Начало всего - Хаос

(зарисовка, продолжение в "Там где ангелы теряют дорогу")

1. Как пролог всё та же боль

Когда я проснулся
Я знал лишь одно –
Великое чувство любви.
Когда я проснулся
Я знал лишь одно –
Светлое слово добра.
Когда я ушёл на восток
То забыл и слово, и чувство – себя!
(авторский стих)

Он воплотился и сразу почувствовал саднящую боль, частыми вспышками обнаруживавшую себя то там то здесь. Она была как от давно заживающей раны. Хаос приложил много усилий, чтобы справиться с новыми чувствами и нахлынувшей незнакомой силы – времени. Пока его раздираемый разум пытался адекватно реагировать на изменения, новая лавина неприятностей уже мчалась к нему, грозя поглотить только что осознавшее себя существо. Всё дело было в хрупком непрочном сосуде именуемом – тело. Наброски этого приспособления, которое позволяло покинуть Космос, он нашёл в старых потерянных записях триста семьдесят первого. Тело едва могло дышать от принятой в себя силы.
Хаос принял единственное неохотное для себя решение, которое позволит ему остаться материальным. Он сконцентрировался на агонизирующих частях и как маниакальный мазохист отрезал от себя. Боль приутихла, но с ней исчезла частица информации. Хаос содрогнулся. Не слишком ли большую цену он платит за краткий материальный миг. Но он продолжил методично обрезать все, что могло мешать. Ведь после всего этого он обязательно получит ответы на свои вопросы.
Покончив с пыткой, он почувствовал усталость, раздражение и апатию. Белый поток чистой энергии подхватил недвижимое тело и понёс куда-то вперёд. Хаос стремительно приближался к выходу в материальный мир. Проходя извилистыми путями белого потока он заметил ярко горящие по всюду коды где особо выделялись на швах цифры 371.
«Третий по происхождению. Седьмой – не пройденный им тест. 1 – ошибка за все время» - скользнула к затуманенному усталому сознанию мысль. Глупая ошибка, стоившая начальных усилий.



Первое что он увидел, открыв глаза – потолок из прогнивших досок. Слизь неясного происхождения, свисавшая толстыми жгутами до пола, подрагивала от ветра. Стояла тишина, и он подумал что оглох.
- Парень, ты как, живой что ли? Нормально себя чувствуешь?
Над ним склонилось морщинистое лицо. Оно растягивало треснувшие губы в улыбке. Он не прислушивался к дальнейшим вопросам и закрыл глаза. Слышал он до сих пор плохо.
Голова не работала вообще. На самый простой вопрос «кто он?» всплывали отрывки воспоминаний, но они быстро сменялись как прокручиваемая видеокассета. Терзаемый видениями и проснувшейся болью человек без имени уснул.

Нашли они его у Завала под сгоревшей сосной. Сначала думали труп, хотели зарыть. Но подойдя ближе, поняли – живчик. А раз так стоило повозиться. Парень был молод и крепок телом. Светловолос, с глазами редкой расцветки – жёлтыми. За такого в хороший день на Рынке могли дать сорок-пятьдесят золотых в зависимости от благосклонности старухи Судьбы. Но тащили они его в лагерь с неохотой. Одежда на нём была странная. Штаны из плотной ткани. Рубашка на ощупь напоминала кожу крокодила. Сам парень тоже сильно отличался от всех кого встречал наём-ник.
Вечерком у костра на привале после пятой или шестой бутылки найденного в схроне вина «волков» потянуло на философию.
- Думается мне храмовник он. Шли они, наверное, группой со своих гор, а тут на них волколаки напали. Поопытнее что – отбились, а этого задело. Они его и бросили, - Трояш глянул на собутыльников затуманенными глазами.
- Не-а. На храмовника он не похож. Тело у него натренированное. Поди вояки молодняк тренировали и он не прошёл. Они его тут и оставили подыхать, - возразил Когош. – Воякам что одна, что две жизни – грош цена. Да и щуплый он к тому ж…
Волк сидел дальше всех от костра и слушал пьяные домыслы товарищей. Его начало клонить в сон, когда Трояш заступил в караул. В голове всё крутились вопросы «кто такой этот парень и что с ним случилось», а в ушах стоял приятный звон золотых монет.


Он проснулся от того что кто-то лег ему на грудь и тыкался холодной мордой в лицо. Открыв глаза, он увидел Змея. Огромное тело черно-маслянистое все время находилось в движение и как будто все время увеличивалось.
- Привет, - повернувшись одним глазом, сказала тварь. – Долго же ты спишь.
- Кто… кхм… кто ты? – первые произнесенные слова довались с трудом.
Он тяжело вздохнул, ощущая, как шершавые чешуйки карябают кожу до крови.
- Я? – удивлённо спросил Змей и моргнул – облизнул глаз раздвоенным языком. – Эк тебя приложило, господин хороший. Я то, через кого ты пе-реступил, выходя из своего убежища. К сожалению, я не смог понять, чей ты и решил сам наведаться в гости. Глядя на тебя, я до сих пор не могу понять ты их или его создание?
Змей повернулся другим глазом. Человек или существо, ассоциирующее себя с человеком, отметило что у него разные глаза. Один чёрный как бездна, а другой словно дымкой поддёрнут бельмом. Сейчас на него уставился дымчатый глаз.
- Так чей ты?
- Я ни чей. Я сам создатель… - угрюмо ответил человек, испытав первую в жизни эмоцию.
- Ага, как же… Создатель… - смешок, похожий на скрип. - Понаразводилось вас как семян одуванчиковых. По сравнению с теми другими ты – слабак. А всё туда же – создатель, - последовал очередной желчный смешок. – И чего же, позволь полюбопытствовать, ты создатель?
- Я, - он был уверен, что знает правильный ответ, однако голова отказывалась давать ему эту информацию. – Не помню… - с ужасом на пределе слышимости произнёс человек…
- О Вечный Хаос! – воскликнул явно веселящийся происходящим Змей. – Ты, голубчик мой, не создатель, а недоразумение какое-то. Я бы сказал ошибка нашего дорого Творца Жизни. Но, к сожалению, это было бы ложью назвать тебя ошибкой. Ведь ты так прекрасно сложен. Не смотря на недочёты в этом теле. Видимо тебе не хватило сил на завершение. Ну, ничего. Я отправлю тебя обратно…
Змей медленно сполз с тела. Он предвкушал сытный обед из чистой силы. Распахнув розовую пасть, змей выдвинул клыки.
- Что ты делаешь?
- Жрать тебя собираюсь, - ответил змей, раздосадованный, что демонстрация клыков никак не впечатлила человека.
- А где остальные?
Он припоминал, что вроде бы его кто-то тащил и отпаивал горькими зельями.
- Твои дружки будут спать, пока ты не умрёшь…
- Они не мои… фух… ууу… - человек приподнялся на локтях.
Голова пошла кругом. Перед глазами заплясали цифры, замещая картинку. Везде появлялись сочетания тройки, семерки и единицы, которые чаще всего складывались в 371.
Змей тем временем отвлекся на пролетающую мимо бабочку Аида – чер-ное мерзкое насекомое со стальным жалом на конце чешуйчатого брюшка – и не мог заметить метаморфозы происходящей с человеком.
А он, вглядываясь в неровные столбцы цифр, вспоминал. «Вначале был Хаос, и в водах его плавало Золотое Яйцо, содержащее в себе зародыш Вселенной… Нет. Вначале был Хаос и Вечность, идущие рука об руку… Было развитие, которое мерками нынешних миллиардов заселенных миров прозвано чудовищным. Но тогда когда не существовало судей кроме двух Изначальных. Вскоре существ и субстанций народилось настолько много что Вечность, раскинутая по всему Хаосу, но все ж являвшаяся ограниченной в размерах, не могла больше следить за ними. Тогда она воплотилась и потребовала наблюдателей. Хаос не отказал другу и создал по подобию Вечности Трех. Имена и слова появились намного позже воплощений наблюдателей вместе с Левасом или 371. А потом Хаос потерял связь с Вечностью, появился пласт силы который как кокон окружил его. И последовала боль и беспамятство».
Он тряхнул головой, прогоняя апатию и усталость. Достаточно четко привиделись мгновения, когда он резал себя на куски, чтобы явиться в этот мир.
Змей повернулся к закуске и оторопел. На него смотрели два немигающих желтых глаза. Они горели как полуденное солнце. Черты человека изменились. Отекшему розовому лицу уступила место бо-лезненная бледность. Тонкие черты, сведенные к переносице брови и почти незаметно крючковатый нос, делали человека похожим на ястреба. Много-численные рубцы и шрамы на нагом теле рассасывались. Змей рассержено зашипел. Что, чёрт его возьми, тут происходило. Ранее блеклая аура сей-час проступила нестерпимо ярким золотым вихрем.
- Что же ты за тварь такая? – вслух спрашивал себя Змей, отползая назад. Похоже закуска на сегодня откладывалась. Уйдя на безопасное расстояние, он скинул шкуру, которая была чёрным плащом. Сверкнули тёмно-зеленые глаза, рассыпались по плечам кудри красных волос, опасно блеснул выхваченный карающий меч. Ангел Первого Поколения Ребелион всматривался в противника.