Эликсир Любви 19

     Следующим днем неожиданно для этого времени года и этих мест, грянула оттепель. Снег подтаял, и по улицам расползлись лужи. Прогулки стали наказанием и пару дней Соня и Алексей если и выходили на улицу, то исключительно в магазин, за хлебом и молоком. Вынужденное затворничество очень даже нравилось Алексею. Да и какой мужчина откажется от домашнего ареста с красоткой на пару. Алексей вспомнил, как на лекциях по психологии в Университете Марксизма-Ленинизма, бабушка преподаватель спрашивала аудиторию: «Что будет, если в темной комнате запереть мужчину и женщину?» «Что?» - выдыхал зал. «Ничего!» - победно возвещала она и толковала о заблуждениях Фрейда. Сейчас Алексей бы с ней не согласился. Старик Фрейд неплохо знал человеческую природу. Всё в мире крутилось вокруг взаимоотношений мужчины и женщины. Любовь без секса, секс без любви – всё было у Скворцова, но чтобы вместе – это впервые. Да так ярко и прекрасно, что прежняя жизнь теперь казалась Алексею лишь прелюдией, подготовкой к настоящему, огромному чувству. Он дорожил каждой минутой рядом с Соней. И если раньше семейная идиллия тяготила его, то сейчас он наслаждался, наблюдая, как Соня хлопочет рядом. Сам он тоже поддержал марку мужчины в доме - по мелочам  подремонтировал кое-что в квартире.

     На третий день, к обеду, позвонила Сонина одноклассница, та самая, что встретилась им у рынка. Михеева – припомнил Алексей. Она снова приглашала к себе в гости. В другой раз Соня бы обязательно отказалась, но который день сидеть безвылазно в четырех стенах утомит даже завзятого домоседа. И пусть Михеева не бог весть какая подружка, представлялся неплохой повод выбраться из дома. И мама, что пришла на обед, тоже советовала пройтись, подышать свежим воздухом.  После недолгих разговоров, уговорились на шесть.

     Жила одноклассница неподалеку, через парочку улиц, в стандартной хрущевке, выкрашенной с одного бока в голубой цвет.  И как водится, крашеная сторона смотрела на одну из центральных улиц. Обратная часть дома не ремонтировалась с момента его возведения. Такие строения, обновленные с одного края, Алексей называл эстафетными палочками графа Потемкина, придумавшего спасительную для чиновников всех эпох методу городского благоустройства.

     К счастью нужный подъезд оказался крайним. До него ещё можно было добраться посуху. Дальше, до самого конца дома растеклась лужа. В этом подъезде кошками не пахло. И не потому, что здесь проживало меньше сердобольных старушек – в одной из квартир первого этажа обитал пес. Судя по голосу был он мелок, вздорен и тонконог. Чужих он встречал из-за своей двери длинным брёхом типа: «Чё приперлись? И без Вас тут хватает. Эй, куда? Куда пошли?! Откройте дверь, пустите меня! Я их порву!»

     Подъездные стены, как полагается, пестрели наскальными рисунками и надписями однотипными по всей России, а может и по всему миру. «Интересно, если пачкунов-оболтусов не учить грамоте, как бы, например, выглядела надпись «Бархударов» – дурак», - Так думал Алексей, поднимаясь за Соней на пятый этаж. Здесь, под самой крышей, в угловой однокомнатной квартире с малюсеньким коридорчиком и проживала Сонина одноклассница с мужем и сынишкой. Глядя на их крохотные пенаты было ясно, что они вовсе не результат целевой программы «Жилье-2000», а акт самопожертвования одних из родителей.

     Сам хозяин, этакий рыжий боровичок, встретил гостей в линялом тренировочном костюме, вытянутом в коленках. Завидев модную, ухоженную Соню, он смутился и через минуту вышел уже в рубашке и, конечно, джинсах. Гостям он обрадовался, засуетился и сообразно традициям, сбегал за водкой. Имеющуюся дома бутылочку вина и принесенный с собой тортик, он посчитал не серьезными для приема столичных гостей. Жена заикнулась, было против, но муж и не стал  ее слушать, радуясь образовавшемуся поводу. Молодая хозяйка не могла не покомандовать на людях и потому наказала попутно купить газированной воды и хлеба. Пока она дожаривала картошку, сервировала стол, хозяин уже появился в доме. Алексей только и успел познакомиться с сынишкой и поближе разглядеть Сонину одноклассницу. Грустинка в глазах, тени как маскировка припухлых век, ногти разной величины – спутники молодой мамаши. Джинсы ещё обтягивали мадам Сижу, но скоро от этой формы одежды придет время отказаться. Всё это Алексей отметил машинально и тут же переключил внимание на её сынишку. Мальчуган воспринял Скворцова как своего и потащил за собой хвастать игрушками. Алексей запросто уселся на ковер рядом с мальчиком и покатал с ним машинки. Как и любой взрослый он завидовал  современным детям. «Чего у них только нет? И всё такое яркое, нарядное, с электронными прибамбасами. Такие бы игрушки в моё детство. Хотя, нет, строительный и технический конструкторы у нас были качественнее. Наверное, потому-то и в стране насчитывалось много инженеров. Что ж, какова эпоха – таковы и игрушки. Тогда – ракеты и зайцы-куклы-медвежата, сейчас – Барби с Рублевки, монстры с помойки и солдатики в американской форме». От таких мыслей Скворцову уже стало жаль ещё сопливое будущее России.

     Его путешествие в детство продолжалось не долго. Вскоре пришел отец мальчика, и всех позвали к столу, на кухонку. Ничего, что в тесноте, зато здесь всё под рукой и покурить можно. Мальчонку спровадили в зал-спальню, где заняли мультиками. Хозяин не преминул похвастаться видеомагнитофоном, правда подержанным, но зато импортным. С Алексеем они быстро нашли общий язык. Через пять минут гость уже знал, что муж Михеевой  - мастер на заводе, что он не намерен сводить концы с концами на манер остальных, что ждет место гаишника. Какой-то-там-родственник обещал протолкнуть его на хлебное место. Стоило Алексею, из вежливости, сделать заинтересованные глаза, как на него опрокинулся поток информации, изрядно сдобренной местными слухами и домыслами самого хозяина. Будущий властелин дорого нисколько не раздражал Скворцова. Алексей видел его в первый раз и не сомневался, что в последний. А коли так, то мели Емеля – твоя неделя.

     Женщины болтали о своем. «Ты как? А я так!» - не могло пройти без прикрас. Чем удивляла хозяйка дома, Алексей пропустил, зато краем уха уловил, что его Соня сказалась доктором из спецполиклиники министерства. Какого, он тоже прослушал. Подружка поохала и сразу же перевела разговор на общих знакомых.  Тут  врать и хвастаться необходимости не было. Со стороны было заметно - лишь единственное, что их еще объединяло, так это школьные воспоминания. С последним звонком дороги школьных друзей, как правило, расходятся и точек соприкосновения становится все меньше. Тут вниманием Скворцова полностью завладел хозяин дома и Алексей пропустил занятную часть женского разговора. Михеева полюбопытствовала, не Соня ли виновница недавней цветочной дуэли на концерте?

     - Откуда знаешь? – Удивилась Соня, - Хотя, что же я? Маленький городок – всё на ладони. Или под прицелом?
    - Светку Говорову помнишь?

     Соня кивнула:

     - Из параллельного класса. Ты ещё с ней дружила.
     - Вот она и встречалась с Серебровским в последнее время, - пояснила Михеева, - Дура, даже из-за него развелась. Она и была там, на концерте.
     - Что-то я её не заметила, - призналась Соня.
     - Зато она тебя прекрасно разглядела. Серебровский очень зол после этой истории. Будь поосторожней. – Предупредила Михеева, - Не в его характере прощать. Лучше бы тебе уехать.
     - Спасибо, - Поблагодарила Соня, - А Светке предай, не нужен он мне. Пусть успокоится.

     Ничего этого Алексей не слышал. Его атаковал хозяин, расспрашивая о столичном житье – бытье. Пребывая в благодушном настроении, Алексей решил немного подыграть любопытному провинциалу и кое в чем привирал в рассказах. Немного, коль уж сегодня День Враля такой случился. Хозяин, желая казаться не лыком шитый,  делился идеями как быстро разбогатеть. Аренда кафе, торговля пивом, или носками – казались ему прекрасными перспективами и надеждами. (Похоже, заявленная ранее надежда на волшебную ГАИшную палочку всё-таки оставалась хлипкой.) По его словам, осталось дело за малым:   рассчитаться с работы и закупить товар. А там, денежки потекут сами. Он вопросительно заглядывал в глаза Алексею, надеясь, что столичная штучка воодушевится его продуманными расчетами и согласится войти в дело со своими деньгами. Вариант беспроигрышный. И работать гостю не потребуется – всё на месте организует хозяин. Когда он напрямую предложил  Алексею и получил вежливый отказ, хозяин по детски расстроился и запил досаду хорошей порцией водки.
 
     Визит закончился с исчезновением спиртного. Поначалу муж серьезно настроился сбегать ещё. Его уговаривали остаться сначала жена, потом Соня и, наконец, Алексей. Для гостей пришло самое время откланяться. Что они и сделали. Прямо в подъезде, спустившись всего одним лестничным пролетом ниже, Алексей не удержался и спросил, почему Соня сказала однокласснице, что работает доктором?

     Соня разъяснила политику местного разлива:

     - Признайся я, что работаю секретарем, так по городу полетит скорая весть: «Воротова – проститутка».
     - Извини, сразу не «догнал», - признался Алексей.

     Скрипнув-бухнув подъездной дверью, они вышли на воздух. Вовсю горели фонари. Не будь многочисленных прохожих и машин на улице, можно было подумать, что сейчас глубокая ночь. Алексей глянул на часы – нет ещё девяти. Начинало подмораживать. Посыпал легкий снежок. Такая погода уже радовала. «Не хватало встречать Новый год с мокрым асфальтом. Что это за праздник среди луж?»

     - Вечер-то предновогодний. Самое время святочных историй и сказок, - Сказал Алексей, - Как знать, вдруг мы сейчас встретим волшебника, и он подарит нам исполнение желания.
     - Одного желания? – Переспросила Соня.
     - На каждого по одному. Вот что бы ты загадала?
     - Серьезный вопрос. Надо подумать.

     Вместо волшебника им навстречу попался милицейский патруль. Патруль как патруль, два молодца в форме. Очень даже замечательно, что их ещё можно встретить на улице. Худо-бедно, а «караул» уже есть кому покричать.

     И дорога не узка, и разойтись есть где, а, тем не менее, один из патрульных, обходя лужу, зацепил плечом Алексея, да так сильно, что тот с трудом устоял на ногах.

     - Блин, - Невольно вырвалось у Алексея.
     - Что? – С вызовом спросил ближайший из милиционеров и, обращаясь к напарнику, справился – Он что-то сказал?
     - Ругается, - Подтвердил тот.
     - А, ну-ка стой! – Грозно отдал приказ подозрительный мент и схватил Алексея за рукав, - Материшься?
     - Нет. Нисколько, - обескуражено пролепетал Скворцов, не понимая, почему привязались к нему блюстители порядка, сами же зацепившие его.
     - Да, ещё и пьяный? – С радостными нотками объявил тот, что схватил Алексея. - Где живешь? Покажи документы!
     - С собой нету, - Алексей похолодел, понимая, что ситуация принимает неприятный оборот. Хорошо ещё, если стражи порядка от скуки поизмываются и отпустят. А ведь могут и забрать. А там и на работу сообщат. Огребешь потом от директора по полной. Лучше уж пять минут позора сейчас, чем огромные неприятности впоследствии. - Ребята, отпустите, мы здесь недалеко живем, - заныл он.
     - Пьяный, без документов, - С сомнением протянул первый.
     - Да какой я пьяный? Рюмку вина в гостях пропустил и только.
     - Он похож на того, из ориентировки, - сказал второй милиционер.
     - Заберем его, а там разберемся, - поддержал второго первый.
     - У Вас, что? Сезон облав на интеллигентов? – Неожиданно вмешалась Соня. – Хулиганов и преступников уже повывели?
     - Чего? – Оторопело глянул на неё тот, что держал Алексея. – С нами захотела? Пьяная тоже?
     - Соня, не надо. - Попытался остановить её Алексей.
     - А если экспертиза не покажет? Не боишься с работы вылететь за превышение? – Соню не так просто было запугать. – Думаешь, свидетелей нет? Вон сколько народу.
     - Поищи свидетелей, - осклабился первый, - Как до дела доходит – все по кустам. Чеши-ка отсюда подобру-поздорову.

     Он потащил Алексея к милицейскому Уазику стоящему как раз неподалеку. Второй милиционер задержался возле Сони. Он помялся и, не глядя на девушку, негромко сказал:

      - Принесите его паспорт в отделение. А чтобы сразу решить все дела, позвоните по телефону...

     Он продиктовал номер, хотел, было добавить ещё что-то, но передумал и поспешил к Уазику, где первый патрульный усаживал Скворцова в клетушку. На фоне милиционеров, фигурка Алексея казалась хрупкой, какой-то беззащитной. Соне подумалось, что, наверное, также обреченно выглядели те, кого забирали в тридцатые годы - невиноватые, напуганные, растерянные, с надеждой на справедливость. Как и те несчастные, он такой же заложник законопослушания. Любой из команды Вениамина Алексеевича попытался бы  вырваться и скрыться дворами. А этот – нет. И не потому, что рохля или трус – побоялся подставить её. Другой мастак рисковать за чужой счёт. Алешка не такой. За всё это время пригляделась к нему – не способен он шагать по головам, рвать  под себя. Не хищник он. Может и к лучшему. Хватило с нее хищника в обличье красавчика. Гарик, Гарик – кровосос-комарик. Любое воспоминание о нем портило настроение. Просто замечательно, что Лешка не такой. И пусть говорят, что он ей не пара, что ей подстать мужики побогаче, посановитее, Соне хорошо с ним и это главное.

     В свое время Виолетта своих наставниц и Соню в их числе, предупреждала: «Не будьте дурочками, не влюбляйтесь по-русски, до одури. Берите пример с Запада. Там замуж выходят, чтоб жить посытнее, да покомфортнее. Очень даже грамотный подход. Нашим, учитавшимся романами девицам душу подавай, преданности до гроба. Эх, бабы-бабочки, летите безрассудно на зов любви, а пламя её и обуглить может». Соня чувствовала, что и её тянет туда же, за вечной мечтой, хотя у самой крылья опалены. Думала всё, ничего такого не случится, душа перегорела. Поначалу заподозрила, что это Лешкины проделки. Ну, как не удержался и испытал эликсир на ней? Ведь видела, что нравится ему, и старалась держать его на расстоянии, разговаривала сухо. В лаборатории вела себя осторожно и всегда была начеку. Не спасло. Удар пропустила с другой стороны. Сама виновата, что чересчур пристально наблюдала за подопечным, невольно прониклась симпатией к ученому. А после взрыва баллончика и совсем потеряла голову. Сгоряча подумала, что это Скворцов все подстроил, но глянула в его растерянные глаза и не поверила. Не могли они лгать, такие доверчивые, искренние. В тот вечер они мешали ей заснуть. И никакого эликсира не нужно, чтобы влюбиться. Да будь Лешка хоть каплю виноват в этой истории с баллончиком, то не преминул бы воспользоваться результатом ещё там, в большом городе. А он терялся, боялся ненароком обидеть. Условности, придуманные человеком. В природе самец чует запах самки и не терзается сомнениями. Соня в те дни просто истекала желанием в его присутствии. А Лешка все медлил. Пришлось даже увезти его подальше от семьи и Вениамина.     И счастья то было всего два денечка и на тебе….