Абсолютная никчемность

Дождавшись пока она уйдет, я открыл глаза.
За всю ночь удалось поспать лишь час. И так уже целую неделю.
Я стал похож на зомби. А все из – за тебя..
Кажется, что я думаю о тебе уже вечность. Я так соскучился по твоим объятьям и поцелуям, что даже сладкий запах новой гитары мне не в радость..
Встав с кровати, я начал шарить рукой по креслу в поисках халата. Наконец, нащупав что – то, похожее на старый кусок большого и грязного полотенца я нашел его.
Напялив дырявый халат на свое истосковавшееся по любви тело, я направился к окну. Именно там я вчера оставил груду исписанной бумаги. А как еще я могу излить все свои чувства?
Сев на стул рядом со столом я тупо уставился в окно.
Как и вчера за окном лил дождь. Он лил уже вторые сутки.
Я мог просидеть так целую вечность, но мой желудок был против этого. Поискав на столе глазами что ни будь съестное, я зажевал кусок засохшего хлеба.
В голову тут же стали влезать разные ассоциации. Например, я начал сравнивать вот этот злосчастный кусок хлеба со своей израненной и иссохшей душой. Да сколько можно!!
Почему я должен убиваться?? В конце - концов я сделал свой выбор! Так будет лучше для нас всех!
Швырнув в сердцах мой завтрак, я проследил, как тот с негромким звуком упал и прошмыгнул под холодильник.
Из прихожей послышалась негромкая музыка мобильного телефона.

***

Подъехав к дому 33, я весь сжался в кресло и немного передернулся, будто от холода.
Минуту поколебавшись я вышел из машины.
Проскользнув мимо ребят я добрался до гримерки и заперся изнутри.
Как я посмотрю ему в глаза? Что сказать? Простое «привет»? Я не смогу отыграть с ним на сцене даже двух песен! Трудно будет не смотреть на него как прежде. Иногда я искал в нем утешенье, но не то, которое я обычно ищу на дне стакана…
Раньше я хотя бы знал, что он любит меня. Хоть он мне этого никогда не говорил, но я видел это. В моменты нашей близости он, позабыв про все на свете, жадно ловя сухими губами воздух, шептал мне на ухо то самое, от чего так хочется жить…
В такие моменты он был прекрасен. Его темные волосы намокали и становились еще темнее, голубые глаза были закрыты, а его веки дрожали от возбуждения. Его красиво сомкнутые губы были слаще всего на свете, его объятья были горячи, его крепкая грудь казалось, разорвется от его частого дыхания, а капелька пота, стекающая по горячей шее была для меня всем. Я всегда с упоением впивался в его шею, чтобы эта капелька оказалась в моем рту…
В дверь постучали.
Я так погрузился с головой в эти воспоминания, что напрочь забыл о том, что через каких – то 20 минут я должен выйти на сцену и развлекать вопящую публику.
За все то время как мы прекратили наши встречи, я не сделал ничего стоящего. Я все так же волочил жизнь вместе с Элеанор, да, она заботилась обо мне, и я старался быть ей полезным. Я был услужлив и мил и никогда не отказывал ей в постели, но я всегда думал только о нем. Он никогда не звонил. Видимо он разлюбил меня быстрее, чем я этого ожидал. В последнюю нашу встречу он кричал на меня, он говорил мне, что я никогда не был с ним честен, что я его использовал, что я никогда не любил его…
Много ты знаешь, Ник…
На его слова о том, что я трахаюсь со всеми подряд я лишь усмехнулся. А он врезал мне по морде, отбросив меня тем самым в угол. Пристав немного я все еще ощущал на своей разбитой губе весь его гнев, собранный в кулак. Слизув немного крови из уголка своего рта я посмотрел ему прямо в лицо. Оно было прекрасно. Прядь его волос красиво ниспадала на лицо, закрывая его левый глаз. Красивым движением он отвел прядь назад. Его лицо исказилось от злобы, ревности и боли. Брови были сдвинуты, губы поджаты, грудь вздымалась с каждым разом все чаще…
Казалось, он готов был атаковать меня еще раз. Я бы не стал ему сопротивляться. Я так хотел ощутить тяжесть его тела на себе, почувствовать его тепло и пусть его прикосновения обрушились бы на меня ударами, мне было все равно.
Но он ничего не сделал. Он просто вышел из комнаты. И я понял, что это все…
Тогда я мог выбрать: или добиться его или оставить в покое. Я выбрал второе. Я не хотел принуждать его любить меня. А теперь я изголодался по нему.

***

Отыграв положенное количество песен, поклонившись дружно ликовавшей публике, мое лицо озарила улыбка. И неподдельная радость охватила меня. Может это от того, что Ник держал меня сейчас за руку или от того, что на протяжении всего выступления я был с ним рядом и мы изредка встречались глазами…
Или быть может от того, что все эти люди сейчас хотели меня?
Они кричали мое имя, я видел их раскрасневшиеся лица.
Повернув в сторону выхода со сцены, мы сбежали по лестнице и двинули в сторону наших гримерок. По пути мы стали обмениваться впечатлениями.
Стянув с себя мокрую рубашку я по привычки повернул голову в его сторону. Я стал пялиться на него. Он посмотрел на меня, и я видел, как в его глазах проблескнула искорка. Чертовщинка! Он как бы позволял мне глазеть на себя. Вне себя от счастья я дрожащими руками схватил свою сумку и стал рыться в ней в поисках хоть какой ни будь одежды. Сетуя на Пола и Боба я поглядывал на Ника. Он был уже одет и призывал парней выйти поздароваться с неким Майком.
Я понял, что он что – то задумал…
Как только за ними захлопнулась дверь, и я остался один я схватил свою гитару. Крепко сжав ее в своих объятьях, я уселся на диван и закрыл глаза. Дверь хлопнула снова. Боясь пошевелиться, я приоткрыл глаза. Он стоял прямо под лампой, так что я мог видеть только его ноги. Дальше было все как в моих коротких снах.
Крепко прижав его к стене, я стал искать своими губами его губы. Разорвав его рубашку я краем уха услышал, как пуговицы полетели прочь в разные стороны.
Впившись, наконец, в его губы поцелуем я с наслаждение сладко застонал…
Тут вдруг он остановился, напрягся…
Я испугался, что он пришел вовсе не за этим. Открыв глаза я заглянул ему в лицо. Голубые глаза глядели страстно, но нерешительно. Поцеловав его в шею я стянул с себя ремень…
Он повалил меня на диван и стал стаскивать с меня штаны…
Когда он вошел в меня я стиснул свою руку зубами. Адская боль пронзила все мое тело. Спина тут же покрылась потом…
Ник стонал все громче, и тут мне тоже стало хорошо. Я расслабил свое напряженное тело и позволил ему закончить, то, что он начал.

Скатившись на пол, мы оба пытались отдышаться.
Тупым взором я уставился в потолок. Туман потихоньку стал рассеиваться, и я почувствовал ужасную боль ниже спины…

Сердце пело, а значит – это еще не конец.