже в этом, самом северном миллионнике планеты.
Путь мой от метро к дому и обратно лежал через небольшую зеленую зону, представленную несколькими старыми тополями, парой-тройкой каких-то еще, неизвестных мне, по имени, деревьев да желтыми солнышками одуванчиков на фоне потоптанной травы.
Место это, неброское, в сердце огромного города, в хорошую погоду притягивало к себе любителей пива, прогулок с собаками, окрестную детвору, мам с колясками и просто прохожих, вроде меня. То есть уединенным или тихим этот кусочек городской природы не назвать даже с натяжкой. Еще, точно помню незлобную стаю бродячих собак, которые-то, от нечего делать, и досаждали паре взмыленных, тяжело дышащих через открытые клювы, измотанных ворон, отчаянно, изнемогая, защищавших свое неразумное чадо, так не вовремя выпавшее из гнезда и глядящего непонимающе из травы на суету, которая, вокруг, зачем-то происходит.
Вороны кружили и пикировали над подбирающимися собаками. Они шипели, ерошились, самоотверженно борясь за птенца, из последних уже сил. А собаки постепенно входили в охотничий азарт, и дело недолгого времени было заполучить ненужный им, в принципе, трофей.  Видя безвыходное положение вороньей семьи, родительское мужество и любовь к чаду, пожалел и принял участие в их судьбе. На меня у птиц сил кидаться уже не было, сидя низко на ветках, тяжело дыша, они с отчаянием и надеждой смотрели мне прямо в глаза, пока вылавливал из травы неловкого птенца, а потом с благодарностью, когда закинул его, как мог высоко, на разлапистую ветку дерева, лишив собак скорой добычи. И направился далее, по своим делам думая, что сделал, в общем, хорошее дело, дав еще один шанс неразумной птахе.
Через два часа шел обратно тем же парком и искал глазами своих подопечных. Дело было к вечеру, парк опустел, не было гуляющих мам и детей, не было и собак, лишь в дальних уголках, занятые процессом нешумно общались любители пива.
Ворон обнаружил не сразу. Оглядев небогатую фауну: сначала деревья, а затем газоны, их не нашел. Лишь на выходе из парка, ограниченного с этой стороны оживленным проспектом, раньше увидел одну, сидящую невысоко и спокойно следящую за обстановкой, затем и вторую, взрослую ворону, ловко уворачивающуюся от проезжающих машин и склевывающую с асфальта куски теплой еще плоти, только что сбитого на проезжей части, так и не взлетевшего, птенца…
Неоднозначное отношение у меня к этим пернатым.
 Хотя, мой друг говорит, что главное в жизни – никому не делать плохо…