Я из тех. Ритм сумашествия...

Я из тех, кто улыбается, когда все плачут и не пытается этого скрыть. Я из тех, кто каждый глоток жизни пытается разделить на два , дабы продлить бессмысленное существование своего «глупого гения». Я из тех, кто пытается забыть свое прошлое похожее на кошмар что бы найти своё настоящее похожее на ужас. Я из тех, кто не замечает своих недостатков которые скрывает мой глупый гений , дабы казаться априори своего настоящего я . Но это не просто это стоит не прожитых минут, недостающих часов и стёртых дней безмолвного одиночества которое терзает моё сердце, и сердца многих кому за шестьдесят. Я пытаюсь казаться самим собой, но это чертовски сложно, но я смогу. Я сильный, так мне сказал мой "глупый гений".
   В порыве отчаяния, опьяняющего мой усталый разум, я срываю многочисленные маски, которые так долго защищали меня от опасного инфантилизма окружающих меня глупцов. Я без доли сожаления скидываю полюбившиеся мне образы: умника сидящего за последней партой, (как же давно это было), мужа любящего жену, но это не просто . Маски падают с моего лица одна за одной , но вмести с ними на скользкий линолеум падают ошметки моей гнилой плоти, запах который я почти уже не замечаю.
Но я буду сильным, так мне приказал мой глупый гений.
Я буду терпеть эту боль, принимая её за огонь очищения, который языками своего пламени, исцеляет запачканные враньём и лестью души грешников. Раз он помог им, то поможет и мне.
Одна за другой они падают, принося мне всё новые ожоги, но вместе с ними добавляют мне драгоценные граммы уверенности в своём исцелении.
Ещё несколько минут боли и всё закончится , всё кардинально поменяется и я наконец то увижу своё настоящие лицо. Я обрезал свой телефонный кабель и выключил телевизор, так что теперь ни кто не помешает мне своей доброжелательностью. Своей назойливой добротой. Запертые на замок двери помогают мне понять, что ни кто   не помещает. Ни кто не остановит лезвие в моей руке, ни кто не поможет мне вытереть забрызганное кровью зеркало.
       Отражение в моём зеркале улыбается . Оно по настоящему счастливо. Оно из тех, кто улыбается, когда кровавое лицо подвергается всё новым пыткам острого изящества лезвия. Оно говорит мне, что я почти у цели, что мне остаётся последний шаг до искупления. Что мне не нужно отвлекаться на удары в дверь и крики соседей пытающихся понять, в чем причина моего добровольного затворничества. Оно объясняет мне, что нет предела совершенства, что я должен до конца очиститься , коль мне выдалась такая возможность и такой помощник в виде запущенной шизофрении. Что я не должен терять сознание от потери крови иначе всё начнётся заново и снова придется претворяться и причинять боль окружающим меня мыслям.
   И вот последний штрих, граничащий с последнем вздохом живого существа в виде моей скромной персоны, и конец игре. Последний взмах бритвы и удар головой о запачканный кровью линолеум. Последний   стон больного человека. (с)