Двухмерный человек - Часть третья - Знающие добро

Часть третья
…знающие добро и зло


1
Ты

- Папа,  все люди умирают?

- Все, Леночка.

- Дедушка с бабушкой тоже умрут?

- Да, умрут.

- А дядя Сережа?

- К сожалению.

- И ты умрешь?

- Конечно, умру… как и все жившие на земле до меня.

- И мама умрет?

- И мама…

- А Ленчик?

- Ну, Ленчику еще долго жить. Будет по-прежнему испытывать нервы воспитательницы и придумывать для тебя веселые игры.

- Но он умрет?

- Умрет… когда-нибудь… еще не скоро.

- А я умру?

- Надеюсь, что не доживу до такого момента.

- А кто первым умрет?

- Этого никто не знает. По-разному случается. Но обычно первыми умирают старые люди.

- Бабушка с дедушкой?

- Возможно. Дата собственной смерти никому не известна.

- А от чего люди умирают?

- От старости. От болезней. По трагической случайности, вроде автомобильной катастрофы или пожара. Иногда сами себя убивают.

- Сами себя? Зачем?

- Не знаю. Никогда не понимал самоубийц. Как должна человеку досадить собственная жизнь, чтобы он поспешил с ней расстаться!

- Если я умру, то меня совсем не будет? Останется вон то дерево или эти качели, а меня не будет? А кто будет на них качаться? Кто будет кормить дворовую Мурку вместо меня? Как можно перестать быть? Куда люди уходят после смерти?

- Леночка, ты задаешь очень сложные вопросы. Пойдем лучше купаться!

- Нет, я хочу знать, куда люди уходят после смерти. Скажи, папа.

- Наверное, в какое-нибудь другое измерение.

- Что такое измерение?

- Другой мир.

- А где находится этот другой мир?

- Не знаю. Оттуда пока никто не возвращался.

- Как так? Может, этого измерения просто нет?

- Послушай, вот мы отдыхаем на море, а твой верный Ленчик в городе остался. Он тебя сейчас не видит, но из этого не следует, что ты не существуешь, что не существует этой воды, этого песка, этих деревьев…

- Но мы ему можем позвонить! Умершие люди могут нам позвонить?

- Пока не слышал о таком.

- Почему они не звонят? Неужели им неинтересно, как живут оставшиеся в нашем мире. Вот если ты умрешь, неужели тебе не будет важно знать, как живу я, чем занимаюсь, с кем дружу во дворе, в какие игры играю?

- Конечно, я захочу все это знать.

- Позвонишь?

- Обязательно!

- А почему другие не звонят?

- Может, там, в другом измерении, нет телефонов?

- А как тогда ты позвонишь?

- Ну, придумаю, что-нибудь… Видишь, две эти раковины? Когда прикладываешь их к уху, кажется, что шумит море. Если я умру, положи одну раковину со мной, а вторую оставь себе. Когда я тебе понадоблюсь, ты позови меня, скажи в раковину, что тебе нужно, и я тебе отвечу, я тебе помогу.

- Правда? А получится?

- Конечно! Давай попробуем: ты отойдешь на несколько шагов и скажешь свое желание, а я своей раковиной буду слушать.

- Хорошо, попробуем… Ну, слышал, о чем я тебя попросила?

- Конечно! Пойдем, я куплю тебе мороженое.

- Здорово! Как ты угадал?

- А еще ты подумала о маме: хорошо, чтобы она была здесь с нами.

- Как? Ракушки и мысли могут передавать?

- Конечно, они же волшебные.

- Они были волшебными с самого начала или ты их сделал такими?

- Мы их сделали такими – ты и я…


2
Я

- Ну, вот и все… Свобода!

- До завтрашнего вечера.

- Все равно свобода! Именно за это люблю командировки: сделаешь все быстрее, чем рассчитывал, подписи и печати в командировочном удостоверении проставишь, пожмешь всем руки на прощание, вернешься в гостиницу и вот так, как мы сейчас, растянешься на кровати, всем телом впитывая свободу. Ты – сам  себе хозяин. Те, которые здесь, следующие вопросы зададут только по телефону; те, которые там, считают, что ты по-прежнему трудишься как пчелка, и оставляют все проблемы до твоего возвращения, как, впрочем, и твои родственники – жена, мать, у кого кто есть. Тебе даруется целый день, который можно прожить именно так, как ты хочешь, и не ставить никого об этом «так» в известность.

- Слишком не увлекайся, а то уедем завтра без тебя.

- Да вы что, мужики? Разве я себя от вас отделяю? Нет, только все вместе, втроем!

- Тогда нужна программа мероприятий.

- Вы ее разрабатывайте, а я пока в магазин сбегаю, прикуплю выпить и закуски, раз уж вы мне доверили на время командировки общак.

- Только не сбеги с такими деньгами.

- С такими далеко не убежишь… Ладно, я пошел.

- Давай только быстрее, а то душа уже чего-то светлого просит.

- Уговорил, куплю водки.

- На пару хватит? А то давай еще скинемся…

- На пару хватит, и на закуску тоже.

- Омаров и устриц не бери, у меня от них живот пучит. Спать вам потом не дам.

- Ты и без них спать не даешь.

- Пока он бегает, я схожу помыть стаканы.

- Чего их мыть? Они и так чистые, пойдут.

- Слушай, я сегодня утром даже зубы не успел почистить.

- Мы тебя будили, вины нашей нет.

- Я не в том смысле, что на тебя наезжаю, а в том, что иду чистить зубы. Лучше поздно, чем никогда.

- Поверь, пустые хлопоты! Сейчас Петька водки принесет, ты их и продезинфицируешь.

- Дельная мысль! Вижу, башка у тебя варит.

- У тебя остались ненужные распечатки?

- Валом! Только собирался выкинуть, чтобы назад с собой не тащить.

- Выкинуть их мы всегда успеем, а пока они побудут у нас вместо скатерти.

- Ну, ты – пижон!

- Пижоны вилочками едят.

- Перебьешься! Руки у тебя на что? Не все по клавиатуре стучать, да телок щупать.

- Вот это я поминаю, скорость! Ты что, бегом туда и обратно?

- Ради хорошего дела не грех и поторопиться!

- Ладно, переведи дыхание, мы сами стол сервируем…

- Как наливать будем?

- Как всегда: первую – от всего сердца, чтобы насытить жаждущие души. Вот так…

- Что ж, ребята, давайте выпьем за успешное завершение командировки.

- Нет возражений!

- Интересно, сколько людей в этом городе сейчас  выпило вместе с нами?

- Уверен, что еще, как минимум, три человека.

- А как максимум?

- Поскольку сейчас еще рабочее время, то в качестве супремума этой функции принимаю только треть взрослого населения города.

- Нет в тебе, Олежка, подлинного размаха!

- Вам не доставляет удовольствие, мужики, ощущать себя в числе избранных? Все наши сейчас мозги  себе парят, а мы водку хрустящими солеными огурчиками закусываем? Что может быть лучше?

- Лучше могут быть маринованные грибки!

- Простите, ребята, не нашел…

- Прощаем… Ты нас и так своей скоростью удивил.

- Помню, еще в университете было… Летняя сессия. Я в первой партии экзамен с друзьями сдал, и мы пошли купаться. Плыву, солнце в глаза – лепота! А кто-то в это самое время над билетом мучается… Так хорошо мне стало…

- От солнца или от водки?

- Нет, сдачу экзамена мы праздновали позднее.

- Нет в жизни совершенства!

- Помни, мы – кузнецы своего счастья. Вот допьем водку, и пойдем купаться.

- Наливай!

- За что теперь?

- За победу! Каждый пьет за свою.

- Я, как друг, выпил сразу и за свою, и за твою.

- Эх, мало я тебе налил.

- Ничего, не последняя. У тебя есть возможность исправиться.

- Вот и настала пора обменяться свежими анекдотами.

- Мы за эту неделю обменялись и свежими, и несвежими.

- Значит, настала пора поговорить о бабах!

- И здесь все что нужно, уже сказано. Разве что начнем вспоминать школьные шалости.

- Не интересный ты человек, Олежка. Пессимист. Женская тема, она… неисчерпаема.

- Вот за это я и предлагаю выпить.

- Будем пить стоя?

- Мы кадетских корпусов не кончали… Перебьются. Пьем сидя!

- За прежних, нынешних и будущих наших телок! Чтобы не было у нас в них недостатка, пока мы живы!

- Чтобы они были добры к нам, чтоб себя для нас не жалели!

- А главное, чтобы чувствовали, когда надо тихо уйти!

- Слушай, а что делают люди, когда бросают пить? Я имею в виду, когда не по собственной дури, а по состоянию здоровья?

- Тебе об этом думать рано.

- А все-таки?

- Речами головы одурманивают. Или песни орут. Ты что, никогда в семейных компаниях не был?

- Это что… У меня около дома в сквере ветераны собираются, ни фига не пьют, а под гармошку торчат. Вот круто! Никаких денег тратить не надо.

- Не завидуй, доживем и мы до такого маразма. Пей, пока пьется.

- А ты налей, выпью.

- С удовольствием.

- Ты бы себе не доливал. За такие дела в иных компаниях морду бьют.

- Извини, намек понял.

- Другое дело.

- За что пьем?

- Блин, навязался тамада на мою голову. Давайте, просто выпьем.

- Пьянка получится, а у нас – мероприятие.

- Тогда выпьем за здоровье присутствующих.

- Классный тост. Чтобы нам так же лихо водку до гробовой доски жрать.

- В водке есть только один минус.

- Какой?

- Быстро кончается.

- Давайте тянуть удовольствие.

- Чего здесь тянуть, всего на один раз осталось.

- Тогда разливай. Последнюю выпьем за нашу дружбу!

- Нет возражений!

- Может, опять Петьку пошлем?

- Вы, мужики, как хотите, а я принял решение.

- Это еще какое?

- Сегодня ночью я обязательно какую-нибудь бабу трахну.

- Какую-нибудь опасно. Надо хорошую.

- Именно такая у меня есть на примете.

- Когда ты все успеваешь?

- Делу - время, потехе – час; не тратьте этот час на дело!

- Я угадаю ее имя с первой буквы!

- А я, Петька, угадаю имя твоей телки с нулевой буквы. Лорка!

- Угадал!

- Чего тут гадать, я видел, как она на тебя пялилась.

- Главное не то, что пялилась, а что телефончик дала. У них сегодня здесь какая-то тусовка, вот она меня и пригласила. Пошли вместе.

- Чего на тусовке без бабы делать?

- Да там их много скакать будет, распарятся, мужика им захочется…

- Не, я в азартные игры не играю.

- Может, у нее подружки есть?

- Уверен.

- Только нам страшил и малолеток не надо.

- Обижаете,  мужики. Всю будет нормально. Дайте мне часа два, я все улажу.

- Даем час.

- Не уложусь. Полтора?

- Заметано. А мы с Олежкой пока прогуляемся.

- Встречаемся у главпочтамта.

- Везет же дуракам… Когда он все успевает?

- У него глаз на баб наметан, он сразу определяет, на кого стоит время тратить, а на кого нет.

- И я – не мальчик, но мне до него далеко.

- Ладно завидовать. Пошли прогуляемся.

….

- Ну, ты, братан, и ходок. Целый час мотаемся по городу. Вот, кстати, и скамейка. Давай, присядем.

- Теперь доволен?

- Другое дело. Отдохнем немного и пойдем прямо к главпочтамту. Как думаешь, получится, что у Петьки?

- Конечно, получится.

- Уверен?

- Убежден. День сегодня хороший, все само собой складывается. В такие дни происходят события, коренным образом меняющие жизнь.

- Нет, ты не каркай, я из-за одной, пусть и бурной, ночи с телкой жизнь менять не хочу.

- Так у нее изменится.

- Говорю тебе, не каркай… Если тебе нечем заняться, проспрягай мне глагол ‘enculer’, раз ты у нас такой полиглот. Не пойму я что-то, зачем учить французский, когда все кругом по-английски спикают?

- Je encule, tu encules, il-elle encule… Спикать и я могу немного, да быть как все не хочется. Nous enculons, vous enculez, ils-elles enculent.

- Для начала неплохо. Только я тебя проспрягать его в возвратной форме просил. Придется тебе теперь составить предложение и употребить глагол в первом лице единственного числа… в возвратной форме, конечно…

- Иди ты со своими приколами знаешь куда…

- Здравствуйте, ребята.

- Это вы нам? Здорово, коли не шутите.

- Можете мне помочь?

- Без проблем!

- Я сейчас наберу номер телефона, и вы позовете к телефону Виктора Александровича. Скажете ему, чтобы завтра после десяти часов утра проверил, чем, точнее кем, занимается его жена, и сделал из этого выводы.

- Трахает ее, что ли, кто-то, пока этот Виктор Александрович трудится на благо страны или собственного кармана? Как мыслишь, Олежка?

- Как пить дать.

- Извините, ребята, нельзя ли без грубостей? Я ведь только помочь попросила.

- Да мне просто интересно, ваше-то какое дело, кто кого в этом городе с утра пораньше трахает? Любофф, может, у них, а, Олежка?

- Полегче ты…

- Пусть спрашивает, мне не стыдно ответить. Виктор -  мой родной брат.

- Это, конечно, меняет дело. Зло должно быть наказано. Набирайте номер… Алло… Я могу поговорить с Виктором Александровичем? А, это вы… Нет, вы меня не знаете. Я настоятельно рекомендую вам убедиться, чем, точнее кем, будет заниматься ваша жена завтра в ваше отсутствие… часов в одиннадцать… вероятно, на вашем супружеском ложе… Счастливых вам открытий!

- Я же говорила про десять часов!

- У меня ко всему творческий подход. Скажи, Олежка!.. Поверьте, раз этот жеребец придет только к десяти, надо дать ему время на предбрачные игры, на foreplay, как говорят те, кто по-русски не рубит. Думаю, если в одиннадцать они не будут в постели, значит, ваша наводка была неверна.

- Дай Бог, дай Бог… Я так за брата переживаю.

- Не долго осталось переживать, завтра все решится.

- Большое спасибо вам, ребята.

- Да не за что. You are welcome. Pas probl;mes. Блин, забыл, как по-немецки.

- Geben Sie mir, bitter…

- Точно! Messieurs, je ne mange pas six jours.

- Олежка, кончай языком болтать! Посмотри на часы, мы к Петьке опаздываем.

- Не верю я, что она этому Виктору Александровичу сестра.

- Пусть не сестра, пусть бдительная соседка. Может, сама мечтает под него лечь. Да какая нам с тобой разница? Вот скажи: тебя это касается?

- Нет.

- И меня – нет. Пусть сами разбираются. Никогда не принимай всерьез чужие проблемы, всегда довольствуйся своими собственными.

- Зачем тогда согласился звонить?

- Я – интеллигент, не могу быть безразличным к чужой боли.

- Трепло ты, а не интеллигент.

- Прощать женщинам измены нельзя.

- Что ты сказал? Не понял…

- Говорю, надо поспешать, а то к разбору телок опоздаем.


3
Я и ты

Как же это случилось?

Кажется, мы сидели в каком-то маленьком кафе: продолговатый столик, небелоснежная скатерть, на которой изображены странноватые крылатые существа, прибор со специями, салфетки, сахарница с надтреснутым ободном и скляночка с молоком, две чашки кофе – моя и ленина; Лена, как всегда, пьет с молоком, я – без.

За столиком сбоку от нас сидели две молодые девушки и буднично матерились. Я предложил Лене пересесть за другой свободный столик, вспомнив ее требования к чистоте родного языка.

- Для чего?

Я кивнул в сторону наших соседок.

- Тебе мешает?

- Я о тебе подумал.

- Знаешь, пока ты не обратил на них внимания, я просто ничего и не слышала. Последние дни что-то странное происходит с моим слухом. Из-за тебя, кстати… Когда ты рядом, все звуки вокруг сливаются в неясный звуковой фон, уступая место твоим словам… или твоему молчанию.

- Даже если я говорю глупости?

- Даже если ты говоришь глупости.

- Отчего бы это?

- Возможно, оттого что ты стал говорить и молчать иначе.

- Разве?

- Прежде ты вел себя так, словно кто-то посторонний постоянно оценивает, что ты сказал, как сказал и зачем, а потом без меня, наедине с тобой, все анализирует, и вы вместе разрабатываете стратегию следующего разговора.

- Интересно… А почему ты мне раньше об этом не говорила?

- Если бы я сказала тебе раньше, ты бы неумеренно напрягся и попытался доказать, что я не права, а потом в одиночестве всю ночь терзал себя поисками совершенной ошибки.

- У меня нет желания оправдываться.

- Тебе и не нужно оправдываться. Просто ты перестал меня бояться.

- Я и прежде не боялся тебя!

- Страх бывает разным, но в основе его всегда лежит чье-то осознанное или неосознанное предательство – стихии, вещи или человеческого существа. Котенок и щенок будут весело выскакивать навстречу всем приходящим, пока кто-нибудь не отдавит им лапки. Ребенок будет доверчиво протягивать ко всему ручки, пока не коснется горячего утюга. Человек будет честно высказывать то, о чем он думает, пока его не выставят на всеобщее посмешище. Мужчина будет открыто говорить о своей любви, пока не узнает, что его уже не любят…

- Ты права.

- Когда-то давным-давно ты продолжал говорить о том, чего уже не существовало, верить в то, во что верить уже не стоило.  Это со всеми бывает. Сложнее решить, как поступать дальше. Можно убедить себя в том, чего не было; назвать не бывшим бывшее. Так проще, так безболезненней. Но так невозможно жить: ты либо на самом деле постепенно превращаешься в расчетливо-бездушное существо, чей облик на время сознательно принял, либо  опять становишься ранимым прежним, рискуя вновь быть обманутым.

- Ты права…

Мы стояли рядом с ее домом. Окна ее квартиры были темны, и у меня мелькнула мысль, что Инесса Михайловна сегодня легла пораньше спать.

- Зайдешь?

- Конечно, если можно.

Лена открыла дверь своим ключом. В прихожей было темно.

- Мы не разбудим Инессу Михайловну?

- А ее нет дома. Она на неделю уехала в гости к своей подруге.

От услышанного у меня в груди что-то тихо пискнуло, и все завертелось, как в рекламируемой беззвучной стиральной машине.

Лена стояла рядом, не зажигая света. Пока наши глаза привыкали к темноте, я помог Лене снять плащ. Мы скинули обувь в прихожей и босиком прошли в ленину комнату. 

Здесь мы стояли у окна, взявшись за руки, словно готовясь шагнуть в неизвестное. Почему словно? Именно так это и было: готовясь шагнуть в неизвестное. По улице спешили люди, прикрываясь воротниками от настырного ветра. Мы их видели, они нас – нет. Свет фонарей пронизывал комнату, и его было вполне достаточно, чтобы четко видеть шкаф, заваленный книгами стол, стулья (на спинке одного из них висел ленин свитер), аккуратно заправленную кровать. Все было привычным, знакомым; а, может, особенно остро ощущалось таким оттого, что перед нами открывалось будущее.

Я обнял Лену, прижал к себе. Я не знал, что делать: казалось, одно неловкое движение, и все рассеется, как сон; или наоборот, минута промедления, и все превратится в свою собственную противоположность. От растерянности мы поцеловались.

Не помню, сколько мы так простояли. Потом Лена слегка сжала мою руку, кивнула и пошла в ванную. Я несколько мгновений стоял неподвижно, пока не услышал шум льющейся из душа воды, который жаром обдал меня с головы до ног. Я быстро разделся, бросив одежду на одиноко висящий свитер, и забрался в ленину постель. От неповторимого запаха ее тела, затерявшегося в складках белья и теперь обволакивающего меня сладким обещанием близости, легкая дрожь пугливого нетерпения прошла. Еще на какое-то мгновение я подумал, что Лена неприятно удивится, увидев меня уже в постели, и мне стало страшно собственной решимости, но я взял себя в руки. Шум воды стих, застигнув меня на вдохе, и я, по-моему, вообще перестал дышать, пока не увидел Лену в наброшенном на плечи халатике, не откинул перед ней одеяло, пока она чуть заметным движением не сбросила его, халатик, с себя, не села на кровать, вполоборота, подарив свету уличных фонарей свой нежный профиль, чтобы одним движением скользнуть под одеяло и прижаться ко мне.


4
Ты?

Телефонный звонок.

Я/мой герой бросаюсь/-ется к трубке.

- Это ты?!…

Трубка холодит мое ухо пустотой молчания.

- Возвращайся…

… мое ухо пустотой молчания.

Надо сказать нечто такое, что пробьет холод расстояний, а приходящие на ум фразы кажутся мелкими, никчемными, ничего не выражающими.

… пустотой молчания.

Лишь одно только слово, казавшееся прежде таким избитым и ничего не значащим, пульсирует во мне, вырываясь и сминая пустоту

… молчания.

- Любимая.

Звук в тишине.

Может, просто эхо…

*

Телефонный звонок.

Бросаюсь к трубке. Голос мне незнаком и безошибочно узнаваем: Александру по телефону я слышу впервые; когда я звоню отцу, он всегда первым подходит к трубке.

- Алло…

- Я слушаю, Александра.

- Звоню из реанимации…

- Что с отцом?

- Ему неожиданно стало плохо. Я вызвала скорую помощь. Врач сказал, что необходима срочная госпитализация…

- Как его состояние?

- Врачи говорят, что тяжелое.

- Но ведь он говорил…

- Он не знает всего. Операцию следовало сделать много раньше.

- Сейчас буду.

Кладу трубку. Принимаю решение позвонить матери, но оставляю его неисполненным. Прежде я должен сам поговорить с врачом.

Первые несколько машин не желают останавливаться: все спешат по своим делам.

Черная «audi» тормозит у обочины. Запрошенная сумма превышает реальную раза в два, но я соглашаюсь. Сажусь на переднее сидение и прошу ехать побыстрее. Водитель, молодой парень, кивает.

В голове пугающая пустота, но я ей рад: в такой ситуации хороших мыслей ждать не приходится. И именно в этом тревожном вакууме, вопреки моей воле, из ничего возникает простая логическая цепочка. Исчезла Лена. Умирает отец. Две возможности, не ставшие пока реальностью, и именно из них я должен выбирать. Если я больше никогда не увижу Лену, выздоровеет мой отец. Если умрет отец, вернется Лена. Я должен кем-то из них пожертвовать.

Бред, - перебиваю я сам себя, но мысль не уходит, будто навязываемая мне извне. Как связаны эти два исхода? Только моим больным воображением. Кто я такой, чтобы распоряжаться судьбами близких мне людей? Что бы я сейчас ни решил, это никак не повлияет на исход событий. А что если мой выбор окажется именно той пушинкой, которая поколеблет равновесие вероятностей? Тогда я выбираю и выздоровление отца, и возвращение Лены. Почему такое сочетание невозможно? – спрашиваю я себя. Ответа нет, но дилемма остается. Я пытаюсь избавиться от нее, но с каждой такой попыткой неизбежность выбора становилась все более очевидной.

Отведенное мне для решения время осязаемо убывает; я сам попросил водителя поторопиться. Изменить маршрут? Ехать медленнее? Уловки перед самим собой… До того момента, как машина затормозит у больницы, я должен принять решение. Я обязан сделать этот безумный выбор, даже если исход событий не зависит от меня. Как связаны жизнь моего отца и возвращение Лены? Не знаю. Но если я не сделаю своего выбора, то никогда не увижу ни отца, ни Лены. Кого бы из них я не выбрал, предам другого…

Я схожу с ума.

- Приехали, - весело сообщает водитель.

Я возвел очи свои, и увидел то место издалека.


5
Мы

Добрый день, сынок!

Сегодня - твой день рождения, первая круглая дата во взрослой сознательной жизни. Первый, который ты встречаешь не дома, вне круга нашей семьи, но, надеемся, среди новых друзей. Что ж, это всегда происходит когда-то в первый раз, как и большинство событий в этой жизни - как хороших, так и плохих. Ты становишься взрослее, приобретая при этом свободу принятия решений. Только сначала эта свобода кажется такой замечательной, позднее тебе неоднократно еще захочется вернуться в то прекрасное время, когда было меньше свободы, но и меньше проблем. Но здесь назад пути уже не будет, взрослая жизнь дает возможности, накладывая обязательства, которые необходимо при этом выполнять. Эти обязательства - как подпорка, удерживающая человека на жизненном склоне, уберешь ее - и скатишься в липкий сумрак животного недовольства окружающим миром и бесчисленных притязаний ко всему сущему.

Хорошо, что ты учишься жить самостоятельно. Главное, чтобы во всякий момент хватало ума и здравого смысла сделать верный шаг. Это не приходит сразу, случаются и ошибки. Здесь важнее другое: осознать, пусть даже частично, свое место в этом мире, а проще говоря - среди друзей, родственников, знакомых и просто чужих людей; понять, чего тебе хочется достигнуть; и, наконец, попытаться связать две полученные точки в многомерном жизненном пространстве линией, постаравшись при этом, чтобы ее контур не лег темной полосой на судьбы людей, жизням которых суждено было или будет пересечься с твоей. Мы попытаемся тебе в этом помочь, пока мы находимся в одном с тобой измерении. Удастся ли помочь после перехода в другие измерения, сказать трудно. Со временем попытаемся...
Целуем, папа и мама.

КОНЕЦ