Джибарики Хая

         Поселок Джибарики Хая находится на реке Алдан выше по течению реки от города Хатанга. Здесь в 1973 году я с однокурсником проходил производственную практику.

         На катере с водометным двигателем нас доставили из Хатанги на угольный причал поселка Джебарики Хая. 

        Причал это голая железобетонная стенка, над которой возвышалась, выступая метров на 15 в реку, стрела транспортера, для подачи угля. Под транспортером на причале было помещение для грузчиков и помещение для дежурного диспетчера и маркшейдера.

         Выше причала, на обрывистом берегу, стояла контора, в которой нам предстояло работать и жить пять месяцев.  В конторе был телефон, симплексная радиостанция, для связи с судами и портом в Хатанге. В этом же здании находилось спальное помещение на три койки, постельное белье раз в неделю меняли работники шахты, и кухня. В общем, жить было можно.

         Быт наладили быстро. В поселке был магазин с хорошим выбором продуктов, я привез пол чемодана пакетов с супом.  Питались в основном супом, в кастрюлю наливали воды, высыпали пакет супа, добавляли для густоты то, что купили в магазине, варили и кушать подано, готовил я.

        Поселок был большой. Население работало на угольной шахте и открытом карьере.
Вдоль улиц проложены деревянные тротуары.

        Вскоре под марш «Прощание славянки» подошел первый сухогруз, встал на якорях под стрелой транспортера. Маркшейдер записал отметку погружения судна в воду, нажал на кнопку пуска транспортера и уголь стал сыпаться в трюм судна и нам на головы. Работа закипела. Рабочие лопатами убирали просыпавшийся с транспортера на причал уголь, маркшейдер по осадке судна вычислял массу погруженного угля, мы подписывали и штамповали отгрузочные документы и пытались устанавливать очередь встающих под погрузку судов. Капитаны судов стремились сделать как можно больше рейсов и иногда их мнение о том кому вставать под погрузку расходилось с нашим, после того как одно судно нежно долбануло другое, вытеснив его из-под стрелы ленты транспортера, мы в очередность вмешиваться не стали, пусть капитаны сами между собой разбираются.

          Капитаны приглашали нас в гости на суда, угощали соленой нельмой, выловленной в устье реки Лена, рассказывали о своей работе. 

         Главный приз за навигацию, можно было получить, выиграв гонку судов в устье реки Лена. Снабжение в Сибири идет в основном судами по рекам, вертолетом много товара не забросишь, а якуты давно с мухоморов подсели на водку, которая стала самым дефицитным товаром. В качестве приза, команда первого пришедшего в устье судна, получала практически дармовую пушнину, выменянную на водку.

        Среди местных жителей поселка было много поселенцев, отсидевших сроки в тюрьмах и живших без права выезда. Они мечтали отправить на большую землю своих детей, нам прозрачно намекали, нам прозрачно намекали, что у каждой невесты есть карта, на которой крестиком помечено место выхода на поверхность золотоносных жил. Около каждого дома на колодках стояли легковые машины, но ездить на них было некуда, из-за отсутствия дорог.

             Среди грузчиков процветало пьянство. Начальник участка отгрузки утром на лодке казанке объезжал дома рабочих и стаскивал их в лодку. На работе они скидывались на водку, а иногда и на шампанское, похмелялись и работали как черти в аду, все в угольной пыли. К концу смены обычно упивались. Вечером на лодках приезжали их жены, каждая забирала своего. Это повторялось каждый день.

             Милиции в поселке я не видел, порядок поддерживали местные начальники, мы попали в их число. Однажды пьяный шкипер баржи устроил стрельбу по окнам домов из охотничьего ружья. Собрали всех, но пока мы добрались, его уже разоружили.

              Ружья в поселке были у всех, у некоторых даже карабины. Однажды меня пригласили на базу торга, и я оказался свидетелем такой картины. Вдоль прохода склада стояли ружья, начальник базы проходил и придирчиво рассматривал их приклады. Рядом с начальником шел охотник и рассказывал о технических характеристиках ружей. Начальника это утомило, и он прямо сказал, что ему нужно ружье с красивым прикладом, охотиться он не собирается и ему надо просто пройти по поселку с ружьем до леса и обратно. Если в поселке возникали споры и разногласия, то шли не к в суд, а на охоту, здесь говорили: «Закон – тайга, медведь – хозяин». По этой причине, конфликтов практически не было.

             Нашу жизнь портили две вещи, это гнус и угольная пыль.

             Мошкара и комары тучами висели над всем живым. У воды было легче, ветер их сдувал, а так глядишь на дорогу, и видишь, вдалеке облако гнуса перемещается, это значит кто-то идет.

             Угольная пыль была везде. Постельное белье меняли раз в неделю, через три дня оно становилось черным, мы выворачивали его на изнанку, что бы почище было. Вода в Алдане была холодная, несмотря на сорокоградусную жару днем, и чтобы лишний раз не стирать рубашки мы надевали фуфайки на голое тело, днем не так жарко, ночью не так холодно.

            Наступили белые ночи, отгрузка шла круглые сутки без дополнительного освещения.

           Расслаблялись алкоголем, перепробывали в магазине весь ассортимент, по жаре лучше всего шла «Гымза», в оплетенных бутылках. Если ожидалось прибытие на катере начальства, друзья из Хатанги предупреждали по рации. В жилой комнате и кабинетах начиналась приборка. Бутылки выкидывали в реку, грузчики на причале уважительно глядели на проплывающие разнокалиберные сосуды, как говорится: «Все пропьем, но флот не опозорим!» Начальство приезжало не с пустыми руками, такие же речники, и все шло по кругу.

          Когда навигация закончилась, вывезли всех, оставив меня одного, отправлять последнее судно. Взглянул я в зеркало и увидел оплывшую морду, когда нас было трое, я этого не замечал, или на их фоне неплохо выглядел. Пошел я в магазин, затарился сгущенным молоком, сливочным маслом, продавщицы глядели как на больного, и сел на диету.

         Погода резко менялась, ушло последнее судно, за мной прислали мощный буксир. Дул ледяной ветер, мы сидели в рубке и смотрели на воду. В воде на глазах стали образовываться белые пятна, пошла шуга, капитан озабочено говорил, что можем вмерзнуть. Когда пришли в Хатангу, воды не было видно, сплошное месиво из шуги.

         Прощайте Джибарики Хая.

А.М.