Психотравма

Валька переехал с мамой жить на эту улицу, когда ему было шесть лет. Они сняли маленькую каморку в хозяйском доме, в которой помещалась только кровать. На новом месте предстояло освоиться и разобраться, от чего можно получать удовольствие, а не остерегаться или даже бояться. Окошко маленькое, в него человек не пролезет, к тому же оно выходит в соседский двор. Там хоть и живут кацапы, на вид сердитые, но их можно не опасаться. С этой стороны опасность никакая не угрожает. Дверь в комнату прочная, крючок, на который она закрывается, толстый, но если за ручку двери снаружи сильно дернуть, то крючок соскакивает, т.е. дверь практически не заперта. Но есть дополнительная страховка. Во-первых, калитка на улицу на ночь закрывается. Во-вторых, по проволоке бегает злая собака, и общая дверь в сени, из которых ведут двери в комнаты хозяев и в каморку тоже на ночь закрывается на крепкий засов. Правда, иногда забывают это сделать. Но есть еще мама, которая ложится спать с ним на кровать со стороны двери, она всегда сможет защитить его от кого бы то ни было. И бояться-то из людей особо пока некого. И с этой стороны можно чувствовать себя в безопасности. Петух хозяйский держит в постоянном страхе, ни на кого не нападает, только на него. Но и здесь можно приспособиться, попросить хозяйку, чтобы придержала петуха, когда надо выйти на улицу. А обратно как? Подсмотреть через щелку в заборе, где находится петух, дождаться, когда тот отойдет в другой конец двора, быстро забежать в сени и захлопнуть за собой дверь, а то петух и туда может заскочить. Хоть и страшно бывает каждый раз, но проблема выхода на улицу решаема. А как же собака? Хозяйка обычно днем сажает ее на короткий поводок, но если та сорвется и побежит вдоль проволоки, то все равно немного до калитки не достанет. В этой части своей безопасности можно относительно расслабиться. Теперь, улица. Кого там надо бояться и как справиться со страхом, чтобы чувствовать себя там свободно и комфортно? Улица - это все, на улице происходит вся основная жизнь. Два соседских мальчишки, к которым окно выходит - Ленька и Колька. Они братья и младше Вальки, поэтому к ним можно относиться несколько свысока. И необщительные. И когда жрут на улице хлеб с постным пахучим подсолнечным маслом, никогда не поделятся. Ванька - ровесник, с ним он то дружит, то не дружит, серьезных конфликтов никогда не было. Да и чего Ваньки бояться, это же Ванька. Ваньке легче, у него есть отец, который от кого угодно защитит. Но зато он иногда его бьет, здесь у Вальки есть преимущество. Чуть поодаль, на другой стороне дороги живет Степка - большой мальчик. Валька не замечал, чтобы он кого-то обижал, поэтому и его можно не остерегаться. Если что, можно на Степку пожаловаться Боре, тот уже совсем взрослый, коммунист, он Вальку научил в шашки играть. Валька уловил, как ходить, как бить, как «дамку» делать, как брать «за фук», это когда не заметил, что надо бить, сделал другой ход, а у тебя забрали за это одну шашку. Валька любил играть только, когда выигрывал. У Бори он выиграть никак не мог и отрывался на Степке. Тот играл плохо и его злило, что какой-то шкет частенько у него выигрывает. Играли в шашки с Валькой, потому что он всегда был под рукой. Степка, когда хотел убить время, вызывал через забор Вальку на улицу и предлагал посражаться в шашки, которые он приносил с собой. Валька, когда играл, а когда и отказывал, чтобы позлить Степку и показать, таким образом, свою значимость. Мог даже из-за забора выкрикнуть что-нибудь обидное, потом быстро забежать в свою комнату, закрыть дверь на крючок и держать его двумя руками, радуясь и одновременно боясь собственной выходки. Хотелось иногда покуражиться, не так часто кто-то о чем-то просил Вальку. Сердце его бешено колотилось, он старался выстроить защиту в голове от Степки. Степка не зайдет, потому что во дворе злая собака. И может выйти хозяйка, а она строгая. И дверь он не сможет открыть, потому что Валька держит крючок руками. И маме потом можно пожаловаться. Есть еще сосед дядя Митя. И Боре можно пожаловаться на Степку, он старше и сильней. Валька валил все в кучу, так защита казалась мощней. Он никогда никому ни на кого не жаловался, да и кто бы его послушал, но помечтать - то можно было, хоть таким образом защитить себя от страха. Постепенно Валька успокаивался и начинал думать, как после всего теперь выходить на улицу. Но он усек, что его выкрутасы совершенно не раздражают Степку, быстро смелел и снова начинал выходить на улицу, но держась поближе к своему дому, чтобы если что, дать деру. Когда мальчики постарше собирались на улице. Валька старался крутиться возле них. Он втайне надеялся, что кто-то возьмет его под свою защиту. Лучше бы конечно Боря, но Боря - валенок, он никогда ни с кем не будет связываться из-за Вальки. К тому же он редко бывает на улице, а защита нужна каждый день. А Степка не имеет достаточного веса у «местных», потому что поселился здесь недавно. Но то, что никто не гонит и не обижает и то хорошо.
Зимой некоторые мальчишки катались на коньках, а Валька лишь мечтал. Если бы у него были коньки, как бы он на них гонял. Но тут же возникали тревожные мысли: «Начнешь кататься, а бандиты с соседних улиц придут и срежут коньки /они прикручивались веревками к обуви/. А показаться - то хочется, что делать? А он будет кататься не на настоящих коньках, а на деревянных, с полозьями из проволоки. Все равно срежут. Тогда на одном коньке, его не срежут. Срежут, но на одном коньке можно быстро убежать домой. И что это будет за катание? Нет, лучше совсем без коньков, чем кататься так и переживать. Так ведь их и нет... «Вроде всех со своего квартала Валька просчитал, все страхи учтены, всегда есть хоть какая-то защита от кого бы то ни было, но однажды... Валька пришел с улицы домой и увидел всю заплаканную маму. Она сказала, не вдаваясь в подробности, что приходил Степка и очень сильно ее обидел. Вальку это известие потрясло до самого основания. Мама, самая основная его защита от всех и вся, не смогла противостоять Степке. Как же она сможет защитить Вальку от того же Степки? Получается, что у Вальки нет теперь абсолютно никакой защиты. Ни от кого. Вся защита, которую он выстраивал до этого, рухнула в одночасье. Валька попытался восстановить прежнюю защиту. Что если обратиться за помощью к Боре? Нет, Боря ни за что не будет связываться со Степкой. Да и кто такой для него Валька? А если к дяде Мите? Дядя Митя никогда с Валькой не общался. Валька только мечтал об этом. И как бы он защищал Вальку от Степки? Не годится. Вот когда Валька вырастет, станет больше Степки, он его набьет и отомстит за маму. Но это когда будет, что делать сейчас? Физически Вальке с ним никак не справиться. Никто теперь не сможет защитить Вальку ни от Степки, ни от кого другого. В образе мамы рухнула последняя надежда на защиту. Что делать? Выхода нет. Степка хоть ни разу ничего плохого Вальке не сделал, но сам факт, что он может это сделать, приводил его в ужас. Страх начал преследовать и днем, и ночью, Валька боялся спать, ему казалось, что в любой момент может ворваться Степка и сделать с ним и мамой что захочет. Раз он заходил во двор, значит, собаки не боится. Дверь в сени могли забыть запереть, да он и их взломает, если захочет - опыт есть. Он недавно ночью где-то воровал голубей, и сторож прострелил ему железной скобой резиновый сапог. А их дверь ему вообще ничего не стоит открыть. И мама тоже стала бояться, еще больше нагоняя на Вальку страху. Он сказал маме, чтобы успокоить ее и перестать бояться самому, что когда вырастет, набьет Степку. Мама же заявила, что драться нельзя, надо не связываться, а просто уйти. Валька совсем запутался. С одной стороны он совершенно беззащитен перед Степкой, все его выстроенные бастионы рухнули, а с другой стороны, как жить в постоянном страхе, ведь на улицу придется выходить и постоянно сталкиваться с тем же Степкой. Что делать, как найти выход? То, что он никак не сможет противостоять Степке, сомнений нет никаких.  То, что рухнула последняя защита в образе мамы — тоже факт, и ни за чью спину больше не спрятаться. Но и бояться все время невыносимо. А если прислушаться к маминым словам, что драться нехорошо, что в случае конфликта лучше уйти и не связываться. Как же уйти, когда он обидел маму? И как ему за это не отомстить? Но отомстить он не может, Степка сильней его, и еще много лет будет сильней. И другие за него Степке морду не набьют. И ведь не за что, он-то Вальке ничего плохого не сделал. Страшно, что не за кого спрятаться, нет тылов. А если все-таки согласиться с мамой и не связываться со Степкой? Но ведь это неправильно, он сделал маме плохо. Как же тогда выходить на улицу? А если мама права, если драться и мстить нехорошо, если взять все и простить Степке? Тогда вроде и конфликта не было. И при встрече со Степкой не надо мучить себя мыслями, что ему надо каким-то образом отомстить... Но ведь это неправильно. Но если не смириться, не оправдать его, он не сможет выходить на улицу и будет все время бояться... Страх продолжал изматывать и все мысли замыкать на себе. Образовалась незаживающая рана, заполонившая все сознание. Надо было находить какой-то выход, иначе дальнейшее пребывание в таком состоянии грозило гибелью. Валька снова вернулся к мысли, что не надо пытаться отомстить, а надо попытаться оправдать и простить Степку. Но как быть с сомнениями, они не позволяют принять эту точку зрения как истину и терзают душу? Надо признать спасительный вариант за истинный, а ужасный «правильный» вариант попросту уничтожить, нанести по нему такой удар, чтобы он никогда больше не воскрес в сознании. А новый вариант возвести в «абсолютную веру», никаких сомнений. Никогда. Ни за что, потому что других вариантов просто нет. Никакого возврата назад быть не может. Нельзя возвращаться к тому, от чего убежал с таким трудом. «... Степка хороший...» «Какой же он хороший?» Хороший. Да, да, да. А как же.. Никаких «как же», нет, нет, нет... Произошла ужасающая по своим последствиям поломка, произошла подмена понятий.
«Белое» превратилось в «черное», и наоборот. «Правильность» потерпела поражение при столкновении с реальностью. Ранка, возникшая под воздействием психотравмы, никуда не делась, она истощилась до « сплошного спазма», перестала осмысливаться сознанием и вытеснилась в подсознание за счет подстегивания, взвинчивания нервной системы, переводу ее на более возбудимый уровень с целью отвода раздражений от перворанки, превратившейся в «стойкий очаг возбуждения», в искусственно созданный очаг возбуждения, так же ставшим «стойким очагом возбуждения», поскольку он находится в прямой зависимости от перворанки. Перворанка, из-за своей сверхчувствительности, первая реагирует на любые раздражения, но, поскольку она истощена до «сплошного спазма», она, травмируясь, блокируется спазмом, проникшее раздражение запирается в ней этим же спазмом, т.е. аккумулируется, а основная часть возбуждения отводится в искусственно созданный очаг возбуждения - который сразу после своего образования начинает бурно обрастать связями, его оправдывающими. Любое возбуждение себя оправдывает, но в норме, после его затухания активизируется противоположный вариант, и возбуждение подвергается жесткой критике, после чего происходит осмысление раздражителя, успокоение и разрядка. Когда же критика под воздействием психотравмы подавлена, уничтожена, полноценной разрядки напряжений не происходит, рост накапливаемых напряжений опережает их сброс. Поскольку «вторичный стойкий очаг возбуждения» живет в режиме постоянного подстегивания, иначе произойдет возврат к первотравме, он истощается, понастроенные им связи обрушиваются в него (коллапсируют), и он, как и перворанка, истощается до «сплошного спазма», который приходится подавить, вытеснить в подсознание и перевести работу нервной системы на еще более возбудимый уровень, с иной доминантой, иными значимостями. Такие переводы ведут к потере памяти, оскудению чувств, истощению нервной системы, снижению энергетики, болезням и пр. Психотравма плодит себе подобных и может причинить много горя и страданий.
...У Вальки произошло выпадение памяти на травмирующее событие. Он вдруг с удивлением и страхом начал обнаруживать изменения, которые стали у него происходить с психикой... Так, лично мне Степка ничего плохого не сделал. Это с мамой он о чем-то поругался, меня это не касается, я как и прежде смогу выходить на улицу... А если он что-то захочет с тобой сделать? Но я-то ничего плохого ему не сделал и делать не собираюсь, поэтому и он ничего плохого мне делать не будет. А вот ни за что, просто так. Валька ужаснулся от мысли, что он стал панически бояться Степки и заискивать перед ним. Никогда раньше такого не было, потому что была уверенность, что его смогут защитить. А теперь уже даже из-за забора он не сможет крикнуть Степке обидных слов. Но ведь это неправильно. А если делать все правильно, то будет еще хуже, нельзя возвращаться к тому, от чего убежал. Мало-помалу сомнения исчезли, Валька стал другой личностью, более пугливой, более слабой, более подобострастной, более ничтожной, хотя ни за что не хотел себе в этом признаваться. В компаниях он боялся проявлять инициативу, личность оказалась раздавленной. Несмотря на казалось бы решенную проблему, он боялся Степки все больше и больше. Травмировало все, что хоть косвенно было с ним связано. Он начал уходить подальше от дома и бесцельно блуждать по улицам в надежде, что его кто-то приласкает, приютит, успокоит, угостит чем-то вкусным... Наверное, все это бы плохо закончилось, если бы Валька с мамой не переехали на новое место жительства. Там Валька хотел начать жить с «чистого листа», уничтожив, стерев из памяти «ужасное» прошлое, но все повторилось в еще более худшем варианте. Валькино агрессивное «Я» было сломлено и никакими силами он не смог бы его возродить, т.к. оно почти не получило развития, и ему не с чем было сравнивать. Подавленный страх продолжал копить себе подобных и копил, копил раздражения, вычеркивая часть Валькиного «Я» то здесь, то там, делая жизнь ужасной и отвратительной. Такие поломки сами не рассасываются, но исправлению подлежат. Каким образом?
Начнем со страха. Для чего нужен страх? Страх с самого начала нашего существования, принуждает нас оценивать реальность с точки зрения нашей безопасности, принуждает вести борьбу за выживание, выискивать способы выживания и самосовершенствоваться, чтобы сам страх свести к минимуму. Кроме страха борьбе за выживание способствует агрессия. Чем в большей степени эти противоположности уравновешивают друг друга, тем осмысленней воспринимается реальность, тем комфортней в ней чувствует себя человек. В критических ситуациях, когда жизни угрожает опасность, в сознании могут происходить поломки, направленные на подмену понятий. Фашистам внушали, что они есть высшая раса, а все остальные народы - скот, быдло, и они старались воспринимать это как истину. В противном случае можно было лишиться средств к существованию или попасть в концлагерь, или погибнуть. А так, убедил себя, что ты сверхчеловек, что тебе все дозволено по отношению к недочеловекам, и не надо думать, сомневаться. Пусть за все отвечают те, кто тобою правит. Это ломаются взрослые люди, а у ребенка психика особо ранима. Вот и Валька сломался, не выдержал испытания страхом. Как же все-таки вылечить психотравму? Она подчиняет своему сдвиговому ритму всю нервную систему, поэтому всю нервную систему и надо лечить. Начнем с главного - со сна. Мозг обладает способностью нормализовывать психику, как бы сильно она не была искорежена. Надо просто не мешать ему это делать. Сон в больших количествах и не по распорядку, а когда хочется. Питаться тоже, когда хочется, чего хочется и сколько хочется. Свобода действий, минимум назойливой опеки. Раскованность в желаниях, никаких запретов. Нервная система самонормализуется в условиях покоя, раскованности, свободы. Раздражители в виде телевизора, музыки и пр. должны быть сведены к минимуму. Душевные ранки настолько чувствительны, что самораздражаются буквально от «шевеления молекулы». Обязательно надо выйти из под воздействия раздражителя, вызывавшего психотравму. Переехать на другую улицу, в другой город, в другую страну, в зависимости от возможностей и обстоятельств, чтобы ничто не напоминало о психотравме, пока не произойдет полного осмысления событий, и раны не заживут окончательно. Чтобы на новом месте ситуация не повторилась, надо нормализовать и укрепить психику. Каким образом? Одного сна может быть недостаточно, особенно если человек никогда не обладал устойчивой психикой и просто не знает, что это такое. В детстве, юности эмоциональные фиксации очень сильные и переосмыслению поддаются с большим трудом.
Что происходит при психотравме? Отрицается «правильная» реальность, т.к. она несет угрозу моему существованию. Я пытаюсь выстроить иную схему, которая помогла бы мне выжить и более менее комфортно себя чувствовать, а память о событии, которое чуть не погубило меня, уничтожить раз и навсегда. Происходит потеря связи с реальностью, мировосприятие становится прерывным - выглянул - спрятался, т.к. при расслаблении первой реагирует на любые раздражения ранка, образовавшаяся при психотравме, и ее все время приходится подавлять, убегать от нее, чтобы можно было решать возникающие проблемы. Мысль после прерывания никогда не возвратится в исходную точку из-за разной степени возбуждения начала и конца возбуждения, поэтому связь с реальностью постоянно приходится корректировать, что не позволяет ее воспринимать целостно. А между тем реальность не при чем, она всегда нейтральна. Это я придаю ей то или иное значение, в зависимости от моих интересов. Правильно ли я ее воспринимал вообще? Правильной ли была выстроенная защита? Как правильно воспринимать реальность, чтобы не допускать поломок, а если уж они произошли, быстро и эффективно их ремонтировать? В каком случае реальность воспринимается не раздражающе, нейтрально, ведь она нейтральна? На передний план в лечении психотравмы начинает выходить видение способное двусторонне воспринимать и оценивать реальность. С его помощью можно ремонтировать любые поломки в психике, восстанавливать память, чувства, лечить болезни, жить в гармонии с собой и окружающим миром. Почему у Вальки была выстроена такая слабая защита, в которой он практически не полагался на свои силы, а все надеялся на чью-то защиту? Причин много. И детские психотравмы, и недостаток внимания, любви, заботы, и длительное одиночество с неполучением ответов на возникающие вопросы, и подавление желаний, индивидуальности, и повышенная возбудимость, не позволяющая адекватно воспринимать реальность, и отсутствие отца, от которого можно было бы набраться мужских качеств, и копирование поведения слабой мамы. А как изменить ситуацию и возможно ли это вообще? Вернемся к видению. Оно объединяет две противоположности - концентрацию внимания и его рассредоточение. Концентрация позволяет видеть реальность фотографически точно, без прерываний, без искажений и неподвижно, рассредоточение не позволяет образовываться устойчивым фиксациям, благодаря чему реальность все время воспринимается с нуля, с чистого листа. Но видение является лишь инструментом, позволяющим сохранять индивидуальность, ее целостность. Очень сложно заставить себя увидеть то, что под воздействием психотравмы уничтожил, к чему не должно быть возврата, но сделать это будет необходимо. Не сразу, постепенно, по мере заживления ран. Личность только тогда полноценна, когда она не боится правды и стремится справиться с любыми трудностями. Психика поддается восстановлению, как бы сильно она не была разрушена. Заставь себя видеть то, что раздражает, что прерывает, в момент раздражения, видеть без прерываний, непрерывно.
Видение в этом случае переключает внимание на реальность, лишает «стойкие очаги возбуждения» пищи — притока раздражений, поднимает мысли в верхние отделы головы, принуждает увидеть двусторонне первоначальную, дотравмовую ситуацию, оценить ее критически, признать правду, активизировать агрессию, способную уравновесить страх. Только с восстановлением равновесия полностью устранится психотравма и ее негативные последствия. Чем уравновешенней нервная система, тем мощней у нее защита от всякого рода потрясений. Потому что нет выборочного подхода к реальности. Борьбой за видение не стоит злоупотреблять и придавать ей чрезмерную значимость. Для нормализации психики без борьбы никак не обойтись, иначе не выкуется сильная личность, но все хорошо в меру. Следует помнить, что основные нормализационные процессы происходят во сне, причем по большей части во время глубокого сна. Видение принуждает подвергнуть жесткой критике всю прожитую жизнь, в том числе  на внутриутробном уровне и даже на генном. Как только восстанавливается равновесие между противоположностями, исчезает травмирующий момент и начинает помниться все до мельчайших подробностей. Восстановление памяти есть следствие нормализации нервной системы. Потеря памяти происходит под воздействием сдвигового ритма, заданного психотравмой. В норме человек должен помнить все, не травмируясь при этом. Видение позволяет изменить отношение к ситуации, сделать ее не травмирующей за счет более глубокого ее осмысления и проникновения в суть. Видение принуждает жить не только своими, но и общественными интересами, т.к. приходит осознание того, что все в мире взаимосвязано, и чтобы катаклизмы свести к минимуму, надо уметь просматривать дальние перспективы и стараться влиять на ход событий. Чем целостностей вы воспринимаете реальность, тем она понятней и прогнозируемой, тем меньше в ней доминирующего страха.
Итак, подведем итоги. Как лечить психотравму? Сначала надо вывести из под воздействия раздражителя. Далее, полный покой и сон в больших количествах. Душевные раны лечатся только сном. Режим свободный, никакого давления на психику. Доброжелательная обстановка, полная свобода действий, питание, «когда хочу и сколько хочу». Тренировка внимания, но без принуждения, а через разъяснение. Человек должен понимать все, что с ним происходит, и для чего он все это делает. Концентрация внимания до видения точки позволит вырваться из зацикленности на психотравме и восстановить связь с реальностью. Каждый может оказаться в кризисной ситуации. Не надо отчаиваться, если произошла поломка, психотравмы поддаются лечению, об этом позаботилась сама природа. Надо только научиться к ней прислушиваться и следовать ее указаниям.