Он уже не...

Йонатан уже не увидет как мы уродуемся. "Больше никогда мы не будем красивее, чем сейчас", он всегда говорил, а я спрашивал, должно ли это радовать, потому что это нет.

Скажи, ты дурной? Как ты не знаком с этой игрой? Не может быть, что ты не знаешь эту игру! Она называется "Он уже не...", и в это всегда играют, когда погибает твой друг. Кидают его имя вслух и все кто вокруг должны дополнить предложение, сказать, что он уже не... Иногда зацикливаются с этим часами. Например на поле, во время штрафного удара. Даже в ночных ссорах и спорах, просто так, вдруг, будя всех, пол минуты после того, как все заснули. А когда ты дома, жаришь свою подружку, совсем о нас не думаешь, вообще не тянет в это играть, и вдруг , бум! Звонит телефон, мы на линии, "Йонатан уже не...", говорим тебе, и ты обязан, все обязаны, кинуть ассоциацию, таковы правила, и не вздумать повториться. На тебе пример:

Йонатан уже не возьмет своего младшего братика в кино. Йонатан уже не увидит "ХаПоэль" с кубком чемпионов. Йонатан уже не услышит новый диск Циона Голана. Он уже не увидит Шона с этой конченой шалавой, и еще после того, как тот над всеми смеялся, маленький монголоид. Он уже не узнает, как же это ***ова, когда у тебя не стоит. Он уже не узнает, как же это прекрасно, когда твоя мама гордится тобой, когда ты поступаешь в университет или колледж, тоже ништяк. Он уже не будет на похоронах своего дедушки, не узнает за кого выйдет замуж его сестра, не будет ссать с нами с самой высокой вершины южной америки, не будет делать ски на Чакалатии, не трахнет самую жаркую перуанку в Каза Фистуке.
Йонатан уже не узнает, какого это, снимать квартиру со своей подругой. Йонатан уже не узнает, как это, зайти с ней в "Кастро", когда выходит новая зимняя коллекция, и пойти в родалин посреди ночи, в дождь, потому что ей вдруг захотелось пончика, а ты ведь долбоеб, никогда не умел сказать ей нет. И вот я думаю про себя, какой же я счастливчик, что уже ходил под дождем за пончиками.

Он не изменит ей. Он не узнает, какого это, трахать самую бомбастую сучку страны, шлюшку с Хайфы, которая все пытается тебя соблазнить, и ты понимаешь, уже слишком поздно, что это того не стоило, когда твоя любимая тебя покидает. Он не поймет, как это больно. И не узнает никогда, как это, сидеть на траве с маленьким ребенком, своим маленьким ребенком, и рассказывать ему, какие мы были чумавые ребята, устраивая засады в Ливане. Коронные вещи мы там устраивали. Он ему не расскажет. Много вещей Йонатан уже не...

Йонатан не узнает какую песню прослушают над его могилой, когда он погибнет. "Шир ХаМаалот", обновленная в восточном стиле, стало его песней. У каждого, кто гибнет, есть своя песня, которая сопроводает друзей с похорон и дальше. Целыми месяцами не перестаём слушать, снова и снова. Не надоедает.

Йонатан уже в жизни не узнает, как Ривер, полевой медик, рыдает над его телом, отказываясь отпустить, рассыпался, ломался, как младенец задыхался в плаче. Йонатан уже не узнает, как я с Форманом целый день крутились в окопах, спусках, ущелью, пытаясь найти его голову, которая исчезла. Когда ракета попала по сторожевому посту, голову оторвало и она скатилась к Литани. Мы не хотели верить, что она укотилась до самой реки, но видимо это то, что произошло и мы прекратили искать, сдались. Ничего не поделаешь. А я полз в глубоком дыму, схватив его тело обеями руками, тело без головы. Он не узнает. А огонь продолжал гореть кругом, а мы стреляли, стреляли, стреляли, стреляли куда только можно, как будто это облегчит страдания. Как же мы были сломлены. Вчера мы еще танцевали вальс в нашей холодной пещере, и зажигали свечи, и нам было хорошо, и вот конец. Он уже в жизни не узнает. Нету шанса, чтоб он узнал.

Йонатан уже не вдыхнет сладкого пота, отдающий таким нежным запахом шампуня, в длинную бурную ночь обьятий, как ту, с которой мы все познакомились в ту неделю, что вернулись с Ливана, когда все закончилось. Йонатан даже не узнает, что мы вышли из Ливана...



перевод пролога книги "Если есть рай". автор Рон Лешем.