Поехали в ресторан?

   Шура всегда молчалив, на вопросы отвечает односложно. Говорить начинает, когда выпьет, но в меру, в пределах допустимого. При переборе мой дружок становится агрессивным: рычит, выпучивает глаза и ищет повода для конфликта. Жена его в таком состоянии терпеть не может, ругает матом и пилит, не боится угроз и оплеух, не останавливает потока своей бранной речи, даже когда Шура начинает бить посуду и крушить мебель.
   После хорошей выпивки, проспавшись, утром Шура не подходит к двери, если кто-либо звонит, а смотрит в окно из-за шторы и ждет, кто выйдет из его подъезда. Будь это нужный ему человек, он окликает приятеля с высоты третьего этажа и зовет его обратно. Если жена Валентина в этот день дома, она выходит к визитеру. В ответ на «Здрасьте!» шипит «До свидания!» и захлопывает двери перед носом  пришедшего. Чаще всего это событие заканчивается очередным скандалом, и рассвирепевший Шура убегает из дому. Ноги сами несут его бренное тело или в кафе к собутыльникам, или в гаражи к пьяницам- картежникам.
   Как-то после очередного семейного раздора взгрустнувший Шура изливал мне исстрадавшуюся душу:
• Я пашу.…И ношу деньги в дом,…Правда, не все.…Но я – как все…
   Жалоба растянулась на час – полтора. Мне надоело. Чтобы прервать словоизлияния, предлагаю по - есенински:
• Поехали, Шурик, в кабак!
   Какая русская душа отнесется без должного трепета к такому предложению?
• Поехали!
   Мы ловим такси. В машине сидят две барышни. Заводится игривый разговор. Описать дам трудно, времени с тех пор много прошло, вот что помню: они одного приблизительно возраста, но с большой разницей в росте и весе, и волосы у той, что помельче, - я на нее запал сразу, - темные.
   Шура, сидя с дамами на заднем сиденье, довел беседу до приглашения в ресторан. Девушки вначале согласились, потом замялись немного, что-то пробормотала водителю та, что покрупнее, а тот, в свою очередь, заерзал на своем кресле, заглянул под него, взглянул на нас.…Затормозил, и наши новые знакомые выпорхнули из автомобиля на тротуар. Шура даже рот разинул от неожиданности – вроде все шло гладко!
  Когда мы рассчитались и вышли из «Волги», до меня стало доходить и дошло, почему улетели наши не пойманные пташки: на босых ногах у друга были сандалии, и из «греческой» обуви торчали толстые, грязные, с черной каймой под ногтями, большие пальцы Шуры, в остальном довольно – таки сносного парня.
   Через несколько минут мы возвращались домой на попутке.