Весна-красна

Раньше всех весной просыпается верба, где-то в первой половине апреля появляются из ее почек пушистые мягкие комочки. Любят вербу в народе и перед Вербным воскресеньем ни один дом почитай без нее не обходится.
А если освятить веточки вербы в церкви, а потом поместить возле иконы, то долго стоят они, как живые, даже удивительно.
Красива верба в поле, когда едешь, а мимо проплывают березовые светлые колки, и вдруг где-нибудь на пригорке - вот она верба, стоит и вся, как будто, светится - распустила свои сережки. И как радуют глаз они – первые вестники настоящей весны с ее долгими теплыми вечерами, синим дымком от огородов, где жгут прошлогоднюю ботву, с ее величавым разливом рек и веселым гомоном птиц, которые то и дело носятся друг за другом легкими стайками, описывая круги в безоблачном ясном небе; с ее первыми желтыми цветами мать-и-мачехи, что растут на солнцепеке у реки и вдоль ручья, что бежит из родника в лесу; с ее мягкой шелковой зеленой травой.
И правда, красна весна цветами и травами, ведь издавна в народе говорят, что весной и оглобля за ночь травой зарастает.
А грачей-то сколько прилетает в эту пору! Сидят и копошатся в своих гнездах вдоль проселочных дорог на тополях и березах, а гнезда не маленькие, как и сама птица – грач, черная с ног до головы. Вот он ходит важно по вспаханному с осени полю, отыскивая червяков. Сколько суеты и хлопот у грача весной! Ведь потомство вывести – дело нешуточное. Вот и летает он бесперечь над своим гнездом, оглядывая его хозяйским глазом: все ли хорошо улажено? Не вывалятся из него, не простынут ли  грачата?
Едешь полем, березовым перелеском вперемешку с молодым сосняком и радуешься безбрежным полям Алтая. Одной из великих житниц России матушки.
Вот молодая зелень как дорогие изумруды. Деревья еще голы, но верхушки берез уже потемнели, значит, началось в них великое сокодвижение, и вот-вот появятся на березах сережки. А сколько здесь огромных полей со скошенной желтой стерней! Сколько же труда надо вложить и сил, чтобы они вновь зазеленели, а осенью обернулись тугим колосом. Я думаю нет на земле выше профессии хлебороба – ведь если будет хлеб на столе - значит будем жить. И как же мы должны любить  и беречь эту  землю – этот рай земной – источник всего живого на ней. А сколько еще у нас невспаханной заброшенной земли, заросшей сорняками, бурьяном? Какая еще страна может позволить себе такую роскошь? Все эти  и другие мысли приходили мне в голову, когда я ехала домой в Горно-Алтайск, а дома меня ждала весна - красна и теплый ветер, который приносил из леса запахи земли.