Подарок Судьбы

               
               
                « Ночь, проведенная в    гарнизонной тюрьме, навсегда остается приятным воспоминанием...»
                Ярослав Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка»
               
            


 
      ...В молодые веселые годы Варфоломей Петрович был просто Варей и               
трудился  в социалистической промышленности, был упаковщиком готовой продукции на макаронной фабрике. Нес трудовую вахту как положено – от гудка до гудка, был на хорошем счету у начальства, получал премии и благодарности, председатель профкома с ним за руку здоровался. Шли годы и все было хорошо и, казалось, так оно и будет. Но ведь судьбу не обойдешь, так или иначе она тебя достанет…Судьбой стал новый напарник на конвейере Федя  Мудраков. Он, Федя-то, от скуки или просто по вредности характера, придумал новую игру в обеденные перерывы – стрельбу из макарон. Выбирал, гад, длинную ровную макаронину и протыкал ею кружок сырой картошки. Внутри макаронины, конечно, получалась пробка. Вот ею-то, пробкой картофельной и стрелял Федя по мишени, сильно дунув в макаронную трубочку… Ставил на столбик возле курилки спичечный коробок и, пожалуйста, стреляй кто хочет в ту коробочку! Попадешь – получай кружку пива от Феди в пивнушке после смены, а не попал – сам ставь ему ту кружку…
      В день получки ( а ее выдавали вечером, после работы) вот так вот, в обеденный перерыв Варя продул этому прохиндею-аферисту две кружки пива. Ладно. Проиграл так проиграл. Поставил Феде две кружки пива и себе, конечно, не забыл поставить столько же. Да еще леща, жирного копченого, купил у входа в пивнушку у мужичка знакомого. А  Федя-то как учуял того леща, так сразу и сказал.
        -Нельзя, - говорит, - такого леща пускать по пиву без ерша! Грех большой…Сбегаю-ка я на угол, возьму чекушку…
         Да. Ну, а потом за чекушкой сбегал Варя, потом опять Федя, а за последней чекушкой они пришли уже вдвоем, да так и остались там, на углу и вели научную беседу.  Федя втолковывал Варе, что он неправильно берет прицел, когда дует в макароны, нарушает правила баллистики, а он, Федя, эту баллистику знает, потому как служил в артиллерии…Короче, оттуда, с угла, и забрал их милицейский «воронок» и увез в отделение, потому как медвытрезвитель в тот вечер был переполнен и уже не принимал клиентов. Это было под выходной день, в отделении был только дежурный, который не стал возиться с задержанными, еле державшимися на ногах, затолкал их в камеру и запер до утра.
Варя сразу упал на пол и захрапел, а вот Федя Мудраков хоть и пьяный был, а заснуть не мог. Ему приспичило выйти по нужде, причем, по большой. Видать, лещ копченый наружу теперь рвался, не поладил с ершом…Стал Федя стучать в дверь, но никто не открывал ее, даже близко не подходил. Что делать-то, господи.?! Приперло так, что вот-вот наружу вырвется…Если, не дай бог, наложить где-нибудь в углу, то ведь завтра за это не только бока отобьют, а еще и злостное хулиганство припишут…
         Бегает Федя по камере, за задницу держится, боится в штаны наложить. И ведь сообразил все-таки, нашел выход из жуткой ситуации! Подбегает он к Варе, который спит мертвым сном, снимает с него штаны, наваливает туда кучу дерьма из себя, и одевает обратно штаны на приятеля. Потом довольный, облегченный заваливается спать.
Ладно.Утром поднимают их и ведут на допрос, составлять протокол, мол, кто такие, как и почему и все такое прочее. Первым заводят к дежурному Варю, а Федя остается ждать в коридоре. Варя идет и чувствует какую-то нехорошую липкую тяжесть в штанах  и думает себе тихонько – не может быть! Не бывает со мной такого! Дежурный показывает ему на стул напротив себя и начинает задавать вопросы, пишет протокол, Варя отвечает как положено и скрывать ему, в общем-то, нечего. Ну, выпил и выпил с получки, с кем не бывает… А дежурный вдруг начинает крутить носом и нюхать воздух, потом говорит Варе так это свирепо.
      -Ты чего – обосрался, что ли, гад?! А ну, проваливай отсюда! Стул вынеси в коридор и – на выход! Чтобы духу твоего здесь не было!
      Варя, конечно, быстренько и с большой радостью уходит из отделения. Приезжает домой на трамвае ( хотя народ в трамвае на него очень нехорошо смотрел и нервничал, нюхая атмосферу), и видит записку на столе от мамы. Она пишет, что ушла к знакомой женщине, у которой есть домашний телефон и будет звонить по больницам и в милицию, потому что не знает, куда делся сыночек Варя, который не ночевал дома. Варя тогда еще был неженатый и,  в общем-то, ночевал всегда по месту прописки. Прочел он записку и очень огорчился, потому что  любил маму и не хотел, чтобы она переживала. Потом идет в ванную и снимает штаны, чтобы посмотреть, что же там происходит в конце концов? И видит, можно сказать, таинственное явление природы – в теплых китайских кальсонах, которые он носил в холодное время года, более или менее чисто, а вот между кальсонами и штанами – толстый слой липкого дерьма. Вот тогда Варя обмер и совсем духом упал. Что же это такое, думает, неужели я так напился, что даже не помню, как такой фокус сотворил?  Ведь это же не каждый сможет – сквозь кальсоны в штаны наложить и чтобы в кальсонах было чисто…Потом вдруг замечает  красную купюру,  десятку, торчащую из дерьма, и тут уж до него доходит – ведь это Федька-паразит выронил из заднего кармана брюк заначку, припрятанную от жены! Присел, сняв штаны, чтобы нагадить товарищу, а получилось, что сам себе нагадил и наверняка уже получил все пятнадцать суток!
          Ладно. Помылся Варя, десятку тоже отмыл, а кальсоны и штанишки старенькие выкинул в помойку. Чтобы не портили настроение…Потом сходил в магазинчик и купил чекушку на похмелье. Выпил, закусил и благородно улегся спать, тем более что все равно выходной день. А в понедельник узнал, что точно – получил Федька-напарник пятнадцать суток…А еще через пару дней вызывает Варю начальник цеха и говорит.
-Должен тебя огорчить, Варя – бумага на тебя пришла из милиции. Мол, задержали тебя в нетрезвом состоянии. Я знаю – мужик  ты хороший и работник прекрасный, но сам понимаешь – официальная бумага – я должен реагировать…Давай сделаем так – ты сейчас пишешь заявление об увольнении по собственному желанию, я подписываю. А ты потом идешь в профком и получаешь путевку  в санаторий-профилакторий «Пищевик». Отдохнешь там и потом приходи к нам обратно, мы  тебя с удовольствием примем, нам нужны хорошие работники…
Варя так и сделал, очень хорошо отдохнул на курорте, но на макаронную фабрику уже не вернулся. Там, на курорте, он познакомился с хорошим мужичком, начальником бухгалтерских курсов. Вот он-то и сказал Варе очень душевно, по-доброму.
            -Всю жизнь макароны продувать – это не серьезно, Варенька. Иди-ка ты учиться на бухгалтера. Эта профессия нужна всегда и везде, потому как вся жизнь на деньгах построена, на платежной ведомости.  Ты это и сам потом поймешь…
Вот так и стал Варя бухгалтером. Закончил курсы и стал работать, копить опыт и постепенно-потихоньку превратился в Варфоломея Петровича…