Путь не закончен

Когда Джейсон очнулся, вокруг была одна лишь пустота. Ни неба, ни земли, ни деревьев, ни даже самого маленького камешка или травинки, а только серое и неосязаемое вещество, плотно обволакивающее тело. Впрочем, не было и самого тела – это обнаружилось, когда он попытался  переместиться  в бесцветной вязкости. Сложно было понять этот мир без времени и пространства, но он даже не пытался, потому что все мысли исчезли, уступив место незнакомому ощущению небытия, как будто не существовало больше и самого Джейсона.
Постепенно странная субстанция стала рассеиваться, превращаясь в плотное кольцо тумана с проступающим  неотчетливым  пейзажем. Скоро Джейсон уже вполне мог разглядеть громады горных хребтов вдалеке и шпили разлегшегося у подножия гор неизвестного города. В какой-то момент он ощутил свое тело, и первая в этом непонятном мире эмоция оказалась небольшим разочарованием. Потом он  шел вперед по серой дороге бесконечно долго, но Город не становился ближе, и тонкие шпили его все также оставались размытыми в клубящейся  дымке.
Джейсон считал шаги, потом сбился со счета, начал все заново и снова сбился. Ему стало  чудиться, что он не идет, а находится в одной и той же точке, и, увидев сидящего у дороги человека,  замер от неожиданности,  ведь тот возник будто бы ниоткуда.
Заметив приближение путника, человек у дороги поднялся, и окажись, что за спиной у него белые крылья, Джейсон нисколько бы не удивился. Но крыльев не было,  бесстрастное лицо не выражало эмоций, а глаза не имели цвета. В их глубине  притаилась вечность - так показалось Джейсону, хотя чем является на самом деле вечность, он не знал.
"Человек без крыльев" - про себя Джейсон назвал его так, потому что наличие их означало бы способность летать, если допустить, что это  был ангел. Послышался голос, лишенный оттенков и эмоций, и он пронизывал так же, как бесцветный взгляд.
Он рассказал о многом: о Городе, таящемся у подножия горных хребтов, о его райских садах и хрустальных водопадах, о вечном блаженстве и о том, как дивно поют ангелы с гор, приветствуя тех, кто завершил свое  плотское существование. Джейсон понял, что его земной путь закончен, и удивился, что догадался об этом только сейчас.
 - Я хочу попасть в этот Город,  - сказал он, - только почему-то все время стою на месте.
- Здесь нет времени, Джейсон, - бесстрастно ответил бескрылый человек, - и, соответственно, ты движешься вперед, а если не можешь достигнуть цели, значит, у тебя ее нет. Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Они свернули с дороги, вновь оказавшись в вязкой и бесцветной пустоте, и шли куда-то, пока не увидели колодец.
Джейсон заглянул в него: вода была настолько прозрачна, что показалось, будто колодец пуст. Но он был не пуст, на самом дне простиралось огромное поле, цветущее красными маками под бескрайним лазурным небом. По полю шла девушка, печальная и задумчивая. 
- Это твое первое появление на земле, - сказал бескрылый, - но, наверное, стоит взглянуть, кем ты стал потом.
Джейсон склонился и увидел мрачную комнату. Потолок со следами копоти был низок, в открытое окно врывался холодный ветер, терзая ветхую одежду грустного старика, сгорбившегося в полуистлевшем кресле.  Он был неопрятен, всклокочен, ночной колпак сбился на бок, а заскорузлые пальцы, скрюченные старостью и сквозняками,  тщетно пытались найти тепла у еле тлевшей свечи.
 - Надо было закрыть окно, - прошептал Джейсон.
 - Надо было, - согласился человек без крыльев. - Кстати, это твое второе появление на земле.
Джейсон снова и снова смотрел в колодец, а разные люди в нем сменялись один за другим. Толстая гневливая прачка, истощенная злобой танцовщица, нелюдимый архитектор, запершийся на вершине водонапорной башни, склочный  часовщик, и, наконец, он сам, каждый вечер одиноко просиживающий в офисе над горой бумаг, потому что больше нечему было себя посвятить, некуда было идти, и никто не ждал.
 - Все эти люди чем-нибудь схожи? – спросил бескрылый.
 - Кажется, да.
 - И чем же?
 - Они никого не любят, и никто не любит их.
 - Вот такая у тебя получилась душа. Каждое новое рождение давало тебе шанс оценить жизнь и научиться радоваться ей, но, увы, ты ни разу им не воспользовался. А ведь я  никогда не посылал тебе ни больших трудностей, ни сложных испытаний.
 - Почему же не сохранилось ничего доказывающего, что все это было?
 - А зачем? Ты начинал жизнь с чистого листа, и каждый раз была возможность начать все заново.
 - И что теперь?
 - Признаться, не знаю. К вечности ты не готов, а жизнь тебе не нравится.  Мы уже не впервые говорим на эту тему. С каждым, кто попадает сюда, я обязан побеседовать, но с тобой, как видишь, это бессмысленно.
 - Это нечестно, ведь я ничего не помню!
 - А чем ты отличаешься от других, которые не помнят точно так же, как не помнишь этого ты?
 - И все же, что ты теперь сделаешь со мной?
 - В этот раз, пожалуй, я дам тебе шанс…
 - Правда? Я обещаю, что новую жизнь проживу так, как она того стоит.
 - Не надо благодарностей. Тебе не придется больше изображать эмоции и относиться к жизни как бы то ни было. Теперь ты появишься на свет, например, в облике червяка. Ну, или какого-нибудь другого небольшого и неразумного животного.
 - Но я не хочу быть червяком!
 - Ты был человеком и жил, как червяк, так что помешает, в таком случае, прожить свою настоящую жизнь? Можно сказать даже, что ты наконец-то станешь самим собой.
 - Не хочу, не буду, я не червяк! - кричал Джейсон, хватаясь за широкие рукава. Но бескрылый молчал, постепенно становясь серым, бесплотным туманом, плывущим над колодцем, над  вершинами гор, над  тонкими шпилями Города…
Он лежал в постели, а утро смотрело в окно неярким пока еще светом встающего солнца. Этот солнечный свет, такой близкий и теплый, почему-то наполнил душу необычайной радостью, и Джейсон улыбнулся впервые за все свои земные жизни.