Предначертанное

Все имена вымышлены, а совпадения случайны.
Прошу не ставить знак равенства между героиней и автором,                не забывая того, что автор, по обыкновению,предельно искренен с вами.




                - Кто здесь взялся продолжать мое дело?- грозно спросило Солнце.      
                - Я стараюсь делать все, что в моих силах Учитель - отвечала лампадка.
                Рабиндранат Тагор



Глава 1. СУДЬБА.

     Задумывались ли вы, когда ни будь, над тем, что такое судьба? Почему у всех народов  с таким благоговейным чувством произносится это слово? Вслушайтесь с тревогой  по нарастающей : судьба, предначертанье,  рок.
     Придет ли в голову смеяться или шутить с этими понятиями? Каждое приближение к нему, для внимательного и думающего  человека, всегда оставляет  след, который говорит, что ты столкнулся с очень серьезным явлением окружающего мира.
     С явлением, обладающим всеобъемлющей, неотвратимой силой над человеком. Силой лежащей за гранью видимого, за гранью привычных законов и представлений о материальном мире.
     Остается одно,  внимательно, вспоминая до тонкостей, попытаться сложить вместе, казалось бы, разрозненный пазл событий, собственной жизни, когда ты вольно или невольно пытался воздействовать  на собственную судьбу  или судьбу другого человека.
     Я отношусь к людям активной позиции. Мне всегда казалось, что многое зависит от меня, и я могу, приложив необходимые усилия, очень многое. Более того, что могу   и  помочь многим другим.
     Эта уверенность жила во мне с детства. Сначала по наивной неопытности одаренного ребенка. А  затем еще и подкрепленная серьезным образованием и успехами в научной карьере, спорте  и других областях, где я применяла свои силы.
     Судьба баловала меня, и не было случая, чтобы задуманное не выполнялось. Математическая школа и музыкальная одновременно, поступление в один из самых сложных и престижных московских ВУЗов, успешное окончание, защита диссертации. Возможно, это утвердило мою уверенность в том, что все это просто и доступно практически каждому человеку в моем окружении. Просто им мешают какие-то обстоятельства, и помочь им устранить их, казалось мне, чуть ли, не долгом. 
     Мне никогда не приходило в голову, что кроме очевидных обстоятельств, понятных и явных проблем может еще вмешиваться это самое непознанное явление – СУДЬБА.
     До определенного времени я не придавала значения, почему на любое дело, даже самое благое, верующие люди спрашивают благословления пастыря. Мне всегда казались совершенно необоснованными обреченные заявления: «У него или у нее, такая судьба».
     Для меня это, каждый раз звучало как: « Он или она  сами  нагородили себе проблем,  и теперь, «в поисках   виновного», все списывают на судьбу.»
Зачем, думалось мне, человек наделен разумом и свободной волей? Не для того ли создал его Бог по своему образу и подобию – чтобы он сам творил свою судьбу?
     Все казалось верным и понятным.
     Вот, рядом со мной  оказывался очередной человек, который, как кажется, достоин  иной доли. Почему он  так неудачлив, почему у него нет любимой работы, почему он беден, не имеет образования?
     И в чем причина? Почему он не смог занять достойное место  в жизни? В неудачно сложившихся обстоятельствах? То есть,  чуть-чуть не хватило удачи?
     Но я же могу  исправить это «чуть-чуть». Конкретно помогу, поддержу, все сделаю, что в моих силах. Моя дружеская поддержка и его усилия – и все будет достижимо. Проще простого!
     А если причина в свойстве его характера или привычках, которые  заставляют его идти по жизни «прихрамывая» и  совершая одни и те же ошибки?  Тогда ему нужно с ними расстаться. Увидеть их самому,  понять и изменить.
Ведь я могу в этом  помочь, мне со стороны виднее.
Разъясню с добрым пониманием  его проблемы и он, постепенно выровнится,  все пойдет без досадных ошибок.
    « Г…но вопрос!»
    Но, не тут то было! Внезапно включаются  какие-то иные необъяснимые законы. Я, словно начинаю упираться в упругую невидимую стену. Сначала она податливо уступает,  но,  со временем,  противодействие становится все заметнее и  мне все труднее изменять «ошибки» судьбы.   И,  однажды,  я   как будто упираюсь в невидимое препятствие, твердое и неумолимое как камень.
    Все ! Начинается обратный ход.
    Так искусственно сжатая пружина, или оттянутый от нулевой отметки отвес подспудно стремится  двигаться  в противоположном направлении.
Все начинает катастрофически рушиться.
    Клубок проблем моего подопечного, почти размотанный мною, начинает катиться вниз  под гору,  откуда я с таким трудом поднимала  его вверх.  Словно влажный снежный ком,  опять начинает вырастать и, скатываясь  ниже  прежней отметки, оказывается больше, чем был, потому, что  познал лучшие времена.
    Более того, человек с которым я, плечом к плечу,  преодолевала  проблемы, неожиданно затаивал в душе обиду на меня. За то, что он  не сумел, что ему не хватило сил и чего-то еще, кроме желания,  довести свое дело до конца, а одного моего усилия и желания не хватило на двоих.
    В нем просыпалось "пролетарская", непонятная мне  ненависть к тем, кто сумел то, чего нет и похоже не будет у него. В том, что он все время "пролетает", человек начинает винить всех, кто добился в жизни больше него. А особенно тех из них, кто пытался принять участие в его судьбе, помочь ему в чем-то. Как правило, отношения, в конце концов, полностью расстраивались, и пути  расходились. Эти парадоксальные, как по нотам расписанные изменения в отношениях я переживала  не раз. По-видимомум жизнь меня не учит , так как каждый раз я считала, что в данном конкретном случае все будет иначе.
    Но чуда не происходило.
    При этом,  вокруг меня самой, начинали, как правило, сплетаться и стягивать меня мелкие нестыковки, маленькие неудачи, затем неприятности  побольше, а потом  проблемы посерьезнее, а может и настоящие беды. Этот процесс тем опаснее, чем больше  и серьезнее сделано  и    вложено усилий в чужую жизнь. Чем больше я старалась помочь людям  компенсировать «несправедливости» их судеб,  – тем страшней наносились мне ответные удары, тем темнее и гуще была настигнувшая  меня полоса неудач.
    Таких историй в моей жизни было множество, но я расскажу об одной из них, самой трагической и запомнившейся на всю жизнь. Мне трудно убедить себя не помогать, когда мне  кажется, что это так просто сделать!
    Но все чаще я задумываюсь и останавливаю себя в этом искреннем  порыве, вспоминая Сережу Кабанова.
    Это, действительно, уж совсем   непостижимая история с трагическим концом.
    После встречи с ним, противоборство с этим «нечто», приняло явный  характер. Мощные  незримые силы проявили себя не шутя, чуть не уничтожив меня.
    Но с кем или с чем я столкнулась? Попробуем разобраться вместе. 
    А тогда я не унывала, но в один прекрасный момент   поняла, что здесь что-то не так.
Моя жизнь начала разваливаться, казалось,  все силы небесные испытывали меня на излом. Мелкие неприятности превращались в большие, большие превращались в беды, беды грозили полной катастрофой.
    Работала я,  как обычно, безжалостно к себе, но результатов не было, и все мои усилия начинали  пропадать впустую. Словно я оказалась в странном,  ватном пространстве,  гасящем все мои начинания. А мои небесные покровители, так быстро помогавшие мне всегда, словно не слышали мои мольбы и просьбы о помощи.
Былая удача, стала отводить от меня свои веселые глаза.
    Жизнь становилась невыносимой: на работе  мои компаньоны начали мошенничать, ставя под угрозу  дела, умирал от рака отец, и я поняла, что мне следует что-то изменить в моем  понимании законов судьбы и жизни.
    И вот, пережив  это, я начала нащупывать закономерности, обдумывая скопившуюся статистику своих экспериментов с чужими судьбами.
    А какие выводы сделаешь ты, мой читатель?


Глава 2.   СТО

      Начало девяностых.
      СТО  это не цифра, каждый счастливый автолюбитель того времени знал, СТО – это станция техобслуживания. Попасть на СТО – большая удача.   Количество клиентов в день ограничено. А попасть в списки дело виртуозное. Так как, сколь рано бы ты  не приехал, в 6, 5, 4 часа утра эти списки уже сформированы и кто в них  – оставалось догадываться.
СТО, о которой, я говорю, оказалась недалеко от моего дома в отличие от Варшавского техцентра, куда я с огромными трудностями попадала до этого. На эту техстанцию я приехала впервые.
      Мне слегка за тридцать. Я из тех женщин, возраст которых  запаздывает проявить себя.  Зачем ханжить, я догадывалась, какое гипнотическое впечатление  оказывает на мужчин моя внешность. Фигурка, «точеная» от природы, а не от изнуряющих диет, прекрасная кожа, русые волосы, пухлые губы,  большие и выразительные серо-зеленые глаза – все это казалось мне таким естественным и вечным даром, что я и  не представляла иного варианта.
     Моя ласкающая глаз новенькая девятка Жигули  « мокрый асфальт»  - тоже была автомобилем весьма престижным для того времени.
     Так что, несмотря на свою двойную престижность, я, приехав в предрассветных сумерках на станцию,  обнаружила, что очередь уже укомплектована  «блатными». Я, конечно,  огорчилась, но не стала присоединяться к группе «обиженных»  и впустую кричать перед закрытыми воротами  станции, а поехала домой досыпать.
     Надо сказать, что в нашем НИИ, я как руководитель подразделения должна была обеспечить госзаказом своих сотрудников.  В этом случае, я и мои подопечные могли рассчитывать на хорошую зарплату. До сих пор зарплаты в моем подразделении были самыми высокими в институте. Я  даже в душе немного гордилась этим.
     Правда заработки могли быть куда большими, но довольно серьезную толику , приносимых моим отделом доходов, забирало институтское руководство. Но и здесь я в отличие от остальных руководителей сумела минимизировать эту неотвратимую «дань».
     Так неужели я, такая «замечательная», не решу такой простой вопрос?
     И я твердо решила – сегодня я буду на станции!
     Иногда, когда мы собирались в отделе на совместный праздник,  я иронично  провозглашала тост:  «За время, когда у меня не будет начальников!», который весело поддерживали мои  довольные жизнью сотрудники.  Но впереди наступали перемены, и мои заказчики не могли гарантировать мне пролонгирования договоров на следующий год. Вокруг рушились старые структуры, внезапно прерывалось финансирование стабильных направлений. 
Я, человек активный, оглянувшись  на происходящие вокруг меня перемены, нашла возможность купить акции Биржи Металлов и уволилась из своего закрытого НИИ, аккредитовав брокерскую контору при Бирже.   
     Должна сказать, что это было непростое решение даже для меня. В дальнейшем,  пройдя обучение руководителей брокерских компаний и  обучив нескольких молодых  ребят, ушедших за мной из НИИ на брокеров возглавила еще и дочернюю фирму при главке Минмонтажспецстроя, который имел акции РТСБ ( Российской товарно-сырьевой биржи).
     Так наступило новое для меня время, «Когда у меня больше не было начальников» и оно оказалось очень непростым.  Ответственность, упавшая на мои плечи была не детской. Теперь я отвечала не только за своих близких, но и за всех подчиненных,  и за их семьи, тех, кто поверил в меня.
     Не осталось надо мной начальства, и не у кого было попросить отгул или потребовать дополнительного вознаграждения. Не на кого свалить ответственность за ошибки или попросить совета.  Остался только БОГ.
     До чего неразумные слова провозглашала я прежде? Наши желания действительно опасны тем, что могут сбываться.
     Итак, выспавшись и приведя себя в порядок, я вновь отправилась на автосервис. Надо сказать, что я, как  Евгений Онегин, приведя себя в порядок выходила из дому, как правило,  «подобно ветренной Венере …»
     Что греха таить, знала что хороша!
     Мне требовалось сменить масло и провести кое-какие работы с карбюратором.
     Подъехав к СТО,  я не стала ставить машину на стоянке,  и  совершенно нахально,  с ослепительной улыбкой,  подкатила к автоматическим воротам  на въезде в цех.
      У кнопки подъема ворот стоял,  в форме спецназа и красном берете, молодой парень, у которого в руках был список клиентов на день.
Он спросил мою фамилию, и я ответила, нисколько не смутившись. Иногда на меня накатывало «эдакое». 
     Вам трудно поверить, но от природы я застенчива и интеллигентна. Такое поведение требует у меня напряжение внутренних ресурсов,  и я использую его в крайних ситуациях.  При этом, сначала я, совершенно осмысленно, утверждаюсь во мнении, что я действительно особенная,  достойная особенного отношения, не такого, как все остальные.  Эта уверенность начинает светиться в глазах и работает безотказно, заставляя окружающих,  утвердиться во мнении, что им повезло с возможностью быть полезными  такой особенной VIP персоне,  как я. Это ощущение  превращается в отмычку от любой самой запретной двери.
     Не считайте меня   нахалкой, вообще-то, я совсем неплохая. Я добра и искренна, я щедра и умна,  я трудолюбива и удачлива. Я,  безусловно творческая личность,  ну а то, что немного авантюристка, так  нет людей без недостатков!
     Правда есть у меня еще один недостаток, я  влюбчива, но об этом потом.
     Парень, услышав ответ и не найдя фамилии в списке был изумлен и немного растерян. Моя улыбка не давала ему шанса усомниться, что я  не уеду «не солоно хлебавши» и  «солнцем палимая».
     Поглядев на меня, он внезапно нажал кнопку и поднял ворота, приглашая  меня  заезжать.
     Будучи уверена в успехе, я все же изумилась легкости, с которой это произошло. Мне даже не пришлось упражняться в красноречии. Поэтому   я,  въезжая,  с  неожиданно возникшим интересом, стала рассматривать его, так как он вошел следом и закрыл ворота, повернув ключ в замке.   Если бы все происходило  обычным образом, я не обратила бы внимание на человека на воротах. Тут же забыла бы его, как только въехала в цех, несмотря  лестные эпитеты и ослепительные улыбки, которые, я ему подарила до этого.  Вы огорчаетесь, глядя на меня со стороны? «Кокетка!» - недовольно отметите вы. Но, я же предупреждала,  что искренна, какой смысл утаивать? У меня достаточно достоинств, чтобы перевесить эдакие пустяки!
     Молодой человек был прекрасно сложен, высок, гибок и,  пожалуй, даже  красив.  Только не в моем вкусе, его лицо напоминало немного плоское лицо известного в наше, теперешнее время, лицо талантливого актера Евгения Миронова.  Правда на его левой щеке была еще и очаровательная родинка, которой позавидовала бы любая красавица пушкинских времен с веером.
     Яркое, маленькое  темное пятнышко подчеркивало прекрасную светлую  кожу и легкий румянец здорового человека.
     Оглядев его,  я обратила внимание на его  выразительные  карие  глаза.
Недавно я прочла, что статистика утверждает, что самыми умными, с наивысшими показаниями коэффициента интеллектуальности IQ,  являются люди с серыми или серо-зелеными глазами, а  самый низкий коэффициент показали люди с карими глазами. Я тогда с гордостью отметила, что мои серо-зеленые глаза меня не подвели и я скорее умна, чем глупа, если верить исследованиям и статистике.
     Однако эти мысли улетучили почти мгновенно, так как меня поразили эти глаза необыкновенною, неестественной печалью, даже скорее смертной тоской.  Причем он мог что-то говорить, даже улыбаться, а глаза не изменялись, словно застывшие. Такой взгляд мог бы быть у смертельно раненного существа.  Раньше я читала в книгах о тени смерти на лице у человека. О том, что каждый человек знает, когда он умрет, даже если не осознает это напрямую, его выдает душа, знающая о близком конце и глядящая на вас через глаза этого обреченного.
     Вел он себя уверенно, даже нарочито уверенно.
К нему подходили, что-то говорили, здоровались, спрашивали, смеялись и просили о чем-то. При этом, никто из них, по-видимому, не замечал ничего странного в этом взгляде.
Парень обратился ко мне, а я, шокированная этими глазами, не слышала его. Увидев их, я уже не обращала внимания на его улыбку.
    - Что вы сказали? Извините, я не расслышала, здесь в цехе так шумно –    собралась, наконец, с мыслями.
    - Я спрашиваю, что вам нужно делать с машиной? – он внимательно  смотрел на меня своими карими глазами.
    - Я вижу вы здесь впервые. Я провожу вас к мастеру.  Вас ведь не возьмут без наряда, а его у вас нет  –  он, наклонился ближе к водительскому окошку.
    В цехе было, как всегда на автосервисе,  грязно – пол был в маслах и мазуте. Кругом были разбросаны старые отслужившие век, грязные и мятые элементы кузовов и запчасти.  Среди этого хаоса и поднятых на подъемниках машин  бродили, не торопясь,  чумазые люди в грязной одежде и  почему-то, как правило, в грязных же вязаных лыжных шапочках. Чем не преисподня и ее жители?
    А запах! Кто помнит автосервисы начала девяностых с их   запахами  бензина и горелого масла,  смешанного с выхлопными газами?
    Он пошел впереди, и я медленно поехала за ним.

Глава 3. СЕРЕЖА

     Машина медленно ползала узкими проходами между станками, подъемниками и ждущими своей очереди автомобилями, беспорядочно, как тюлени на лежбище,  занявшими все свободные места вокруг них.
     Один цех, второй и вот еле-еле вписалась, ловя сантиметры, чтобы попасть в третий. Пока я выруливала, мой покровитель уже нашел и разговаривал с начальником этого участка, а потом и с необходимым мне  мастером.
     Мастером оказался тщедушный пожилой человек, в замасленном до черноты комбинезоне, когда-то давно бывшим ярко синим. Первоначальный цвет комбинезона  выдавали синие «прогалы»,   на небольшом нагруднике. Складывалось удивительное ощущение, что на груди этого человека репродукция картины тревожного грозового неба, где темные грозовые облака вот-вот полностью сомкнутся и синева неба исчезнет навсегда.
     Таким же чумазым было лицо, руки и неописуемого цвета рубашка.
     На голове, в отличие от других мастеров, у него была не шапочка, а повязанная, по–пиратски, косынка, той же «покровительственной» окраски. Удивительно, но эта, лихо, повязанная косынка, выделяла его из массы остальных  рабочих автосервиса и придавала ему определенный стиль и  несомненную индивидуальность.
     Глядя в лобовое стекло, я, как в рамке  на картине,  увидела своего провожатого и невольно  залюбовалась им. Он  стройный, высокий , подтянутый, в красивой камуфляжной форме  с  высокими  зашнурованными ботинками  на  ладных ногах, с ремнем, стянувшим тонкую талию,  и,   по-молодецки,  сидящем на голове темно-красном берете, с черным, кожаным кантом.
     Он , в тот момент. Напоминал супергероя какого-то американского фантастического боевика. Стоял, как совершенное создание, без какого-либо изъяна – хоть бери кисть и рисуй.  До чего бывает  красива  молодость и порода!
Особенно подчеркивал его достоинства контраст с маленьким, скрюченным, мятым и чумазым человечком рядом.
     Сейчас камуфляжный материал и неказисто пошитые костюмы из него,  скорее атрибут разнорабочих на стройплощадке. То есть,  людей,  не пригодившихся в обществе ни своим умом, ни своими знаниями, ни умением или мастерством  в практическом делании, а  только в самом низшем  проявлении человеческих возможностях – «копать или не копать.»
      Но тогда!…
      В девяностых! Молодой офицер в диковинной для того времени форме,  скорее американской армии, чем нашей,  неказисто топорщившейся , словно картонной форме унылого цвета  хаки.
      Причем  форма была сшита  качественно, красиво даже, и явно  из шелковистого импортного материала. В те годы пропасть между отечественным и импортным производством была больше  пропасти  между обезьяной и человеком. Отечественная промышленность еще не  была с «человеческим лицом» и, не «повернулась к человеку», несмотря на бессовестные, оптимистичные заявления прессы.
      Те, кто вырос в новом обществе, не знают этих выражений зазвучавших на последних съездах Коммунистической партии Советского Союза. Поэтому это я поясняю для них. Все что производилось вне основных программ  военно-промышленного  и  аэрокосмического комплекса и касалось непосредственно человека: обувь, одежда, бытовые приборы и аксессуары и пр. - находилось в начальной стадии переходного периода от обезьяны к человеку. То есть, обезьяне они уже не годились, так как были для нее сложны и неказисты, а  человеку уже  не годились, потому что были примитивны и  неказисты. Патовая ситуация.
     Тем временем чудеса сегодняшнего дня продолжались.
Мастер оставил свою работу помог подогнать мою машину вплотную к той, с которой до этого работал и предложил либо дожидаться в его «кабинете», либо уйти на часок-полтора погулять, а потом вернуться.
     Я, как опытный автомобилист, понимая, что коль скоро я чудом  попала сюда, не стоит рисковать и далеко отходить от машины.
«Кабинет» представлял собой живописную берлогу, сколоченную их фанерных листов. Убранство его было просто потрясающим.
     На стенах, непременные красотки,  на тонкой цветной пленке,  монетки, каким-то невероятным способом прибитые насквозь гвоздями к брусу в углу, какие-то висящие шторы из цветных бумажек, нанизанных на нитки. Но самым интересным в кабинете было то, что он был наполнен огромным количеством корней и сучков причудливой формы. Каждый из таких сучков напоминал какое-нибудь диковинное животное или  кривого  человечка.
Все эти «инвалиды» были зачищены и покрыты лаком, а скорченный, трехголовый Змей Горыныч, занимавший весь «красный угол» даже покрыт перламутровой зеленой  автомобильной краской. Мебель  тоже была необыкновенная, из пней с «глазами», «руками» и  « ногами».
Не стоит и говорить, что все это «богатство» лоснилось от масла. Поэтому, не смотря на то, что я была в туфельках на высоких каблуках,  и стоять на них все это время было подвигом или безумством, у меня  не появилось желания присесть.
Мастер, которого звали не по возрасту Саша, из-подтишка,  поглядывал на меня. Ожидая привычных возгласов восхищенья от впечатления произведенного его «кунсткамерой».
      Я расчетливо издала ожидаемые от меня восторги, несмотря на противоположное ощущение от грязноватых, явно неизлечимых  «инвалидов». Уж очень они терзали мое «чувство прекрасного».
      Пока все шло по плану, вполне удовлетворенный «художник» отправился заниматься своими прямыми обязанностями - ремонтировать карбюратор моей машины.
Мне всегда  нелегко дается любое вранье, его приходится выдавливать из себя с усилием,  оно, всегда больно  царапаясь, выходит на свет.  Весь мой вид при этом  заметно выдавал это. Мой неожиданный покровитель улыбнулся. Он оказался  значительно более внимательным, чем хозяин «кунсткамеры».
     Я, с досадой на свою неловкость, с пониманием отнеслась к  его естественной  реакции и улыбнулась в ответ.
     И вновь  заметила, как  грустно он улыбается. То есть, губы раздвинулись и приподнялись слегка их уголки, а глаза оставались такими же  печальными. Если прикрыть эту белозубую улыбку газетой, то глаза не дадут  и намека на ее присутствие.
     -   Простите, не знаю, как вас зовут – начала я
     - Меня зовут Сергей  – он достал сигареты.
     - У вас случилось  какое-то горе? – сказала я неожиданно бестактно ( во всем виновата моя дурацкая, никому не нужная  искренность!)
     - А почему вы это спрашиваете? – закуривая  спросил он в ответ с наигранным равнодушием? Но его выдал   сверкнувший, как мгновенная вспышка взгляд.   
     -   У вас очень печальные глаза. Чувствуется, что вы пережили что-то очень тяжелое  – при этом, слава Богу,  я не добавила, чуть было не слетевшие с языка слова : « … или вам предстоит пережить что-то очень тяжелое».
     Тут уж я почувствовала себя окончательно глупо и  неловко. «Идиотка!» – мысленно обругала я себя.
     Разве нормальные люди так поступают? Что это еще за глупые и бестактные вопросы незнакомому человеку. Кем я себя возомнила?! Что за самонадеянность!
     Понятно, что сходу,  откровенничать  с незнакомой женщиной нормальные люди  тоже  не станут.
     Да и откуда я могу точно  знать, что означает это  странное выражение глаз? Возможно, есть и   другие причины, иные,  неизвестные  мне проявления  души?
Но невозможно было не откликнуться на этот зов о помощи, о котором из глубины  глаз взывала его душа. Наверняка, вы тоже,  порой, участвовали в таких  немых  диалогах, которые ведутся  душами, диалогах   неслышных, но,  более важных и искренних, чем обмен словами. Недаром сказано: «Слово изреченное – есть ложь». А я, как обухом по голове -  сразу взяла и спросила!
     - Да нет, что происходило, то и происходит, ничего особенного обыкновенная жизнь  –  он опять улыбнулся своей  царапающей до боли улыбкой.
Я решила больше не возвращаться к этому и срочно сменить тему, мысленно продолжая ругать себя за глупую выходку.
      - А вас не хватятся на входе? Вдруг, нужно кого-то пропустить, а вы ключ от кнопки унесли - почти откровенно кокетливо спросила я, заранее зная ответ.
      - Все заказ наряды выданы еще в 6.30 , все очередники на сегодняшний день уже давно,  заехали  и ремонтируются. А  сверх списка, не положено. Въездные ворота я запер.  - он вновь, так же улыбнулся одними губами.
      - Вот так раз! А как же я? – довольно дерзко,  спросила я, нарываясь на любой неожиданный ответ, который, уж точно, сотрет память о предыдущей неловкости.
      - Вы-то … - он затянулся сигаретой, подбирая слова/ 
Дожидаться результата  его мысленного анализа происходящего  я не стала. Изменять так удачно сложившуюся  ситуацию было не в моих интересах. Да и что меня дернуло спрашивать? Мой «страж» не должен и мысли допускать, что может быть иначе. Что-то я сегодня растерялась и как-то нелепо себя веду. Что это со мной? Нужно собраться.
Ну, я и не стала «дразнить собак» и  быстро перевела разговор  на другую тему.
      - Вы,  похоже,  начальник всей охраны? – этот прием должен был явно польстить его мужскому самолюбию и, наконец, определить, что за человек передо мной.
     Глупышка  «блондинка» заигрывает и провоцирует мужчину, а, по сути, тестирует и ставит оценки. Что поделать – « жизнь сложна, а человек слаб!», как говорят на востоке.
Если он скажет: «Да я начальник!»,  а сам рядовой охранник, я сразу пойму это и это явная «двойка» или даже «кол». Если скажет честно: « Нет, не начальник», и это будет правдой – оценка повыше, но не слишком – «три». Если скажет горделиво: «Да, начальник!» и это будет правдой –«три с плюсом» или  «четыре».  в зависимости  от того как скажет. А если промолчит, или  констатирует этот факт  без   тщеславия , являясь начальником – пожалуй, и все  «пять».
      Сережа неопределенно пожал плечами, вроде как : « Какая разница.?.».
      - Как буд-то бы – довольно равнодушно сообщил он.
      Он был инициатором и  создателем рабочих мест для своих  ребят-офицеров, бедствующих без зарплаты . В последствии я узнала. Что именно ему пришла в голову идея поставить охрану в СТО. Конечно это не авторский проект. Офицеры бедствующие без зарплаты по всей стране начали организовывать подобные охранные товарищества. Они ничего больше не умели делать так хорошо, как  служить. Служить со всей своей военной дисциплиной и выучкой.
      - Я раньше не видела такую красивую охрану. Все молодые, подтянутые, крепкие и  в такой необычной форме. Как правило, на воротах сидят старики из вневедомственной охраны в валенках и ватниках темно-синего цвета.
      - Да! Все ребята,  действующие офицеры.  С зарплатой что-то не совсем понятно и мы работаем, хоть и не положено. Командованье глаза прикрывает пока.Пол-года уже тет никакой зарплаты.  Жить-то надо - у многих семьи, дети.
      - А у вас много детей? – лукаво спросила я, на всякий случай – кольца на пальце у него явно не наблюдалось.
      - Я не женат - коротко сказал он.
      - А что за форма у вас и почему в беретах – это что означает?
      - Это краповый берет, а форма - спец подразделения «Витязь» - не без гордости сказал он, делая при этом вид, что ничего особенного в этом не видит. Вроде бы с безразличием поглядел,  в сторону, но при этом я смогла спокойно  рассмотреть нашивки  на рукаве и кокарду на берете, а главное, трогательную родинку на левой  щеке. 
       Так мы познакомились и впервые встретились с Сережей Кабановым. Тогда я впервые услышала слова – «краповый берет». Что такое «краповый»? Кровавый? Темно красный? Бордовый? Ладно, потом разберусь.

Глава 4. РАЙСКАЯ ПРОГУЛКА

      С этого момента каждый день приносил что-то новое.
      После первого   разговора  с Сережей, во время моего приезда на СТО   был и второй и третий и даже, прогулка в заповеднике Коломенское, во время продолжительной работы с машиной.
              Какая прогулка?! Какой  заповедник Коломенское?! А как же машина? Как же «недремное око»   владельца над мастерами?  - скажите вы.
             Неужели я изменила своим правилам и в эпоху повального дефицита запчастей и автомобилей неосторожно оставила без надзора свою машину?
             Да! Признаюсь, изменила!
             К тому времени все изменилось. Изменилось  настолько радикально, что все страхи стали ничтожными и вскоре растаяли без следа.
             Все дела, связанные с моей машиной получались  как в сказке ладно и легко. Для Сережи не было ничего невозможного.  Дефицитные запчасти возникали практически мгновенно, как по мановению волшебной палочки. Не стоит и говорить, что машина моя  стала приходить в  полный и безупречный порядок. Мастера к моей машине стали относиться с особенным  трепетом. Конечно, все заметили, что начальник охраны особенно строго контролировал работы именно над этим автомобилем.
              Неожиданно и Коломенское изменилось, и не было похоже на знакомый мне парк и многократно исхоженные спуски к реке.
              Изменились на удивления и мои строгие правила  в отношении собственного поведения.
              Я неожиданно легко  преодолела стеснение, вызванное тем, что  открыто,  отправилась гулять в парк с малознакомым человеком, пусть даже и на полтора часа, которые требовались мастеру для ремонта.
               А когда вошла в Коломенское, была ошеломлена красотой, ставшей необычно остро  восприниматься всеми органами чувств.
             Ослепительное   майское солнце  на  молодой траве. А на ней!  Бессчетное  количество желтых, хохочущих навстречу его лучам одуванчиков! А над ними! Боже мой! Цветущий, потрясающий, пьянящий и  белый  яблоневый сад.
              Эта была прогулка по Раю. Мы просто молча шли рядом и потрясенно смотрели на весь это парад. «Неужели в нашу честь ?»  – подумалось вдруг.
               Иногда люди очень много узнают друг о друге, даже если просто вместе молчат.
              Я незаметно посмотрела на Сережу. Что ж, он соответствовал этой красоте вокруг.
              Он смотрел на меня,  и в глазах светился такой же восторг.
             Мы прошли сад насквозь и остановились на высоком холме на краю крутого зеленого склона,  устремленного вниз к реке.
             Перед глазами открывался вид на изгиб реки.  Простор и ощущение полета над рекой впереди и цветущий сад за спиной.
             Мы  решили остановить здесь на вершине холма. Я села на камуфляжную куртку, заботливо  постеленную Сережей прямо на траву. Он расположился чуть ниже  в траве у моих ног.
- Сережа, расскажи мне о себе – попросила я.
- Что рассказывать? Просто нечего. Жизнь как у всех. Военное училище, служба. Живу в военном городке Реутово-2. Не женат. Мама жива. Племянница с мужем и сестра вот и все мои родственники. – его рассказ был слишком похож на краткий рапорт о семейном положении.
- А папа?
- Он умер. –  глухо ответил Сережа.
- А кем он  был ?
- Он командовал Кремлевским караулом.
- Это тот, что у мавзолея?
- Да .
- А ты сам случайно не служил  в этом карауле?
- Да.  – только и ответил он, ничего больше не добавив.
Стало очевидно, что говорить об этом он не хочет.
Вновь  показалось, еще  разительным несоответствие его странного  взгляда «раненной птицы» и прекрасного молодого лица, тела и всего его совершенного облика.
Во мне возникло странное ощущение, противоречащее здравому смыслу, ощущение бесполезности всякого рода вопросов  -  больше чем я уже знаю об этом человеке и  его душе,  невозможно передать в форме тривиальных ответов. Ощущение, что все мои вопросы и приземленное  любопытство неуместны.
Что могут сказать  нового простые факты человеческой жизни? Что? Когда передо мной его глаза. А в них можно прочитать все.  Зачем спрашивать что-то, когда очевидно - этот человек не может иметь изъяна!
               Ну и конечно, я почувствовала, что мое неуемное чувство справедливости начало новый тур борьбы за победу над неизвестными мне еще «темными силами».  «Темными силами», из-за которых так печальны глаза прекрасного во всех отношениях и сразу ставшего мне небезразличным человека.
               Моя нескромная уверенность, что я все могу,  частенько толкала меня на борьбу за чужое счастье и гармонию, вопреки гармонии и покоя собственной жизни.
             А нереальная красота сегодняшнего дня, несомненно, говорила сама за себя – это первый симптом  «заболевания» - влюбленности. Мне уже довелось не раз переболеть этой тяжелой внезапно настигающей «лихорадкой». Я  предупреждала читателя, что подвержена этому заболеванию.
             Да, да!
Хотела я или не хотела, а следовало признать это. Факт остается фактом!            
            Обычно в  кинофильмах, девушки-героини  так реагируют на внезапный положительный результат  теста на беременность.
- Ах! О-о-о-! – и как правило, садятся на что-то, чтобы не упасть от неожиданного известия.
Случилось и все! Изменить  невозможно. Я перешла рубеж , разделяющий прежнюю жизнь и новую, с новыми обстоятельствами.
           Ах! Как убийственно, смертельно красиво   все вокруг: и небо, и солнце, и река и цветы и прекрасный молодой человек, с восторгом глядящий на меня!
              Все эти  «дурацкие» мысли параллельно мелькали в моей голове, а  я продолжала говорить с Сережей. Мне теперь хотелось слышать его голос и знать его мнение о различных явлениях, подтверждающее мои подсознательные  открытия нашей похожести в видении мира, добра и зла.
 Я уже не замечала, что Сережа не слишком начитат и обременен знаниями. Да и важна ли ученость там, где говорит и дышит душа – истинная сущность любого человека. А она была так же прекрасна. Как и внешняя оболочка.
Ни наука . ни искусство не могли стать захватывающей темой наших общих бесед. Но в безыскусных его словах чувствовалась  доброта ,  искренность и врожденная чуткость.
Мы были «как ангелы» - молоды, красивы и мир вокруг был таким же прекрасным. Поразительное ощущение РАЯ! А ведь все люди могли бы так жить на земле, имея в душе хоть каплю любви!
  Сережа охотно  говорил, иногда односложно, иногда с иронией. Но чем больше я слышала, тем больше понимала, что за этими словами,  в тени прячется, недоговаривается,   то главное,  что от меня  пока скрыто, и что я так хочу узнать.
Еще прекраснее было просто молчать вместе и впитывать счастье весеннего мира вокруг нас.
Внизу по реке медленно плыл белый,  прогулочный пароходик и ветром от него доносилась тихая музыка.
Вальс из детства.  Шопен, соль минор, его так хорошо исполняли добрые пальцы моего дедушки. А я маленькая поднималась на цыпочки и заглядывала сбоку на клавиатуру, удивляясь, как это его крупные пальцы не путаю т клавиши, и так нежно заставляют звучать инструмент.
Наверное, счастье это и есть солнечный весенний свет, цветущий яблоневый сад, тихая музыка, простор над рекой и молчание с тем кого понимаешь без слов?
Вспомнились строчки  одной из песен Вертинского:

        «…Гитара аккордом несложным
              Заменила пробелы слов,
Напомнила неосторожно,
Что музыка как любовь..
Что музыка как любовь….»

 Стало совершенно очевидным, что теперь я уже не смогу сдаться  и отступить, пока не разгадаю этой загадки и не исправлю несправедливость этого мира в отношении Сережи.
 Наверняка я не одинока,  в этом  чисто русском женском порыве, подкрепленном любовью, кого-то окормлять, защищать  и исправлять негармоничную  действительность.
 И тут,  внутренним чутьем, «шестым чувством»,  я осознала неизбежность какой-то предстоящей  трагедии. Что вот она,  стоит,  и, не суетясь, ждет, наблюдая черным, блестящим, вороновым глазом, когда  я сама подойду к ней на опасное расстояние. И отсчет шагов уже начался. Я выбрала направление, в конце которого –  она.
 Отчего мне стало так не по себе?
Я слушала Сережу, ошеломленная чувствами, красками и запахами, так прелестно представленным для меня весенним миром, а в глубине души, на втором плане неожиданно для себя все больше утверждалась в понимании того, что  в материальном мире   неизменно работает закон равновесия.
                Чем счастливее и прекраснее мгновенья переживаю сейчас, тем страшнее  грядут противоположные ощущения.
               Значит, мне предстоит пережить  ошеломляющее несчастье, огромной разрушающей силы. Именно поэтому так щемящее сильно чувствуем мы счастье, знаем - за него заплатим дорогой ценой.

Глава 5. ОБЩЕЕ ДЕЛО.

Время побежало вперед веселой добродушной зверушкой, теперь   накрепко прирученной Сережей и все время играло в его пользу. Оно каждый день нарочито демонстрировало  его доброту, искреннюю бескорыстность и желание сделать мою жизнь лучше. Изо всех сил старалось показать его восхищенное  внимание, горделивый блеск  в его глазах, когда нас видели вместе его друзья и знакомые,  подарки, которые доставляли ему,  больше радости, чем даже мне.  Время, шаля, обращало мое внимание на  разные забавные мелочи, которые говорили об одном – ТЫ ИСКРЕННЕ ЛЮБИМА.
Только трудно было усыпить мою интуицию.
Несмотря на всю свою просвещенность и ученость я знала, что в житейском плане я неопытна и пожалуй даже невежественна. Здесь требуется другой, иной, особый ум, который  дается в помощь тем, кому судьба уготовила особые испытания от самого рождения. Дети из благополучных семей не имеют такого опыта.
 Едва уловимые подсознанием, неочевидные штрихи,  безрассудный, отчаянный  альтруизм Сережи казались чрезмерными  и оттого  тревожными  и необъяснимыми.   
Мы не были близки, а он уже радостно нес мне заработанные деньги, считая огромной для себя честью, чтоб я приняла их. Никакие отказы не принимались. Лицо его темнело от горя,  принимало такое горькое выражение одиночества и неприкаянности, то мне приходилось соглашаться взять, пообещав, что я буду их хранить, на случай, если они ему понадобятся. Казалось, потребуйся мне для пересадки сердце – Сережа, не раздумывая, предложит себя в доноры.
Это было так неожиданно для меня,  так непривычно и неестественно.
 Еще бы! Я была в разводе 2 года. Мой бывший муж долго не давал развода и  скрупулезно и тщательно делил имущество. После того, как он отсудил у меня с детьми автомашину Жигули 13-й модели, которую мы покупали только  благодаря помощи моего отца– его  последней его претензией оставалась квартира, в которой мы жили. Суд тогда  традиционно оставлял матери  детей и мебель  -  мне оставили двух сыновей и  мебельную стенку «Спутник» – известное изделие советской мебельной индустрии из ДСП, тяжелую  и мрачную, как гробы, поставленные на торцы вдоль стены. Суд не знал, как иначе можно делить привычный  немногочисленный скарб совслужащих,  и его не смущало то, что стоимость автомобиля была в 10 раз больше чем мебели из полированного ДСП.
После раздела имущества бывший муж  требовал от меня денег на приобретение для себя новой квартиры,  отказывался от размена жилплощади под многочисленными предлогами,  не выписывался и грозился сдать причитающуюся ему жилплощадь алкоголику.
С новой женой и тёщей, он жил в их пятикомнатной квартире, оставшейся после смерти тестя-генерала КГБ, но прописывать в нее своего нового зятя, либо тёща не торопилась, либо он считал не выгодным для себя. Для устрашения, он и  своего ребенка от нового брака прописал к нам в квартиру, таким образом расширяя экспансию и показывая, что со временем, его доля площади будет только возрастать. Потому,  моя цель была не только кормить, одевать, дать образование детям не хуже чем свое, но и заработать на квартиру бывшему мужу.
На алименты я не подавала, так как для этого нужно было затевать еще один суд. А сил и времени на суды  у меня  просто не было.   
Должна отметить, что алименты он перечислял по почте довольно регулярно, но они были только на одного сына, исчислялись из официальной, выплаченной  государством зарплаты, и так малы, что  не выполняли возложенных на них функций помощи. В новом изменяющемся обществе, деньги измерялись   уже  в иных порядках.  Я плохо представляла себе как я выйду из этого положения, где и как смогу заработать деньги на детей и на квартиру. Надеяться на постаревших родителей , оставшихся на последнем месте службы моего папы в далеком Казахстане не приходилось.
Надеяться оставалось только на себя и на Бога. Это стало моим кредо. И я  работала, изо всех своих сил, как только могла. 
Однако вернусь к Сереже.
Мой распавшийся брак оставил совсем иной опыт общения с мужчиной. Но это был мой единственный опыт.
А вдруг такое поведение Сережи может быть  для мужчины нормой?
Оставалось гадать и верить в невероятные, сверхъестественные   чудеса щедрости.  Такого  я еще не встречала в своей жизни. Я, бывало, удивляла друзей и близких бескорыстием и щедростью. Мне, вообще-то, действительно приятнее делать подарки, чем даже получать.
Но, чтобы мне…!!!
Да ,  этого и не было до сих пор.
И это пугало и настораживало. А как хотелось убедиться. Что это бывает! Боже мой! А вдруг!
Вдруг все мои сомнения напрасны и глупы.
Сережа именно такой! Это факт!
Он необыкновенный и единственный.
Ах, как хочется, чтобы он был счастливым, и в его глазах больше не пряталась печаль.
Я не все понимала и не все знала  о нем, возможно у него имеются и другие статьи доходов и он, таким образом, хочет дать мне понять как я ему дорога и как он доверяет мне.
 Я уже познакомилась со многими его друзьями и сослуживцами по охране СТО. Среди них были офицеры различных рангов.
Зарплату в Дзержинской дивизии не платили уже давно и поэтому все они не считали зазорным зарабатывать деньги таким образом. Они не имели других профессий и  не имели возможности  уйти со службы, без отягчающих последствий . А ведь у них были семьи, дети, родители, которых надо было содержать.
Все они относились ко мне с большим уважением, не знаю, как уж представил меня Сережа  и что  говорил обо мне.
Наверное, я для них была «инопланетянкой» - ведь  сумела, уйти с государственной службы в неизвестность, в «свободное плаванье». Начала новую, независимую жизнь,  открыть и возглавить две  компании и зарабатывать на хлеб себе и своим детям.
Помню, как однажды Сережа познакомил меня с одним из своих друзей, полковником Трифоновым.
Я подъехала к Автосервису, чтобы помыть машину и, естественно, как только мне ее помыли, начался дождь.
 В тот день охранному подразделению  давали зарплату.  Сережа сказал мне, что хочет познакомить меня со своим другом, и они оба сели ко мне в машину. Мы познакомились и пожали друг другу руки.  Новый знакомый, получив зарплату,  как ребенок, радовался покупке фотоаппарата – «мыльницы». Они тогда только появились в продаже. И, решив похвастать, и поделиться своей радостью несколько раз щелкнул меня своей «драгоценной» игрушкой.
Но я не разделила его радости, более того,   без улыбки спросила, почему он без разрешения с моей стороны позволил себе это. У меня нет никакого желания тиражировать свой портрет, тем более, что нас только представили друг другу. Полковник Трифонов смутился, торопливо открыл аппарат и вынул и засветил пленку, на которой конечно были не только кадры с моей персоной.
Помню, что, несмотря на уверенность в своей правоте, я тогда,  в душе даже немного огорчилась, что так резко обошлась с этим человеком.  Сразу успокою читателей – впоследствии, он и его семья стали  близкими друзьями моей семьи, практически родственниками. 
Но были среди этих людей, окружающих Сергея и другие, не всегда мне понятные. Они появлялись редко. Одеты ни все были, как правило, в дефицитные тогда  кожаные куртки и джинсы. Люди эти были явно штатские, не служащие в дивизии, но бывшие в курсе всех  дел. Как я мысленно не старалась, мне не удавалось отнести их к известным мне категориям работающих.
Вели они себя уверенно, по хозяйски. Сережа с ними разговаривал с улыбкой, непринужденно ( или делал вид?). При их появлении он всегда отходил подальше и разговаривал  в стороне, чтоб никто не помешал и не смог услышать.  Важность этих разговоров подчеркивалось тем, что Сережа, сразу бросал все дела  и беседы на полуслове и шел навстречу. Их появление мне не понравилось. Какие секреты могли быть  между нами при установившейся степени доверительности.
На мой вопрос  Сережа ответил определенно: « Это по делу. Не обращай внимания». 
И  все. После чего  продолжать расспросы было уже неуместно.


              Но, вернемся к Сереже.
              Однажды мой пейджер запищал доставив следующее сообщение : «Здравствуй. Приезжай на СТО как можно скорее. Есть серьезное дело. Сергей».( Мобильных телефонов тогда еще не было.)
                Безусловно, я оставила все дела и приехала. Сергей ждал меня у входа на станцию и был настроен на серьезный деловой лад.
Он быстро сел ко мне в машину и рассказал, что поступило предложение от солидной строительной компании, взять на себя охрану ее офиса и строительных объектов ей принадлежащих.
                - У тебя же есть фирма, с Уставом и всеми прочими бумагами – Сережа явно не понимал серьезности поставленной задачи.
- Это будет нашим, только нашим делом! – его глаза загорелись в радостном возбуждении.
                В те годы стала уходить в небытие, советская дисциплина, привитая гражданам  отчасти генетическим страхом впитавшимся в кровь в сталинские времена,  отчасти « Моральным кодексом строителя Коммунизма», который висел на стене в советских учреждениях. До настоящего времени,  трудно было представить, что кто-то мог украсть строительные материалы, которые сгружались на стройплощадке за дырявым,  а иногда и вовсе не построенным, забором.
               Но эти времена стремительно исчезали, на смену им приходили новые, без моральных кодексов и правил, где сильным становился именно тот, кто успевал украсть больше и бессовестно захватить не полагающееся ему место.
               Охранные фирмы начали создаваться в огромном количестве  и расти как грибы в дождливую осень - ведь захвативший чужое, понимал, что с ним может случиться то же самое.
                Газеты,  телевизионные новости и радио, каждый день выдавали сводки о перестрелках и заказных убийствах, словно на улицах Москвы шла настоящая необъявленная война.
                Безусловно, вы и сами заметили, я всегда была  авантюристкой,  но все же  не совсем безрассудной и первая моя реакция была бурной и отрицательной.  Я была авантюристкой, но с тщательной подготовкой. Возможно именно отсутствие бытового, житейского опыта  позволяло мне парить над тем, чего боялись  другие.  Потому, наверное,  мне многое удавалось.  Но это было уж совсем не знакомое дело!
                - Сережа, но я никогда не занималась подобной деятельностью! Я не знаю специфики, требований, законодательной базы. Я ничего не знаю о том, как должна работать охранная фирма! Как далеко распространяются и где заканчиваются ее права и полномочия! Нужны юристы! Имею ли я право как юридическое лицо заниматься этим видом деятельности.  Нужны правильно составленные договоры - я была обескуражена.
Однако, к этому времени уже и сама понимала, что цивилизованная биржевая торговля в разваливающемся Советском Союзе явно пробуксовывает,  уходя все глубже в теневую, непроглядную грязь, где работают  правила  личных связей и интересов, взяток и неприкрытого криминального давления. Необходимо было искать  новое дело, направление,  имеющее более реальную долгосрочную перспективу и дающее стабильную прибыль. Прибыль, которая  позволит  мне наконец-то купить свободу у своего бывшего мужа, позволит  без страха за будущее спокойно жить с сыновьями в собственной квартире.
Нужно было растить и давать хорошее образование детям, рано или поздно вывозить и обеспечивать жильем и всем необходимым своих постаревших родителей, «застрявших» на своем последнем месте службы в Казахстане.
 Я, после развода,  была единственной  опорой своим  родителям и детям ( впрочем и до развода ситуация была не лучше).
Противоречивые мысли разрывали меня на части, а Сережа все продолжал:
- Какие там юристы! Какие там бумаги! Я знаю, как организовать службу. Я поставлю людей из дивизии. А ты умная, ты придумаешь, как все оформить. И вообще, зачем какие-то документы, бумаги?  Все работают без них. Пусть платят наличными и все тут. Переговоры будешь вести ты. Я это точно не потяну. Расценки  назначать будешь ты, просчитаешь и скажешь.  -  Сережа одновременно и огорчал и восхищал  меня своей некомпетентностью.
                Мне было  ясно, что он  явно не представляет возможных  последствий.
                А я?  Боже мой! Я что,  представляю? Только подозреваю, что последствия могут быть очень серьезными.
                Разве я имею опыт в таком деле? Пусть я немного больше знаю о делах, но я по профессии математик, а не военный и не милиционер, в конце концов! Пусть я защитила диссертацию в области экономики, но ничего общего с охраной объектов, всеми этими  дубинками, пистолетами и  наручниками я не имела.
                А как делить возможные доходы или убытки с Сережей? Это может поставить крест на наших отношениях. Деньги, бизнес – это  смертельный  яд для неокрепших отношений! 
Невозможно одновременно молиться двум богам Господу и мамоне.
Тем более, что сам Сережа плохо ориентируется в делах. Будет ли он разумным организатором  или неуправляемым волюнтаристом. А сколько платить исполнителям? А уж говорить о расценках на эти услуги – это проста авантюра.
- Сережа! Так не делается! Это  опасно! Это чревато крупными неприятностями, нужно все грамотно предусмотреть, обдумать, почитать законодательство! – у меня  не хватало слов.
- Что тут смотреть? Некогда читать! Нужно ехать и браться за дело, пока предлагают! – он не слышал  меня.
Но как было все предусмотреть? Разве это возможно в нашей стране, где уже  рушились и не работали старые законы  и правила, а новых, еще не было? И  возможно ли  вообще все предусмотреть?
Я уже поняла, выбор был небольшой: либо собраться и действовать, либо сразу отказаться.
Я выдохнула, успокоилась и начала  размышлять вслух:
- У меня в Уставе написаны почти все виды деятельности, но охранной там нет. Правда в уставе есть  приписка и все остальные виды деятельности не противоречащие закону российской Федерации. – и сказав это сразу поняла, что начинаю работать над нашим общим делом.
- Хорошо, ты,  « как Чапай», пока думай  по дороге, анализируй, а мы  все же,  сейчас, поедем знакомиться с директорами этой строительной фирмы. Возьмешь меня на работу? Я буду у тебя работать на совесть. Не волнуйся. О  деньгах не думай, пусть они у тебя будут.  – Сережа был уверен  и невозмутим.
- А отложить на завтра можно?… – сделала я попытку, взять тайм аут на раздумья. Но, попытка не удалась.
- Вот видишь, слева от выезда из станции стоит возле своего оранжевого «Москвича» их сотрудник. Мы быстро его обслужили,  и я его попросил остаться и  дождаться тебя. Он поедет впереди, а мы за ним  – Сережа показал глазами  куда-то слева от нас.
Как правило,  я  тоже  предпочитала быстро принимать решения,  но когда их предлагают в таком  темпе тебе самой, это  не просто.
Но запах риска,  азарт и возможность  проверки собственных способностей уже щекотал мне ноздри, и  я   сама  уже рвалась навстречу неизвестному, как «бешеная лошадка».
 Действительно, слева у «рыжего» Москвича топтался пожилой, сухощавый дядя, со следами алкогольной невоздержанности на немолодом лице. «Типичный прораб-работяга» - подумала я.
Вспомнилась где-то услышанная лихая поговорка « Собаки и прорабы горячего не едят!»
Сережа махнул рукой,  и тот ловко нырнул за руль своего «рыжего» коня.
Я завела машину, и мы тронулись в след «рыжему».
Удача мне не изменяла, «бешеная лошадка» не подвела..
Переговоры прошли «на ура». Наверное, от безысходности, я вела себя уверенно, шутила,  но,  успела  почти как профессиональный психолог,  проанализировать  вид офиса  и двух молодых директоров, после чего  объявила цену,  которая  их сильно огорчила, но не настолько, чтобы отказаться от охраны.
После того, как поняла, что они почти смирились с ценой,  попросила  недельный тайм – аут на организационно-технические мероприятия  начала работ. Однако проформы договоров меня попросили подготовить пораньше, чтоб было время обсудить,  согласовать и подписать их к концу назначенной недели.
Сережа действительно был мне не помощник в переговорах.
Когда мы сели в машину и поехали назад, я почувствовала,  что очень устала за этот день. А мне предстояло еще всю ночь сидеть за компьютером. По опыту я знала, что подготовить хороший договор можно только тогда, когда есть время  обдумывать готовый  документ.
Сережа был в восторге!  Радовался как ребенок. В душе  он праздновал победу. Говорил, что был уверен во мне и знал, что так и будет.
А я, шаг за шагом мысленно формулировала договор. Теперь я тревожилась больше чем перед переговорами.
Шаг за шагом я обдумывала вслух все, что необходимо для этого  и  задавала  вопросы об организации дежурных смен, о необходимости вести сменный  журнал дежурств.
Сколько человек требуется, чтобы при условии дежурств сутки через трое была возможность организовать охрану офиса и двух строительных объектов?
Какие требования нужно выставить заказчику по поводу бытового обустройства помещений охраны  и обязательной телефонной связи с постами на объектах?
 А  необходимость  обязательной освещенности объектов и их периметра прожекторами в ночное время?
А оперативная связь с постами?
А необходимости закрывающихся ворот и замкнутого периметра?
А ответственность в случаях установления кражи материалов и много- много всего того, что приходило мне в голову,  чтобы сделать реальной и зримой задачу, а значит и выполнимой?
Если у Сережи не было ответа, то сформулированный вопрос заставлял меня думать и находить ответы самой.
 Вся материальная и юридическая ответственность тяжелым грузом устраивалась  на моих плечах, как директора компании исполнителя.
Я с отвращением представила ее опасной, толстой и зловредной старухой, которая стремится  испортить нам  жизнь и украсть радость от совместной  непростой работы. Она деловито двигала своими слоновьими  ногами, все крепче обхватывая ими мою шею, наваливаясь  всей тяжестью на  голову. Мне необходимо было ее обыграть, пересилить, сделать безопасной и сговорчивой. Мне предстояла многосуточная, трудная подготовительная работа.
Через неделю,  мы начали работу.
Согласование условий договора проходило долго и тяжело, но обе стороны стремились к общей цели,  и оно было достигнуто в срок.


Глава 6.   РЕУТОВО-2


Перед подписанием договора, я, несмотря на мое исключительное отношение к Сереже, изъявила желание познакомиться с его родными. Все же ответственность была на мне нешуточная.
Вновь шевельнулось  старое предчувствие и тревога.
Что  не так?
 Наоборот,  все складывается слишком легко -  как в сказке.
Черезчур легко, черезчур сладко,  до того сладко, что липко.
Внутренний «наблюдатель», мой ангел -хранитель  сигналил изо всех сил : «Полундра! Так не бывает! Здесь что-то не так! Тревога!»
«В чем опасность? Почему тревога?» - спрашивала я.
« Не знаю. Не вижу. Но, все же  тревога!» - бестолково твердил он.
Да и у меня самой мысли о «молочной реке  с кисельными берегами» по которой я плыла в лодке с «Маленьким Принцем» в полную неизвестность, не давали покоя.
Действительно, Сережа напоминал мне неземного персонажа Экзюпери.
Он все знал о любви, щедрости и  доброте, но порой проявлял несвойственные  возрасту непрактичность, незнание жизни и человеческих отношений. Буд-то бы он спал летаргическим сном много лет и внезапно проснулся  в нашей жизни, незнакомой ему.
 Более того, было ощущение, что он действительно попал в мою жизнь с другой планеты. Так и свалился в форме спецподразделения «Витязь». Так как ничего больше из одежды я никогда на нем не видела.
 У него, попросту,  больше ничего не было. Он был словно ангел, не обремененный человеческими потребностями, вещами и всем тем грузом, который накапливался у каждого человека перевалившего тридцатилетний барьер.
Но ведь он был человеком! У него должно было быть прошлое!
Вот именно! Прошлого-то я и не чувствовала за его спиной.  Я поняла, что так тревожило меня в нем.
Мое внутреннее восхищение им, сменялось на полное недоумение  так быстро и часто,  что если бы эти чувства имели цвета синий и белый, то их мигание напоминало бы тревожный проблесковый маячок. 
Итак, я решила ближе познакомиться с обстановкой в которой жил Сережа, с  его родными и близкими, которые его окружают. Не стоило и говорить, что Сережа всегда готовый для меня на многое, нисколько не удивился моему желанию, и мы помчались к нему.
Он сидел рядом, на переднем сиденье и указывал дорогу – был штурманом.
Под вечер, после работы,  мы  отправились к  Сереже .
По МКАД  мы ехали долго, от «Каширки»  до Горьковского шоссе.
И конечно говорили и говорили о предстоящей работе. Я вела машину одной рукой, потому, что другая рука была в руке Сережи. В тот вечер, он , как экскурсовод рассказывал мне о событиях происходивших в местах, мелькавших за окном машины. Откуда такая осведомленность  о многих вещах, далеко не очевидных каждому?
- Видишь этот огромный дом похожий на средневековый замок? - спросил Сережа.
- Да. Странный дворец, на повороте с окружной на Горьковское шоссе. Стоит один среди поля. А что в нем  такого особенного? Там живет людоед? – легкомысленно спросила я.
В начале девяностых стало появляться много таких необыкновенных зданий. Символов новой совсем не социалистической эпохи.
- Владельца этого дома, в котором расположена гостиница, автосервис и  автомобильный салон недавно нашли зверски убитым в этом же доме. Его пытали перед смертью. – Сережа произнес это как само собой разумеющееся спокойно как деталь пейзажа.
- Кто его убил? За что? – в ужасе спросила .
- Значит, было за что – просто сказал Сережа - Ничего просто так не происходит.
Пока я  осмысливала сказанное, мы свернули с окружной дороги на Горьковское шоссе.
Вдоль шоссе, справа, тянулся высокий бетонный забор с колючей проволокой поверх бетонных плит. Когда начался этот забор я не заметила, но, он тянулся большой промежуток времени, пока мы ехали, то исчезая  в зелени, то вновь появляясь мелькнув среди деревьев и густого кустарника.
У меня пересохло во рту, и я спросила, есть ли где-нибудь возможность купить воды.
- Скоро будет кафе. По  дороге можем заскочить в него –  успокоил Сережа.
 Проехав еще  немного по шоссе, мы остановились на небольшой  бугристой площадке перед большими въездными воротами. Справа и слева от ворот стояли небольшие кирпичные строения. По-видимому,  что-то вроде бюро пропусков.
- Здесь главный КПП, въезд на территорию Дивизии внутренних войск им. Дзержинского -  браво сказал Сергей и козырнул .
- А что есть и не главный? – спросила я.
- Конечно и не один. Как-нибудь,  я обеспечу въезд, и ты посмотришь на дивизию изнутри, если конечно тебе будет интересно.
- А сейчас, ты не против , если мы немного  перекусим? Ведь мы оба сегодня с утра  ничего не ели, а уже седьмой час. - Сережа улыбнулся
 – Не бойся, все быстро будет.
Напротив, через дорогу светилось стекляшка кафе. Мы перешли шоссе и оказались в совсем неплохом для такого глухого места, опрятном, придорожном кафе.

Стандартная коробка кафе была традиционной для подобных заведений. Вдоль больших витринных стекол стояли столики.   За один из них мы присели. Посетителей практически не было. Где-то в углу сидели еще  два или три человека.
    За окном по шоссе проносились машины.
  Когда мы сели за столик к нам тут же подбежал официант. Он очень радушно,  скорее даже подобострастно  поздоровался с Сережей и мгновенно обслужил нас, сам, предложив самое лучшее из бесхитростного меню.
Я поняла, что Сережу здесь хорошо знают и даже побаиваются. Однако, почему-то это нисколько не насторожило меня тогда, а даже показалось очень уместным и говорящим в пользу моего спутника.
Быстро закусив, и напившись чаю, мы отправились дальше.
Я дороги  не знала,  и в первый раз путь показался мне долгим.
На перекрестке, с большим указателем «Балашиха» и стрелкой налево, мы свернули направо и поехали по двухполосной лесной дороге.
Я никогда не была в этих местах. Но  у меня не возникло и тени сомнения или тревоги. Я ничего не боялась рядом с Сережей. В лесу стало заметно, что приближаются  сумерки. Преодолев несколько километров лесной дороги, мы, наконец-то,  въехали в военный городок «Реутово-2».
 Об этом меня уведомила табличка над шлагбаумом. Шлагбаум был сломан и постоянно открыт. Справа от него была развилка, и в глубь, между двумя рядами толи гаражей, толи каких-то технических складских построек, шла еще одна дорога.
- Там еще один КПП – мельком пояснил Сережа – нам левее.
Здесь, в городке при дивизии  жил Сережа и все его родные, с которыми мне предстояло познакомиться.
      Проехав по разбитым дорогам городка, какими они, по обыкновению того времени, были почти везде, кроме центральных магистралей, вдоль стандартных пятиэтажек,  мы подъехали к старым крепким приземистым двухэтажным домам.
 Такие дома строили  еще пленные немцы. Их много осталось после войны по всей территории СССР. Все они походили друг на друга, толстыми добротными стенами, высокими потолками и большими окнами. Пятиэтажные постройки позднего, «хрущевского» времени казались по сравнению с ними временным, легкомысленным жильем.
   Возле одного из этих двухэтажных домов мы остановились. Он находился  в центре городка, на улице, которая заканчивалась еще одним  КПП  в расположение самой дивизии.
- Здесь живут мама и племянница с мужем  – сказал Сережа,  заметно волнуясь.
- Моя квартира здесь недалеко, в пятиэтажке, что мы проехали, через два дома. Потом заглянем  ко мне, если ты  захочешь.
Несмотря на то, что  бояться мне было бы нечего, тем более, что я сама напросилась в гости, я , невольно, тоже смутилась.
- Хорошо, потом – сказала я не громко. Возможно приоткроется завеса над Сережиным , загадочным для меня  прошлым?
Я уже по дороге узнала, что у Сережи есть сестра Светлана, мама Елена Семеновна  и любимая племянница Юленька, которую он, фактически вырастил и вынянчил.
Насколько я знала, сестра его родила дочку без мужа, сразу после окончания школы, чем очень был недоволен покойник отец.
Когда она нашла себе мужа, родители усыновили внучку и  взяли на себя все хлопоты о ней. Так  как родители работали, Сережа, пока учился в школе, водил племянницу в садик, защищал от мальчишек и  сидел с ней дома.
- Забота о племяннице - это снова в актив Сереже. – подумала я.
Нас встретили, как дорогих гостей. 
Елена Семеновна предстала передо мной простой русской женщиной,  в платочке и скромно одетой, неожиданно сильно напоминавшей  деревенских, рано постаревших женщин, не знавших ни салонов красоты, ни дорогих украшений, хлебнувших горя, привычных к тяжелому труду и беспросветной судьбе.
Это меня  удивило( покойный муж занимал довольно серьезный пост). Между тем, она активно включилась в разговор.
По ее взгляду я поняла, что я ей понравилась ей.
Восторженно оглядывая меня, и стараясь угодить,  она, все время,  рассказывала какой Сережа хороший и добрый человек. Как он  любит племянницу,  как он много сделал для нее, как  отзывчив к  друзьям и  ответственен  к  службе.
Словно намеренно усыпляя мои возможные тревоги. Мелькнула мысль, что опять все поразительно гладко.
Племянница оказалась молоденькой худенькой и молчаливой  девушкой девятнадцати лет, которая вышла к нам, держа на руках трехмесячного ребенка.  Ее глазки  и глазки ее ребенка были почти  одинаково детскими и  распахнутыми.
- Глазки блестят как у испуганного ежонка – почему-то подумалось мне.
Оказалась, что она, только окончив школу, вышла замуж.
 Юленька   была  уже второй год замужем за молодым офицером из той же Дзержинской дивизии, как и Сережа. Муж Юли был на службе.
- Как рано вышла замуж – подумалось мне – видимо только дождалась восемнадцати лет  и сразу замуж.
- Впрочем, ранние браки – веяние времени -  успокоила я свои же мысли.

 Квартира была неожиданно  скромно обставлена, намного беднее, чем моя с сыновьями. Это я отнесла к нелегкой офицерской службе, к безденежью, которое  и привело действующих офицеров дивизии к охранной деятельности вопреки закону. 
 Елена Семеновна быстро собрала чай, и мы оказались за семейным столом. Малыш был основной гордостью всей семьи и конечно, вокруг него вертелись все основные новости.
Мне предложили его подержать, как основную ценность, которой могут поделиться  в знак доверия с симпатичным и уважаемым  человеком.
Я, взяла на руки  маленького, пахнущего молоком человечка и, конечно, растрогалась, как любая  на моем месте.
Юленька  молчала, практически не участвуя в разговоре. Если ее спрашивали о чем-то , отвечала односложно и смущенно. Совсем молоденькая и неопытная в общении, подумалось мне.
 Елена Семеновна продолжала хвалить Сережу при любом удобном случае, и  я посчитала это простительной слабостью матери, ни сколько не удивляясь.
Уютно светил над столом старинный красный абажур с кистями, как в довоенном кино, вечер пролетел незаметно, уже наступило время укладывать и купать малыша, а мне возвращаться домой. Надо признаться, что я была очень уставшей от хронического недосыпания при подготовке документов нашего общего проекта и сама рвалась домой.
Естественно, что  ничего странного я в  тот вечер  не заметила.
Несясь в темнеющих сумерках незаметно подкравшейся темноты, я, борясь со сном и  улыбаясь,  вспоминала тепло малыша и  уютный свет над скромным чайным столом.
Напротив, я думала  только об одном, как помочь Сереже стать счастливым и благополучным. Сделать так, чтобы засияли радостью его глаза  «раненной птицы», так не соответствующие здоровому и красивому молодому мужчине.
Мне льстило, что  разглядеть то, что таится в самой глубине его глаз, смогла только я.
Со мною он был очень предупредителен и деликатен. Это я относила на счет его  несомненной влюбленности. Правда, порой немного «царапало»  его уверенное, даже немного слишком (на грани грубости)  поведение с некоторыми людьми на СТО, непонятливыми посетителями станции или мастерами.  Я приписывала  это мужскому типу поведения. недополученному в детстве воспитанию и потребностям специфики работы – «тащить и не пущать».
Его манера поведения нисколько не отличалась от поведения других людей, которые чувствовали за собой силу.
  Именно такой тип людей стал прототипом героев девяностых. Именно такими героями,  обаяние которых заслоняло  возможные криминальные наклонности их носителей, пестрели экраны возникших впоследствии фильмов «Бригады», «Черного бумера» и пр.
 Это были молодые мужчины , которые соответствовали времени, когда земля уходила из под ног, уходила со всеми нормами и правилами уходящего времени. Это были герои переходного периода, и Сережа не был исключением.
А может быть, я видела его таким, каким хотелось видеть?Не сыграла ли тогда со мной злую шутку влюбленность?  Не « ввел ли меня в искушение лукавый» в ту роковую весну?
 Однако, поздно,  я уже не могла рассуждать беспристрастно. 
 Как хотела, чтобы он был счастливым! Казалось  - это было в моих силах!
 Нужно только хорошо работать. Предстоящее дело может сделать нас  состоятельными. Можно будет решить и мои проблемы и помочь и молодой семье Сережиной племянницы.
Мои проблемы уже не пугали меня. Я молода, здорова и полна сил. Здоровы сыновья и родители.
 Все остальное можно сделать, все в моих силах! Сережа рядом и он поможет .   
Все, казалось, складывалось как нельзя лучше для всех.
Я чувствовала, что мое ответное чувство начинает расти и  вытеснять все невзгоды, все проблемы, заполняя меня  предстоящей радостью.
Ура-а! Все будут счастливы, богаты и любимы! – я неслась домой с неестественной скоростью по окружной дороге и пела вместе с громко разливающейся по радио  Пугачевой:
« Браво! Браво, браво, браво-о-о!»
Чувство свободы, полета,  почти всесильности  окрыляло  и пьянило меня. Это чувство было восторгом и предчувствием счастья.
А в Сережину квартиру я еще успею приехать в гости.
         Так в моей фирме появилось направление: «Охранная деятельность».  Заместителем по этому направлению, конечно, стал Сережа.  В его компетенцию входили кадровые вопросы, организация смен,  ведение табелей, обеспечение спецсредствами, ходатайства о штрафах и премиальных.
         Материальная ответственность, контроль, проверки, расчеты, получение денег и выплаты  - были на мне.
Государство еще не определилось в новых условиях, мы были одними из первых и работа пошла споро, к большому удовольствию всех участников процесса.
Регистрационной палаты тогда еще не было. Моя фирма, регистрировалась в исполкоме по месту жительства. Сходив туда, поискав и поспрашивав у замороченных работников исполкома что-либо об охранной деятельности, я не обнаружила ни одного документа по интересующему меня направлению и успокоилась
          Начали появляться новые объекты у наших партнеров – строителей, стали поступать новые заказы.
          Одним из таких оказался мой собственный гаражный кооператив. Председатель просил взять его под охрану. Криминальная обстановка в Москве была тревожной,  участились случаи взлома боксов и кражи автомобилей. Он остро нуждался в крепких и надежных молодых офицерах, которые могут дать достойный отпор грабителям, не в пример старушкам и старичкам из  ВОХРА
Сережа работал не за страх, а за совесть. Я не могла нарадоваться, глядя, как деловито и строго  он работает с исполнителями, как быстро решает рабочие вопросы.
Наши исполнители стали получать весомые зарплаты. Они крепко держались за свое место, нарушений строго поставленной,  армейской дисциплины не могло быть – каждый знал, что ему дышит в затылок целая очередь желающих попасть на его место.
К нам на работу стояли в очереди в краснознаменной Дивизии внутренних войск им. Дзержинского.


Глава 7.   ОСЕННИЙ СОН.   

                Печаль, я снова у тебя.
                И дом твой  - осень, так же темен,
                И очи полные дождя,
                Не обращаешь ты  к другому.

                И  в  этот невеселый вечер
                Кого же мне напомнишь ты?
                Боюсь в лице твоем холодном,
                Узнать любимые черты.


Я стояла на опушке леса. Все вокруг пестрело печальными красками осени . Под ногами почти не видно травы. Она засыпана крупными яркими кленовыми листьями. Слева от меня темнели высокие ели, за мной и справа раскидистые клены с красивыми желто-красными «румяными» листьями. Прямо передо мной озеро.
      - Как красиво! –  произношу я тихо.
     От озера тянет холодом осени. В зеркале холодной, словно стеклянной воды, отражается лес и потемневшее небо. Поздняя предзимняя осень. Она конечно тоже необыкновенно красивое, но уж очень печальное зрелище.
     Ни звука. Ни шелеста. Так неестественно тихо бывает только поздней осенью. Природа что ли готовится ко сну?
Надвигались сумерки. Становилось зябко. Вот и ветерок тихонько напомнил:  «Поздняя осень, всем должно быть зябко».
    Серая вода покрылась мелкой рябью.
    Холодно.
    Я внезапно начала дрожать от холода..
      - Как рано темнеет небо  - подумала я.
      -    День стал коротким или просто пасмурно, как обычно в Москве осенью? - я подняла глаза – действительно полнеба закрыто толстым, серым "одеялом".
    Сзади, заметив, что я озябла, меня обнял и прижал к себе Сережа.  Сердце сжалось от щемящего чувства  любви  и благодарности.
    Конечно, я ведь не одна в лесу в сумерках. Я с Сережей стою и любуюсь этим озером, осенью и тишиной.
    Как хорошо. Я, наконец-то, чувствую, что я не одна - у меня есть защита и опора в жизни. Сережа! Как долго я тебя искала!
    С благодарностью поглаживаю его руки, обхватившие меня за плечи. А он все крепче прижимает меня к себе, сильнее сжимая кольцо своих рук.
    Мне становится трудно дышать. Вдруг, я чувствую, что руки не похожи на Сережины.  Да и сила , с которой они сжимают меня, уже не похожа на ласку.Они какие-то жесткие, почти "деревянные"  - я чувствую эту твердь через перчатки.
    Быстро опускаю глаза на них.
      - Боже! Что это ?! – внутри мен что-то внезапно оборвалось, словно мое сердце сорвалось и падает  в бездну  от удушливого ужаса.
    Вместо Сережиных ласковых рук я вижу волчьи лапы, покрытые жесткой серой шерстью с огромными желтыми когтями.
    Я уже с трудом дышу, чтобы суметь повернуться -  нет и речи! Кричать здесь в лесу бессмысленно.Я мгновенно поняла - надеяться можно только на себя и на Бога.
    Ужас дал мне передышку и сменился приливом сил -  я начинаю молча биться и выворачиваться их этого железного объятия.
    Не вижу, с кем  сражаюсь.  Я  борюсь с неизвестной и страшной силой за свою жизнь. Молча и отчаянно, одна в лесу, собрав волю в кулак. 
    Однако силы не равны! Мой страх помогает моему врагу. Я чувствую, что просто смерть -  еще не самое страшное из того,  что может со мной случиться здесь.
    Внезапно я вспомнила своих мальчишек. Как же они будут жить без меня? Кто позаботится о них? Они еще школьники. Младший - так совсем малыш!
    Когда я вспомнила о них, мой  страх за себя словно отступил и перестал забирать силы. Я, с утроенной силой, начала выворачиваться из волчьих объятий.
    Вырваться из страшных лап еще пол беды.
    Как спастись здесь в лесу от этого волка-оборотня? Он здесь в своей стихии. Я не смогу бежать быстрее, чем он. Я не сумею влезть на дерево на каблуках и в длинном пальто. Как спастись?
    Я начинаю припоминать, что когда-то.В этой ли жизни? Или во сне?  Я, собрав все свои силы, напрягая с огромным напряжением волю в кулак, неведомым образом могла оторваться от земли и взлететь.
    Да! Это  выход! Если  получится –  это единственный способ спастись от чудовища. Я должна взлететь!
    Сжавшись и напрягшись изо всех сил, я почувствовала, что начинаю отрываться от листьев покрывавших землю под ногами. Но, не так быстро как хотелось!
    Меня сзади схватили за полы моего длинного пальто! Разодрав ткань, зубы или когти впились в ногу чуть выше правого колена.
    Как только я начинала бороться с моим преследователем, силы мои слабели, и я вновь снижалась к земле. Мне нужны для взлета все мои силы, все в одном объединенном порыве.
    Я так не смогу взлететь! – промелькнула мысль.
    Самое трудное в том, что максимальное напряжение необходимо именно вначале, для того чтобы оторваться от земли. Момент взлета - самый тяжелый и ответственный.
    Борьба идет  не на жизнь а на смерть.
    Раны кровоточили, но я не замечала боли и продолжала упрямо свои попытки вырваться и взлететь.
    Я не теряла надежды и мои нечеловеческие усилия, наконец, увенчались успехом. Мне удалось  подпрыгнуть и взлететь над землей почти  на два метра, оборотень подпрыгнул за мной, в последний раз нанося удар своими страшными когтями, но не сумел схватить меня.
    Зубы и когти его  впились в пальто, он так и остался с ним в зубах, упав на землю.
В борьбе все пуговицы на пальто оборвались и это помогло мне выскользнуть из него  взлетая.
    Радость победы и освобождения прибавляла сил.  Я набирала высоту,и это уже не требовало таких усилий. Я  летела над деревьями, касаясь рукой верхних ветвей. Я летела прочь от беды - на юг, домой, всё ускоряя полет. 
    Сердце еще бешено колотилось, и только теперь, я  услыхала эхо от своего  крика и злобный стихающий  вой внизу.  Холодный осенний ветер был кстати, для моих кровоточащих ран.
    Слава Богу! Я спаслась!
    Открыв глаза, я долго не могла понять что это  был только сон. Сердце билось, я задыхалась и слезы текли по щекам.
    Наверное, я кричала во сне, потому и слышала свой крик.
    Было еще темно. Я встала и вышла на кухню. Включила чайник. За окном серел начинающийся рассвет. Хорошо, что детей не разбудила - сейчас самый сон.
    Внизу, под окнами, шумели листвой деревья. Утренний, прохладный  предрассветный ветер сгонял дремоту с ночного двора, как дворник метлой мелкий мусор прошлого дня.
    Руки и ноги были онемевшими, словно я, действительно,   боролась с неведомой силой не на жизнь, а на смерть, а потом еще собирала все силы для полета.
    У меня даже осталось необычное и знакомое чувство напряжения всех мышц, необходимое для того, чтобы сделать сверхусилие, оторваться от земли и лететь.
    Заварив крепкий душистый чай с бергамотом, я начала  пить его маленькими глотками, разглядывая свои ноги и руки, которые должны были быть покрыты кровоточащими ранами.
    Голова слегка закружилась, и я отставила от себя чашку.
    Чай я пила без сахару и он был терпкий, словно бы слегка солоноватый, как горячая-прегорячая кровь. По-видимому, мое воображение сыграло со мной  злую шутку.
    Никаких ран я на своем теле не обнаружила.
    Правда, бессмысленное, странное чувство, сродни тревожной враждебности, к моему милому Сереже мне пришлось в это утро отгонять от себя еще не раз.
    Однако, солнце уже начало показываться, прогоняя  впечатления ночи,  стирая как «ластиком» память от странно яркого кошмара.
    День обещал быть солнечным и веселым.Вот и дворник зашаркал внизу своей метлой.
    Начиналась осень.
    Я  боюсь и не люблю  осени, она ассоциируется у меня со смертью. Ведь зима – умирание природы.Думаю и я умру, когда прийдет время, именно осенью.
    Но эта осень, хотела меня одурачить и приукрашала  мир в яркие, веселые, румяные цвета, обманывая последним теплом. Бабье лето никто не отменял.

Глава 8.  В ГОСТЯХ У ИНОПЛАНЕТЯНИНА

   Время летело, все ускоряясь,  как ком с горы. Маховик нового дела завертелся в полную силу.
   Работа, дети, дом и встречи с Сережей и вновь работа. Приходилось захватывать ночи, чтобы поработать с документами.  Заказов становилось больше. Я начала задумываться о новых направлениях - сопровождении иностранных коммерсантов подготовленными в «Витязе» телохранителями и попытке создать мобильную строительную организацию, специализирующуюся на отделке  для малых объектов.
   Первая вытекала сама-собой, из уже сложившийся деятельности, тем более у меня было немало иностранных партнеров ставших частыми гостями в Москве и России, изменяющейся на глазах.  Изменения эти сулили немалые прибыли в условиях бескрайнего,  необеспеченного самыми необходимыми товарами Российского  рынка.
   Второе направление давно созревало у меня в голове, так как я не только неплохо рисовала, но и очень хорошо чувствовала пространство. Преобразовывать, обустраивать, украшать любое помещение – было моим любимым хобби. Мое техническое образование позволяло мне делать неплохие чертежи задуманного.   
   Изучение новых материалов , с которыми  приезжали озабоченные делами иностранные партнеры – было тоже для меня делом очень интересным.  Следовало найти специалистов, владеющих отделочными ремеслами – малярным делом, плотницким, сантехническим и пр. и мое хобби сможет приносить дополнительные дивиденды. И я работала все увеличивая обороты. Казалось, силы мои никогда не иссякнут. Все давалось легко. И бессонные ночи нисколько не снижали моей активности.
    Благодарение Богу, он подарил мне выносливое тело,  крепкое здоровье и пытливый разум, который не мог  ждать и подгонял  меня вперед и вперед.
    Прошло  два с половиной месяца. Мы  с Сережей находились  в той стадии восторженной влюбленности, когда  не могли надышаться друг другом.
    Расставаясь после работы, мы  молча сидели в машине, держась за руки, не в силах расстаться. Эти мгновения были бесценны - просто помолчать рядом, провожая суетной , шумный, рабочий день. И это,  несмотря на усталость, на нехватку времени и необходимость рано вставать назавтра.
     А я еще должна была  успеть обсудить с детьми все новости в школе и дома, приготовить еду, проверить уроки и постирать и погладить. Недосыпала катастрофически и регулярно, но  не чувствовала усталости.
     Я была счастлива, хотя меня не покидало странное предчувствие. Именно из-за этого, я, до сих пор,  не решалась представить Сережу сыновьям и ни разу не приглашала его к себе домой.
     Он был самым большим и светлым моим секретом. Не-нет и проявляющимся неуместной  мечтательной  улыбкой , при воспоминании о нем.
     К тому времени, не отдавая себе отчета, мы  уже не мыслили жизни друг без друга. Парадокс состоял в том, что я не готова была ни выходить замуж, ни как-либо менять свою жизнь и жизнь своих детей в связи с этим.  Хоть я и понимала подсознательно,  что,  в конце концов, наступит день, когда нужно будет принимать какое-то решение.
    Наступил день, когда мы выкроили время и, как шпионы,  отправились в гости к Сереже.  Долгожданный поход в гости, которого я хотела, о котором мечтала , но инстинктивно  откладывала. Мне было очевидно,  что этот визит наедине будет необратимым моментов в наших отношениях. После него они не будут уже такими легкими и неопределенными.
    Это было  неизбежно. Так уж устроен мир женщин и мужчин. Отношения развиваются и изменяются со временем неизбежно.  Мы оба давно мечтали о близости. Фантазируя и представляя себе, каждый по-своему, предстоящее чудо взаимного обладания.  Оба с трудом сдерживали взаимное притяжение, но боялись спугнуть предстоящее счастье, не говоря ни слова об этом вслух.   
     Квартира Сережи была на пятом этаже кирпичной пятиэтажки. Она потрясла меня странным ощущением, что я вернулась на лет двадцать назад.
     Если бы можно было фантазировать, то, скорее всего, я бы сказала, что этот человек на 20 лет был похищен инопланетянами и возвращен назад через двадцать лет в ту же квартиру.
     За это время он стал взрослым 30-ти летним мужчиной, но, естественно, не имел прошлого на земле в это период. Не имел привычных вещей, не имел воспоминаний, не имел личной жизни и опыта общения с любимой женщиной.
А может он сам - инопланетянин, заброшенный к нам  в порядке эксперимента и изучения людей ?
     Было чувство, что в этом доме, будто в музее, хранятся, как экспонаты,  осколки  прошлого, но только слишком раннего периода его жизни. Две групповые фотографии на стенах, словно намеренно прячут его.
     Вот класс, где множество маленьких октябрят смотрят в объектив, и невозможно определить кто же из них маленький Сережа.      
     Фотография, где маленький Сережа в пионерской форме и галстуке, улыбаясь, отдает салют вместе с такими же пионерами.  И все в этом духе.
     Бумажные цветы в «допотопной» хрустальной вазе с трещинкой на боку.
     Старый полированный сервант , за раздвижными стеклами которого фарфоровые фигурки футболиста с отбитой ногой и слоника без хобота. Ванная комната, в которой ремонта не было лет тридцать. Домотканые пестрые половики на старом паркете и красный «советский», полученный по «талону» из профсоюза,  ковер на стене.
     Шторы времен шестидесятых, лоснятся выцветшими волнами на окнах. Старая мебель, кресла и диван, накрыта какими-то чистыми, но ветхими и убогими, застиранными  сине-белыми покрывалами. Стол напротив дивана накрыт такой же древней скатертью.
    Сережа так старался, чтоб мне было удобно!
    Видно было, что долго убирал и готовил свое странное жилище для встречи со мною. Слишком явным был этот нескладный порядок. Он, как ребенок, смущался, суетился  и  не знал, как мне угодить, куда меня посадить, чем угостить и чем занять, чтоб мне было приятно.
    Я, стараясь успокоить его и себя, попросила показать мне семейный альбом. Странное чувство чего-то не понятного  мне,  сопровождало меня постоянно. Возможно, увидев историю Сережиной семьи, мне что-то станет ясно?
Сережа с готовностью подал мне старый альбом обтянутый красным плюшем. На  затертом плюше красовалась алюминиевая бляха  с выпуклой надписью Москва и памятником Минину и Пожарскому.
    Сережа встал на колени передо мной и листал странички с черно белыми фотографиями, почему-то и здесь, как правило, групповыми. Вот класс, где Сережа учился, вот детский сад, куда он водил  племянницу, вот отец Сережи со своими бойцами.
    Одна из последних фотографий – растерянная мать Сережи в большой группе военных у гроба .
    - Похороны отца – пояснил Сережа.
    Вся жизнь этой семьи проходила в больших коллективах. Ничего частного не осталось на старых снимках. Словно и не было частной жизни в этой семье.  Как жили эти люди вне службы, учебы?
    Я чувствовала себя обманутой и разочарованной. Словно кто-то намеренно прятал от меня истину. 
    Сели пить чай. Нашлись две разные фаянсовые чашки.  Шампанское и конфеты он принес с собой.
    В этом доме не было даже двух одинаковых чашек, не было и маломальской посуды! Нет  одинаковых ложек  и вилок, нет салфеток. Ничего нет! Может Сережа и не живет здесь, а все время гостит у родни?
               Как странно  все в этом доме.
     Но что именно не так? Какие можно сделать выводы?
     Возможно, я, не правильно понимаю основные ценности? Возможно, есть люди, вся жизнь которых укладывается только в официальные служебные рамки и подчинена только делу?
     А я, со своими женскими эмоциями, ничего не понимаю в жизни таких преданных делу людей. Наверняка такие люди строили Магнитку,  победили Фашизм, летали в космос  и пр. Возможно на таких людях стоит страна? Сережа из таких, отрекшихся от быта людей?
     Странно, я никак не могу себе их представить. У меня довольно пылкое воображение, а я не могу себе представить этих людей, у которых нет ни дома, ни частной жизни, ни частных вещей, ни прошлого…
     Видимо поняв мое недоумение, Сережа сказал :
     - Теперь ты все здесь можешь изменить.  У тебя талант. Мы заработаем деньги и ты все здесь изменишь. Купишь новую мебель, шторы, посуду. Сделаешь так, как тебе захочется. Как тебе будет удобно.
     Он много еще говорил подобного.
     Все сводилось к тому,  словно не он, а я здесь хозяйка, а он, лишь нерадивый хранитель. Это не нравилось мне до крайности. Я начала возражать.
     Этого я и боялась!
     Я испугалась очередной еще неясной мне ответственности. Хотя почему не ясной? Ясной, как божий день! Ответственности за его жизнь, за его любовь, за его счастье.
     Я теряла свою свободу. Это не только ответственность за его и мою судьбу. Мне страшно что-то менять в сложившейся жизни моей и моих детей. Так ли хороши будут для них будут эти изменения. Я не имела права на ошибку. Странное чувство не покидает меня.А ни в чем не разобралась, а все глубже увязаю в этих не до конца понятных отношениях.
     Но я все забыла, когда мы с Сережей встретились глазами.
     Мы впервые оказались вдвоем  без посторонних глаз…
     Мы словно оцепенели. Стало трудно дышать. Было ощущение, что наши взгляды взаимно гипнотизируют нас.
     Каждое прикосновение, казалось, проникает сквозь кожу и касается самого сердца. Очарованное этим прикосновением, оно останавливается, и действительность   уплывает.
     Где мы были в это время? В каком мире? Наверное, именного его люди называют Раем.
     Боже! Как мы были счастливы вместе!
     Когда мы прощались, у Сережи подозрительно заблестели глаза.
     - Сережа, в чем дело? Что с тобой? – ахнула я в изумлении, поняв что это слезы.
      Он, отворачивался, как мог, чтоб я не заметила, но было поздно.
     - Я так боюсь, что это может внезапно закончится.  – глухо сказал он.
     - Что ты? Все ведь зависит от нас? – изумилась я еще больше.
     - Нет, не все. Может произойти то, что все уничтожит. – сказал  он  уже совсем непонятную мне фразу.
     - В любой день – добавил он.
     - Что? Что может такого случиться?  Абсурд! – не унималась я.
Но ничего больше Сережа не сказал, а только очень крепко изо всех сил обнял меня и прижался всем телом, долго не отпуская из своих объятий. Словно бы заранее прощался.
     Я уезжала совершенно « потерянной», недоуменно, пытающейся понять, что он имел в виду.
     Сережа проводил меня до машины и, ставшим  за эти месяцы привычным  жестом, похлопал ладонью по багажнику, словно по крупу скакуна, который увозил меня от него.
     В зеркале заднего вида я видела, как одиноко он стоит в темном  дворе своей пятиэтажки, под высокими тополями, светясь под фонарем, словно сам излучал холодный белый свет, все уменьшаясь, не двигаясь с места, пока не слился с белым пятном фонаря.
     Машина неслась по темной лесной дороге.
     Редкие допотопные фонари на лесных перекрестках  кивали мне  жестяными головами:
     - Ну-ну! Что-то ты не то, затеяла девочка! Предупреждали ведь тебя!Будь осторожней!

Глава 9.  «ФИНИКИ»

    Тем временем время стремительно  летело вперед, и будущее становилось прошлым, настолько быстро, что невозможно было внимательно разглядеть настоящее.   
    И  я  неслась, вместе с ним, в своем автомобиле, не успевая разглядеть быстро сменяющиеся картины за стеклами, о которые разбивались уже не капли дождя, а снежинки наступившей зимы.
    Как часто  случается, когда долго осмысливаешь  какой-то план, через некоторое время обстоятельства слетаются, и  как бы сами,  послушно складываются в нужную тебе картинку.  Я уже говорила, что  считала себя человеком удачливым, которому многое у дается. Так случилась и с моими замыслами открыть новые направления деятельности в своей компании.  К новому году  мы начали оказывать услуги по сопровождению VIP персон.
     Конечно, перед тем как заключать контракты, мы провели несколько показательных демонстраций  возможностей и выучки наших офицеров  из спецподразделения. Эти показательные выступления  прошли «на ура» на полигоне, недалеко от Белой Дачи.
     Первыми зрителями были несколько финских коммерсантов.
     С них все и началось.
     Приехавший в Москву финский промышленник Салеве Калми, владелец известных в России заводов по производству финской обуви,  особенно сильно нуждался в сопровождении. В сознании этого очень богатого пожилого коммерсанта – миллионера, внешне напоминающего пьяного Деда Мороза, посещение Москва и встречи с партнерами ассоциировались только с непрекращающейся попойкой. 
     Мои финские партнеры относились ко мне с большой степенью доверительности  после того, как я, используя, свои биржевые возможности,  осуществила для них небольшую, срочную поставку в Финляндию  приборов ночного видения. Эти приборы различного типа , были вожделенной мечтой каждого охотника и рыболова, и считалось  особым шиком  финской элиты,иметь их на своих   катерах и яхтах.
Все прошло быстро и благополучно, согласно контракту, что было нехарактерно для делового партнерства  с Россией в те годы.
Мои  «финики», а также  их друзья и знакомые , любители охоты и рыбалки,  необыкновенно гордились  тем, что сумели оснастить свои яхты этими приобретениями.
     Приборы ночного видения  были тогда новинкой, и относились к категории спецсредств. Купить их в России,  раньше было из области фантастики.   Но в тот момент , когда все стало возможно, даже то, что невозможно, я осущиствила эту поставку.
     С  просьбой обеспечить охрану и сопровождение шефа ко мне обратился, отчаянно страдающий от бесконечных возлияний,  друг и помощник миллионера  Пекка Хейонен.
    Он  вынужден был присутствовать на всех фуршетах и заботиться о своем шефе и сохранности всех его  документов.
    Тот же,  регулярно  пил до невменяемости.  Опасность была  реальной в перестроечной Москве, полной мошенников, где, бывало,  стреляли ночами, а на  улицах, заваленных мусором,  даже днем несли вахту проститутки.
Деньги, документы и бумаги множественных  контрактов на миллионы долларов могли пострадать в любой момент, как и сам, развеселый  Дедушка Мороз.
Особенно подорвал психическое здоровье  Пекки, случай в Интуристе, о котором он рассказывал то смеясь, то вдруг грустно вздыхая.
    Однажды, глубокой ночью, после подписания контракта, они вернулись в Интурист. Партнеры честно сгрузили  и донесли  «тяжелого» Салеви от машины в холл.
    В холле  Пекка, с помощью служащих отеля,  делал добросовестные попытки  транспортировать шефа к лифту. Но, у того открылось второе дыхание и  он растопыренными руками стал подзывать двух «гламурных» девушек «не очень тяжелого поведения», которые традиционно дежурили в холле Интуриста.
Таким образом перманентный  « бекоз  холидей»  переместился  в номер.
    В один из самых удобных моментов , когда Дед Мороз на мгновение забылся , Пекка быстро расплатился с девушками, и они растворились в предутреннем воздухе коридоров.
    Однако неугомонный Салеве, очнувшись, и поняв, что жизнь коварно ускользает мимо него, стал громко возмущаться, отсутствием женщин за столом и тем, что ему, несомненному «джентльмену» не дали выпить   русской водки из женской туфельки. В его воспаленном мозгу  эта  процедура являлась несомненным шиком, достойным настоящего «мачо», гусара и жуира. Что-то невероятно высокое и непостижимо великолепное, достойное  славы поручика Ржевского.
    Поразив Пекку своей выносливостью, могучий Дед Мороз, на своих ногах, не только резво вышел из номера, который Пекка не мог оставить без присмотра, но и умудрился ввалиться назад с «добычей».
    Женщиной, так необходимой старцу, оказалась перепуганная немолодая  уборщица ,  со всеми своими швабрами, метелками и щетками в громыхающей тачанке.
Салеве, не обращая внимание на сопротивление и крики жертвы, стащил с ее ноги растоптанную,  неопрятную  кроссовку и тут же, наполнив ее водкой , обливая все вокруг, и себя в том числе, выпил, запрокинув голову.
    Грязная стелька,   шлепнувшись с последними каплями ему на лицо , как мокрый блин, совершенно испортила красивый гусарский поступок. Поняв это, вконец  расстроившийся  могучий  старец,  в гневе вышвырнул грязный тапок в открытое окно .
    Уборщица неприятно  завизжала  и  стала требовала сатисфакции. Ей нужно было в чем-то идти домой!
Хорошо, что в многокомнатном, номере находились  и образцы  знаменитых финских зимних сапог на меху к будущему зимнему сезону.
   Как только Пекке    удалось замять этот конфликт, и проводить  за дверь  уборщицу,  гордо уходящую ясным летним утром домой,  в зимних сапогах, как раздался стук в дверь. Пришли  снизу – искать террориста, запустившего грязным ботинком в садящегося в машину турецкого банкира.  Такое оскорбление  турок не желал оставлять безнаказанным. В холле был страшный скандал!  У него,  в Турции,  это относится к особому виду оскорбления. Хорошо, что точно из какого окна вылетело  страшное  оскорбление банкира, никтоточно не заметил. Но, проверялись все открытые окна.
   Пекка , теряя самообладание и деньги не помнил как замял и этот конфликт. Придя в себя к полудню, он понял, что ситуация выходит из-под контроля. Он  не справляется и его силы на исходе!
   Перебирая в голове всех московских партнеров, он в отчаянии позвонил ко мне.
Так начало работать новое направление деятельности моей компании.


                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ