Малиновые слезы

Плачешь малиновыми слезами
Размазывая тушь по мраморному лицу
Утро началось стандартно
И уже не счесть рюмки слез


Если можешь сделать кого-то счастливым – не откладывай это надолго. Кто знает, сколько тебе можно еще будет откладывать? В наш скорый на события век несложно опоздать на свой собственный поезд.


Прогулка под ослепительным солнцем обернулась головокружением – словно сон в летнюю ночь сгорел в считанные секунды – и не было его. Не было мучительно долгих часов ожидания моего к тебе визита. У тебя все по-максимуму: если ждать, то насмерть, если жить, то наспех.


Все так изменилось с моего последнего пребывания в твоей выгоревшей квартире: некто еще ходит через окно, заставляя прохожих впадать в ужас от вида шатающегося человека на карнизе. А иные приносят цветы только по праздникам - не найдя подходящей емкости, ставят мимо стола сразу в мусорное ведро.


Да и как с тобой жить, если ты каждое утро плачешь малиновыми слезами? Если все время молчишь, глядя на принесенные продукты – молоко и связку апельсинов?


В то утро мои слова были особенно жестоки. Я не нашел в себе мужества быть с тобой ласковым. И вылил все взвалившееся. И высказал все прямо. Не стал делать эти ненужные никому шаги к спасению расслоившихся от времени и едких слов наших призрачных отношений. Этих нескольких минут мне хватило, чтобы понять, чего стоили мне эти несколько лет.


Красивый оборот, ведь тебе всегда нравились мои этажи искусных нравоучений и уроков языкознания. Вот, сложила руки и снова сидишь, не подавая виду ни позой, ни жестом, что бы ты хотела сейчас изменить. Ведь только сейчас есть шанс. Последний. Один всего, по существу сказать. Чтобы изменить. Хотя… если посмотреть правде в глаза, мы были обречены с самого начала. Есть только несколько минут – затяжных прыжков с парашютом, ни разу не собранным правильно, - несколько минут, чтобы почувствовать внутри себя единственный жест совести или разума – спасет ли он наши от времени и едких слов призрачные отношения?


Только не говори ничего – дай же насладиться этим мгновением, я так и не могу понять – стоит ли горевать или же благодарить Бога за это странное ощущение, когда в густой молочной дымке, окутавшей мой разум, я впервые почувствовал, на самом деле чего стоили мне эти несколько лет?



17.05.2009 г.