Автономная причастность глава 13-15

Глава 13
       Рабочий день Кирилла подошел к середине, никаких особых происшествий не было. Как всегда пара попыток воровства и на этом всё закончилось. На обеденном перерыве Кирилл отправился в курилку, находящуюся на втором этаже гипермаркета, куда может подняться только сотрудник магазина, причём только тот сотрудник, который работает в данный день. Система контроля за работниками чётко отслеживает кто должен сегодня работать, а кто нет.
Проводишь пластиковой карточкой по специальному детектору, компьютер идентифицирует тебя, и если всё в порядке можешь отправляться через турникет на перерыв. Система следит за тобой. Знает когда ты пошёл на перерыв, когда ушёл с него. Очень полезно для работодателя. Только если тебе срочно понадобится в туалет, а твое время для отдыха на сегодня истекло – извини, турникет тебя не пропустит.
       Писатели фантасты как всегда несколько опередили прогресс, и описали такую систему куда раньше. Все под контролем. Каждый твой шаг отражается в объектив видеокамеры – в глазу «большого брата». Идентификация с помощью документа – очень удобная вещь, позволяет тебе подтвердить, что ты действительно являешься гражданином этой страны и можешь пользоваться всеми своими правами. Но очень неудобно когда ты теряешь паспорт, или случайно испачкаешь его кофе. Пластиковые карточки – следующий шаг. Во всём мире водительские права – небольшие пластиковые очень часто подменяют неудобный, большой и маркий паспорт. Но и права не застрахованы от потери. Отпечатки пальцев. При помощи дактилоскопии можно отличить тебя от шести миллиардов других представителей человечества. Остаётся только создать глобальную базу данных, снять отпечатки со всех жителей земли – и жизнь прекрасна. Не надо носить с собой деньги – нажимаешь пальцем на дисплей-определитель и, получая доступ к своему счёту оплачиваешь любой товар и услугу. В таком случае деньги становятся совсем не нужны. Опять же государство экономит огромные средства на выпуске банкнот. Идёшь в поликлинику,  нажимаешь пальцем на дисплей-определитель и врачу доступна вся история твоей болезни, занесенная в глобальную базу данных. А если ты совершил преступление, ты не сможешь не засветить свои отпечатки. В любом случае тебе придётся ими воспользоваться, хотя бы оплачивая поездку в автобусе, или при покупке хлеба. И система пеленгует твое местонахождение. Уровень преступности снижается до 0,002%. Идеальный мир. И ты не сможешь сделать ни шагу, о котором бы не узнали другие. А если случится сбой в программе, то ты не сможешь купить ни хлеб, ни туалетную бумагу. Не сможешь отправиться в поездку. Ничего не сможешь. Если систему захватят преступники или террористы, сколько будет стоить этот идеальный мир?
        Кирилл зашёл в курилку, сел на свободную скамейку и прикурил сигарету. На скамейке напротив сидели двое курящих молодых людей. Кирилл и парни кивнули, приветствуя друг друга. Они были работниками торгового зала. Люди которые приходят к тебе на помощь когда тебе требуется консультация об этой чудесной электрической резалке лука. Когда тебе нужно достать товар с самой верхней полке. Когда тебе нужно показать как пройди в отдел бакалеи. Люди, которым ты обязан полками, заполненными разнообразным товарам. Когда ты приходишь в восемь утра в магазин, и видишь аккуратно выставленный товар, весь ассортимент на твой выбор – это значит, кто-то работал всю ночь, для твоего удобства. А так же, это те люди, которые умудряются в тайне от камер наблюдения есть и портить товар. И когда ты что-то покупаешь, в стоимость уже включено то, что они съели или испортили. Так же, это люди, которые роняют свежую, неупакованную рыбу на пол, и пока никто не видит кладут её на витрину. В таком месте принято желать приятного аппетита.
  - Слушай, а чё Рустама второй день уже не видно? - спросил один из парней другого.
  - Так он же в больнице лежит, - стряхнул пепел с сигареты другой.
  - А чё с ним такое?! - на лице молодого человека появилось удивление, пытающееся скрыть интерес. Нам всем интересно, когда с кем-то происходит что-то из ряда вон выходящее. Но сколько бы мы не твердили всем и самим себе, что мечтаем о приключениях, мы никогда не променяем на них свой мягкий, тёплый диван. А в приключениях можно побывать и сидя за компьютером, благо разработчики игр постарались на славу.
  - Так ему голову пробили, почки отбили. Ну и так, по мелочи, - метким броском парень попал окурком в урну.
  - Да ты чё! Кто?! Как так?!
  - Да он с девчонкой своей по дендропарку гулял вечером, так там малолетки какие-то на них налетели, отпинали, бутылку об голову ему разбили. Уроды.
  - Нихера себе!!
  - Так да, их же щас вон сколько развелось. Нацисты недорезанные, ничерта не понимают, а всё туда же лезут.
  - Не говори. Вон в инет стоит зайти, там стока этой шняги нацисткой. Ну я в шоке вообще, чтобы на Русю налететь... ну ублюдки, - второй парень тоже выбросил окурок и они оба вышли из курилки.
        Кирилл затягивался раз за разом. Тлеющий огонь сигареты медленно, но верно превращал бумагу и табак в пепел. Пройдя войну, получив несколько ранений, воевав с другими национальностями, он не стал к ним относится враждебнее. Хотя многие, воевавшие на Кавказе, не очень относятся к лицам кавказкой национальности. Возможно так было бы и с Кириллом...
       В роте, где несли службу Кирилл и Костя был парень осетинской национальности. Все звали его Ваха. Даже командиры предпочитали его называть именно так, а не как положено. Эта традиция развилась, и очень скоро все и забыли как его зовут полностью. Ваха был отличный парень. Он был, пожалуй, самым отзывчивым в роте. В любом деле он помогал, не задумываясь и не ленясь. Однажды, при очередном перевале, в роте практически кончилось продовольствие. Ваха, уйдя на разведку, вскоре вернулся с зарезанным горным бараном, разделал его и приготовил шашлык. Этот вкус до сих пор и Кирилл, и Костя, и другие выжившие вспоминают с удовольствием.
       Но некоторых всё же удивляло, что осетин воюет против «земляков», на стороне русских. И многие, несмотря на вахину к ним доброту, относились к нему с недоверием. Как будто ждали предательства. И дождались его.
       Однажды кто-то спросил Ваху:
  - Вот, Ваха, скажи мне. Вот ты из Осетии, с гор. Тебя предки учили почитать и уважать свой род, свою землю, а точнее сказать горы, своих «земляков». А ты сейчас вот тут с нами, с дитями равнины идёшь с автоматом, против своих же, горы штурмом берёшь, как же так-то, а?
       Ваха затянул поглубже свою мятую папиросу, и прищурив левый глаз ответил:
  - Не земляки они мне. Они овцы, от стада отбившиеся. И если б они за горы воевали бы, не поднял бы я на них автомат никогда. А они, шакалы, за деньги ведутся. А горец за деньги продавшийся – он не горец. И мусульманин, который доллары в каран прячет – не мусульманин.
      Ваха смолил свою папиросу. Все молчали не зная что ответить. А через минуту он добавил:
  - Год назад, они пришли в дом моего отца. Отец отказался разместить их в своем доме, и они убили его и мать.
      В спортивном зале школы, который переделали в казарму, и разместили двухъярусные металлические кровати тускло моргали лампы. В наступившей тишине стало слышно жужжание этих ламп.
      А через неделю бойцы, ждавшие предательства от Вахи, дождались его. От русского сержанта Морозова. Во время горного перевала он отстал от взвода, а затем и вовсе пропал. Он продал свой взвод за пару тысяч долларов. И его сослуживцы оказались в смыкавшемся кольце боевиков. Отходов из западни не было. Шансов прорваться меньше чем шансов быть застреленным или пленным. Кольцо сжималось и сжималось, сил отстреливаться оставалось всё меньше. Ваха, бросив автомат на землю, взял в правую руку гранату, сжал и вынул чеку. Его боевые товарищи в недоумении смотрели на него, но времени задумываться не было, и они продолжали отстреливаться. Держа зажатую гранату в правой руке, левой рукой Ваха достал ещё одну гранату и, так же зажав её второй рукой, зубами вырвал из неё чеку.
  - Лейтенант! Через полминуты прорывайтесь. - крикнул Ваха старшему по званию, задорно улыбнувшись Ваха подмигнул сослуживцам. - Ну, бывайте мужики!
      Никто ничего не успел сообразить, когда Ваха рванул вперёд, к наступавшим боевикам. Боевики чуть опешили, а затем стали стрелять по надвигавшемуся на них бойцу. Ваха бежал так быстро, как никогда ещё не бегал. Боевики стали стрелять по нему, но не могли попасть, и тогда они стали выпускать по нему целые автоматные очереди. И когда Ваха был уже совсем близко к врагам, одна пуля попала в него. Затем вторая. Третья... Пули изрешетили Ваху, но это было уже не важно. Сделав ещё пару последних шагов в беге, он начал падать, прямо у ног боевиков, и практически одновременно раздалось два взрыва гранат. Боевиков вместе с ошмётками земли раскидало в разные стороны.
      Взвод не стал медлить, понимая, что у них не будет больше шанса. И пусть подвиг Вахи не исчезнет бесследно. Взвод прорвался в том месте, которое «подорвал» осетин. Из тридцати человек в живых осталось двадцать два. В этом прорыве был ранен Кирилл и ещё четверо бойцов. После прибытия на место дислокации, Кирилла отправили в госпиталь. Сержант Морозов вместо своих пары тысячи долларов получил пулю в лоб от боевиков. Зачем платить тому, кого ты сильнее? А предатели не заслуживают уважения даже самых отъявленных негодяев. Гордый осетин Вахтанг так и остался погребённым в неизвестном месте, ставшем ему могилой. Он не умер. Он выполнил свой долг. Он не умер. Он отправился к матери с отцом.
      В госпитале Кириллу сделали очень сложную операцию. Потеря крови поставила вопрос о его жизни и смерти ребром. Хирургу удалось спасти молодого человека. Но боль не утихала. Была адская постоперационная  боль. Плюс шоковое состояние. В таких случаях необходимо применять анальгетики. В тяжелых случаях наркотические анальгетики. Кириллу ввели инъекцию промедола. Промедол оказывает анальгетическое и противошоковое действие, меньшее чем морфин. Поэтому он является наркотическим препаратом, легче морфина. Активирует эндогенную антиноцицептивную систему и таким образом нарушает межнейронную передачу болевых импульсов на различных уровнях центральной нервной системы, а также изменяет эмоциональную окраску боли. В меньшей степени, чем морфин, угнетает дыхательный центр, а также возбуждает центры n.vagus и рвотный центр. Этот препарат иногда применяют при родах с осложнениями, так как он способствует раскрытию шейки матки у женщин. При введении анальгезирующее действие развивается через десять-двадцать минут, достигает максимума через сорок минут и продолжается два - четыре часа и более. Отсутствие боли. Изменение сознания. А через четыре часа действие проходит, и стонущий раненный просит ещё облегчить его мучения. Что делать категорически воспрещается. Но молодой медсестре нравится Кирилл, и она не может видеть его страдания. Она делает ему ещё одну инъекцию.

Глава 14
      Издревле индейцы жевали листья растения, которые повышали их выносливость и самочувствие. Это помогало им неустанно добывать пищу и выживать в тяжелейших условиях. Это растение называется кока. Это происходило веками, а в некоторых странах, таких как например Перу, это продолжается и по сей день. Европейцы, осваивающие северную Америку, немало позаимствовали у племён, которые они назвали «индейцами», в том числе и это растение их очень заинтересовало. Люди всё время своего существования ищут рецепт того, что может сделать их сильнее, и учёные обнаружили в листьях коки вещество, которое действительно способно стимулировать организм. Кокаин – большой шаг к совершенствованию. В листьях коки, содержание этого вещества настолько мало, что нужно съесть два килограмма этих листьев, чтобы получить минимальную для наркомана дозу кокаина. Поэтому индейцы никогда не испытывали зависимости и ломки от листьев. Но великий человеческий разум догадался, что можно усилить действие этих листьев, смешав их с алкоголем. Анджело Мариани. Итальянский врач. Он сделал это первый, и выпустил вино «Vin Mariani». Вино получило ошеломляющий успех среди европейцев. Пытливые умы американцев начали пытаться скопировать это изобретение, и одному из них удалось превзойти итальянца. Простой аптекарь из Атланты, что находится в штате Джорджия в 1883 году выпустил напиток под названием Pemberton`s French Wine Coca. Его звали Джон Стит Пембертон. Сам Пембертон говорил о своём напитке как о лекарстве. Но часто пользователей изобретей мало волнует, что им говорят изобретатели. Лекарство продавалось в обычных аптеках, но борьба с алкоголизмом, шедшая в то время в Америке значительно снижала продажи пембертонского открытия. И аптекарю пришлось заменить алкоголь на экстракт африканских орехов под названием «кола», а смышлённый бухгалтер аптекаря тут же придумал пресловутое название «Кока-кола». Нет ничего проще разбогатеть, если ты можешь уловить потребности масс. Если люди хотят никогда не уставать – дай им тонизирующее средство. Если в моде кокаин – используй в рекламе изображения листьев коки. Если в моде газированные напитки – замени обычную воду на газированную. Дай им иллюзию того, что они хотят и получишь от них куда большего. Всё будет «Кока-кола».
     Пембертон не хотел останавливаться и пытался смешать колу с сельдереем, но он, как и все мы, был зависим. Он сидел на морфии (где аптекарь брал морфий наверно не трудно догадаться), и скончавшись из-за него в 1888 год, он лишил нас ещё более замечательного напитка «Сельдерей-кола». Нам остаётся лишь ждать, когда кто-нибудь изобретёт «Морковь-кола»(тм), «Чеснок-кола»(тм) и так до бесконечности.
    И спустя более ста лет мы до сих пор платим деньги славному господину Пембертону, веря в чудо. Веря что напиток спасёт нас от усталости, что он спасёт нас от мигрени и прочих болезней. Что он предупредит беременность. Он возбуждает девушек. Всё это лишь малая часть мифов, связанная с эти открытием. Мы пьём, пьём, заглядываем под крышечку и дальше пьём. Собираем штрих-коды с этикеток и дальше пьём. Мы не задумываемся, что будет дальше, не отвечаем за свои поступки, не думаем какими будут отголоски этих поступков. Это слишком сложно. Проще поверить в силу волшебных пузырьков в стакане. Я твёрдо верю, что всё будет «Листья-Орехи»(тм).
     Только не надо бросаться пить этот напиток с целью обдолбиться и получить кайф. Сотня лет научила производителей как из листьев коки окончательно выцедить кокаин и не допустить его попадания в напиток. Ещё в самом начале производства, чтобы получить наркотическое удовольствие, нужно было выпить 100 миллионов литров. Сможете?  Но эта газировка до сих пор действует на нас как наркотик. Реклама делает своё дело, мы до сих пор покупаем её. Каждый день изо дня в день. Можешь сегодня не видеть жену, но не забудь купить бутылочку.
     Мы все наркоманы. Все сидим на чём-нибудь. Мы все легко вдыхаем пары летучих наркотических средств, нюхаем клей, растворители. Они растворяют жиры в нас и нарушают функцию всех клеток нашей ЦНС. Мы закидываемся барбитуратами и бензодиазепинами. Пентобарбитал. Валиум. Мы успокаиваемся. Мы засыпаем. Пока не проходит окончание действия таблетки. Пока оно не кончилось – «всё будет валиум». Мы пичкаем себя ЛСД. Мы курим марихуану. Мы варим грибы. Отнюдь не шампиньоны. Нам не хватает чего-то нового. Чего-то необычного. Мы знаем всё. Мы уже всё видели, всё изучили. Нас ничто не может удивить. Мы даже знаем то, чего нет. Киноакулы подают нам на блюде любое чудо. Но мы устали от него. Мы его не чувствуем. Мы не испытываем настоящей любви – мы привязываемся. У нас нет дружбы – у нас взаимовыгода. У нас нет настоящего риска – у нас есть казино. У нас даже нет настоящей войны, выживания – у нас есть новый диск со стрелялкой и последний герой по ящику. Дайте нам что-нибудь новое. Что-нибудь необычное. Красномордый Санта смотрит на нас с рождественской открытки, держа в руках косяк с марихуаной, и говорит, что «всё будет ЛСД». Мы раскатываем на столе дорожки кокаина. Мы забиваем в косяк крэк. Глотаем амфетамины. Нюхаем фен. Мы сжимаем в руке красочные таблетки MDMA – нам нужно, нужно то, от чего мы будем зависеть. Мы варим первитин. Эфедрон. Марихуана – план, гашиш, анаша, конопля. Чудесный дым, вытащи нас отсюда. Дай нам чудо. Опиум, морфин, героин. Спасите нас из этой задницы.
     Мы все наркоманы. Мы все кофеманы – день без чашки кофе, это загубленное время. Мы все сидим на чём-нибудь. Социоманы будут корчиться в ломке без шумных компаний, огромного города, толпы, идущей к метро. Мы знанияманы. Мы не выживем если что-то не узнаем. Не важно что. Теорема Ферма, четвёртый том «Войны и мира», кроссворды, заголовки жёлтых газет. Ешь. Ешь всё. Мы меломаны. Лейте, лейте нам в уши свои песни. Мы киноманы. Дайте нам возможность крикнуть: «Не верю!». Дайте нам возможность уреветься перед экраном. Мы общениеманы. Только не отбирайте у нас айсикью. Оставьте нам наши смс. Умоляем, дайте лишь пару бесплатных минут внутри сети. Мы телеоманы. Не загораживайте нам экран, там сериал, который мы ждали целый день. Мы трудоголики. Мы алкоголики. Мы никотинозависимые. Дайте нам шоу. Дайте нам иллюзию жизни. Мы с лёгкостью заменяем реальные жизненные проблемы иллюзорными проблемами. Заменяем жизнь заменителем жизни. А затем заменитель заменяем заменителем жизни. Мы придумали кучу наркотиков, заменили ими реальность, а затем мы изобрели айдозеры. Аудиофайлы, которые действуют на нас бинауральными ритмами. Скачай программу, надень наушники, абстрагируйся от мира, и через полчаса прослушивания этих звуков тебя начнёт переть, глючить и штырить. Писатели фантасты становятся пророками. То что они описывали полвека назад становится реальным. Аудионаркотик готов. Осталось придумать виртуальную пищу и виртуальный туалет. Отличное будущее – ты проснулся, позавтракал с помощью видеофайла-еды, обдолбился аудионаркотиком, занялся сэксом с порнофильмом, пообщался с программой. Идеальный мир. Заменитель мира заменителей.
    Её звали Лена. Эту медсестру из госпиталя. Она хотела помочь Кириллу, давая ему промедол. А на самом деле, просто добавила в его жизнь ещё одну зависимость. По началу Кириллу было лучше. Но он просил ещё. Тайком от врачей и другого медперсонала она приносила ему эти таблетки. И в конце концов наступило привыкание, и действие промедола ослабло.
     Кирилл лежит на кровати. В палате нет никого – всех остальных выписали. Кириллу нужна ещё доза. Ему наплевать на солнце в окне. Ему наплевать на войну. Наплевать на врачей. Только дайте ещё дозу. Ему безразлична Лена, зашедшая в палату. Ему безразлично, что она садиться возле него на корточки. Безразлично что она начинает его целовать. Дайте промедола. Ему всё равно что она ложится к нему на кровать. Его рука, которую она прикладывает к своей груди не чувствует ничего, кроме жажды промедола. Его глаза не отражают её оголённую грудь. Ему всё равно, что она там берёт в свой рот. Ему на столько всё равно, что ему безразлично своё собственное безразличие. Ему не важно что она стягивает с него трусы. Ему всё равно, что она садится на него. Ему безразличны эти убыстряющиеся движения. Он не чувствует как её маникюр вцепляется в его грудь всё сильнее и сильнее. Он не замечает как она сначала постанывает, а потом начинает кричать. Он слышит лишь: промедол, промедол, промедол. Он не чувствует как она кончает. Не чувствует как кончает он сам. Лена ложится на него и, поглаживая его волосы, говорит:
 - Я люблю тебя. Я вытащу тебя отсюда.
 - Промедол, - отвечает ей хриплым голосом Кирилл.
 - Он уже не действует на тебя. Я принесу тебе вечером кое-что другое. Я знаю, где достать морфий, - она целует его в губы. А затем встаёт. Поправляет нижнее бельё и халат.
 - Я вытащу тебя отсюда, - повторяет она, и выходит из палаты.
      А вечером, втайне от всех врачей была инъекция морфия. И Кириллу стало хорошо и легко как никогда.               

Глава 15

    Константин шёл по покрытому льдом асфальту и ничего не мог сделать. Вообще ничего. Его учили в школе как умножать числа, как строить геометрические фигуры, как анализировать стихотворения и тому, что сила действия равна силе противодействия. Но там не научили его как нужно поступать когда пропадают твоя дочь и жена. В университете МВД его учили как раскрывать преступления, что нужно делать когда пропадают люди, но там и слова не было о том, что эти люди могут быть твоими близкими. Что катастрофа может придти в твой дом. На войне он научился обращаться с оружием, научился убивать, но не научился думать, что те, кого он убивает чьи-то близкие. Всё вокруг учит нас быть сильными, смелыми, успешными, талантливыми, но не учит что делать когда какой-нибудь урод держит нож у горла твоей дочки. Забудь всё, чему тебя учат. Выкинь багаж ненужных знаний. Забудь слова «я не знаю». Забудь слова «я не готов». Забудь слова «я не умею». Забудь слова «я не могу». Когда самолёт, в котором ты неплохо пристроил свой зад на комфортном кресле, начнёт трясти, никто не спросит тебя знаешь ли ты что это. Когда у него откажет первая турбина, никто не спросит умеешь ли ты чинить самолёты в воздухе. Когда у него последовательно откажут все четыре турбины, никто не спросит готов ли ты умереть. Когда тебя выбросит на необитаемый остров, никто не спросит умеешь ли ты выживать. Когда в твой дом придут люди с автоматами, никто тебя не спросит готов ли ты убивать. Умеешь ли ты воевать. Сможешь ли ты защитить свою мать, свою жену. Не спросит никто. Никто не спросит тебя, готов ли ты остаться один, когда умрет твой близкий человек. Никто не спросит, готов ли ты лишиться всего, когда у тебя остановится сердце в больничной койке. Этому не учат в школах. Это не преподают в университетах. Некоторые заботливые родители покупают своим чадам домашних питомцев. Чтобы те научились заботиться о ближнем. Но на самом деле, сами того не зная, они делают это, чтобы ты был готов. Готов к смерти своего близкого. С каждым умершим котёнком на твоём лице станет всё меньше и меньше слёз. Чем больше котят тебе подарят, тем больше ты будешь готов. Этому тебя не научит телевизор и интернет. Мы все учимся этому находясь здесь, в этом спортзале школы под названием «школа выживания». Оглянись вокруг: сможешь ли ты выжить здесь. Здесь, где за каждым углом твоя смерть. Каждый звонок может нести тебе печальное известие. Каждое происшествие может тебя искалечить. А ты уже научился выживать с этого света других людей?
       Если на твоем столе сейчас лежит какой-нибудь учебник или просто сборник рецептов домашней кухни, отправь всё это в мусорное ведро. Просто возьми, и смахни это всё рукой прямо в ведро. Все эти пособия научат тебя лишь дееспособию. Дороги переполненные автомобилями, метро кишащее людьми, гипермаркеты влекущие толпу, кладбища, усеянные памятниками и крестами – вот твоё пособие по выживанию. «Убей себя или кого-нибудь другого» - большая растяжка на соседнем здании. Здании науки, полученной от учителей, родителей, телевизора, интернета. Избавься от этого клейма, пока оно не избавилось от тебя. Никто не научит тебя готовить, пока твой организм не истощится окончательно, и инстинкт поглощения пищи не превзойдёт над другими. Никто не научит тебя правильно стрелять, пока какой-нибудь урод не схватит за волосы твою жену, и не приставит ствол к её виску. Никто не научит тебя водить самолёт, пока пилота не схватит за яйца сердечный приступ. Если тебя избила куча парней в школе, бесполезно бежать жаловаться отцу. В лучшем случае он отругает тебя за грязную одежду. А то и сам тебе хорошенько всыплет. Если тебе приносят удовольствия ежедневные избиения, не делай ничего. Если нет – пойди и вставь им всем. Научись выживать. Большинство родителей стараются обойти стороной сексуальное образование своих детей. Считается, что об этом не принято говорить. Считается, что это неприлично. Если вы делаете так же, и думаете: «сам всё узнает», то не удивляйтесь, если вдруг случайно узнаете, что вашу дочь отпёр в подвале десятиклассник. Если вы делаете так же, то оплачивайте своим чадам детоубийства. Забудь обо всём, чему тебя учили. Найди в себе силы выйти за рамки своего воспитания, за рамки своей психологии. Стань выше своих психологических травм, полученных в детстве. Найди в себе силы. Иначе зачем это всё.
Войдя в подъезд, Константин стал медленно подниматься по ступенькам. Каждый шаг был невыносимым. Очень трудно было идти по тому пути, по которому ты ни раз ходил со своей дочкой и женой, которые теперь числились пропавшими безвести. В просвете почтового ящика белела какая-то бумага, капитан было прошел мимо, но заметив это остановился, и нащупав в кармане ключи открыл ящик.
«Теплотрасса на юго-западе» - было напечатано на обычном листе, вынутым из почтового ящика. Дыхание Константина участилось, пульс, казалось, зашкалил за все возможные показатели. Не медля больше ни секунды, капитан вылетел из подъезда и бросился ловить такси.
Соблюдая конспирацию, оперативная машина доехала по следам автомобиля, в который сел Костя, до юго-западного района города, и остановилась вблизи от теплотрассы.
  - Это уже что-то странное... - протянул Вячеслав, сидящий на переднем сидении рядом с водителем.
  - Более чем... - ответил Виктор, наблюдая за тем как капитан пробирался внутрь теплотрассы, куда врядли пойдёт человек, если он не работник муниципальной теплосети или не человек без определенного места жительства.
       Константин прошел метров триста вдоль труб и оказался под мостом. Здесь было темно и очень грязно. Очень обычный запах теплотрассы сменился на очень резкий и характерный для мест, в которых происходит разложение организмов. Капитан как мог прикрывал рукавом нос, но всё же не смог долго терпеть и его, упавшего на колени вырвало. Придя в себя, Костя поднялся с корточек и пошёл дальше. Буквально через пять шагов он почувствовал, что наступил на что-то мягкое, и в то же время твёрдое внутри. Словно кость, покрытая плотью. Словно чья-то нога. Отскочив, капитан подсветил зажигалкой и увидел детские тела, лежащие кучей. Тел было много и среди них Костя узнал свою дочь.
  - Даша!!! - упав на колени мужчина хотел было прижать к себе тело девочки, но его вновь охватили рвотные реакции, после чего он упал без сознания.
  - Один останьтесь в машине, Вить пошли, - глянув на заднее сидение скомандовал Вячеслав.
  Московские оперативники и один из местных вышли из машины и прошли в сторону теплотрассы. Забравшись вдоль труб под мост, Виктор выругался, наступив в грязь.
  - Тьфу, тьма кромешная, - плюнул в сторону Вячеслав, и спросил местного сотрудника - Есть фонарик?
  - В машине лежит, сейчас принесу, - ответил тот и вернулся к автомобилю.
         Три минуты спустя оперативники продолжили свой путь и через две минуты луч фонаря наткнулся на Константина, который неподвижно сидел на коленях, уперевшись лицом в ладони. Следом мужчинам открылась ужасающая картина, от которой вывернуло капитана.
  - Ефремов Константин Сергеевич, вы арестованы по подозрению в серийном убийстве... - смог выговорить Вячеслав, пока приступ тошноты не добрался и до него.