Развод

 

        Пятилетний Данька сидел в углу, обхватив руками свои худые коленки и положив на них подбородок. Оставлявшая его на насколько секунд мелкая дрожь, возвращалась снова. Он молчал - прислушивался к разговору, который едва доносился из кухни. Всхлипнув, Данька утёр рукавом нос. И снова затих. Там, за стеной, сейчас решалась его судьба.

        Мамино «Уходи!» он слышал за последние пять минут несколько раз. Мама говорила это надрывным  шепотом, отчего это слово приобретало для него зловещий смысл. Оно пугало, и от этого дрожь снова и снова заставляла его коленки дёргаться и подпрыгивать...
 
        ...Кто был виноват в Данькиных несчастьях, он и сам не знал. Наверно, кошка, которая бессовестно пробежала между родителями уже давно...  Папа несколько раз уходил, но потом снова возвращался. Первые пару недель после его возвращения всё было замечательно. Всё было, как и раньше. Данька был счастлив! Они с отцом бродили по городу, сидели у городского Большого Фонтана, ели мороженое и до колик смеялись потому, что никто не умел рассмешить его, как папа. Но что-то снова происходило в их семье, и родители опять громко  ссорились, и до Данькиных ушей то и дело доходило непонятное слово "развод". Потом папа заходил в комнату к Даньке, куда его регулярно отправляли, когда начиналась ссора, и, потрепав его по вихрастой чёлке и крепко поцеловав, говорил ему на прощание какие-то такие слова, что у Даньки начинало болеть где-то в животе, а по щекам текли предатели-слёзы. Даньке хотелось вцепиться в папин рукав и, упираясь сандалиями во все пороги и косяки, держать его крепко-крепко, но Данька лишь утыкался в подушку и давился слезами... Уход отца из семьи он понимал как предательство. Время шло, а отец предавал его снова и снова...

       Но этот уход отца (Данька вдруг это остро почувствовал) был последним.

       - Суд разберётся, чей он сын и кому будет принадлежать!!! – вдруг вскрикнула мама.

       «Суд?» - Данькина челюсть снова клацнула и начала отбивать мелкую дрожь, отчего Даньке снова стало плохо слышно, что происходит на кухне.
 
       Данька испуганно озирался в темноте. Диван... Сейчас он казался Даньке огромным бегемотом, который готов был проглотить его.  Данька ещё сильней вжался в угол, но взгляд его продолжал блуждать по тёмной комнате. Вот его любимый плюшевый ковёр с оленями, пасущимися на широкой, залитой солнцем поляне. Крепко натянутый на гвозди, он висел над Данькиной кроватью всегда, сколько Данька себя помнил. Он остался от папиной бабушки. Засыпая, Данька часто гладил этих славных олешек и желал им спокойной ночи... Мягкий коврик отзывался на ласку детской ладошки своим плюшевым теплом.... Но сейчас в том месте ковра, где был изображен густой лес, детское воображение нарисовало злобное лицо Бабы Яги с крючковатым носом, достающим аж до подбородка! Данька весь напрягся от страха. И тут...

        ...Входная дверь хлопнула так, что стены задрожали, а Данька чуть не потерял сознание. И через секунду он услышал нарочито добрый и спокойный мамин голос.

        - Даня! Данечка, сынок! Ты где? Иди к маме!

        Ничего не болело, просто дрожал подбородок и в ушах непрестанно повторялся один и тот же звук – звук хлопнувшей за спиной отца двери. Данька хотел встать, но злой взгляд Бабы Яги парализовал, и ноги не слушались. Хотелось крикнуть, но голоса почему-то не было...

        Комнатная дверь осторожно отворилась, впустив в комнату лучик света, и в проеме двери показалась кудрявая мамина голова.

        - Сынок, ты тут? Данечка? Сынок?

        Вот оно – спасение от злых глаз и крючка-носа! Данька открыл рот, но...

        - М-м-м-м-м.... М-м-ы-ы-м-м-м!!! – слово «мама» не получалось.

        «Может, попробовать другое, «папа», например...»

        - М-м-м-э-э-э-э-м-э-э-э-м-м!  М-м-м-м-м-м! – нет, снова никак.

        «Что ж это такое?!?!» - Даньку охватил липкий страх.

        - Сынок! Ты что?! Что ты?! Сынок! Данечка! – мама кинулась к Даньке и резко подняла его на руки.

        По маминым щекам потекли слёзы. Она, что есть силы, стала трясти Даньку:

        - Даня, сынок! Скажи что-нибудь! Ну, хоть словечко! Даня!

        - М-м-м-ы-ы-ы-м-м.... М-м-м-м-м!!! – с усилием произнёс мальчишка.

        - Господи! Даня! Даня!!!

        Дрожь превратилась в непрерывную трясучку, и душили  слёзы. Данька вырывался из объятий, он всё поворачивался в сторону двери - она, как огромное страшное животное, громко захлопнув челюсти, проглотила папу навсегда!...

        «Папа, папочка! Не уходи!» - что есть мочи, до хрипоты кричал Данька, но вместо этого слух резал звук захлопывающейся двери и собственное «М-э-э-м-э-э-м-м!!!»...

 

                апрель 2009 г.