24

№24


...С самова с реннева утра, вернувшийся с работы Георгин у которой он и заночевал...
просто и окончательно остолбенел - не найдя ни дома, ни Лемура, ни пепелаца марки
Урал с коляской в гараже... Нашол он только Псину Риту, да и та бесцовесно виляла хвостом
и врала про какойто форц-мажор и непредвиденные опстоятельцтва... Что в Уговоре на отвецтвенное
хранение вверенова имущщества шло отдельной строкой и ктомуже - жырным шрифтом.

Договор Георгин дослушивать не стал и туд-же, по горячим следам - решил отправить заказной бандеролью
Лемура обратно к ево матери.

Он сел писать опись вложения, но дошол только до второво пункта:
- Лемур, худощавый подросток, свиду лет ...ацати - 1 (одна) штука,
как внимане ево отвлек через окно идущий по дорожке краснаармейетц.

Красноармеец вынул из-за голенищща пакет и, пристальна, как Кашперовцкий, глядя в глаза утвердительно
спросил:

– Товарищ Гемор-Роев?

– Да.

– Георгин Анатольевич?, - всетаки решыл провереть солдат.

– Да.

– Уклоняетесь, та-арещч.., - Премите пакет и распишитесь.

Георгин размашесто паставел афтограф, и машинально парывшысь - дал Красноармейтцу мятую десятку на тчай...

- Благадарствуйте, вашество, - Красноармеец привычно сунул десятку в головную пелотку
и пятясь скрылся за оградой.

Георгин посмотрел пакет на просвет и понимающе свистнул.

Да-дабля! Вот и оно, то самое, чего он, боясь так ждал, надеялся и верил.

Он откусил уголок пакета, надул ево - сквось откушеный уголок, так, что тот стал похож
не на пакет, а на подушку.

Удовлетворено хмыкнул, и, что есь мочи, вдарел по нему ладонью...

Пакет лопнул. Во все стороны метнулось эхо, а Псина Рита, скуля спряталась под соседским сараем...

Георгин Анатолиич прочел и скомкал начатое письмо.

Теперь надо было не отсылать Лемура туда, а вовсе и наоборот - вызывать его мать телеграммой сюда, на дачу.

Радужные преспективы прервались сразу и неожыдано - В комнату вошел Лемур...

Разгневанный поисходящим Георгин стукнул кулаком по столу, но не папал, а тока атбил кастяшки.

Аднако продолжению экзекуции не суждено было состоятца:

- следом за Лемуром в комнату вошли, обнявшысь за плечи О и Же.

"О" толкал перед собой тачку закуски, а Жег, впрягшысь в оглобли тянул швецкий стол на колесеках.
Оба, ктомуже размахевали чайнеками, полными остывшей после Папаз'дулова вотки.

– Ша! – сказал О. – Ни кричать, ни стучать оперу не надо, Лемур не виноват.
Виноваты в этом только все, кроме я. А также - школа Высшей Школы Мелитции и дурное влеяне
городцких подворотен.

– Да, – подхватил Же, – вы на него не кричите. Ато он может с испугу начать заикатца
и писаца по ночам в кровать... Кстате, О_о, ты до стола не дотрагивайся.
Вон тот настольный брауненг у них очень громко стреляет.

Георгин посмотрел на Же, потом на револьверт - полный патронов, на отбитую ручку глиняной пепельницы...
- На конец-то забрезжил хоть какойто ответ... Что он счас начинёт понимать...
Он догадался наконец спросить прямо, и он спрасил, каво стеснятца, в конце-то-концов:

- Так это тогда ночью здесь был ты, Же?

– Да, конечно же это был я. ~о_О, расскажи человеку прям все толком, а мы возьмем керосину с тряпкой
и пойдем, сажгем этот ацкий пепелатц Урал-с-коляской.

Все радостые наступившему взаимо-пониманию немедлено принялись пить из чайнека на брудер шафт.

На следующий день, когда О сидел на террасе и пил, швыркая блюдечком самаварный чай - через калитку
к ему прошел, печатая шаг - Левой!-Левой!,-Стой!,-Ать-Два! кокойта командир.

Он сделал ето всё так твердо и уверенно, как будто бы родился в портянках и портупее,
и прешол к себе домой после давней разлуки!!!

Удивлённый О_о вежлево поднялся ему навстречу, по русцкому обычаю - со стаканОм и огурчиком...

Перед О, в форме капитана танковых войск стоял сам Георгин Анатольич.
От вотки он, аднака, не атказался - только крякнул и захрустел агурцом.

– Это что же такое? – спросил О. – Это опять... новая роль в опере "Дан преказ ему на Запад"..?

– Нет, – отвечал Георгин. – Я на минуту звернул, проститься. Это не новая роль, а просто новая форма.
он кокетлево заломил фурашку и подмегнул в трюмо своему отражению -  !

– Это, – О пальцем пашевелил петлитцу, – то самое... ОНО?:
«Мы бьем через железо и бетон, бьем прямо в сердце»?

– Да, ОНО - самое... То! Спойте мне и сыграйте, О, что-нибудь на дальнюю путь-дорогу.
Он сел, - в соотвецтвии с торжественностью момента сделал спину прямо, как буд-то кол проглотил.

О взял аккордеон:

...Патаму- патаму шта мы пилоты,
неба наш, неба наш родимый дом!
Первым делом мы испортим самалёты,
ну а к девушкам пешком пайдём...дайдём!!!

Вот, – вздохнул он. – Но это все про летчиков, а о танкистах, асобено такой редкой марки как у вас - Т72,
я такой хорошей песни не знаю.

– Ничего, – попросил Георгин. – А вы найдите мне... и без песенных боянов хорошее такое... слово.

О задумался, и, отыскивая нужное хорошее слово, он притих, паказалось даже - уснул...

Но нет - внимательно смотрите в его серые и, уже далеко не смеющиеся глаза...