Джокер, дама, три туза и один Сникерс. Глава 35

   В Питер мы выехали через три дня, дождавшись окончания ремонта машины и предварительно созвонившись с Валентиной.  Бориску решили с собой не брать, и, во избежание прецедентов, подкинули его Муравину. Андрюха как раз взял две недели отпуска, чтобы почаще навещать Надежду.  Вьюнош вначале громко выражал свой протест, но, войдя во двор и увидев Акбара с Шерханом,  смягчился. А уж когда Андрюха пообещал ему минимум две рыбалки – растаял окончательно, предварительно выторговав присутствие на мероприятии второго негодника – Семена.
    Наши опасения, что Акбар не примет Борискину собаку, не оправдались. Псины тут же сдружились,  и вся животинная компашка улеглась в одной будке. Причем Шерхан разлегся поперек обоих собачьих спин. Так что мы уехали со спокойной душой.
   Дорога, как и ожидалось, была просто отвратительная. Особенно между Череповцом и Ладожским озером – это было что-то! Внедорожник по натуральному стонал. Тащились со скоростью 30 км в час.  Да и перед самим Питером было не лучше.
   - Однако, вовремя бибику отремонтировал. Хотя, похоже, при возвращении опять надо будет ставить на профилактику… - констатировал Денис.
   - Надо было мне ехать поездом, - вздохнула я.
   - Не бери в голову! В Расеи живем, химичим помаленьку. Я ее за счет конторы ремонтирую. Считается, что она мне нужна для работы. Так что ремонт  и энное количество бензина в месяц  - халявные.
   - Неплохо быть начальником!
   - А то! – хмыкнул Семухин.
   На какое-то время воцарилось молчание. Потом, видимо, для того, чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей, Денис спросил:
   - Ты обратила внимание, что в «Дежурной аптеке» полно испанцев-блондинов? Причем, натуральных.
   - Да. А что?
   - Не задумывалась, откуда в знойной Испании взялись блондины?
   - Не особо. А ты имеешь теорию?
   - Льва Гумилева читала?
   - Нет - не настолько интеллигентна! – засмеялась я.
   - А зря – интересная книга, называется «От Руси к России»
   - Это как-то связано с блондинами-испанцами?
   - Мне кажется, что напрямую. Гумилев там пишет, что древние русичи были вовсе не белыми и пушистыми, как преподносят наши историки, а серыми и зубастыми. Воевали и наемниками, и регулярно самостоятельно совершали рейды, опустошая окрестности, в том числе и Испанию. Недаром у Европы генетический страх перед нами. Вот и разгадка блондинистости героев сериала. Хотя, похоже, в это внесли свою лепту и древние германцы.
   - Все может быть. Почитаю Гумилева. Надеюсь, он не так скучен, как Берберова?
   - На мой взгляд, гораздо читабельнее.
   В этот момент несчастная машина подпрыгнула на очередной колдобине и стало не до литературных рассуждений, так как в обозримом пространстве опять начался участок, подобный фронтовой рокаде.
   Валентина жила в Павловске, совсем недалеко от знаменитого дворца. Во дворе ее многоэтажки разрослись липы и по их ветвям скакали белки.
   - Пастораль! – вздохнул Денька, выбираясь из машины и разминая затекшие ноги, - Ну что, разбегаемся? Ты иди к Валентине, а я отпущу спинку и поваляюсь, а то устал, как Бобик. За подобную экстремальную езду Минтранс должен водилам давать бесплатное молоко, мне так каэтся… Как только понадоблюсь, звякнешь на мобилу. Лады?
   - Договорились, - вздохнула уже я.
   - Что, ноги не идут?
   - Ноги-то идут, а вот настроение…
   - Не на гулянку же… Так что собирай волю в кулачок, и вперед… Кстати, извини за вопрос – а ты его вообще-то любила?
   - Не знаю… Скорее да, чем нет, но все слишком сложно…
   - Похоже, как у нас с Ларкой…
   - Нет, он не заслуживал … даже не знаю, как выразить… - замялась я.
   - В нем не было столько отрицательных моментов, как у моей законной кошки, - подвел черту Денис.
   - Да. У меня было гораздо больше плохих черт характера, чем у него.
   - Ладно, не будем копаться в психоанализе – что было, то было, ничего уже не изменить, - подвел черту Денис, и стал опускать спинку сиденья, чтобы лечь, а я направилась в  подъезд.
   Валентина, полная, совершенно совкового вида тетенька, с традиционной мелкобаранчатой химией на голове, поджидала меня у открытой двери:
   - Я вас из кухонного окна увидела. Машина не местная, поняла, что вы приехали. А почему ваш муж с вами не пришел?
   - Это не муж. Друг детства. Вместе выросли. Он мне вместо брата.
   - Глеб ничего мне о нем не рассказывал, хотя о вас много разговоров было. Да вы раздевайтесь, проходите, устали, наверное, очень?
   - Да, дорога была просто отвратительная. Яма на яме. Пришлось двое суток ехать. В Череповце ночевали, а то бы не выдержали.
   Я сняла кроссовки и прошла на кухню. Там сияла просто хирургическая чистота.
   - Как у вас все блестит! А вот я никудышная хозяйка, руки совершенно не тем местом вставлены… Разгребаюсь, только когда уже стыдно становится…
   - Обедать будете?
   - Мне бы сполоснуться, если вы не против?
   - Конечно, конечно! Под душем, или ванну набрать?
   - Под душем. Только я спущусь за вещами.
   - Друга зовите. Пусть тоже сполоснется и поест. Я женщина простая, без претензий, пусть не стесняется.
   Я спустилась вниз, растолкала уже успевшего закемарить Дениса и мы вместе поднялись в квартиру.
   Через час, смыв с себя усталость и дорожную пыль, мы сидели за столом и выпивали за помин Глебовой души.
    - Уж я вам звонила-звонила… Весь год, практически, - вздыхала Валентина. – А телефон все не отвечал. Хорошо, что вы сами меня нашли.
   - У меня номер сменился, а подруга, которая вам его дала,  полная растеряха. Она просто забыла об этом. И не сообразила, что надо было дать мобильник, а не стационар.
   - Я что искала-то вас… У Глеба машина осталась, правда, праворульная, из Японии привез. Вам надо в наследство вступать.
   - Мне она не нужна, не вожу, астигматизм сильный, а Кирилл пусть сам зарабатывает на собственную, стимул лишний для активной работы. Так что забирайте.
   - Я Глебу никто. Если бы завещание было, тогда бы… Он же неожиданно умер. Ботинки одевал, чтобы в магазин сходить, и упал. Инфаркт. Пока скорая приехала, уже поздно было… - и Валентина заплакала.
   - Тогда я вам дарственную напишу, и забирайте… - вздохнула я, - Завтра с утра сначала к нотариусу съездим, а потом на кладбище.
   - Неудобно мне, она же дорогая очень.
   - Вы с ним сколько прожили?
   Валентина замялась. После продолжительного молчания она тихо сказала:
   - Если море взять, то лет пятнадцать. А на берегу семь.
   - Вот видите, вы ему, фактически, жена. Ничего тут стыдного нет. Я до сих пор не могу понять, любила его или нет. Когда Томка мне ляпнула, что он уже год, как умер, для меня это был шок. Просто была не готова. А пока мы сюда ехали, все как-то уложилось, успокоилось… Я даже рада, что у него была стабильная жизнь. Из меня жена была никудышная. Я и готовить-то научилась только после смерти родителей, от необходимости. Оказалось, что это очень интересно. А вот в смысле поддержания порядка в доме до сих пор полный ноль. А Глеб был аккуратист, и его моя безалаберность постоянно напрягала. Так что все путем.
    Валентина вздохнула и снова наполнила рюмки.