23

Время неумолимо подходило к трем ночи.

Прапорщег Папасдуло сидел на стуле пасреди пустой комнаты, с чайником полным остывшей вотки
в одной руке, и лежалыми обрезками колбасы, сыра и агурцоф - в другой.
В усах ево застыл недоеденый холедтц и рыбья чешуя от ржавой селетки...
На плечи ево был небрежно накинут генеральский френч с лампасами и без иных знаков отличия...

Куды ж мебеля та вывезли, - вяло размышлял он глядя несовсем добро по сторонам от кухоново проёма.

Машынально он смачно отхлебнул из носека чайнека:
– Через полчаса, с последней лошатью, я убываю, – он грусно пасмарел в глаза О_о. – Жаль, что
так и не пришлось мне повидать младшова Жега.

– Я не знаю, почему он не явился на явку. Мне его так жалко... так жалко - как птичку!
Он тебя ждал - гербария насушыл... разнотравья там, всякова. А теперь он точна совсем сойдет с ума.
А он и так весь на голову зацыкленый.

– О, – вставая, поправил упавшый с плеч генеральский китель отец, – я не знаю кто тебе наплел,
я не верю в то что тебе наплели,но чтобы Жег мог попасть в плохую компанию, чтобы его испортили,
чтобы им командовали. Нет! Не такой у него характер - он сам каво хочешь затянет и научит всему.

– Нувот! – огорчился О. – Ты ему только об этом сам не ляпни. Он и так заладил как попагай,
мол характер у него такой же, весь в тебя. А чего там такой! Он залез на крышу, спустил через трубу веревку.
Я хочу взять утюг, а он прыгает кверху. Папа, когда ты уезжал, у него было четыре пары новых синих штоноф.

Как, четыре?!! - ужаснулся Папсдулов, аткуда аж четыре?!!!

- Два мы перешыли из одних твоих галефе, - нисдавался 0_о, две – уже тряпки. Третью он продал,
одни я носить пока не даю. На выход аставил. Но все на нем так и горит.

А вчом он ходет та? - удивилься прапарщег пасмарев на загнутые четыре пальца, - Голый чтоле?

- Зачам голый - в твоих патштаниках - артикул "Трусы семейные, ситцевые. Цвет - Чорный",
- даладно, атмахнулся старшый "О", - не аптом ретчь, - вечно он в вавках, в царапинах.
Натуральный синяк уже... А он, конечно, подойдет, глаза голубые вытаращит... губки бантеком...
Ну конечна-а-а.., все сразу думают – умнетса, а не мальчег. А пойди-ка ты. Ого-о-о!!
Тронешь и обожжешься. Папаша, ты не выдумывал-бы уже, про сходство глаз и цвет литца! Он и так три дня на трубе плясать будет.

– Ладно, - легко согласился батяня-комбриг, – Я ему об этом... во - напишу.
Ну и ты, хетрован, не жми на него очень - ведь так и пасту с нево выдавиш!
Ты скажи ему, что я помню все, что наобещался в прошлый рас - и прынцессу, и цветочек аленький...
Да, скажы - что мы вернемся скоро. У Бесезды аддонов больше нету...

– Все равно будет гнуть свое, особено в каментах к дневнеку, – кивнул О. – И я тожа кстате сын командира.
Если ты забыл!

Отец нервно глянул на часы, подошел к зеркалу, надел ремень с бляхой и стал одергивать гимнастерку.

Вдруг наружная дверь хлопнула в межлесничном тамбуре и портьеры разлетелись по сторонам.

И, как-то по угловатому сдвинув плечи, точно приготовившыйся к прыжку из утробы ка-52 десантнег,
появился, откуда не ждали - Же.

Но, вместо того чтобы вскричать "Кий-й-йаааа...", с разбегу взлететь Папазадову верхом на шею,
он бесшумно, быстро подошол и молча ткнулся лицом кудата в раен орденов на груди отца.

Лоб его был забрызган грязью, жалкое подобие штанов сильно напоменали о мятых жынсах в пятнах хлорки.

И О, паникуя в страхе спросил:

– Же, ты как здеся? Как ты сюда попал?

Не поворачивая головы, Же отмахнулся кистью руки, и это могло означачать:
как - «Погоди!.. Отстань!.. Не спрашивай!..»;
так и «Тычо?!!.. У меня ключи есь!.. Под ковреком лежали!..»

Отец, от полноты переполнившых ево чуств, папятелся и сел на диван - едва не выпустиф из рук
чайник остывшей вотки.

Он заглянул в лицо младчему Задову и вытер ладонью перепачканый соледолом лоб.

– Дауш, хорошо! Ты молодец человек, Же!, - тут Папасадов отвернул всторону летцо и
трубно высмаркался в портьеру, дабы скрыть предательскую слезу радости.

– Но тыж весь в грязи, лицо черное! Как ты сюда попал? – повторил заход О_о.

Же показал ему за угол, и О увидел там Лемура.

Лемур, извиваясь всем телом стаскевал ссебя кожаные автомобильные краги.
Висок его был измазан чемта жолтым, у него было важное, усталое лицо честно выполнившего свое дело
рабочего человека с глазами обметанаными чорным вакруг противотуманых ачков.

Здороваясь сразу со всеми, он наклонил голову и щщелкнул сапагами.

– Папаш-шка!!! – вскакивая с отца и указывая на Лимура, затараторил Же.

– Ты никому не верь, асобено операм! Они ничего не знают. Это Лимур – мой очень хороший товарищ.

Отец встал и, не раздумывая, пожал Лимуру руку... Так что у тово очки всали дыбом. И тонко пискнули дужками.

Быстрая и торжествующая улыбка, чемто смутно напоменающая Гая Йулея Тцезаря пробудилась в литце Же
– одно мгновение испытующе глядел он на братца О.

И тот, растерявшысь, все еще недоумевая и шаря в карманах, направелся к Лимуру:

– Ну... тогда здраствуй, штоле?!

Пряма тут часы пробили три. Из их вылезла кукушка - пасмареть, не надо ли павтарить сегнал для апаздавшых?

– Батя, – Же отвесил челюсть, – ты уже встаешь? Наши часы спешат.

– Нет, Же, это точно, - Задов щелкнул крышкой камандирсих.

– Папа, в твоих Брегетах два камня не хватает, на один пакласть, вторым ударить,
он подбежал к настеному телефону, набрал «время», и из трубки донесся ровный металлический голос
жылезной тетки:

– Три часа ночи и четыре минуты!

Же взглянул на стену и с вздохом сказал:

– Наши спешат, но только на одну минуту. Папа, возьми нас с собой в вокзал, мы тебя проводим до поезда!

– Нет, Же, нельзя. Мне там будет некогда и я могу нечаяно на вас сматерицца.

– Почему? Папа, ведь у тебя билет уже есть?

– Есть.

– В мягком?

– В мягком.

- с палацкартой?

- Аргх... Ага, с ей, - поперхнулся генерал прапарщеков...

– Ох, как и я хотел бы с тобой поехать далеко-далеко... в афреку и в мягком!..

И вот, вокзал-не вокзал, а какая-то станция, больше похожая на пакгаузы Москва-товарная,
не - пожалуй больше на Савеловскую-сортировочную...

Пути, стрелки, составы, вагоны. Какиета страные, всево с одной линзой семафоры...
Виадуки и горы чевота нужнова повсюду... Людей? Людей - не видно.

На втором пути (третья и четвертые рельсы - считая от забора) у высокой платформы стоит БРОНЕПОЕСТ.
Он весь, под ключ, весело раскрашен в гламурный розовый цвет и украшен коперайтами
художнека СанФур-БСК-Тимского.
Дулья стволов, ощетининых в небо покрыты свеже-надраной в блежайшем лесу берестой.
Для соблюдения маскировки, надо палагать, - догадался Жег...

Да, насчот людей была деза - люди всетаки были, вот приоткрылось железное окно,
мелькнуло и скрылось в поесках дров - озаренное пламенем лицо машиниста.

С обратной стороны броне-поезда, некто очень матерый, пачти как Верхне-Вилюйский, кайлил из большой
жылезной бочки пиво марки Миллер и таскал отбитые куски в вагон-ресторан.

Ктота, в раене головновново вагона, в четыре руки пытался обойти пилу Дружба в скорости распиловки
длиных еловых хлыстов.

На платформе в кожаном пальто регланом до полу стоит отец Же – Прапорщег Папаздуло.

Чотким строевым шагом, скрипя портупеями начишеных сапогов к ему подходит капитан Сержант ВВС,
козыряет и спрашивает:

– Товарищ самый главный прапарщег, разрешите доложыть!?

- Должте, Игорь Викторыч... доложте. И это - астафте эту формальную бадягу, чай не на преёме у презедента!

– Да, Олег-Николаич! – смотрит на блежайшый столб с часами: три часа пятьдесят три минуты.
– И в приказе ставки Филей было отправляться в три часа пятьдесят три минуты.
Не - в приказе было, отбыть в ЗеПитт, однако - время тоже самое?..

Прапорщег Папаз'дуло подошол к вагону, папенал для приличия на колесы, сплюнул за сцепку...
Золу и всякий другой шлак, из докуреной до самово фильтра трупки выколотил в близлежащую буксу
и посмотрел в верх. Светает, - подумалось ему, - но небо довольно таки не лётноё...

Он взялся за влажные, еще свежепокрашеные поручни.

Перед ним открылася тяжелая, покрытая воронением стальная дверь, ведущщая кудато вниз...

И, уже поставив ногу на ступеньку, до нево наконец дошло!!!
И улыбнувшись, он сам с собой забормотал:

– "В мягком?" – "Да! В мягком...", - вот дал же Бог сынка.
Дэбил. Право слово - ДэБилл. Этаже-ж - Бронепоезд!

Надо будет орденарцу сказать чтоп напомнел - по возврату, младшему паспорт поменять. На ДеБилл'а

Тяжелая стальная дверь с грохотом авто-доводчика, жадно чафкнув, захлопнулась.

Послышался ультразвуковой свист серво-насосов... Уши заложило от перепаду давления...

Ровно, без толчков, без лязга вся эта броневая громада тронулась вдоль перона
и плавно начала набирать скорость.

- Пошол паровоз...Застучали калёса...
- Вагоны залповово огня земля-воздух...
- Гордо проплыли орудийные башни...
- Ярко сверкая веселой заооконной жызьнью - промелькнул вагон-ресторан...
- Прошли НаглухоЗакупореные вагоны - арсенал с НЗ из патронов и пива.
- Укороченый вагон, всего из двух купе - СВ прапорщека и СВ каптерки сержанта...
- Снова какиета вагоны - разгледеть каторые изза набраной скорости не представелось вазможным...

Огни за панорамными окнами обоих купе СВ слились в мутные полосы...

Москва осталася позади. Скоро она исчезнет совсем... с карты плонеты Земля...

Туман. Звезды гаснут. Светает.