Сказки - не закончатся никогда... Часть III

*   *   *
Казалось, что Ольга таяла на глазах. Она почти не разговаривала, почти ничего не ела, двигалась автоматически и совсем не плакала. Надюша нашла Анну в очень озабоченном состоянии.
– Надюша, девочка моя, – шептала Анна, – я все, что могла, предприняла. При моем появлении ей стало несколько лучше, но потом она вновь впала в то же самое состояние, и я не знаю, что же сможет вывести ее из этого оцепенения.
 Надюша прошла в комнату Ольги. Через час она вышла с озабоченным лицом и сразу же пошла к телефону. Потом она долго разговаривала с мужем, рассказывая о состоянии подруги, долго записывала рецепты и рекомендации, и еще через час она была готова к новым действиям.
– Не бойся, Эн, я сама боюсь, но помни: мы ее обязательно вытащим, ты только глаз с нее не спускай. Хоть сиди, хоть пляши, но только будь рядом с ней. Николай предупредил, что самое опасное может быть впереди.
– Что? – побледнела Анюта. – Ты с ума сошла! Нет, это какое- то безумие. Если с ней что нибудь случится, я убью его, понимаешь!
– Тише, тише, – зашипела на нее Надюша. – Иди к Ольге, а я в аптеку.
Анна прошла в самый угол комнаты и уселась в стоящее там большое старинное кресло. Ольга лежала ничком, она совсем не шевелилась. Ее глаза были закрыты, но она не спала.
– Оля, Оленька, – позвала Аннушка, но ответа так и не получила.
Прошел час. Наконец-то вернулась Надюша. Сумка ее была полна трав, таблеток и каких-то микстур в разноцветных баночках. Она долго возилась на кухне, потом вошла к Ольге с подносом в руках.
– Анюта, помоги мне.
Анна встала и подошла к Ольге.
– Оленька, вставай, надо выпить вот это.
И она показала чашку с чаем и несколько таблеток.
Ольга медленно поднялась, выпила все послушно, как малое дитя, и снова легла в то же самое положение.
Анна вышла из комнаты, потихоньку прикрыв за собой дверь.
– Оленька, постарайся уснуть. Когда ты проснешься, все уже будет хорошо, – произнесла Надюша, укрывая Ольгу одеялом.
Ольга не ответила, и Надюша, поцеловав ее, последовала за Анной. Она нашла ее плачущей. Анна уткнулась в стенку огромного кожаного дивана и плакала навзрыд, приговаривая что-то. Надюша подошла ближе.
– Эн, ну ты-то что? – спросила она с укоризной в голосе.
– Ничего, дорогая, просто несправедливо это. А я-то все завидовала Ольге. Замуж вышла – первая. Ты помнишь его, каким он был? Пробивной, умница, все и всегда умел, не то что мой Сергей. Да только что в этом толку, – и она снова залилась слезами.
Надя, поставила поднос на рядом стоящий журнальный столик и присев рядом, обняла подругу.
– Не плачь, Анечка. Значит, так уж суждено Оленьке. Главное, это теперь вытащить ее из этого состояния. Не плачь, а то она услышит.
– Я не буду больше, – заспешила Анна, она быстро вытерла ладонью свои глаза и постаралась успокоиться.
– Знаешь, Эн, я Ольгу, наверное, с собой заберу. Николай говорит, что если это состояние затянется, то лечить его будет гораздо труднее. А ты ведь знаешь, он у меня умница, зря не скажет.
– Знаю, – улыбнулась Аннушка и погладила Надюшину ладонь.
Вот уже три дня, как Надежда жила у Ольги, но существенных перемен в состоянии Ольги они с Аннушкой так и не увидели. Правда, Ольга иногда стала разговаривать. Но это была совсем не Ольга, это был кто-то совсем другой. Подруги старались, как могли, они пытались развлечь ее, читая по очереди, кормили и поили Ольгу, но заставить выразить хоть какие-нибудь эмоции они не могли.
Вот и наступил вечер четвертого дня. Анна приготовила вечерний чай и позвала Надю на кухню. Ольга спала. Теперь она почти все время спала, наверное, это было из-за лекарств, которые порекомендовал ей Николай. Подруги уютно устроились на кухне.
– Эн, тебе не кажется, что Ольге, самую капельку, но все же становится лучше? – с надеждой в голосе спросила Надя.
– Не знаю. Наверное. Во всяком случае, она стала разговаривать с нами.
– Да, это правда, и все же мне кажется, что нужно ее забрать с собой, в Питер.
– Подожди, я прикрою дверь – как бы мы не разбудили Ольгу, – и Анна, встав со стула, закрыла кухонную дверь. Они еще немного поболтали, вспомнили свое детство, как они любили приходить в этот уютный гостеприимный дом. Марина Михайловна, мать Ольги, всегда знала, чем можно угостить девочек. Их принимали здесь, как родных. Теперь нет ни Марины Михайловны, ни Сергея Петровича, ни Вадика – все они уже умерли, когда Ольга училась в институте. Теперь она была совсем одна. Надюша насторожилась:
– Мне показалось, что в прихожей скрипнула дверь, – и она прислушалась, Послышался шум. Обе подруги опрометью бросились в прихожую. Картина, которая предстала перед их глазами, повергла их в изумление. На пороге квартиры стоял Виктор, на руках у него повисло безжизненное тело Ольги. И Анна, и Надежда стояли с раскрытыми от удивления ртами и не могли произнести ни единого слова.
– Девочки, что же вы стоите, – произнес раздраженно Виктор, – воды, принесите холодной воды! Скорее! Или нашатырь! – И с этими словами он понес Ольгу в комнату. Не зная, куда можно уложить, положил ее на диван и обернувшись, крикнул через плечо:
–Эн, Надюша! Да скорее же!
Анна бросилась наливать стакан холодной воды, а Надюша отыскала нашатырь в аптечке. Виктор поднес вату с нашатырем, и, вздохнув, Ольга открыла глаза и закашлялась. Он потер ей виски той же ватой и протянул стакан с водой.
– Выпей, Оленька.
Ольга смотрела на него, как на приведенье, широко распахнув свои голубые глаза.
–Вы? – изумленно произнесла она.
– Нет, это вам всем только кажется, – буркнул он, сделав вид, что очень не доволен всем происходящим.
– Это что же, Ольга, ты сама открыла дверь? Мы ничего не услышали, – бормотала Анна.
– Ну, и что же здесь происходит? Извольте объясниться, – произнес он, обращаясь неизвестно к кому или ко всем сразу.
Стоя за спиной Виктора, Надюша усиленно делала знаки Анне, но та ошеломленно смотрела то на одного, то на другого и совсем не обращала внимание на Надюшу. Наконец, устав от бессмысленных попыток обратить на себя внимание, Надюша пропела:
– Эн, закрой рот. Пойдем-ка, мне нужна твоя помощь, мне нужно срочно кое-что купить.
– В это время? – искренне удивилась Анна, потом спохватилась и с ехидной улыбочкой произнесла:
– А им теперь ничего не надо, – она еще что-то хотела добавить, но Надюша с силой дернула ее за руку и потащила из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Виктор наклонился и поцеловал Ольгу в лоб.
– Я к тебе приехал. Я буду терпелив. Ты позволишь?
Ольга ничего не ответила, она все смотрела и смотрела, не отрывая взгляда от лица Виктора.
Время шло, все трое жили в квартире Ольги. Виктор, как мог, помогал женщинам, но уже на третий день своего пребывания он сам начал беспокоиться не на шутку. Вместе с Надюшей они звонили Николаю, но тот только руками разводил – приехать сам он не мог. Но он созвонился с местным психиатром, знакомому Виктору по совместным работам, и попросил его посмотреть Ольгу. Все с нетерпением ждали визита доктора. Виктор ходил по кухне и то и дело курил сигареты, одну за другой. Анна и Наденька должны были вернуться с рынка. С минуты на минуту должен был прийти врач. В дверь позвонили. Виктор взглянул на часы – было ровно три часа пополудни. Пунктуальность доктора не удивила его. Он подошел и быстро отпер входную дверь. На пороге стоял невысокий, сухонький старичок в шляпе, с тростью в одной руке и кейсом в другой. На его носу восседали очки в золотой оправе, небольшая бородка обрамляла его подбородок, маленькие черные глаза, высокие скулы и улыбчивый рот.
– Здравствуйте, молодой человек, я Боронин Сергей Сергеевич, – представился он и протянул свою костлявую руку, едва переступив через порог.
– Виктор. Проходите, пожалуйста, – и Виктор принял из рук доктора кейс, шляпу и трость.
– Где больной? – спросил доктор потирая ладони.
– Проходите в комнату, – предложил Виктор.
– Сначала проводите меня в ванную комнату, а уж потом и осмотр больного.
Вымыв руки, он прошествовал, высоко неся свою маленькую, по-птичьи, головку. Ольга не спала. Подойдя к ней, он присел на краешек постели, взял ее руку в свои и стал считать пульс, глядя на свои карманные часы, висящие на цепочке.
– Мда, мда, – покачал он головой, – выйдите, я осмотрю больную.
И спросил выходящего Виктора:
– Вы муж?
– Нет
– Плохо, очень плохо, батенька.
– Что плохо? – переспросил Виктор, но ответа не получил. Он постоял еще минуту в дверях и вышел. Добравшись до кухни, снова раскурил сигарету и открыл форточку. Не прошло и четверти часа, как его окликнул Сергей Сергеевич, выходящий из комнаты Ольги.
– К ней не ходите. Она будет спать. Я сделал ей укол, – он подошел к Виктору, взял его под руку и, уставившись в окно, помолчал некоторое время, вглядываясь в заоблачную даль.
– М-да, м-да, ну что ж, нервное истощение, последствия глубочайшего эмоционального стресса, депрессивное состояние, как следствие всего этого. Лечение сложное, всему виной стресс, перенесенный ею. Но все поправимо, батенька, все поправимо. Николай Иванович все верно назначил. Ее пассивность – вот что плохо, – и он снова замолчал.
– Хотите, батенька, я вам дам дельный совет – смените обстановку. Клин, как говорится, клином вышибают. Ей нужна встряска, новая волна. Вы ей кто, простите, муж, друг, любовник?
И он посмотрел на Виктора через свои очки, взгляд у него был колючим, пронзающим. Виктор посмотрел ему прямо в глаза и ответил:
– Друг. Но это, право, безразлично.
– Ну, вот и помогите ей по-дружески. Отклонений от нормы нет, встряхните ее. Курс лечения закончите, и в путь.
Виктор удивленно смотрел на доктора. Тот вновь прошел в ванную, обстоятельно вымыл руки, вернувшись, похлопал Виктора по плечу и произнес:
– Николаю привет передавайте и не тяните с поездкой, мой вам совет, – и вышел.
Спустя несколько минут вернулись девочки.
– Ну что, доктор уже был? Что он сказал? – наперебой спрашивали они.
– Все хорошо, – задумчиво отвечал Виктор.
– Да что хорошо? Или по ней не видно, что она угасает! – почти кричала Анна.
– Не шуми, Эн, – одернула ее Надежда. – Виктор, объясни толком, что сказал доктор о состоянии Ольги?
– Необходимо закончить курс лечения, и после этого мы уедем. Я увожу ее.
– В Питер? Согласна, что там ей будет лучше, – согласилась с Виктором Надюша.
– Нет, мы едем не в Питер, мы уезжаем на юг.
– На юг? – в один голос переспросили женщины.
– Да, на юг, – подтвердил Виктор.
– Но у Ольги скоро отпуск закончится, – попыталась вразумить его Анна.
– Доктор выписал больничный лист, а там и за свой счет можно отпуск оформить. Вот вы-то мне и поможете.
Еще три дня прошли в сборах. Доктор был прав – к концу недели Ольга встала, ей стало немного легче, но все еще было впереди. Еще через три дня Виктор почти без сопротивления увез Ольгу на вокзал.
Вокзал, потом аэропорт – все это Ольга помнила отчетливо, но казалось, что все это происходит не с ней. Полностью она пришла в себя лишь утром следующего дня. Проснувшись поутру, она услышала тишину, нарушаемую лишь пением птиц. Ольга открыла глаза, перед глазами колыхались светлые, ситцевые занавески. Легкое дуновение ветерка приносило в комнату сладковатый аромат роз. Окна были раскрыты настежь, навстречу новому дню. Ольга медленно поднялась и едва не упала.  Удержавшись за спинку огромной кровати, Ольга огляделась. Комната была не большой, но уютной. Большой светлый шифоньер у стены, напротив, рядом с кроватью, большое зеркало над туалетным столиком. Дальше небольшой, старинной работы комод, на котором стояла невысокая ваза круглой формы, в которой были свежесрезанные розы. Ольга подошла к цветам, поднялась на цыпочки и вдохнула аромат роз. Впервые за все это время она вдруг почувствовала радость и слабо улыбнулась. Обернувшись, она заметила стул, а на нем аккуратно сложенные вещи. Она подошла ближе. Взяла в руки то, что лежало на стуле, это был ее халат. Ольга накинула его и вышла в дверь, как была, босиком. Откуда-то с боку доносился шум льющейся воды. Ольга прошла по небольшому, полутемному коридорчику и тихонько толкнула дверь, очевидно, она вела в кухню. Дверь скрипнула и распахнулась. Из-за  льющейся из крана воды Виктор не расслышал скрипа двери и по-прежнему стоял спиной. На нем был фартук. Бледно-голубая футболка обтягивала широкую, мускулистую спину, короткие рукава открывали сильные, натренированные руки. Закончив мыть посуду, он обернулся и заметил стоящую в дверях Ольгу. Ольга опиралась спиной о косяк двери и во все глаза смотрела на Виктора. Он подошел молча, вытер руки о фартук, одним движением снял его с себя, бросил на стоящий рядом стул и, подхватив Ольгу как пушинку, понес ее в ее же комнату. Бережно опустив ее на кровать, он тихо сказал:
– Сиди здесь, – и вышел.
Вернулся он через минуту, неся, будто профессиональный официант поднос в одной руке и салфетку, переброшенную через другую руку. Быстрым движением положил салфетку на колени Ольги и поставил поднос, на котором дымилась чашка кофе, стояли сахарница и тарелка с двумя поджаренными и аппетитно выглядевшими тостами.
– К сожалению, это все, на что я способен, – произнес Виктор и виновато улыбнулся.
Ольга подняла на него свои большие голубые глаза и тоже улыбнулась:
– Спасибо. Я очень проголодалась.
– О, чудо! – воскликнул Виктор. – Небо услышало мои молитвы – ты заговорила со мной!
Ольга сидела, опершись на большую подушку, и с аппетитом поглощала кофе и тосты. Виктор сидел рядом и говорил:
–- Во-первых, я хочу извиниться за то, что я в одностороннем порядке, воспользовавшись твоей беспомощностью, увез тебя сюда, правда, с согласия твоих подруг, – уточнил он. – Во-вторых, я хочу попросить прощения за то, что по той же причине я теперь говорю тебе ты, а не вы. А в-третьих, я хочу, чтобы мы побыли здесь некоторое время. Я снял этот дом для нас двоих. Хозяйка уехала гостить к сыну, и ее сестра будет приходить сюда дважды в неделю и наводить здесь порядок. На рынок мы будем, я надеюсь, ходить вместе. И еще, прислушайся… – это шум прибоя.
– Это море? – спросила она удивленно.
– Это море, и оно твое. Я дарю тебе его.
Ольга проглотила последний кусочек тоста и сказала:
– Во-первых, я совсем не против того, что ты увез меня. Во-вторых, мне нужно вымыть руки и принять душ, потому, что я ем неумытой. А в-третьих, спасибо.
Виктор взял с ее колен поднос:
– Я буду ждать тебя, сидя на коврике у входной двери, а душ ты найдешь вон за той дверью.
Ольга улыбнулась и помахала ему рукой. Виктор вышел, прикрыл дверь. Ольга встала и заглянула под кровать, там она обнаружила удобные тапочки. Всунув в них ноги, она потащилась в ванную комнату. Открыв дверь, она замерла на пороге. На полочке у зеркала лежала ее щетка для волос, косметичка и любимые духи. Виктор позаботился обо всем.
Приняв душ и отыскав свою одежду в шкафу, Ольга оделась. Теплый летний день располагал к прогулке, и хотя она еще не совсем хорошо себя чувствовала, она все же надела легкий ситцевый сарафан на тонких бретельках, сунула в сумку купальник и полотенце. Потом она, спохватившись, вернулась и надела легкие, на низком каблуке босоножки.
Когда она появилась в дверном проеме, Виктор присвистнул.
– Красота, – прошептал он.
– Спасибо, – ответила Ольга на комплимент и спустилась со ступеней крыльца. Небольшой, но светлый домик стоял несколько на отшибе. От всей улицы его отделял обширный фруктовый сад. Начало августа означало в южной полосе разгар сбора урожая, и Ольга шла мимо редкого забора и вглядывалась в пунцовые бока наливных груш и яблок, заросли грецкого ореха, сплетающиеся со сливовым кустарником. Сливы были такими огромными, как на картинке.
Они шли молча. Потом Виктор спросил:
– Не устала?
– Нет, я люблю ходить пешком.
– Хорошо, но обратно возьмем такси.
– Посмотрим, – улыбнулась она.
Все утро они бродили по рынку, выбирая мясо и фрукты, потом были маленькие магазинчики и придорожные кафе. Спустя три часа, Ольга не чувствовала под собой ног. За то время, что она проболела, это была всего вторая вылазка из постели. Виктор почувствовал, что она устала , поймав машину, он назвал адрес, и машина покатила по разогретому солнцем асфальту.
– Медовый месяц? – обратился водитель к Виктору.
– Медовый, – отозвался Виктор и, повернувшись к смущенной Ольге, по           заговорщически подмигнул.    
Вернувшись, Ольга вновь пошла в душ, чувствуя, как животворные струи воды буквально наполняют ее силой. Она стояла долго-долго под душем и старалась не думать ни о чем, просто наслаждаться днем сегодняшним и не заглядывать в будущее.

*   *   *
Дни недели летели один за другим, совсем незаметно. Виктор и Ольга много купались и загорали. Ольга смотрела на Виктора и не могла, не хотела верить в то, что вся эта сказка скоро закончится. Однажды они поехали в центр и решили прогуляться по центральной улице города, здесь располагалось множество больших и маленьких магазинов и магазинчиков. Высокие витражи стекол больших, красивых ресторанов соседствовали с маленькими забегаловками. Казалось, что ты находишься в огромном муравейнике. Люди праздно бродили по улицам города, лица их были бронзовыми от загара, и новичков, можно было вычислить по молочно-белому оттенку кожи. Но это совсем ненадолго, скоро, всего через, несколько дней, и они вольются в ряды бронзоволицых отдыхающих. Сегодня Ольга и Виктор решили пройтись лишь по маленьким магазинчикам. Здесь можно было отыскать великолепные вещи: сережки с настоящим жемчугом, веселые картинки, выполненные из морских раковин, коралловые бусы и еще много чего интересного. Ольга бродила от одной витрины к другой, но выбрать пока ничего не сумела. Ей нравилось все. Виктор молча, улыбаясь, следил за ней. Ольга обернулась к нему и спросила:
– Устал ждать меня?
Виктор улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:
– Выбрала что-нибудь?
– Нет, я хотела бы увезти с собой все-все, мне здесь все нравится, – и она рассмеялась.  – Но, к сожалению, это невозможно.
Виктор, улыбаясь, спросил:
– Хочешь, я сделаю тебе подарок сам?
– Хочу.
Виктор подозвал продавца, немолодого, лет около пятидесяти, южанина, шепнул ему что-то на ухо и снова посмотрел на Ольгу. Продавец ушел ненадолго и через минуту вернулся, в руках его красовалась огромных размеров морская раковина, похожая на огромный рогалик. Ольга посмотрела внутрь и ахнула, раковина была покрыта шерстью изнутри,  толстым слоем перламутра, переливалась на свету.
– Великолепно! – воскликнула Ольга и подошла почти вплотную к Виктору, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку, и сама, будто испугавшись, отпрянула от него и стала молча смотреть на Виктора. Это был первый ее поцелуй. Виктор сделал вид, что ничего необычного не произошло, он немного приобнял Ольгу за плечи и подвел ее к продавцу. Тот стоял, и глаза его сияли от радости и удовольствия.
– Счастлив, что угодил даме, – произнес продавец.
Ольга улыбнулась.
– Это действительно королевский подарок, такие раковины, наверное, достают со страшных глубин?
– Да, конечно, – подтвердил продавец, но для вас, красавица, что угодно, хоть звезду с неба.
Ольга бережно приняла раковину из рук продавца и приложила ее к уху.
– Море, – прошептала она и воскликнула: – Я действительно слышу шум прибоя!
И Виктор, и продавец рассмеялись. Виктор стоял, все так же бережно обнимая ее, и Ольга посчитала, что это не будет слишком вызывающим, если она просто положит голову ему на плечо и еще раз поблагодарит его. Она наклонила голову и прислонилась ухом к груди Виктора. Ольга тут же услышала, как бешено бьется в его груди могучее и доброе сердце.
– Спасибо, – она подняла свое лицо и ощутила поцелуй – Виктор коснулся губами ее волос и улыбнулся своей мягкой и по-детски открытой улыбкой.
Продавец бережно упаковал покупку в коробку с мягкими и душистыми кудряшками опилок какого-то южного дерева. Ольга бережно приняла из его рук коробку и понесла ее к выходу. Когда Виктор и Ольга выходили из магазина, колокольчик, подвешенный к потолку весело прозвенел, будто благодаря их за покупку.
Солнце уже почти зашло, его не было видно, но дома на западе были совсем розовыми. Ольга шла и улыбалась, она была счастлива. Они прошли лишь несколько метров, как из подворотни, будто выросши из-под земли, перед ними возникла темная фигура женщины на фоне заката. Фигура выглядела почти зловеще. Ольга слегка испугалась и, ища поддержки, вопросительно взглянула на Виктора. Тот тоже молча смотрел на цыганку. Да, это была именно она. Цыганка стояла и, самодовольно улыбаясь, смотрела на них своими угольно-черными глазами. Ее голова была покрыта ярко красным, с цветным рисунком платком с длинными кистями, как-то на полголовы, одно ухо было совсем открыто, его украшало огромное золотое кольцо серьги. Ольга вдруг поняла, почему, она так испугалась: на плечах у женщины лежала огромная черная шаль, она опоясывала ее через плечо и была завязана под левой рукой огромным узлом, делая цыганку похожей на огромную черную птицу. Цыганка протянула руку вперед и произнесла:
– Позолоти, молодой князь, ручку. Вижу даль, а в дали – печаль. Дай посмотрю в туман, всю правду скажу, – и хитро прищурясь заулыбалась.
У Ольги вдруг защемило сердце. Она слегка побледнела и, отступив на шаг, быстро отыскала руку Виктора и крепко сжала ее похолодевшими пальцами.
Виктор легонько сжал пальцы Ольги и, не выпуская ее руки из своей, молча протянул цыганке монету. Монета мгновенно исчезла где-то в пышных складках многочисленных юбок цыганки. Вместо нее появился красный лоскут, которым она махнула трижды и, закрыв глаза, пробормотала что-то. Потом  она открыла глаза и, протянув вперед руку, потребовала:
– Клади, красавец свою,  на мою ладонь – я взгляну.
Потом она быстро, почти не коснувшись запястья Виктора, повязала его красным лоскутом и стала рассматривать линии. Она долго цокала языком и вдруг, запрокинув голову к небу,  сказала:
– Веры нет, да только вся жизнь твоя на ладони написана. Все у тебя было, и любовь, и боль, и смерть была. Сбежал ты из темноты навстречу свету, но пропасть под ногами твоими. Устоишь – ты свет, коли нет – ты мрак. За холодом вижу ад, прошлое твое, яхонтовый мой, возвращается.
Виктор озабоченно переступал с ноги на ногу и вдруг как-то по-детски доверчиво спросил:
– Ну что, неужели же там все так плохо?
Цыганка вздрогнула, снова прищурила глаза, и одним рывком сорвала лоскут с руки Виктора.
– Нет, твоя жизнь не коротка. Смотри!
 И она ткнула куда-то между ладонью и запястьем.
– Постой, зря пугала тебя. Смотри, тебя ждет большой успех, – она усмехнулась и взглянула на Ольгу: – Украл, так бери, владей, если сумеешь.
И обратилась к Ольге:
– А ты, лада, будь богата, вспомнишь меня. Забудь, что можешь. Лети голубкой белой. Верой вырви счастье свое. Жить тебе в счастье да богатстве, для трех душ. Черная ворона крыльями махнет – беду принесет, руками разведи. Все, что будет, твое – возьми.
И цыганка усмехнулась, открыв белые крепкие зубы.
– Смотрите, – и цыганка раскрыла ладонь – на ладони сидела маленькая птичка. Одно мгновенье пташка смотрела глазками–бусинами на людей, обступивших ее. Еще миг, и она взлетела. Ольга и Виктор смотрели на птицу как завороженные. Когда птица исчезла в небе, они взглянули на то место, где стояла цыганка, и не увидели ее. Она исчезла, будто растаяв в вечерней прохладе.
– Ну и наговорила нам эта попрошайка, – попытался пошутить Виктор, но в глазах его уже читалась озабоченность.
Весь оставшийся путь они  прошли молча. Беседа не клеилась. Каждый думал о своем. Ольгу уже не радовал подарок. Она ругала себя за эту прогулку. Не было бы ее, не было бы и этой странной встречи.
В этот вечер она рано легла спать, но не спалось. Она лежала, глядя в потолок и, вспоминая или, вернее, пытаясь понять, что хотела ей сказать цыганка. Было ли это пустым розыгрышем или роковым предупреждением о чем-либо. Ольга слышала, как Виктор вышел на крыльцо. Она встала и, накинув на плечи большую вязаную шаль, вышла вслед за ним. Ночь была теплой, с моря дул едва ощутимый, ласковый ветерок. Ольга подняла руку и поправила прядь выбившихся из прически волос.
Виктор повернул голову на скрип открывающейся двери и встал со ступеней.
– Сиди. Можно, я тоже присяду? – попросила Ольга.
Виктор подал ей руку, и они сели рядом.
– Не спится?
– Да, – отозвалась Ольга. – Какая чудная ночь!
Ольга подняла голову к звездам и изумленно воскликнула:
– Боже мой, Виктор, какие крупные звезды! Когда я была совсем маленькой, мы с отцом часто убегали из дому в ночь. Мы стелили большое одеяло, ложились на него голова к голове и смотрели на звезды. Потом мы долго-долго разговаривали, пока я не засыпала. Папа относил меня в дом и укладывал в кровать. Всю ночь мне снился звездный дождь. Но здесь, они как-то ближе. Ведь, правда?
Виктор, не отрываясь, смотрел на эту женщин,у и ему вдруг так нестерпимо захотелось прижать ее к себе, покрыть ее лицо поцелуями, взять на руки, прижать к себе. Виктор понял, что всего за несколько дней Ольга стала самым дорогим и желанным для него человеком.
– «Как же я жил без нее все это время», –подумал Виктор. И подчинившись этому порыву, он подвинулся к Ольге вплотную, взял ее лицо в свои руки и поцеловал нежным, легким поцелуем. Ольга не отвергла его и этот поцелуй, только ее ресницы слегка вздрогнули. Виктор не удержался и стал нежно целовать ее губы, ее лицо и вдруг почувствовал, что Ольга обнимает его, отвечая взаимностью. Эти поцелуи становились все жарче, казалось, что его сердце вот-вот разорвется на тысячи кусочков. Виктор именно сейчас понял, как он любил эту необыкновенную женщину. Он поднялся, подхватил Ольгу на руки и внес в дом.

* * *
Утром Ольга проснулась, от какого-то легкого шума. Она открыла глаза и увидела, что находится в комнате Виктора. Ольга как-то в одно мгновенье все вспомнила. Вспомнила волшебный звездный вечер, ласки Виктора. Наверное, она не спала и пары часов.
Виктора в комнате не было. И тут тихо скрипнула открывающаяся дверь, и в дверном проеме Ольга увидела Виктора с подносом в руках. На подносе стояли две чашки. Лежали свежие тосты, а рядом красовалась чудесная красная роза. Его глаза сияли.
– Я разбудил тебя, неуклюжий медведь? – и он поставил поднос на стол, рядом с Ольгой.
– Я не хочу кофе.
– Чай? – удивленно спросил Виктор.
– Нет, спасибо.
– Ну вот, а я хотел сделать тебе приятно.
 Виктор стоял совсем рядом, он был по пояс раздет, в одних шортах. Упругие мышцы перекатывались при каждом движении, его грудь и живот были покрыты легким темным пушком волос. Он поставил поднос, взял розу в свои руки и подал Ольге.
– Это тебе в благодарность.
– За что?
– Просто за то, что ты есть. Хотя это и нелепо звучит. Но именно сейчас, я хочу сказать это. Не покидай меня. Стань моей женой, – и, опустившись на одно колено, он театрально склонил голову перед Ольгой.
Она улыбнулась.
– Где ты достал эту красавицу?
Виктор поднялся с колена, подошел, присел на краешек кровати, рядом с затянутой в простыню Ольгой.
– В соседнем саду, – невозмутимо произнес он:
– Не может быть, – Ольга засмеялась. – Не ожидала, Виктор. Да ты просто как мальчишка. – Я и сам этому удивляюсь, – и он перекатился на живот.
– Знаешь, я подумал о прогулке. Ты хотела бы выйти в море? Под парусами?
– В море? Вот здорово! – и Ольга посмотрела на него с восхищением. – Ты еще и это можешь?
– Ну, не знаю, может, у меня и получится – когда-то я умел это делать.
– Я готова. Когда мы выходим?
– Прямо сейчас. Собирайся.
Всего через пару часов они уже выходили в море. На лодочной станции молодой мускулистый парнишка болтал без умолку, не переставая жевать жвачку.
– Снасти в полном порядке, но я не рискнул бы выходить сегодня в море. Хотя у нас часто только пугают штормом, а на самом деле даже маленький дождик может испугать новичка. Но ведь вы не новичок? – и не дождавшись ответа, продолжил: – Да, судя по тому, что вы выбрали все то, что я и сам взял бы с собой, выходя в море. По всему видно, что вы бывалый моряк.
Виктор усмехнулся.
– Спасибо
– Не скромничайте, но все же будьте настороже. И еще – держите курс на юго-восток, там есть небольшой островок, мы называем его «островком влюбленных». В самом его центре есть хижина, там можно укрыться от дождя, если, не дай Бог, что случится. Хотя она едва держится, да и островок не слишком большой, но бухточка там что надо, да и пляжик песчаный есть, не то, что здесь – галька.
– Еще раз спасибо, – хлопнув по плечу паренька, Виктор, нагруженный снаряжением, подмигнул Ольге.
– «Островок влюбленных» – это то, что нам надо.
Ольга только улыбнулась и зашагала рядом. Быстро поставив паруса, Виктор подошел к Ольге.
– Тебе не страшно? Говорят, ожидают грозу и шторм.
Ольга снова, счастливо улыбнулась.
– Мне с тобой  ничего не страшно, – и подставила свои губы для поцелуя.
Как и посоветовал им молодой человек, они отправились на юго-восток.
Легкий ветер надул паруса, яхта как игрушечная летела по ровной глади моря. Небо было чистым, ни одного облачка на горизонте. Ничто не предвещало ухудшения погоды. Часа через полтора они благополучно добрались до крошечного островка. Он был как мираж. В безмолвной пустыне, маленький и зеленый. Чудесная бухточка, окруженная не слишком высокими скалами,  небольшой песчаный пляж  и хижина – все было на месте. Сойдя по трапу на сушу, Ольга вдруг почувствовала себя такой маленькой и совсем не значимой в этом огромном морском просторе. Но этот зеленый островок, пение никем непотревоженных птиц и это чудное летнее утро успокоили ее. Так бывало лишь тогда, когда Ольга смотрела долго в звездное, бесконечное, раскинувшееся над головой небо.
– Почему ты загрустила? – окликнул ее Виктор.
Ольга вздрогнула и обернулась, наблюдая, за тем, как Виктор, пришвартовав яхту к берегу, крепит ее.
– Я не грущу. Я любуюсь.
– Да, здесь действительно здорово, – отозвался он.
Ольга взяла корзину с провиантом и направилась по протоптанной тропинке к небольшой хижине. Хижина  действительно была довольно уютной, но войдя в дом, Ольга была несколько удивлена, обнаружив там все прибранным: стол, два табурета, лежанка, а в углу, место для костра. Рядом с ним, примостилась поленница сухих дров  и коробок спичек. Наверное, дрова сюда привозили с собой. Она поставила корзину с продуктами на стол и стала распаковывать их.
Ольга обрадовалась тому, что взяла с собой несколько салфеток, можно было застелить ими почти весь стол, потом, накрыла на стол и села ждать Виктора. Он вошел, нагнувшись, и весь домик, казалось, заполнился им одним. От него пахло морем, водорослями и ракушками. Он улыбался.
– Знаешь теперь мы с тобой как настоящие Робинзон и его Пятница. Только вот домик у него, я думаю, был поприличнее, чем это сооружение.
Всего через несколько минут они уже бежали к пляжу. Ольга расстелила полотенце и легла, а Виктор с разбегу плюхнулся в воду. Вода здесь была совсем прозрачной.
– Пойдем, – позвал Виктор, – здесь, совсем неглубоко.
 Ольга поднялась и несмело вошла в воду. Виктор протянул ей руку, и она подошла к нему, глубина была почти по подбородок, Виктор улыбнулся и подхватил ее на руки.
– Здесь ты совсем, как пушинка.
– Это только здесь, – уткнувшись щекой в его мокрую грудь, пробормотала она.
– Поплывем вместе, – предложил Виктор.
– Я плохо плаваю и боюсь глубины.
– Поплывем, я буду рядом.
Вода была теплой и ласковой, волн совсем не было, только легкая рябь воды. Они плыли, рассекая теплые, прогретые солнцем пласты воды, легкими, почти ленивыми движениями.
Потом они долго нежились на золотом от солнца песке. Песок нагрелся и был горячим. Солнце почти вошло в зенит  и было жарким.
– Нужно найти тень.
– Тогда пойдем, – согласилась Ольга.
Лицо Виктора было озабочено чем-то.
– Что-то случилось, – забеспокоилась она.
– На море полный штиль. И птицы, их совсем не слышно.
Ольга улыбнулась:
– Посмотри, какая жара, они попрятались и замолчали, чтобы не испариться.
– Нет, это не совсем так. Я думаю, что нам следует собираться.
– Хорошо, но мне кажется, что ты зря  беспокоишься. Я пойду, соберу все в хижине, а ты пока подготовь яхту.
Поднявшись к хижине, Ольга огляделась вокруг. Действительно, совсем недавно она слышала громкое пение птиц. Теперь стояла зловещая тишина. Всего несколько мгновений назад небо было совершенно чистым, а теперь, на горизонте появились тучи. Казалось, что они надвигались на сам островок, пытаясь обойти его со всех сторон и поглотить. Движение их было стремительным. Сначала посвежел воздух, затем поднялся ветер, который с каждой минутой все крепчал. Волны, набегая одна на другую, выскакивали из морской пучины и выбрасывались на берег, сила их все возрастала. Ольга посмотрела на Виктора и увидела его суровое лицо.
– Похоже, чтопарнишка, оказался прав, – крикнул он перекрывая шум ветра и шелест листвы. – Думаю, что нам придется переждать шторм здесь.
Ольга кивнула молча, ужас охватил ее душу. Никогда в жизни она не видела шторма. Давным-давно, еще в юности, были они в студенческом стройотряде. Лагерь находился на берегу огромного озера. За все время работы стройотряда не выпало ни одного дождя, но перед самым отъездом разразилась сильнейшая гроза. Срывало палатки, вырывало с корнями деревья. Озеро, казалось, взбесилось в своих берегах и хотело поглотить все вокруг. Но все же тогда обошлось без жертв. На всю жизнь запомнила Ольга этот ужас. И теперь душа ее трепетала. Дрожащими руками она упаковывала вещи, сама не зная, зачем она это делала, и думала о том, рискнет ли Виктор вывести яхту в море или шторм придется пережидать здесь.
– Оля!- донеслось до нее.
Ольга выглянула из раскрытой двери хижины и увидела, что Виктор, бегом спускается к бухточке. В море Ольга заметила вторую яхту, она направлялась сюда же, к острову. Виктор вошел в воду по самое колено и стал ждать. Ольга видела, как выросли волны, как бьются они о скалы бухты, с трудом протискиваясь в узкую лагуну, и даже здесь уже не было спокойно. Виктор едва удерживался на ногах, пытаясь сохранить равновесие. Люди на яхте явно нуждались в помощи. Через несколько минут, едва они успели войти в бухту, как громыхнули первые раскаты грома, и полил сильнейший дождь. Виктор, помог закрепить яхту. Ольга увидела, что это были двое молодых людей. Она – маленькая, хрупкая, едва доходила до плеча своего спутника, ее роскошные рыжие волосы облепили мокрыми прядями лицо и шею. Они промокли до нитки. Он – был чем-то схож с Виктором, такой же высокий, крепкого телосложения. Еще через минуту все трое бегом отправились в хижину. Ветер уже бушевал, раскачивая и нещадно пригибая к земле высокие деревья, ветви которых, не выдержав порывов ветра, ломались и летели вниз. Все трое добрались до хижины благополучно, были они насквозь мокрыми. Несмотря на то, что дождь не был слишком холодным, но все же оставаться в мокрой одежде было опасно. Виктор вошел первым:
– Принимай гостей, – он был мокрый, но довольный.
– Здравствуйте, – Ольга протянула вошедшим руку, – давайте знакомиться.
– Вика. А это Антон. Мы, кажется, не совсем удачно выбрали время для своей прогулки. К огромному сожалению, вынуждены, потревожить вас. И хотя нам неловко, но другого выбора у нас просто не было. У самого входа в бухту нас едва не перевернуло.
– Да, – подтвердил Антон, – нам просто повезло, что мы оказались поблизости с островом. Сочувствую всем тем, кто сейчас в море.
– Оля, у нас  есть что-нибудь согреться? – Виктор подмигнул Ольге.
– Да, конечно. У меня есть горячий кофе, мы ведь не открывали термос.
– А что-нибудь покрепче?
Ольга согласно кивнула.
– Замечательно, именно это нам сейчас и надо. Я  кое что захватила с яхты, – заговорила вновь Вика.
– Мы с Антоном всегда держим на яхте спиртное, хотя почти не употребляем его. Хобби. Антон коллекционирует хорошие вина.
В то время, когда Вика говорила, Антон только смотрел на нее и молча, соглашаясь с ней, качал головой.  В глазах его читалась любовь и нежность к этой маленькой, изящной женщине.
Ольга достала стаканчики, разлила кофе, а Вика быстро извлекла из объемистой корзины бутылку рома и добавила его в горячий напиток.
После того, как стаканы опустели, мужчины развели костер, и в хижине стало гораздо уютнее. Языки пламени исполняли причудливый танец, выхватывая из мрака волшебные картины, и тени на стене танцевали в такт языкам пламени. Все замолчали, глядя на пламя. Лишь за стенами этой маленькой, но, как оказалось, достаточно крепкой хижины, бушевала стихия. То и дело были слышны громкие раскаты грома, в маленькое окошечко проникал свет разрядов молний. Шум, грохот – все слилось воедино, в один сплошной гул. Казалось, что море хочет проглотить этот кусочек суши. Ольга была испугана, ее била мелкая дрожь. Виктор подошел ближе, сел рядом и обнял ее за плечи.
– Тебе страшно? – шепнул он ей на ухо.
– Немного, но ведь ты рядом, – ответила она тихо и улыбнулась.
– Это у нас медовый месяц так начинается, – с сожалением в голосе произнесла Вика. – Наверное, вся наша семейная жизнь, будет вот такой, как этот ураган.
– Не стоит об этом думать, – ответил ей Виктор. - Это все ерунда. Каждое событие можно рассматривать по-разному. Вот вернемся домой, и будете рассказывать всем знакомым, какой у вас романтический месяц был.
– А ведь и верно, – да, Антон? Ведь ни у кого такого романтического приключения не было.
Антон тоже обнял Викторию.
– А вы давно женаты? У вас есть дети? – неожиданно задала вопрос Вика.
Виктор посмотрел на Ольгу. Ольга смущенно улыбалась. И он ответил:
– Да. Давно ведь, правда же?
Ольга не ответила, она уткнулась лбом в мокрое плечо Виктора.
– А дети, они еще только будут. А кого вам хотелось бы больше? Мы с Антоном решили, что первой у нас будет дочка. А уж потом можно и сына, – и посмотрев на мужа, она строго спросила: – Ведь правда же?
– Да, конечно, ласточка ты моя, – ответил тот и поцеловал свою строгую жену в висок.
– А нам все равно, – ответил Виктор, - пусть только они будут.
От этих слов Ольга вся сжалась, ей захотелось заплакать, но она сдержалась и, постаравшись сменить тему разговора, спросила:
– А откуда вы и чем занимаетесь?
Вика оживилась и стала охотно рассказывать о себе и о муже.
– Мы из Москвы. Антон – доктор, а я – медсестра. Мы познакомились прямо в отделении. Мой муж такой талантливый. Мы оба работаем в Боткинской. Антон пишет диссертацию. У него скоро защита, но нам так хотелось побыть немного просто так, вместе. Вот мы и решили выбраться на пару недель. А здесь мы всего третий день и вот, попали в шторм.
– Это ничего, временное явление, – заговорил Антон. – Шторм скоро закончится, снова выглянет солнце, и все у нас будет хорошо.
Спустя пять часов они поняли, что шторм не утихнет. При каждом ударе почва под ногами подрагивала. Запас сухих дров был достаточно большим. Поленница занимала почти весь левый угол хижины, а вот с постелью было гораздо хуже. В хижине была только одна лежанка, да и та была устлана какими то травами. Впрочем, о сне никто пока и не думал. Если бы не огонь, то несмотря на лето, было бы достаточно прохладно. Порывы ветра проникали сюда через все имеющиеся отверстия. Лишь теперь Ольга поняла, для чего эта хижина так любовно оберегалась на этом острове. Хижина служила пристанищем не только для любовных пар, но и для людей, застигнутых непогодой.
Постепенно разговорился и Антон он оказался на редкость интересным собеседником, рассказывая о студенческих проказах. Все четверо долго смеялись над его шутками. Потом вместе с Викторией они стали вспоминать случаи из медицинской практики. По-видимому, он действительно был хорошим, талантливым врачем-травматологом. Виктор умело поддерживал разговор, но спустя еще три часа все устали и должны были отдохнуть. Виктория уютно устроилась на плече у мужа.  Волосы ее высохли и чудесным нимбом окружали ее прелестное личико. Она сумела уснуть и теперь улыбалась во сне, как младенец. Бедный Антон едва решался иногда пошевелиться. Ольга предложила уложить Вику на лежанку. Антон не стал спорить и сопротивляться и с облегчением, подняв жену, будто пушинку, устроил ее на лежанке. Потом он предложил Ольге занять место рядом с Викторией. Места двоим вполне хватало. Ольга легла и закрыла глаза, она с удовольствием расправила все свое тело и ощутила, наконец, как она устала. Мужчины сели на стулья друг против друга и стали о чем-то приглушенно беседовать. Ольга лежала с закрытыми глазами, но заснуть ей никак не удавалось. Она слушала грохот волн, раскаты грома, она чувствовала сверканье молний, и ей было ужасно страшно. Через какое-то время она все же уснула. Ей снился летний сад. Виктор в белоснежной футболке и шортах идет босиком по желтой песчаной тропинке и несет в руках огромный букет из роз. Он улыбается, подходит к ней ближе и протягивает цветы. Розы, алые, бордовые, пурпурно-красные. Они будто переливаются всеми оттенками красного, но в самой середине букета, находится одна черная, будто обуглившаяся роза. Она манит, притягивая к себе взгляд Ольги. Ольга протягивает руку к цветам, а они падают, и букет рассыпается, и в руках Виктора оказывается только эта черная роза и у нее огромные шипы. Она берет ее из рук Виктора и чувствует боль. Ольга смотрит на свои ладони и видит, что все они покрыты каплями крови.
Внезапно Ольгу разбудили доносившиеся  с берега крики.
– Ольга, Вика! Помогите!
Обе женщины одновременно вскочили и, не понимая, что произошло, выскакивают из хижины. Ольга еще не понимает, но уже где-то внутри ее рождается страшное предчувствие. Что-то произошло, что-то случилось с Виктором.
Виктор лежал на песке, голова его и лицо были залиты кровью.
– Виктор, Виктор, – тревожно закричала Ольга и, подбежав к Виктору, упала рядом с ним на колени. Потом Ольга подняла полные отчаяния глаза на Антона:
– Он жив?!
– Жив. Его ударило обломком мачты, вскользь. Но достаточно сильно. Он без сознания, его нужно перенести в хижину.
– Ты уверен, что нет перелома? – спросила мужа Виктория.
– Уверен я лишь в одном, что там, ему будет гораздо лучше, чем здесь.  Необходимо срочно осмотреть его и промыть рану. Нужно решить вопрос о том, нужно ли шить.
– Боже мой, – пробормотала Вика и опустилась на колено рядом с Виктором.
Ольга не плакала, казалось, что она вновь оцепенела. Все, все, что было у нее в этом мире, было сосредоточено в этом человеке. Зачем ей теперь жить, если он погибнет. Ну почему она так несчастна в этой жизни?
– Не уходи, только не уходи, – шептала она.
Вика ползала по песку рядом с Виктором и отдавала приказы, крича во все горло и стараясь перекричать грохот волн:
– Антон! Режь парус, лезь в каюту, тащи все, что там есть, нужно сделать ему кольцо под голову. На сто процентов гарантировать перелом костей черепа или шейного отдела позвоночника невозможно. Нужен рентген. Чертов шторм, да прекратится он когда-нибудь или нет? Что понесло вас сюда, как вас угораздило в это вляпаться?
– Мы хотели принести плитку и газовый баллон. Что-нибудь из одежды, одеяла. Но в тот момент, когда уже я все передал Виктору, порыв ветра был таким сильным, что мачта не выдержала и обломилась. Концом мачты его ударило, и я едва вытащил Виктора из воды, – оправдывался Антон.
– Он не успел наглотаться?
– Думаю, что нет.
– Ольга, помогите мне, – Виктория быстро подсунула под Виктора одеяло, какую-то доску, невесть откуда взявшуюся, и подложила под его голову кольцо.
– Все, быстро беремся и уносим его, – закричала она.
Втроем, они едва дотащили Виктора до хижины и с трудом уложили его на лежанку. Он не подавал признаков жизни. Виктория зажгла фонарь, принесенный с яхты и, промыв рану на голове питьевой водой, обработала ее  ромом. Потом она бережно наложила чистую повязку. Обессиленная Ольга забилась в угол хижины и, обхватив руками колени, только сейчас разрыдалась.
 Сначала, она даже не поняла, что Антон обращается к ней:
– Успокойтесь, я еще раз осмотрел его, и хотя под руками нет аппаратуры, я все же с уверенностью могу сказать, что кости черепа целы. Много крови от того, что ткани головы обильно кровоснабжаются мелкими кровяными сосудами. Виктор легко отделался. Удар пришелся вскользь. И хотя рана достаточно большая, она все-таки не глубокая. Выпейте это, – и он протянул ей стаканчик.
Ольга взяла его.
– Это правда? Тогда почему он не приходит в себя?
– Удар был достаточно сильным, возможно сотрясение головного мозга. Успокойтесь и выпейте, это поможет вам.
Ольга быстро, одним глотком, опрокинула в себя жидкость и задохнулась. Ром был очень крепким, но она даже не почувствовала опьянения. Через несколько минут ей действительно стало несколько лучше. Она подошла ближе и села рядом с Виктором. Лицо его было бледным, суровым. Ольга взяла его руку и поцеловала ее. Каждые полчаса Антон подходил, осматривал Виктора, считал пульс и вновь садился за стол. Они о чем-то переговаривались вполголоса. Но Ольга не слышала их. Она молила Бога, чтобы он вернул ей Виктора. Чтобы не отнимал у нее последнюю надежду на этой земле. И только сейчас Ольга поняла, что привязалась к Виктору. Больше она не сомкнула глаз. За окном бушевала стихия, но Ольга больше не слышала ее, она видела только лицо Виктора. Она держала его руку в своих ладонях и молилась.
Шторм прекратился лишь к утру, так же неожиданно, как и начался. И уже через час к ним подошел катер спасателей, вызванный Антоном. Антон сопровождал их до клиники.
Виктор пришел в себя лишь на третьи сутки. Ольга, измученная тоской и тревогой ожидания, сидела рядом с его постелью, худая и бледная, в накинутом на острые плечи белом халате и смотрела в окно, за которым разросся чудный больничный сад. Какой-то выздоравливающий пытался костылем сбить с ветки красивое, румяное яблоко, но ему не удавалось. Он прыгал на одной ноге, опираясь на костыль, вторая нога,  в закрепленной лангетке, была немного выставлена вперед, и вторым костылем он пытался попасть по соблазнительно румяному яблоку, висящему прямо над его головой.
Виктор открыл глаза и увидел похудевшую, с синими кругами под глазами Ольгу. А Ольга смотрела в окно и улыбалась слабой, измученной улыбкой.
– Оля, – позвал Виктор.
Ольга вздрогнула от неожиданности, резко повернула свое лицо к Виктору и, вскочив со своего места, бросилась к нему.
– Господи! Очнулся! – и с этими словами она выбежала из палаты. И уже через мгновение она целовала его заросшую щеку, приговаривая:
– Господи, слава тебе, Господи! Дорогой мой, родной мой! Очнулся! – слезы катились по ее щекам, но она не замечала их. – Очнулся, вернулся! Все, теперь я никому, слышишь, никому тебя не отдам! Дорогой мой, родной мой! Я так тебя люблю.
– Виктор молча гладил ее по голове и улыбался. В дверь вошел маленький сухонький старичок, похожий на доктора, который осматривал  когда то Ольгу, и тут же заговорил:
– Ну что ж. Хорошо, очень хорошо. Что, пришел, наконец, в себя? Замечательно. Ну что ж вы нас так напугали-то? Не хорошо это, н-да. Совсем не хорошо. Мы тут вас обхаживали, осматривали, изучали, понимаете ли, а вы нам: ни да, ни нет. Вот теперь вижу, вижу, теперь будем общаться. Переломов нет. Счастливчик вы наш. А вот сотрясение на - лицо. Недельку, а то и другую придется отлежаться.
– Да что вы, – попытался протестовать Виктор.
Но доктор не дал ему договорить:
– И не спорьте. Бесполезно. Главное, что вы пришли в сознание. Теперь все будет хорошо. Мы тут вас слегка побрили. Ну, да ничего, волосы не зубы, еще вырастут. Прическа – дело наживное. Ваша супруга вас и так любит. Она у нас живет уже три дня, а выгнать мы ее никак не можем. Пытались, не скрою, пытались, да не сумели.
И он обратился к Ольге:
– Ну, а теперь-то вы пойдете и поспите. Иначе и вы рядом с супругом уляжетесь, а нам ваша семейка порядком поднадоела. Истощение нервной системы – это мигом. А вот здоровье поправить, - это уже куда сложнее. Все! Отдыхать, отдыхать. И ему, и вам нужен покой, настоятельно рекомендую. Разговор окончен. Подите, голубушка, вон из палаты. Часика через три, ну, а лучше через пять  вы вернетесь, пропуск в ординаторской.
И обернувшись к вошедшей медсестре, произнес:
– Верочка! Дайте что-нибудь успокаивающее и выпроводите, наконец, ее из больницы. Да не забудьте:  раньше, чем через пять часов, не пускать.
– Иди, иди Оленька, – пробормотал Виктор.
Ольга кивнула согласно и вышла. Медсестра что-то подала ей, Ольга автоматически выпила это и, сбросив с плеч белый халат, вышла из отделения.
Проспав около трех часов, Ольга очнулась оттого, что кто-то теребил ее за плечо.
– Ольга Сергеевна!
– Да, – отозвалась Ольга, – кто вы?
– Я хозяйка этого дома. Ну, как ваш муж-то?  Ему уже лучше? Да, не думала я, что вместо отдыха он в больницу к нам попадет. Такой приятный, такой обходительный мужчина. И не жадный, сразу видно, что вас очень любит. Другие-то что, приедут на неделю, снимут комнату и домой. А этот весь дом снял, все для вас старался. Хороший вам муж достался, Ольга Сергеевна. Вы не переживайте, местные-то доктора ничуть не хуже ваших будут. Уж они поднимут его, не сомневайтесь, как пить дать поднимут. А я как вернулась, да узнала, думаю, дай зайду. Ободрю немного вас.
– Да, да. Спасибо. Он сегодня очнулся.
– Ну, слава Богу. Значит, на поправку пойдет.
– Будем надеяться.
И вдруг Ольга спросила:
– А у вас здесь церковь есть?
– Как не быть, конечно, есть. Хотите, я провожу вас?
Ольга быстро оделась, и они вышли. Спустя минут двадцать, перед ними предстала небольшая, красного кирпича, церковь.
– Церковь Святого Духа. Пойдемте, я тоже поставлю свечу к иконе «Нечаянная радость».
– «Нечаянная радость»,  да, она тоже поставит свечи к иконе Нечаянной радости.