Угадай мое имя...

Конкурс, задание которого, описать диалог со своим чувством, не называя этого чувства, чтобы читатель мог догадаться о нем сам.

Липкая рука коснулась моей щеки, скользнула вниз, задержавшись мгновением на уровне сердца. Я попытался оттолкнуть эти серые, скользкие пальцы, но все было  тщетно. Крик, готовый сорваться в пространство, замер, так и не зазвучав.
 - Пусти, - прошептал я. Ответом мне было молчание.
Сколько я видел их в своей жизни – этих цепких, холодных рук, этих бездонных глаз, пустых и глубоких одновременно, бескрайних, как сама вечность. Но этот был не таким, он был особенным, и я твердо знал, что он навсегда поселится в моем доме, в моем сердце, в моей душе.
Его руки бродили по моему лицу, скользили по телу, обвивая упругими кольцами наподобие крупной рептилии. Я понимал, что если не разожму их, то рано или поздно он поглотит меня, и, пока он будет переваривать мои мысли, чувства, эмоции, я просто сойду с ума.
Теперь же он смотрел, не мигая,  как я дрожу, объятый им, и получал удовольствие.
 - Давай поговорим, – попросил я его.
 - Давай, - легко согласился он.
 - Зачем ты здесь?
 - Просто так, - он погладил меня по щеке.
 - Не может быть,  - я почувствовал, что не хватает воздуха.
 - Пусть, не может, что дальше? Я здесь, с тобой, а значит -  что-то вызвало меня.
 - Но что?  - дыхание давалось с трудом.
 - Я не знаю, - он уютно устроился внизу моего живота и давил болевыми спазмами, - ищи ответы в себе.
 - Я хочу, чтобы ты ушел. Уйди, пожалуйста, хватит мучить меня!
 - Я не могу,   - признался он, - мне здесь нравится.
 - Что именно?
 - Сам ты. То, как ты встречаешь меня. То, как со мной обращаешься, - он перебрался ко мне на грудь и поцеловал в лоб, как целуют покойника.
 - Я ведь не такой, ты ошибся.
 - Конечно, ты не такой, - согласился он. - Но я выбрал тебя именно поэтому. Ты ведь давно меня знаешь, и успел понять, что я бываю разным. Темноты, одиночества, старости – я приходил к тебе во многих обличьях, и каждый раз ты встречал меня именно так, как я того заслуживаю.
 - А теперь?
 - Ты и теперь оказал мне достойный прием, – он сжал мое сердце.
 - Речь не об этом, - я с трудом набрал в легкие ту малую часть кислорода, которую он оставил мне, - теперь ты какой?
 - А разве ты не знаешь моего имени? – усмехнулся он.
Я знал. Я знал, почему он здесь,  знал, как его зовут, и знал, что он никогда не уйдет.
Поэтому я сказал то, что давно уже понимал и сам.
 - Именно. Видишь, какой ты сообразительный.
Он набирал вес, переставал быть бесплотным и все крепче обхватывал мое горло. Чувствуя, что задыхаюсь, я подумал, что конец уже близок, но он, будто угадав мои мысли, вдруг произнес:
 - Ты зря трясешься за свою никчемную жизнь – мне она не нужна. Я буду просто приходить и мучить тебя – всегда, до конца твоих дней. Особенно ночами, когда ты лежишь в своей холодной постели, скуля и трясясь.
 - Я найду в себе силы, я избавлюсь от тебя, я вышвырну тебя прочь! – закричал я ему в лицо. Он рассмеялся:
 - И не надейся, мой друг. Только ты виноват в том, что у тебя есть я, а мне, как я уже говорил, ты нравишься.
Он гладил и вылизывал мою кожу, увлажнял мои руки, а я лежал без движения, пока он колотил меня мелкой, убийственной дрожью.
Это продолжалось до тех пор, пока первый рассветный луч не прорезал тьму. И вот он уже отступал,  бледнея, а  прикосновения становились слабее и невесомее. Я ощутил, что снова могу дышать,  двигаться, в то время, как его власть надо мной ослабевает с каждой минутой, с каждым новым ударом сердца. Он тоже почувствовал это и посмотрел на меня с сожалением. Солнце тем временем осветило его, и в этом свете он показался мне жалким, ничтожным, пустым.
Я снова становился тем, кем не являлся, я готов был натянуть чужую личину, взять другое имя и проживать жизнь, которая мне не принадлежит.  Я знал, что днем буду целовать не свою женщину, тратить заработанные не мной деньги, и буду  играть эту роль, пока не наступит ночь.
Теперь же я не принадлежал своему мучителю и, казалось, стал от него свободен, но ощущение это было обманчиво.
- До завтра, дружок, - прошептал он и скрылся.