Роберт Аветисян

Роберт Аветисян был вечным студентом.
Он любил студенческую жизнь и не хотел с ней расставаться, наверное он знал в отличие от нас, что будет после студенческой жизни, после того, как нам выдадут дипломы и «выгонят» из института. На наш курс он пришёл из очередной «академки», потом был ещё в одной и когда я был уже на дипломе, он как раз «учился» на пятом.
Наш ВУЗ Московский архитектурный институт считался творческим вузом, ещё бы, мы прошли курсы рисунка, живописи и скульптуры, да ещё какие. Нам прочитали лекции по истории архитектуры и по истории искусств такие корифеи, как Брунов и Бунин, но почему то спустя годы мы вспоминая студенческие дни, вспоминали в основном военную кафедру. Например слова полковника Карабьина, произнесённые сильно в нос, без улыбки, но с пониманием, что это юмор:-С МИНОЙ НАДО ОБРАЩАТЬСЯ, КАК С ЖЕНЩИНОЙ!-запомнились, мне например, на всю жизнь. И, как знать, возможно этот девиз подсознательно спас меня от многих неудач с женщинами, когда я обращался с ними, как с минами.
Но тогда в институте мы ещё не понимали, что с такой теплотой будем вспоминать полковников Холодного, Денисова, Как стопятидесятикилограммовый и двух метровый Гоша Юсин, играючись, чуть не убил маленького (метр пятьдесят) и худенького полковника Пятырова. (Спас его,как раз Аветисян, одним всего вопросом, чуть позже расскажу).
Так вот тогда мы эту кафедру жутко не любили. Как только она началась, нас всех заставили убрать шикарные длинные битловские причёски, сбрить бороды и усы. Некоторые ребята с Кавказа, каким-то образом усы свои отстояли, типа для них посетить Родину без усов национальный позор! Её нельзя было пропускать! Это было самое тяжёлое, потому что на остальные дисциплины, фактически было свободное посещение.
Как-то Робик Аветисян морозным зимним вечером, принял горячий душ, раскрыл настеж окно, закрыл свои чернющие, как ночь, армянские глаза и подставил своё тщедушное тельце, раскинув руки, под поток ринувшегося в комнату морозного воздуха. -Что ты делаешь!- заорали мы на него.- Не мешайте, я не могу завтра идти на военку-…. У бедняги ничего не вышло, он даже не кашлянул, здоровье его молодое оказалось крепче, чем он думал. На военку ему пришлось утром всё-таки отправиться вместе со всеми пацанами....
*
Аветисян!-
-Здесь!-
-А куда ты денешься!-
Лицо полковника Денисова расплылось в радостных лучах морщинок.
Робик знал, конечно, что нужно отвечать: «Я!», но прикалывался, что бы и нам, и полковнику Денисову, не так тоскливо было изучать устройство мин армий вероятного противника (Английских, Французских и ФРГ).
-Почему не было на прошлом занятии.-
-Заносы, товарищ полковник!-
-Какие ещё заносы!-
- Снежные, товарищ полковник!- радостно и смело отвечал Аветисян.
Имелось в виду, что Робик, якобы навещал своих престарелых родителей в высокогорном армянском ауле, а жуткий снегопад отрезал крохотный аул от всего Советского союза, а от остального мира он и так был отрезан вместе с Советским союзом «железным занавесом».
(Тогда мы ещё не знали, что стихия истории расставит железные занавесы и между всеми нашими республиками, а знания по устройству западного оружия, нам, слава богу, так и не потребуется………)
Тогда, в то весёлое солнечное утро мы все радостно смеялись. И мы, и полковник Денисов знали, что Робик коренной житель Еревана, что родителей у него нет и не было, а тётку свою он навестил, только раз, отслужив три года в ракетных войсках, перед тем, как уехать в Москву, поступать в Архитектурный., куда он поступил, в отличие от многих, с первого раза.

Робик летал в Баку.
В Баку у него жил лучший друг, который подпольно занимался какой-то торговлей, и который помогал Робику учиться деньгами,-Хоть ты человеком вырастешь!-, говорил он Аветисяну. Когда его друг прилетал в Москву и останавливался у нас в общаге, наступала сытая и весёлая жизнь, на столе всегда стояли хоршие вина, а за столом, каждый вечер сидела куча, хихикающих, каждый раз новых девиц.
Робик обычно летал в Баку на одну ночь.
Он закатывал брюки, которые, кстати, шил себе сам, заходил в море по колено, любовался отблесками городских огней в волнах Каспийского моря, а утром улетал обратно в Москву…

P.S.

После окончания института я потерял его следы, как и многих наших ребят.Освоив комп, я многих нашёл в интернете, а вот Робика не успел ...
Этот рассказ случайно прочитал сын Роберта- Артур, от которого я узнал, что 25 июня 2009 года Роберта не стало, что всю жизнь свою он прожил в Карабахе, был командиром сапёрной роты во время военного конфликта с Азербайджаном. Один из сыновей Роберта, тоже Роберт Аветисян представитель Нагорно-Карабахской республики в Вашингтоне. Ещё у Робика есть дочь и внуки.

А вот мне Янка ещё прислала байки про Робика.
(Ребята, кто, что вспомнит? тоже пишите мне на chibisovserg@mail.ru)


Серёжа, попытаюсь рассказать 2 эпизода про Робика Оветисяна.

Помню его - как вчера расстались.

Как ты понимаешь, знаю я эти истории от наших мужиков, поскольку сама даже
рядом с военной кафедрой не стояла. Какая ирония судьбы! Робик люто
ненавидел военное дело, а стал (когда вырос) командиром сапёров, да еще и в
воюющем регионе. Апофигей судьбы!

Случилось это в самом начале семидесятых. Конфликт на Синае. СССР за арабов,
США за евреев. Был какой-то футбольный чемпионат, на котором <Спартаку>
арабы (египеские) накепали. Приходит на урок подполковник Холодный, потирает
руки и ехидно так говорит, ну что продул ваш Спартак! А, что скажете? Робик
тут же среагировал: <Товарищ под.п., так за арабов ведь теперь ЦСК играет!>
Холодный аж захлебнулся слюной. Не нашелся. А после урока подошел к Робику и
говорит: <Когда евреи шли в Палестину, армяне оттуда уже возвращались!> То
ли уел, то ли комплимент отвесил.

Вторая история, помню, рассмешила меня до слёз.

Робик, как я уже сказала, люто ненавидел военную кафедру и физически не мог
сдавать там зачёты нормально и во время. И вот, осатаневший полковник
Кравцов вопит на Робика, у которого годовая задолжность зачёта по подрывному
делу: <Оветисян, последний раз и последний срок - не сдашь через 2 недели,
подам на отчисление!> Робик спокойно тянет руку: <Товарищ полковник,
разрешите обратиться? Можно я сдам досрочно?>

Пожалуй, он был вторым <швейком>. А первым знаешь кто был? Ты!


P.S.
 В публикации этого рассказа на стихире
http://www.stihi.ru/2010/04/16/4118
 на иллюстрации последний автопортрет Роберта, который изображён на его надгробном камне..

P.S.
Этим апрелем мы были с Володей Балашовым в Степанокерте, на могиле Роберта встречались с его замечательными сыновьями, видели его чудесную маленькую внучку Милу. Дочь Робика Лиа и старшие внучки живут в Ереване. Я готовлю рассказ о нашей поездке. В моём этом рассказе есть неточность. Это я так думал, что Робик жил в Ереване, Робик коренной житель Степанокерта, был какое-то время его главным архитектором. В 80-х годах уезжал в Волгодонск, пытался сделать там каръеру архитектора. Но вернулся на Родину и прожил там всю жизнь.