Эликсир Любви 21

      Соня опасалась идти прямо в кабинет Серебровского и потому назначила встречу в людном месте. Она сознательно известила начальника милиции через дежурного, полагала, что чем больше людей будет в курсе этой истории, тем больше вероятности для неё уцелеть. В том, что встреча обязательно состоится, Соня и не сомневалась. Иначе, зачем было начальнику милиции устраивать шпионские игры с захватом заложника?

     Ресторан, в который она пригласила Серебровского, считался лучшим в городе. Не что, чтобы он славился кухней или оборотистой обслугой, просто его прилюбили городские власти и частенько устраивали в его стенах торжества для избранных. Традиционно клиент здесь был посолиднее, вел себя поприличнее и о краже ножей-вилок не помышлял. Драки, с боем посуды и оплатой оной по немыслимым тарифам, тоже случались редко, не то, что в других заведениях. В этом случае местные официанты проигрывали своим более везучим коллегам из менее престижных заведений. Но работа тут имела свои плюсы – счета здесь не проверялись клиентами и о сдаче (тьфу, тьфу, не приведи, господи) никогда не заикались.

      Сегодня свободные места в ресторане имелись. Небольшая удача – не надо подкреплять денежкой просьбу пропустить. Можно было подсесть за любой из столиков, но Соня не спешила. Она обратилась к администратору, женщине лет сорока со строгим видом:

     - У меня здесь назначена встреча с Серебровским. Где лучше присесть?

     Администратор (назвать её метрдотелем язык не поворачивался) окинула взглядом Соню, мгновенно просчитав ситуацию. Без лишних слов она отвела девушку за маленький столик в конце зала. Резервные места охраняла табличка «Столик заказан». Администратор хотела убрать её, Соня попросила: «Оставьте». Женщина усмехнулась и табличку не тронула. Пристроив Соню, она отправилась по своим делам и по дороге перехватила официантку. Не показывая пальцем, администратор предупредила подчиненную о новой клиентке. Под взглядом старшей, официантка сразу засеменила к Соне. Более серьезного отношения к себе по сервису тех лет ожидать не приходилось.

     - Что-нибудь желаете? – С любопытством, разглядывая Соню, спросила официантка, обесцвеченная гидропиритом девица, со следами вчерашней отвязной ночи под глазами.
     - Пока кофе, - Не поднимая на её глаз, сказала Соня.

     Официантка поморщилась, и независимо покачивая бедрами, удалилась.

     Соня минут пятнадцать ждала свой заказ. За это время по кофейной чашечке можно было напоить бухарского верблюда. Ну не могла официантка появиться быстрее. Честь ударника социалистического труда не позволяла расстилаться перед посетителем. Только идеалист мог сочинить фразу «Клиент всегда прав». Утопия, наливающая обывателя гордостью, но не более того. Бумажным вихрем над страной носилась Перестройка, почти не касаясь общепита. С революциями здесь не спешили. Уж если из ресторанов исчезло бы мясо, где тогда гражданину ещё повеселиться и ощутить себя крутым. Потому-то медленнее всего перестраивались официантки. Мастодонты совдеповского сервиса ещё считали себя пупками жизни. Из них, прокаленных в горнилах  скандалов с клиентами, в последствии выходили первые предпринимательницы. Но их хватало не надолго. Прежняя работа с зеленым змием, знакомство с ним, а затем и близость, сводили на нет любые трудовые порывы. 

     В том, что с кофе не спешили, Соня сама оказалась виновата. Озабоченная своими мыслями, она не удостоила официантку вниманием, а та приняла новую клиентку за барыньку. Как уж тут не потомить высокомерную особу. «И пусть дамочка за спецстоликом дружит с важной шишкой, мы тоже не лыком шиты, и вниманием мужиков не обделены. Дня не проходит, чтобы задницу не полапали. Предложений не счесть. А эту и тискать-то не за что – худовата». Официантка однозначно определила Соне уровень ниже своего. На том и успокоилась. Наконец-то донеся заказанный кофе, она уже  не видела в клиентке ничего особенного.

       Соня ни о чем таком не догадывалась. Она настроилась дождаться Серебровского, и глупости её не раздражали. Сидя лицом к залу, Соня старалась не задерживать ни на ком взгляда. В ресторане свои правила. Чуть больше проявила внимания – примут за охотницу, достанут намеками и предложениями. Этого ей сейчас не хватало.

     Публика в зале к этому часу уже разогрелась. Говорили в голос, курили вовсю. Хорошо, что ещё помещение имело высокие потолки - сигаретный дым уходил вверх и не беспокоил некурящий народ. Заиграли местные музыканты. Модный репертуар, нормальные голоса, песни не «под фанеру». Посетители, сначала робко, затем все охотнее шли танцевать. Причем, под быструю музыку, первыми выходили женщины. Под медленную, традиционно оживлялся сильный пол, разбирая на танец дам. Дурман грешной любви, пополам с сигаретным дымом, казалось, закурился над танцующими. «Побольше спиртного и поменьше знакомых глаз – самый верный любовный эликсир на вечер. Безотказный кабацкий вариант. – Само собой пришло в голову Соне, - Больше ничего и не нужно. И продолжения назавтра никто не ждет. Стремления полов прямолинейны и просты. Мужики желают пополнить коллекцию побед, разведенки утоляют голод. Замужние мстят своим благоверным за дело, а особенно за отсутствие такового. А если им доводилось заявиться сюда «с прицепом», то они просто легонечко дурачатся и ловят на себе посторонние взгляды. Взгляды. Взгляды. Как они необходимы женщине, независимо от её возраста». Соня припомнила, как будучи школьницей, не раз получала снежком в спину от мальчишек. Было неожиданно, иногда больно, но всегда приятно: «Заметили. Выделили». С годами она попривыкла к мужскому вниманию. Вот  и сейчас, пока сидела, раза три подходили пригласить её на танец. Соня всякий раз, с вежливой улыбочкой, указывала пальчиком на стоящую рядом табличку «Столик заказан». И все же, кое-кто не оставлял надежды. Когда Соня, наконец, домучила свой кофе, официантка принесла ей бутылку шампанского. Соня, не открывая рта, сделала вопросительные глаза. «С пятого столика передали», - Объяснила официантка.

     Соня обвела взглядом зал. Где этот пятый столик? В компании неподалеку высокий мужчина средних лет поднял руку и слегка поклонился. За столиком его развлекали мужчина и женщина, примерно одного с ним возраста. «Не иначе, командированный из столицы, - прикинула машинально Соня. – Лицо приличное, не чванливое. Наверное, из инженеров». Она кивнула в знак благодарности за подарок. Командированный расцвел,, начал знаками приглашать её за свой столик. Соня изобразила сожаление и вынужденный отказ. Командированный расстроился. «Его проблемы, - неожиданно зло подумала Соня, - Полнее до дома «хотелку» довезет. Что-то больно много народу желает моего тела…. А стриптиз не исполнить?»

     Соня опустила глаза и стала поигрывать ложечкой в пустой чашке. Она не курила и занять руки ей было нечем. Самое время заказать новый кофе, да официантка её столик старательно избегала. Соседний ряд столиков обслуживал единственный здесь официант-мужчина. Глядя на него, так и подмывало окликнуть его: «Половой!» Не из презрения к профессии, из-за слащавости в его облике, даже какой-то женственности, свойственной пассивным гомосексуалистам. Просить кофе у него бесполезно. У официантов, как у профессиональных попрошаек, строго разграниченные доходные места, влезать на которые чужим запрещено.

      Минуты текли. Она терпеливо ждала, заставляя себя не следить за входом. Дама-метрдотель на посту, проводит гостя в случае чего. В том, что Серебровский придет, Соня и не сомневалась. Хотя, чем черт не шутит, задумает поиздеваться над ней, заставит побегать за собой? «Нет, - успокаивала она себя, - Серебровский – орел, гусар. Ресторанный антураж как раз для него. Опаздывает потому, что моется, бреется, одевается».

     О случившемся она думала без сожаления. Приняв решение, она больше не колебалась. «Надо выручать Лешку. Какой он все-таки недотепа. – Не замечая за собой, Соня покачала головой, - Гений, умница, добрый, а в житейских делах порой теряется. Сейчас, небось, убивается, наверчивает себе, дурашка. Потерпи, все будет хорошо. Все будет просто замечательно. Тебе пока знать не положено. Придет Серебровский, и начнет разыгрываться партия классического треугольника: заключенный, тюремщик и невеста заключенного. По правилам двое должны выиграть за счет третьего. Таковы условия. Вариант задачки про волка, козу и капусту здесь не прокатит. Кому-то придется стать жертвой. Решать - мне».

     Соня посмотрела на часики – сорок минут прошло. «Что-то не идет Акела. Неужели просчиталась? – Она запаниковала, - Не борзо ли я пригласила его через дежурного? Мог обидится. Или осторожничает? Вдруг не появится, что тогда? Лешке предъявят обвинение в оказании сопротивления. Кому? Ему? Не настолько он пьян, чтобы лезть с кулаками на милиционеров».

     Захотелось в дамскую комнату. Соня встала, пошла на выход. Наперерез ей шагнула метрдотель:

     - Звонил, человек, с которым у Вас назначена встреча, извинялся. Сказал, что скоро будет.

     Соня успокоила даму в униформе:

     - Я не ухожу. Надо поправить макияж.

     Сама же внутренне возликовала: «Все точно. Ох уж эти ментовские штучки. Администраторшу он проинструктировал. Пока я носик попудрю,  та отзвонится ему, доложит, что клиентка созрела».

     И в самом деле, Серебровский появился минут через десять, свежий как огурчик с восьмой грядки. Осведомительница-метрдотель подскочила к нему. Серебровский начальственно кивнул ей и прошел к Соне, которую заметил издалека. Присаживаясь к ней за столик, он неожиданно услышал от Сони насмешливое:

     - А где цветы?

     От такой наглости он даже на мгновение замер.

     - А, впрочем, ладно, – Соня капризно махнула рукой, - Что это за подарок, за который не платишь свои кровные?
     - Будут и цветы, все будет, - Собравшись, со значением сказал Серебровский.
     - Не принимайте близко к сердцу. – Соня играла недалёкую, привередную особу, из-за скудости ума которой, прощалось многое. - Пока Вы от своего райотдела до ресторана через областной центр добирались, я без подарков не осталась. Вот, бутылочку шампанского презентовали. Я, женщина, не богатая, без связей, на такую сама бы не разорилась. Люди добрые помогли, а то бы сидели мы сейчас вместе с Вами и в гляделочки на сухую играли.
     - Сейчас, я закажу что-нибудь, - Серебровский поднял руку, подзывая официантку.
     - А, может, не стоит засиживаться, пока мой жених гниет в казематах?

     На жест Серебровского поспешила официантка. Ради такого мужика она готова была расстараться.

      - Шоколад к шампанскому и мороженое, - Скомандовал Серебровский.

     Официантка упорхнула. Соня подперла щеку ладошкой и замерла, поставив глазки на Серебровского. Ни дать, ни взять – ученица, обожающая своего учителя.

     - Что так смотрите, - Не выдержал паузы Серебровский.
     - Жду, пока Вы разъясните ситуацию.
     - Так это Вы меня сюда пригласили.
     - Надо было сразу к Вам в кабинет? А там, в наручники и к батарее? Ведь вы желаете поквитаться со мной, унизить. И чем жестче, тем сладостнее.
     - Сама виновата. Во дворце, какой демарш устроила. Это на людях-то. Не пацан я, всё-таки, чтобы со мной таким образом.
     - Так если нормальных слов не понимаете, - Соня намеренно держалась на «Вы».
     - Вас, женщин, не поймешь, - Усмехнулся Серебровский, - Говорите «нет» как «да».
     - Я изъяснялась по-русски или Вам надо было по «фене»? Вам так привычней?
     - За что ты меня ненавидишь? Ты меня ещё не знаешь….
      - Зачем Лешку схватили? – Перебила его Соня. - Разбирались бы со мной.
     - Вот я и разбираюсь. Твоя выходка, тогда, на вечере, была объявлением войны. А на войне все средства хороши. Например, взятие пленных. Обмен пленными.
    - К чему такие сложности? Поймали бы сразу меня, руки повыкрутили бы, добились своего.
     - Не прикалывает. Мне больше по душе, когда женщина просит.
     - А если умоляет – ещё кайфовее? – Справилась Соня.
     - Ерепенишься, а зря. Мы сидим здесь, с бутылкой шампанского, а твой молодой человек у меня. Механизм наказания уже готов завертеться. Утром протокол отправится в суд. Кому из судей понравиться такое поведение приезжего? Добавлю для ясности – обычного приезжего, рядового сотрудника даже не «закрытого» НИИ. Бьюсь об заклад, молодой человек вернется домой через годик, сломленный или обозленный.  На дальнейшей судьбе его можно поставить крест. Жаль. Закон суров, но это закон.
     - Адвокаты? – приподняла бровь Соня.
     - Не смешите. В одном городе живем. Все под богом ходим.

     Соню подмывало поёрничать, но она не рискнула. Она помолчала, затягивая паузу. Для Серебровского это должно было означать, что она обдумывает создавшееся положение. Ею всё было разыграно по правилам: сначала – возмущение, затем – осознание. Следующим этапом нужно со слезой умолять Серебровского. От него теперь следует ожидать снисходительного принятия жертвы. «Озвучит он своё желание или мне предлагать себя? – Подумала Соня, - Интересней было бы услышать от него. Вот тогда совесть моя останется чиста на все сто».

     - Вы можете порвать протокол? – Начала второй тур переговоров Соня.
     - Как? Протокол – официальная бумага. - Его слова в точном соответствии с отведенной ему ролью.
     - Ну, коль Вы здесь, значит, что-то можно сделать для спасения человека?- В голос Соня подпустила нотки раскаяния и надежды.
     - Я здесь потому, что меня пригласила хорошенькая женщина. Красивой женщине вообще трудно отказать. – Серебровский игриво улыбался.
     - А если она очень и очень попросит?
     - Я могу поговорить с подчиненными. Ребята устали на службе. Возможно, им показалось, что Ваш друг оскорблял их. Дело до суда не дойдет. Даже на работу ему не сообщат. Это уже я гарантирую.
     - И чем мы будем обязаны?
     - Ты конкретно, - Поправил Серебровский.
     - Ну, я, - Согласилась Соня, - Предупреждаю, с наличностью  у меня не густо.
     - Слышал, слышал недавно: «Я – женщина бедная, даже на шампанское не хватает». Во-первых, я взяток не беру. Во-вторых, у меня рука не поднимется взять деньги с дамы. – Он нарочно выделил последнее слово, вкладывая в него игривый смысл, - Гусары денег не берут. Слыхала такой анекдот?
     - Нет, - Включила «дурака» Соня.
     - Рассказать? Забавный анекдотец.
     - Увольте. Всё равно ничего не пойму. Я – перекрашенная из блондинок. Сегодня особенно соображаю с трудом.
     - Жаль. Тогда я поехал на работу. Буду там ещё час. Надумаете, приходите, - Серебровский сделал вид, что собирается уходить.
     - Подождите, - Остановила его Соня, - Мне надо позвонить, предупредить маму.
     - Конечно. Маму не надо беспокоить, - Согласился Серебровский. Он расслабился, заулыбался  и сразу потянулся за шампанским.

     Соня выбралась из-за столика и прошлась по залу, разыскивая администратора. «Намёки, одни намёки. Крутит как лавочник вокруг юной продавщицы, - досадовала она. Ей казалось, что, услышав прямое предложение к близости, она бы имела больше морального права на любые ответные действия. Намёки всегда можно обратить в шутку. Она злилась, что так и не сумела вывести Серебровского на откровенность. Не хватило умения. - Профессионал. Знает цену словам. Словно опасается диктофона у меня под юбкой. Где ж его взять этот диктофон? Да и не нужен он, и официальных подтверждений не требуется. У  кого я работаю, за одни намёки голову откручивают. Законы их жестоки, но порой справедливы. «Закон суров, но это закон», - так, кажется, говорил сам Серебровский. Что ж, не обессудь».

     Встретив администратора, Соня обратилась к ней:

     - Помогите, пожалуйста, мне надо позвонить.

     Ею была выбрана нужная интонация, без заискивания или барского высокомерия. Выглядело так, будто младшая подруга просит старшую о небольшом одолжении. Теория общения от Виолетты сколько раз выручала Соню. Умение разговаривать, как ни странно, экономило время. Особенно это было оправдано при взаимоотношениях с официальными лицами. На кого-то нелишне надавить, к кому-то полезней подластиться. Что сделать? Человеческий фактор. Не попадаешь в унисон настроению крохотному человечку при должности, и тот с тайным наслаждением попортит тебе кровь. Тут и нервы, тут и время, потраченное впустую. К счастью, администратор не стала выкобениваться и посылать её в фойе к таксофону, полу глухому уличному монстру, неспособному дозвониться до соседнего городка. А Соне ох как надо было сделать междугородный звонок. Топать опять к переговорному пункту сейчас было не с руки.

     - Можно позвонить из бара, - Предложила администратор.
     - Музыка помешает. Лучше от Вас. Я заплачу. – Последние слова Соня сказала проникновенно, искушая строгую даму.

     Администратор поколебалась мгновение и, кивнув, пригласила следовать за собой. Они прошли в служебные помещения. Попетляв  по коридорам, окрашенным грязно-зеленой масляной краской, они остановились перед крохотным кабинетиком. Администратор открыла дверь, зажгла свет и осталась на входе, поглядывая на девушку. Соня прошла к письменному столу с телефоном, сняла трубку и принялась накручивать диск. Громко, на всю комнату, затрыкали кулачки наборного механизма. Сообразив, что вызываемый номер длиннее городского, администратор забеспокоилась. Соня подмигнула ей и, показав издали крупную купюру, положила денежку на стол. Администратор переместилась поближе, чтобы иметь возможность в любой момент прекратить разговор. Деньги деньгами, но спутник этой молодой дамочки очень серьёзный. Случись чего, не простит служительнице промашки. Соня загородила аппарат телом, не выпуская из поля зрения хозяйку кабинета. Ей просто необходимо дозвониться и предупредить своих. Другого такого случая у неё может не получиться.

     Просто чудо, что соединиться удалось с первой попытки. И слышимость была хорошей. К телефону подошел сам Аркадий Львович.

     - Это я, - Обозначилась Соня.
     - Сонечка? Что случилось? – Не смотря на озабоченность вопросов, голос помощника шефа оставался ровным.
     - Всё в порядке. Ты, мам, не беспокойся.
     - Не можешь говорить? – Догадался Аркадий Львович, - Неужто наехали? Деловые?
     - Нет, другие.
     - Милиция?
     - Точно.
     - Любопытно из-за чего? – Подивился помощник мафиози.
     - Долго объяснять.
     - И серьезно? Нельзя просто уехать?
     - Уже поздно. Алексей приболел.
     - Оп-пачки. Его взяли? Набедокурил? Заяц во хмелю? Или из-за тебя? В драку полез?
     - Конечно же - нет, но все так думают.
     - Серьезно Скворцов попал? Или помурыжат и отпустят? Договориться не получается.
     - Получается, но не так как бы хотелось. Могу задержаться. Скорее всего, до утра. Нет, никаких мужиков, только я одна, больше никого. Клянусь.
     - Красивая женщина не дает покоя местным кобелям? – Усмехнулся Аркадий Львович.
     - Похоже на это.
     - Как я понимаю тебе предложено провести ночь в обмен на свободу Скворцова? – Аркадий Львович соображал очень быстро.
     - Абсолютно верно, - Подтвердила Соня.
     - Ну, а ты? – Поинтересовался Аркадий Львович. Обычно он не лез в её переживания, сохраняя видимость равнодушия.
     - Больно надо.
     - Чересчур противный?
     - Очень.
     - И кому же захотелось нашего секретарского тела? Оперу какому-нибудь или участковому?
     - Выше. Много выше.
     - Самому ментовскому начальнику? И как же ты попалась ему на глаза?
     - Случилось так. Надеюсь на твое спокойствие. Найди капельки. Накапай сколько нужно.
     - Хорошо, позвоню кому нужно. Прикроют, не бойся. Фамилию начальничка скажешь? Быстрее так. А то будут выяснять, уточнять, время пройдет.
     - Флакончик с каплями в аптечке. На этикетке написано «Зильберман».

    Соня оглянулась на администратора, та явно прислушивалась к разговору, но беспокойства не проявляла.

     - Неужто так? – Удивился Аркадий Львович.
     - Переверни, название с другой стороны.
      - Понял. «Зильбер» па немецком «Серебро».  Серебров?
     - Мягче.
     - Серебряков.
     - Почти.
     - Серебровский?
     - Да.
     - Хорошо. Поможем, чем сможем. Не мельтеши там понапрасну. Ох-хо-хо, - Вздохнул Аркадий Львович, - Взрослые забывают сказки. Особенно власть придержащие. Кащей не из-за яиц ли погиб?
     - Из-за одного, - Нашла в себе силы усмехнуться Соня.
     - Бедняга, значит, у него монархизм* был. – Аркадий Львович как всегда поражал академическими знаниями. - Пока суд да дело, - прикидывал он, примерно через полчасика можешь забирать его. Продержишься?
     - Конечно.
     - И не задерживайтесь там. Приезжайте сразу.
     - Хорошо. Обязательно буду.

     Соня положила трубку и поглядела на настороженную администраторшу. Бедолага, та мучительно просчитывала, доложить о разговоре Серебровскому или промолчать. Соня лучезарно улыбнулась ей:

     - Спасибо. Как женщина женщине говорю. Если у вас, не ровен час, проблемы возникнут, найдите меня по номеру, что придет с квитанцией на переговоры.

    Не дожидаясь, пока та заберет оставленную на столе купюру и запрет кабинет, Соня прошла в зал. Серебровский ждал её, разлив шампанское по фужерам. По остаткам в бутылке можно было догадаться, что он разок и другой уже отметил свою победу.

     - За что пьем? – Присаживаясь, спросила Соня.
     - Есть много прекрасных тостов, но лучший, по-моему: «За исполнение желаний».
     - Замечательно, - Соня пригубила свой бокал.

     Она настроилась потянуть время до окрика Серебровскому сверху. «Аркадий говорил о получасе. Довольно быстро. Нужно попросить об услуге Большого Чина. Тот по нисходящей пустит цунами, которая накроет местного начальника. Что-то не вяжется. Сначала надо разыскать этого Чина. А он может находится где угодно: в командировке, на даче, в сауне с девицами. Суета на иерархической лестнице тоже времени требует. Ну, никак не успеет Львович уложится в полчаса, если только не знает точно, где сейчас этот Чин, если только с ним предварительно не согласовали. Как Аркадий быстро сообразил про Алексея. Всё указывало на то, что он знал об их поездке. Саша-водитель заметил Лешку на вокзале и заложил? После того, как Скворцов помог его брату? Маловероятно. Наверное, для пригляда Аркадий послал за нами кого-то из своих. А я-то дура понадеялась, что никто из наших знать не будет».

     «Наши» - Соня сама удивилась, как назвала команду Вениамина Алексеевича «своими». «Значит, и шеф в курсе. Ох, не погладит по головке». Она вспомнила, что сделал он со своей прежней содержанкой. Немного успокаивало, что Соня давно перестала быть содержанкой. Пару лет она просто работала на Вениамина Алексеевича без сопутствующей профессии секретаря «подработки»». Но шеф есть шеф и правило «что мое – то мое» неукоснительно соблюдал. Вольную ей он пока не давал. Беспокоило, как он отреагирует на её связь со Скворцовым. «А ну как взбеленится? Что тогда? Бежать пока не поздно? Куда? Если за нами приглядывают, то никуда не денешься. Голос Аркадия не был обеспокоенным». Это немного ободряло. За несколько лет работы бок о бок с ним, Соня научилась распознавать еле уловимые интонации внешне спокойного помощника мафиози. Она с первых дней чувствовала, отеческую заботу с его  стороны. Поначалу она полагала, что просто нравится ему как женщина. Со временем она поняла, что тут кроется что-то другое. Она так и не разобралась в чем причина такого отношения к себе с его стороны. Но на его поддержку она всегда могла рассчитывать. Будь у неё серьезные неприятности, она бы уловила по его словам. «Или это только его инициатива прикрыть меня, а шеф ничего не знает?»

     - … работаешь? – Донеслось до неё окончание фразы Серебровского.
     - Что? – Переспросила Соня.
     - Чем ты на самом деле занимаешься? – Серебровский чувствовал себя триумфатором, - На зарплату медсестры таких нарядов не накупишься. Мы, мужчины, в этом тоже кое-что понимаем.
    - Узнали, где я работаю, - улыбнулась Соня. Действительно, официально она числилась на этой должности в поликлинике, но ни одного дня там не работала. Все устроил всемогущий Аркадий Львович, помощник её шефа.
     - Работа такая, быть начеку, - Самодовольно сузил глазки Серебровский, - только одеваетесь вы не на зарплату медсестры. Как же так?
     - Вам нужны деньги?
     - Скорее Ваше умение.
     - Вы очень хотите знать, где я на самом деле работаю? – Склонила головку Соня.
     - Сгораю от нетерпения.
     - Наверное, думаете, что перед вами валютная проститутка и надеетесь на опыт профессионалки?
     - Узнать что-то новенькое – довольно недурно, - Прямо поставленный вопрос не ввел в замешательство Серебровского.

     Соня подумала, что скоро ситуация разрешится и надо правильно выйти из нее. Звонок сверху звонком, надо, чтобы у того не возникли глупые мысли о реванше.

     - Я – сотрудник госбезопасности, - завила Соня, - Работаю под прикрытием.
     - Будет шутить, - отмахнулся Серебровский, а в глазах его на минутку мелькнуло беспокойство, - Я же говорил, что своих узнаю сразу.
     - Не верите?
     - Ни грамма.
     - Мне что, порвать на себе лифчик и достать шелковый лоскуток с мандатом, накарябанным несмываемой тушью?
     - Кино, да и только, - Хмыкнул Серебровский.
     - Тогда не удивляйтесь, если моё начальство позвонит Вашему.

     В этот момент к ним подошла озабоченная администратор.

     - Вас срочно к телефону. Пройдите к  бару. Аппарат у бармена.

     Серебровский досадливо глянул на неё, затем обернулся к Соне. Та не упустила момента и королевским движением головы отпустила – мол, раз надо, значит, надо. Серебровский хмыкнул на это, но ничего не сказал. Он поднялся из-за столика и пошел к барной стойке. Администратор метнула на Соню тревожный взгляд. Девушка в ответ послала ободряющий. Администратор только покачала головой: «Ой, девка!», и потрусила за важным гостем.

     Соня близорукостью не страдала и со своего места ей были хорошо видны метаморфозы произошедшие с Серебровским. Поданную телефонную трубку он взял барски-недовольным, а вернул озабоченно-растерянным. «Не иначе, дежурный вызывает, причём срочно и архиважно, - догадалась Соня, - Началось, кличут на производственный сексчас. И Серебровский знает кого будут иметь. Ближе к ночи звонок любого вышестоящего начальника далёк от поздравлений. Быстренько, однако, организовал Львович. Ай, умница!» По тому, как Серебровский мазанул взглядом по залу, не задерживаясь ни на ком, она сообразила, что тот не связывает звонок с ней.

     Он быстрым шагом вернулся к их столику, сухо сказал:

     - Меня вызывают на работу. Поехали со мной. Я ненадолго, дам кое-какие распоряжения и тут же  освобожусь.
     - Я не против, - согласилась Соня, - заодно решим и наши вопросы.

     Они вместе покинули ресторан, сели в «волгу» Серебровского. Автомобиль рванул с места и  полетел к милиции.

* Аркадий Львович так шутил.  Моноархизм (мед) – Наличие у мужчины всего одного яичка