Барин Барсик. ЧП в посольстве

ЧП В ПОСОЛЬСТВЕ или РОДИНА – ЭТО ВСЕ!


Токио, посольство России, обеспокоенный чем-то Барсик мечется по кабинету.
Барсик:
- Блин, какой там! Это уже целое бля! Надо же такое отчебучить! Теперь точно допро-сами уделают! Ясное дело, не посмотрят, изверги, что я женат на дочке ихнего императора. В этой Японии все шиворот навыворот! А стыдно-то как! Ведь на родине могут подумать, что это я нарочно не доглядел, чтобы меня отозвали обратно, а ведь это неправда! Я настоящий патриот и служение отечеству для меня первое дело!
Входит его жена, Химико.
Химико:
- Барсико, сикоко вы будете утомляться подобными действиями?
Отдохните-ка лучше. Я сама переговорю с полицией.
Барсик:
- Не надо, любимая, я выше этого. Коли вляпался, сам за все отвечу.
- Ну, холосо. Тогда я разрешу комиссару Кошаи переговорить с вами.
Уходит.
Стук в дверь.
Барсик:
- Кто там?
- Пусико Кошаи, главный комиссар Северного округа.
- Входите, комиссар, я уже готов.
Открывается дверь и входит Кошаи, по-японски поприветствовав хозяина. С его раз-решения садится в кресло и начинает разговор.
Комиссар:
- Господин посола, вы, наверное, уже уведомлены о том, что у вас случилось?
Барсик:
- Вообще-то да, но, если вам не трудно, уточните, пожалуйста.
- Обязательно, СА этим я и пришел.
Барс Зергеевич, дело вот в чем. Ваша главный бармена, господин Петров повесился в туалете.
Барсик:
- Неужели сам до этого додумался?!
- Непонятно, медицинское заключение еще не готово!
Звонок сотового.
- Ариготе сенсей Кошаро, все понятно, и вам того же! Только что сообщили, что это самоубийство.
Барсик:
- Так в чем тогда дело? На похороны мы выделим средства. Так что, полагаю, вам не стоит больше ни о чем беспокоиться!
- Нет, господин  посола, что-то сдесь не стыкуется!
- Не понял?
- Ваша секретаря, госпоса Мяуки, доложила нам, что Петров жаловался ей на то, что ему кто-то все время угрожает.
Барсик, подумав, а заодно и почесав лапкой нос:
- А вдруг она преувеличивает?
Комиссар:
- Не, наша сограждыне этим не занимаются.
- Блин, тогда точно ничего не понимаю! Может, он ей просто набрехал? Кому он такой нужен, пьяница и только?!
- Не сказите, Барс Зергеевич, он мог иметь доступ к ценной информации.
- Ага, знал, где хранятся спиртные напитки.
Смеется.
- Ладно, господин посола. Мене уже пора. Пойду еще малость покопаюсь.
- Да-да, идите, всего хорошего.
Лишь закрылась за комиссаром дверь, Барсик  - прыг к телефону и давай звонить в Москву. Вначале родственнику своему, сенатору Тимону Котовскому, чтобы посоветоваться, что делать дальше. А заодно и узнать последние новости.
- Алло, Тимка, привет. Это я, Барс. Как дела у меня? Да хреново! А ты, что еще ничего не знаешь?! Нет! Тогда слушай. Бармен тут у нас взял да ни с того, ни с сего повесился, ско-тина этакая! Как это «ну и что»?! так меня же могут обвинить в этом! Да не, не причастен я, но ты же знаешь верховного. А вдруг он встал сегодня не с той ноги! Не сообщать, гово-ришь?! Да ты что, это же должностное преступление! А, понятно. Обождать, значит, пока японцы сами доложат. Так они, вроде, и не собираются! Еще и лучше?! Что говоришь, пред-принять? Ага, точно-точно, не, ты все-таки, молодец!
Кладет трубку.
- Бля, так и сделаю!
Когда Кошаи, как следует, углубился в расследование, он начал сразу же сознавать, что дело это далеко не так примитивно, как казалось на первый взгляд и, что Петров, скорее, не повесился, а его убили. Но, кто это мог сделать? В подобном рассаднике добродетели? О том, что это был кто-то со стороны, не могло идти и речи. И комиссар взялся за решение вве-ренной ему задачи с удвоенным рвением. И вскоре кое-что стало определенно проясняться. Оказывается Петров, работающий в посольстве уже целых десять лет, дружил прежде с Су-кики Муркоямой, той самой, которая отсидела в колонии строгого режима в России за тор-говлю наркотиками целых шесть лет и, лишь совсем недавно вернулась назад в Японию.
Российский посол тоже не дремал. Он и сам проводил расследование. Только инког-нито. Через свою супругу ему удалось-таки разузнать (он сумел перехитрить ее), кто из со-трудников посольства состоял на службе у японской разведки. Таковых оказалось двое, сам покойный Петров и (вот зараза!) госпожа Мяуки. «Как же я сразу не догадался, - чихвостил себя господин Свеклин, - вот дурак-то! Не, рано мне  звонить в Кремль, точно не сумею оп-равдаться!»
После того, как секретарша господина посла подтвердила, что звонил, похоже, именно этот голос. Однажды она случайно услышала разговор Петрова с Пугателем. Кошаи все сразу стало ясно. Ай, да госпожа Муркоямо. Молодец, не захотела простить ему предательство. В том, что сдал ее именно Петров, комиссар не сомневался. Ведь у агента, сделавшего это, была кличка «бармен»!
Лишь после того, как к делу подключили самого Императора, Химико посодействова-ла, коварная Мяуки все же раскололась. Оказывается, пан Барсик был не далек от истины. Как, все-таки, верна поговорка – «Преступление совершил тот, кому это выгодно больше всех!»
И вот, наконец-таки, комиссар и Посол снова встретились. На этот раз им было о чем поговорить!
Барсик:
- Комиссар, что там у вас с делом Петрова?
- Так это, господина посола, мене уже все ясно!
- Вот как, похоже, что и мне тоже!
- Не, вы не могли догадаться, ведь вы не специалиста!
- Хотите пари? Расскажите вашу суть, а потом я доложу вам, совпадает она с тем, что я нашуровал или нет.
- Мозно и пари, ставлю десять тысяч йен!
- А я пятьсот баксов!
- Уху, уху, тогда слусайте внимательно!
Петров предал своего подельника и, тот решил ему отомстить! И так застыдил барме-на по телефону, что тот однажды, не выдержав, повесился в припадке пьяной сентименталь-ности!
- Толковая легенда, но только дело обстояло вот как! У этого самого подельника, точ-нее подельницы, была дочь, которая за то время, пока ее мамаша сидела за решеткой выросла и превратилась в роскошную девушку, самым заветным желанием которой стало, посчитать-ся с обидчиком матери! Для этого-то она и устроилась на работу в посольство. А, когда мать освободили, девушка и вовсе захотела, как можно быстрее осуществить задуманное, ибо зна-ла, что мать, узнай она об ее планах, попытается помешать ей. Ведь она по-прежнему любила этого плохого человека. И тогда она, воспользовавшись своей мнимой дружбой с потерпев-шим, подсыпала ему секретное психотропное средство в спиртное, а затем заставила покон-чить жизнь самоубийством.
- И что же это у нас получается, Барс Зергеевич, кто выиграла?
Барсик:
- Бля, выходит ничья!
Звонок из Москвы, Барсик берет трубку:
- О, привет, Тимон. А я уже все и раскрыл, причем, сам! Что, и у вас тоже уже все знают?! Кто-кто, это сделал? Ё-мое, не верю! Точно, правда, блин. Хорошо, щас передам. Это вас!
- Слусаю, господина российская сенатора, да сто вы говорите. Уху, поняла. Досвида-ния.
Снова звонок. Теперь уже сотового в кармане комиссара Кошаи.
- Слусаю, уже снаю! Хоросо, сколо буду!
- Господина посола, мне пора, некто явился сам с повинной!
- Да ладно, не темните. Я знаю, что это наш портье Котов!

9 апреля 2007 г.


ПЕРВОАПРЕЛЬСКАЯ ШУТКА

Российский посол в Японии беседовал со своей супругой за чашечкой чая о перипети-ях новых тенденций в современной жизни. Неожиданно зазвонил телефон. Барсик, нехотя снял трубку:
- О, привет, Севастьян! Откуда звонишь-то? Из Шотландии?! А чего так далеко за-брался? С дружеским визитом, говоришь? Везет же некоторым, а тут все дома да дома. Даже во дворец к тестю и то по праздникам приглашают! Помочь, говоришь, надо? А в чем? Про