Неопознанные импульсы

               
 
                Неопознанные импульсы.

      Давным-давно я перехала из родного города в чужие, дальние края.
С неопределенной периодичностью я  навещала друзей. Друзья были настоящие, много дорог было пройдено, много песен было спето, много счастливых и порою грустных дней, вместе прожито.
Я постоянно с трепетом и любовью вспоминаю мой родной  город, расположенный среди темно-зелёных бескрайних лесов и голубых гор с серебристыми вершинами.
Как давно это было?! Осталось это в нежном детстве, романтической юности и  в милых сердцу, воспоминаниях.
         На дворе ноябрь, кончилось лето. Небо хмурое, серое, часто накрапывает дождь. Потивно, тоскливо.
         Две недели отпуска, летим в Египет. А там жара под сорок, солнце! Мечта сбылась! Кто не мечтал побывать в этих краях, еще со школьных времен. Плывем  по голубому Нилу на трехъярусном пароходике. Красота, благодать. Четко видна зеленая кромка вдоль берега великой реки, где кипит жизнь, а за ней выженная пустыня и голые, серо-коричневые горы. Многовековая древность, которую можно потрогать рукой, ожившие  мифы, веселая компания, хорошая еда, уютная каюта-отличный отдых!  Ночью плывем от одного исторического объекта до другого, а днем экскурсии. Очень интересно, захватывает! Полностью окунулись в древнюю историю.
          Как-то, в один из таких дней, побывали мы в долине мертвых, где захороронены многие египетские фараоны. А на обратном пути заехали в небольшую сувенирную мастерскую. Мы купили пару репродукций на папирусе для себя и для моей подруги, Маши. 
- Ты что, уже соскучилась? Да ты совсем недавно гостила у неё,-спросил муж.
- Да понимаешь, мне сегодня на каждом шагу мерещится Машенька.
Жара, за сорок, хотелось побыстрее на кораблик и окунуться в воду. Бассейн располагался на верхней палубе. В Египте очень быстро темнеет. Около 18 часов раздается призыв на вечернюю молитву, который доносится из мощных репродукторов, расположенных на множестве мечетей вдоль берегов Нила. А через несколько минут закатывался  огромный, огненно-оранжевый диск солнца за горизонт.
Нырнув в теплый, но все равно, освежающий бассей за несколько минут до заката, я ощутила блаженство. Побарахталась немного и выскочила, чтобы понаблюдать неповторимую, потрясающуюю картину заката солнца. В тот момент, когда я отвела взгляд от чарующего светила,  у меня больно кольнуло под сердцем. И перед моим взором предстали грустные глаза Петьки, Петра-моего друга. Глаза были такие грустные, с какой-то невысказанной, всепроникающей болью.
- Уф, с чего бы это-, подумала я.
И опять взглянула на почти, закатившее солнце.
- Что с тобой?- спросил встревоженно, муж.
- Да нет,  ничего. Почему-то глаза Петра привиделись. Такие грустные, грустные.
Приняв душ, переодевшись, спустились в ресторан на ужин. Все шутили, смеялись, веселились. Но мне было так грустно, так тяжело на сердце, хотелось рыдать. С чего?... После ужина, поднявшись всей честной компанией в бар, на верхнюю палубу, мне так же не веселилось. Муж озабоченно посматривал на меня, предлагая, то отвести меня в каюту, то принять какую-нибудь таблетку  или обратиться к врачу. Я сама не понимала, что со мной? И устроившись чуть в сторонке, наблюдала за панорамой ночного Египта. Пароход неслышно катил по ровной галади реки.
        Вдруг я вспомнила одно из наших восхождений. Это было на последнем курсе института. Пятеро парней и я, лезем на какой-то затяжной перевал на Памире. Жара, ноги подгибаются, пот застилает глаза, руки дрожат. Все-е-е.... Еще один шаг и упаду, не встану. Но молча тащусь вперед. Боюсь сознаться, что устала. Что скажут парни, не хочется быть для них обузой. Тормознула, поджидаю Петра, трюк такой, пока подойдет-отдохну. Подошел, вижу тоже устал. Он говорит мне:
- Усё, Люлёк, сдох. Кричи всем, перекур!
- Ой, Петь, а я думала, что слабачка, боюсь даже оглянуться назад.
- Ничего себе, мы здоровые мужики, еле поспеваем за тобой,-подбодрил он меня.
И тот же перевал на обратном пути, после покорения вершины.У меня поднялась температура, так как я умудрилась, освежиться и напиться холодной воды из горного ручья. Ребята сделали дневку, хотя ранее, мы планировали отдохнуть в заброшенных фруктовых садах. Петро спустился с перевала, достал у пастухов яков (их избушку мы заметили при подъеме), какого-то противного, но весьма полезного, козлиного жира. А потом отпаивал меня горячим чаем с этим жиром и приговаривал:
- Люлек, не горюй! Жуй мумие, маж пятки жиром и завтра будешь, как огурчик!
        А затем вспомнила мой последний приезд, в мой родной город на юбилей Петра.
Первые двое суток мы с Машенькой наговориться не могли (это моя лучшая подруга, жена Петра). Он нам и ничего делать не давал, приговаривал:
- Девочки, я сам,  разряжайтесь, давно не виделись.
Но а юбилей, это вообще, отдельно рассказывать надо. В пятницу, как подабает, официально: коллеги по работе, родственники, вечерние платья, галстуки-бабочки.
Ну, а в субботу, на даче: только настоящие друзья и много друзей, со всех концов и волостей. Пару шашлычниц млеют сизо-голубеньким дымком, по всей округе доносится щекотящий, приятный запах, как бы созывая тех, кто еще подзадержался. Гости подходили, неустанно звенел телефон виновника торжества. И топилась баня. Да, баня, в летний жаркий день, в Петров день. Такова была традиция, и это было здорово! А рядом с баней находился небольшой, но глубокий бассей, наполненный холодной водой.
Дело обстоит так: сначала парились в большой просторной бане,  березовыми веничками. Обойдя все формы человеческого тела с большим усердием, особенно там, где появились ненужные складочки жира. Эти места отбивались с особым прихлопом и притопом. Затем девочки, совсем обессилившие, с помощью своих подруг одевали купальники и  выплывали из клубов пара, наружу. А здесь их ожидала более сильная половина человечества. Мужчины кричали, пищали, улюлюкали  и подбадривали. Ну ничего не оставалось делать, как с разбега кинуться в бассейн с холоднющей водой.
У-у-у-х!!!! И вынырнув оттуда- тебе хотелось жить и кричать:
- Ребята,  мир прекрасен!!! Я вас всех люблю!
 И это было действительно так.
Программа была обширнейшая: каждый пел, плясал, играл на гитаре,  придумывал всевозможные шутки и сюрпризы. Кстати, на всевозможные сюрпризы, самим большим мастером был Петька, вот он мог  все организовать и преподнести с особым блеском. Естественно, сегодня  друзья расстарались для него.
 В тот момент, когда молодежь, его сыновья (огромные, крепкие парни под 2 метра) с племянницами, выдавали очередной номер, и вся публика, буквально, умирала со смеху. Я взглянула на Петра, он смеялся, но его глаза были какие-то необычные, не подходили в тот момент к его смеющемуся лицу. Было в зтих глазах восхищение своими детьми, радость состоявшегося праздника, удовольствие от общения и  еще- боль, какая-то невысказанная, затаення в глубине души, боль. Я помню, очень удивилась этому.( Вот именно это выражение глаз я увидела сегодня на закате солнца.)
В разгар веселья, над дачей прошелся кругом вертолет.
- О, наши ребята. Узнаешь, это спасатели,- сказал Петро, показывая вверх.
Звук затих, а через пару минут зазвонил его мобильник. Именинник принял очередное поздравление и отдал какие-то распоряжения. Затем оборачиваясь ко мне спросил:
- Помнишь, много лет назад, когда мы на Петров день после Конжака (вершина на Урале) набрали душицы и парились в бане?
Я конечно помнила. У нас и раньше была такая традиция, если мы по выходным дням бегали  на вершинку, то после была обязательно баня, и  когда возвращались домой с серьезных восхождений, то финалом была -баня.
Веселье продолжалось. А где-то через минут 30-40, распахнулись ворота и появились наши друзья, спасатели с полевыми цветами, коньяком и охапкой белой душицы. Представляете! Было трудно определить, который час: двенадцать, одиннадцать или час – белые ночи! Подтопили баньку, разбросали на полках душицу, аромат обалденный.  Подлили холодной водицы в бассей. Все покатилось по кругу. Разошлись около 9 утра, когда солнце уже вновь обогрело, чуть остывшую за ночь, землю.
Да, воспоминания... Я как-то успокоилась.
     По утру я проснулась с какой-то тревогой на сердце. Я вспомнила свой сон. А приснился мне,  Анубис-древнеегипетское божество  (изображается с телом человека и черной головой шакала), покровитель мертвых. Именно Анубис сопровождает умершие души на суд Осириса, взвешивая сердца людей на весах. С одной стороны на весы кладется сердце, а с другой, перо богини Маат-символ истины. И если сердце не перетянет, то умерший достойно прожил свою жизнь. Помню, что сердце не перетянуло.
- Ну приснится же такое? – подумала я.
Я рассказала мужу сон, он естественно ответил, что я черезчур впечатлительная. Правда, мы тут же позвонили домой, своим детям. Расспросив, как идут у них дела, я  успокоилась. Но маленький,  неразгаданный комочек грусти остался на сердце. 
       Отдохнули мы чудненько! В Гамбурге нас встретил сын.
По дороге домой он сказал:
- Мама, там  тебе куча новостей на автоответчике.
- А какие новости,- поинтересрвалась я,- плохие или хорошие?
- Как приедем домой, сама прослушаешь. Я только понял, что в Россию, тете Маше, срочно позвонить надо.(Он, естественно, чуть схитрил, не вдаваясь в подробности,  дабы не растраивать раньше времени.)
    Сразу с порога, я включила автоответчик.
Новости, как вы знаете, считываются в обратной последовательности, начиная с последней.
 Первая, от сестры:
- Привет, как прибудете, сразу перезвони. Очень важные новости.
Вторая, от брата:
- Скорблю вместе с тобой. Сообщи что и как.
Следующая, от Маши. Я с трудом узнала ее голос:
- Все, моя дорогая. Все. Сегодня умер мой Петенька.
Слезы и всхлипы. Совсем осевшим голосом:
- Где ты?
 И последняя,( точнее- первая) от Машеньки:
- Подругая моя, где же ты есть? Ты мне так нужна! Не могу дозвониться до тебя.(Я не брала с собой мобильный телефон). Сегодня , на совещании, Петру стало плохо с сердцем. Он сейчас в реанимации, надеемся на лучшее. Отзовись, очень тяжело.

       Горе, большое горе - друг умер. Теперь я поняла, почему там,  в египетской мастерской, мне показалась Машенька. В это время она звонила мне (её первое сообщение). И почему я увидела на закате солнца Петины глаза, в этот момент его жизь держалась на волоске, он прощался и уходил от нас.
За несколько тысяч километров сила дружбы заставила почувствовать и призвать к  воспоминанию. Эти незримые нити будоражили душу, заставляя чувствовать на расстоянии силу дружбы. Я не смогла сразу распознать или правильно определить эти импульсы. Я почувствовала эту энергию, но... К сожалению, мы люди совсем плохо знаем себя. Эта грусть об утраченном и невозвратном, еще там, на берегах Нила запала в самую глубину моего сердца.