Обида

Помню деревенскую избу, вернее часть комнаты. Широкая жесткая кровать, приставленная вплотную к русской печке. На кровати лежат мать с отцом, до пояса укрытые одеялом. Между ними толкаюсь я, перелезая то на отца, то на мать. Радость моя несколько фальшива, я не знаю как себя правильно вести, чтобы не заработать наказание. Отец лежит со стороны печки, мать с краю. Я тогда самостоятельно еще не ходил. Меня только учили делать первые шаги, значит мне было меньше года. Мелькнула мысль: «Вот если бы меня спустили с кровати и позволили самостоятельно пройти несколько шагов вперед и тут же назад, я бы постарался это сделать». Но это невозможно, мне не разрешат, а объяснить свою мысль, тем более настоять, я не мог. И я боялся проявить инициативу, все время боялся наказания за неправильные действия.
Я уже усвоил определенные правила поведения, изменение которых  могло повлечь за собой неприятности для меня. Надо все время быть настороже, все время держать чувства в узде. Вот родители обнажились полностью, у меня появился нездоровый интерес, раньше я их такими еще не видел. Мать сказала отцу, что так не хорошо, на что он ответил, что я еще ничего не понимаю. Все же они укрылись одеялом и направили меня к своим ногам, затеяв игру со мной. Они по очереди высовывали ноги из-под одеяла, а я должен был успеть ухватить их за пальцы ног. Игра увлекала меня, я начал возбуждаться все больше и больше. Внутренний голос говорил мне: «Не распускай чувства. Помнишь, когда тебя еще носили на руках, ты дал волю чувствам, за что отец незаслуженно побил тебя. Тогда с тобой была истерика, и ты дал себе слово никогда не распускать чувства».
Но теперь-то опасаться нечего, родители сами меня раззадорили, разве могут они мне сделать, плохо? И я дал волю чувствам. Мне уже не интересно стало играть с ногами, тем более, что родителям это тоже надоело, и они начали меня урезонивать. Мне захотелось полезть на полати, где было тепло (я уже однажды лежал там, и мне очень понравилось). Не понимаю, почему родители лежат на кровати, а не на полатях, ведь там так хорошо. Я уже вышел из-под родительского контроля, стал неуправляемым из-за перевозбуждения. Мама сказала отцу, чтобы он меня нашлепал, что тот и сделал. Нашлепал несильно, но у меня началась истерика: «Как же так, ведь они сами настроили меня на игру с их ногами, а теперь незаслуженно наказали». Я плакал, слезы текли градом, и в то же время кто-то должен был меня пожалеть. Я не мог быть без всякой защиты. Но к кому подлизаться? Именно подлизаться, потому что ни отца, ни мать я в данный момент не любил. Мать сказала отцу, чтобы он меня побил, и он это сделал. В чью пользу сделать выбор? В пользу отца? Но он бьет, только когда ему говорит мама. Значит она плохая. Но бьет-то он. Но она еще и кормит меня, больше жалеет. Я сделал выбор в пользу мамы, кинулся к ней на шею и начал ласкаться. Она пожалела, успокоила, но мои чувства были неискренними.
После того, что случилось, я дал себе слово держать чувства на замке. Страшно жить в мире, который не понимаешь из-за отсутствия опыта, и от которого можно ждать постоянно наказания за малейшую оплошность в любой момент.