Клад? 13

13.
И снова белый обшарпанный потолок с дырами от вывалившийся штукатурки, грязные стены, когда-то светло-розового цвета, вонь и немощь…
Антон Михайлович с грустью смотрел в окно.
Он помнил все с того момента как очнулся после несчастного случая. Что было до он не помнил. И что характерно, боялся вспомнить. Какие-то смутные подозрения клубились в душе, блокируя воспоминания. Оставалось лишь смотреть в окно и ждать конца.
Окно. Окно в жизнь. Весна! Первые зеленые листочки, щебетанье птиц, прилив сил. Природа оживала после долгой зимней спячки. Оживал и пациент. В мае врачи отмечали его особую буйность, он начинал суетиться, нервно озираться и вздрагивать от скрипа двери. Он ждал. Боялся и ждал. Они не могли не придти. И это его очень беспокоило.
И сейчас май на дворе. Второй май в этой больнице. Михалыч слезно просил врача не оставлять его одного. Но тщетно.
Вечер стремительно и бесповоротно заползал в палату. Михалыч сидел на краю койки с видом побитой собаки. Принесенная похлебка так и осталось нетронутой. Да и какое там! Есть не было сил. Яркие звезды смотрели на Михалыча в окно. Смотрели и улыбались.
- Весело вам. – грустно вздохнул пациент. – А я тут маюсь. Что за жизнь? Зачем я здесь? На этом свете? – он снова вздохнул. – А может на этот раз пронесет и не придут? – спросил он у звезд. Те отрицательно закачали головами.
Михалыч поднял голову и вздрогнул от неожиданности. Перед ним стояли двое. Маленький сухонький старичок и усатый статный мужчина. Все бы ничего, да у каждого было по аккуратненькой дырочке в груди, откуда стекала крупными каплями густая кровь.
- Здравствуй, Антоша! – поздоровался усатый. – И чего ж тебе не сиделось то? И все ж ты лез не в свои дела… - он укоризненно покачал головой.
- Да, да. Не в свои. И что теперь прикажешь делать? – скрипуче поинтересовался старичок.
- Я не помню вас и не знаю! – отчаянно закричал Михалыч. – Что вам нужно?! Врача!! Мне плохо!! Врача!! – завопил он. Вошли два здоровенных санитара.
- Чего орешь? – бугаи были настроены не очень дружелюбно.
- Уберите вот этих. Пожалуйста! Выведите их! – умолял пациент, показывая скрюченным пальцем в пустой угол.
- Опять галлюцинации? Ну ничего. – второй санитар стремительно подошел и крепко схватил Михалыча. Первый же отточенным движением всадил ему в вену шприц с какой-то гадостью. – Поспишь и все пройдет. – усмехнулся он, бережно укладывая обмякшего мужчину в койку.
- Не надо. Это не поможет. – только и сказал пациент.
Санитары ушли с чувством выполненного долга, Михалыч же впал в оцепенение и сон, но ненадолго. Пришельцы умело вошли в затуманенное сознание и продолжали прерванный разговор.
- Ну, Антоша, теперь ты от нас никуда не денешься. – усмехнулся усатый. – Зачем ты нас убил? Что ты знаешь? Сколько вас было? Кто сообщники? Ты вообще понимаешь, что наделал?
- Не знаю я вас. – еле ворочая языком ответил тот. – Не знаю. Не убивал я! Не помню!
- Зато мы прекрасно все помним и твоими стараниями здесь! – рявкнул старичок. Он заметно нервничал и еле сдерживал себя. – Кто еще знал об эксперименте?!
- Каком эксперименте?! – Михалыч нервно заплакал. Эта парочка начинала будить в нем воспоминания, которые он старательно прятал от себя и других. – Уходите!
- Смотри-ка, какой нервный! – усатый подошел вплотную. – Какого думаешь, ходить с дырой в груди и гнить в сыром лесу? Тебе же русским языком написали – сжечь!
Из раны усатого горой полезли скользкие черви. Они вываливались на пол и ползли к Михалычу.
- Я поделюсь с тобой. – говорил усатый. Из рта, носа и глаз его тоже сыпались черви, отваливались вместе с кожей, обнажая белый как снег череп.
Тоже происходило и со стариком.
Черви ползли к Михалычу, они лезли на него, забираясь под одежду, вгрызались в кожу. Они его ели.
- ыыыы!!!! – хрипел он, пытаясь их сбросить, но введенное лекарство парализовало тело. – ыыыы!!!!
- Выполни завещание и кошмар прекратиться! – страшным голосом вещал усатый. Теперь он слабо походил на человека. Это был комок слизи, костей и обвисшей кожи.
- Выполни…
… Утром санитары обнаружили Антона Михалыча в ужасном состоянии. мало того, что он постоянно плакал, просил его выпустить и разрешить кого-то сжечь, так еще и все тело его было покрыто кровоточащими и смердящими ранами…