Исповедь эмигрантки. глава 23- Море

 На следующий день мы собрались не море. Я с нетерпением одела свой купальник-sexy: настроение было замечательное.  Погодка так и шептала: «Скорее к воде!». Признаюсь: я вообще не могу долго находиться на суше, особенно в такое знойное лето. Плавать я обожаю, пожалуй, больше всего на свете.

 К морю добирались автобусом. Дорога была неблизкая. В транспорте познакомились с украинкой, та уже более десяти лет проживала в Элладе. Поговорили обо всём и не о чём, по-видимому, здесь  даже среди  соотечественников не принято распространяться о работе. Выяснив, что я ещё тёпленькая, только начинаю свой иноземный трудовой стаж, дама посочувствовала мне вполне искренне, заверив, что это непростой путь, но осилит его идущий, пожелала успеха и терпения. Затем, оценив мою шикарную кепи, закрывающую не только солнце, но и половину лица, она сошла, как только открылась дверца автобуса, не оставив никаких координат, что тоже весьма типично для нелегалов.

  Казалось, шофёр заблудился. Мы колесили по каким-то новым кварталам, изучая местные достопримечательности, а моря по-прежнему ни капельки не было видно. Но всё-таки оно появилось: спокойное и приветливое с прозрачной до маразма водой – плывёшь на глубине, а посмотришь вниз и, о, чудо! Видно каждый камешек и водоросли, так, что кажется, будто опустишь сейчас ноги и непременно  тот час же упрёшься в дно. Только это блажь – оптический обман, а на самом деле глубина там такая, что позволяет разгуливать по морю белокрылым яхтам и могучим лайнерам, паромам величиною с трёхэтажный  дом – всем найдётся место на морском просторе.

 Ещё раз повторюсь: мне трудновастенько давался греческий язык, резал слух, но были всё же слова, которые запоминались мгновенно без всяких ассоциаций. Так слово море звучит «таласа» ( греч.: первого звука «...» нет в русском алфавите,  произносим с пришепетыванием [тф], с высунутым слегка кончиком языка,  фонетика ближе к английскому «th», только глуше).

 Так вот, надо заметить,  «таласа»  было великолепно!
Я с упоением ныряла и плавала в этой до жути солёной воде, наслаждаясь её прохладой и девственной чистотой (впрочем, это подальше от берега). Мы остановились на диком пляже, нет, не на нудистском, а просто на самом что ни на есть диком, на том где отдыхают люди вне цивильной обстановки: камни, море, нет топчанов, а так же раздевалки.

  Вот была хохма, девчата держали полотенца вместо ширмы, а я, шарахаясь, переодевалась прямо у дороги (нашли, как бы, закрытое от людских глаз укромное местечко!). Но в этом балагане были и свои плюсы: купайся нахаляву, не надо платить за место, а главное не особо людно, что мне всегда импонирует, ибо телеса мои уже явно не для подиума, да и купальник был мною куплен, что называется, с прикидом на голодные деньки. Однако греки смотрели на меня не без интереса – это успокаивало.
  «Есть ещё порох в пороховницах!» – говорила я себе и ныряла  в пучину морскую, демонстрируя  круглую попку в вызывающих красных бикини.