Перелом

Дрюник со своим знакомым Юриком, ремонтировали машину. Дрюник, правда, «участвовал», и не более. Давал советы тому, кто ремонтировал, хотя сам понятия никакого в ремонте авто не имел, однако, суетился. Был он (да и остался по сей день), что называется, автобалбесом, или техническим дебилом – это уж кому как больше нравится. Вследствие ненужной суеты ****ан… упал, короче, в смотровую яму.
- Ой ё-ё-ё… Ой ё-ё-ё!!.. – стонал он и не без оснований.

Руки-ноги, слава богу, целы, голова вроде тоже, а вот…

В общем, при падении, Дрюня зацепил тощей задницей край смотровой ямы, по - хозяйски обрамлённой добротным стальным уголком. Это обстоятельство, понятное дело, усилило болевые ощущения в области копчика.

- Мандец, - стонал и скулил Дрюник, - наверное, копчик сломал…

Юрик не на шутку испугался. Надо же, наремонтировали, матерь твою так!

Наспех вытерев руки, хозяин машины схватился за мобильный.

Через четверть часа, два Дрюниковых кума бережно усаживали его в «девять-девять», дабы препроводить в местную травматологию.

- Ну, рассказывайте, - деловито молвил дежурный травматолог, сев на стул и глубокомысленно закинув ногу на ногу.

- Шо тут рассказывать, - шёпотом матерясь, отвечал Дрюник. – Летел в яму, попутно бахнулся жопой об железяку. Последствия – налицо… Хотя, причём тут лицо, дело-то в шляп… Вернее… в жо… ну сами понимаете. По ходу, хвост поломал. Делайте что-нибудь, док, а не то кончусь сейчас…

- Не дадим, - подбодрил деловито Дрюню хирург. уточнив природу своего отказа, - кончиться. Так, мужики, - обратился он к кумовьям, - давайте-ка его аккуратненько, повели в рентгенкабинет – там сейчас народу мало – хоть какой-то плюс в этой истории, а потом, только аккуратно, в палату…

- Базару нет, доктор, -  пробормотали почти в унисон кумовья – Ванька и Стас. – Оттараним в лучшем виде.

  Подхватив Дрюню, дюжие кумовья повели его на рентген, подставив могучие плечи под  подмышки бедному израненному Дрюне. Издали в таком состоянии, худой и длинный потерпевший слесарь-референт отдалённо напоминал тяжело раненного, неизвестным охотником,  птеродактиля. А может и не раненного, а тяжело взмывающего ввысь… Или совершающего жёсткую посадку. Совершившего. Так вернее будет. Кстати, лицо (господи, какое может быть лицо у птицы!?) «птеродактиля» было страдальческим. Так что по незнанию обстоятельств, можно было предположить, что тот страдает диареей, которая довела его до полного изнеможения.

- Две недели лежать, - сказал дежурный травматолог, когда больного доставили в палату. Первую неделю – на спине, потом можно будет переворачиваться на бок. Ежу понятно, что копчик сломан. – Доктор, в подтверждение сказанного тряхнул листком бумаги – заключением рентгенолога.

Неделя лёжки на спине показались бедному «автослесарю» вечностью. Молодой человек, которому нет и тридцати, в здравом уме и твердой памяти, который ранее ничем, кроме насморка не болел, вынужден был лежать, сутками напролёт, «втыкая» в потолок…
И ещё одно обстоятельство убивало его – «дружба» с  «уткой». Да-с, господа, таковы обстоятельства.

- По идее, всё складывается неплохо. Надо бы теперь контрольный снимок сделать. – Вынес решение хирург-травматолог.

Рентгенкабинет в нашей больнице расположен от травматологии далековато – метрах в  трёхстах, не меньше. Поскольку Дрюня был нетранспортабелен, кумовья понесли его на носилках. Триста метров – не главная преграда на пути в упомянутый кабинет, который находится в отдельном здании. Вторая сложность – узкие входные двери. С проклятиями и зубовным скрежетом, рискуя уронить родного кума, причинив ему возможную дополнительную травму, а то и увечье, кумовья протиснулись в двери, неся на носилках бедного Дрюню.

Далее, узкие лестничные площадки, крутые лестницы, ведущие на второй этаж.

- Тяжёлый, хоть и худой, - пыхтя, проговорил Стас. – Кто бы мог подумать…

- Надо было его хоть простынями к носилкам привязать… Не уронить бы. Помнишь, как в прошлом году несли одного – так ведь уронили… Хоть и жмурик, всё равно жалко. Опозорились по полной программе. А разговоров-то потом было, разговоров…– Бурчал себе под нос Ванька.

- Вы, мудаки, базар фильтруйте и сплюньте, гады ползучие! – Заныла жертва авторемонта.

- Да ладно, кум, это ж я так, к слову! – Оправдывался Ванька. – Не боись, не уроним, жить будешь долго… но херово… Гы-гы-гы!.. Как в том анекдоте…Но ходить будешь! Только под себя...Гы-гы-гы!

- Будешь мандеть, - лаконично произнёс Стас, - пойдёшь сам. – Ну, ладно, ладно, уж и пошутить нельзя… Ты помнишь. Андрюша, как я на тренировке  сухожилие повредил? Сколько потом мучился? До сих пор даёт о себе знать травма спортивная… (Стас слыл заядлым волейболистом) То-то же… Не подох ведь!..

Вот они и достигли вожделенного кабинета, вернее, коридора, ведущего к нему. А ещё точнее, коридорчика, узкого (менее метра) и длинного, как главный предмет профессиональной деятельности проктолога.

Коридорчик был буквально забит людьми. Кто за кем стоял, понять было невозможно, впрочем, что-либо понимать в планы кумовьёв и не входило.

- Та-а-к, панове, - крикнул Стас, - Расступитесь, инвалида несём!

- А тут всё не очень-то здоровые, - парировала тётка, тяжело отдувавшаяся по двум причинам: излишнего собственного веса и духоты, которая была создана малым объёмом помещения и переполненности последнего людьми, которые, в свою очередь, вносили свою лепту (кто потел, а кто и пукал втихомолку, кто просто вонял давно немытым телом) в общий дискомфорт.

- А у нас пацан хвост сломал, - авторитетно заметил Ванька. – Вы вот тут стоите, а он и стоять-то не может…

- Мы тут давно торчим, - буркнул тощий лысый дядька, - то плёнки нет, то «фотографа» грёбаного, то чай они пьют, то просто устали… А мы тут не устали! Так что, давайте-ка в очередь, не будьте самыми хитровжареными! Нашлись тут…

- Точно, бля, в натуре, - фальцетом запел «полупрозрачный» парень, зататуированный до синевы. – Я шо,  тута  до утра чалиться буду? У меня делов других нема, штоль?
Он явно претендовал на статус «законника», хотя его внешний вид едва тянул на «баклана», а то и… Не будем заострять внимание на этом аспекте…

Словесная баталия грозила затянуться надолго, если бы не одно обстоятельство. Внешний вид кумовьёв вполне позволял лезть без очереди. Оба они, при росте в метр девяносто шесть (примерно), весе в сто десять кило (тоже примерно, может и больше), суровых мясистых лицах, напоминали среднестатистических питекантропов.

Для верности Стас повернув голову назад настолько, насколько позволяла природа и собственная конституция, шепнул Дрюне:
- Андрюша, делай вид, что тебе больнее, чем на самом деле.

Дрюня надрывно застонал, да так старательно, что чуть не засмеялся, удивляясь своей наглости и театральности.

             «Ему и больно, и смешно…»

Оставим в покое великого классика, вернёмся к нашим… чуть не сказал «баранам»…

Отрывистым матом, Стас и Ванька «построили» очередь, прочитав краткую лекцию о человеческих отношениях в современном цивилизованном мире, а также гуманизме и гражданском долге. Коротенько так, на полторы-две минуты. После того, как очередь, сражённая вескими аргументами, расступилась, торжественно внесли Дрюню в кабинет. Пострадавший, впервые за свою жизнь, почувствовал себя индийским раджей, Каем Юлием Цезарем, и даже (не побоюсь этого слова!) Клеопатрой одновременно…

Только Дрюню вынесли из рентгенкабинета, как оттуда выбежала медсестра.

- Только что позвонили из травматологии, велели заодно и флюорографию сделать, больной больше года её не делал!

Кабинет флюорографический находился рядом, да только вот вход туда был ещё более (с носилками) затруднён, если не сказать, невозможен. Кумовья вопросительно посмотрели на Дрюню. Тот, молча слез с носилок и, прихрамывая, направился в кабинет.

Наблюдая за происходящим, тётя вполне интеллигентного (для нашего городка) вида, возмущённо взвизгнула:

- Ишь ты, исцелился, Иорген хренов!

Потом – всё в обратном порядке: узкие коридоры и лестничные площадки. Двери… Триста метров до отделения…

Дрюня опять на своей койке, в палате.
Через полчаса, в палату вошёл хирург-травматолог. На лице его была отчётливо видна растерянность, недоумение и досада. Да что там видна – все три эти слова написаны большими печатными буквами на лбу эскулапа. В руках  - два листочка бумаги.

- Ничего я не пойму, - тряхнул доктор обеими бумажками. – Вот два заключения одного и того же врача. Недельной давности и сегодняшнее. На первом, написано «перелом». А вот на втором… херня какая-то! Ничего ты, выходит, Андрей Александрович, не ломал. Ошибка вышла…

 Лицо Дрюни начало медленно расплываться  в счастливой улыбке. Впрочем, длилась эта фаза недолго. Счастье сменилось на гнев.

- Дык какого ж хера, ёптыть, я тут валялся столько времени, а? В «утку» хезал? На спине лежал, как мудак последний? Таскали меня тут, как чурку неходячую?!! Магарычи тебе, собака, родня моя таскала?! Слышь, ты, Пилюлькин, матерь твою в душу?! Ты докторюга, или почему?!

Травматолог попятился к дверям, оправдываясь:

- А я-то причём? Я ведь не рентгенолог, а хирург-травматолог. Вот заключение, я обязан верить специалисту… Нам снимки в редчайших случаях дают… Ни при чём я…

Дальнейшие события описать никак невозможно, потому как всё сказанное далее – непечатно.


Рецензии
Смешно и грустно.Сам когда-то побывал в подобной ситуации - правда, с травмой не копчика, а ноги.Но больше всего "пригрузило" описание очереди в больнице - все поймут, почему. Спасибо,Игорь!

Роман Дих   21.01.2010 07:26     Заявить о нарушении
Привет, Рома! Лучше в этих ситуациях не бывать...:(
Про очередь наврал - я ведь по рассказу Дрюни писал, а слушал его не очень внимательно - уж больно долго он рассказывает с применением "суржика". Спасибо!
Игорь.

Бондарев Игорь   21.01.2010 19:05   Заявить о нарушении
Привет,Игорь! Ну так ведь замечательно "наврал" про очередь - всё как в жизни :)))

Роман Дих   21.01.2010 19:18   Заявить о нарушении
Да, как в жизни. Всё дело в том, что я на своём веку настоялся в разных очередях, потому и в курсе...)))

Бондарев Игорь   21.01.2010 19:37   Заявить о нарушении
Да мы все,по-моему...

Роман Дих   21.01.2010 19:52   Заявить о нарушении
Только те, кто постарше.)

Бондарев Игорь   21.01.2010 21:58   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.