Сказка. ч. 5. раздел 2. желтый дьявол

РАЗДЕЛ 2.  ЖЕЛТЫЙ ДЬЯВОЛ

   Смеркалось. Мы нетерпеливо посматривали в окна, но никаких признаков Кощея там не наблюдалось. Дух, как самый нетерпеливый, начал было склоняться к богохульству, но, натолкнувшись на умоляющий взгляд старого имама-папы, как обычно, затаил  злобу, а попросту – промолчал. Бука, по старой привычке, неожиданно приступил к проповеди.
- Дети мои! –начал он издалека вкрадчивым ханжеским тоном, – пути Господни неисповедимы, и кто знает, может быть, нам предстоят испытания еще тяжелее прежних? Я бы не удивился, например, если сейчас земля разверзлась под нашими грешными ногами и поглотила этот жалкий сброд, недостойный упоминания. Но не исключено, что произойдет нечто противоположное, а именно – и сам не знаю, что… впрочем, Бог его знает! Но, вероятнее всего, случится нечто страшное, возможно, даже апокалиптическое, но отнюдь не означающее конец всего сущего – вот что важно! Ибо последнее означало бы исчезновение Всевышнего, а он, уверяю вас, этого не допустит во веки веков!
- Так что же может случиться с нами, кроме всего того, чего  мы уже  хлебнули через край и чем сыты по горло? – изумился Хомяк, -  разве что впадение в самую скверную ересь, если не сказать -  язычество, или, хуже того – в сатанизм какой-нибудь тоталитарной секты?
- Ладно вам, Кассандры вы эдакие, - злобно проворчал Азазелл, - если все знать заранее, потеряешь всякий интерес к  бытию! Словом, что бы там ни каркали зловещие оракулы и пророки, не говоря уже о лжепророках, а неизбежное свершится, причем таким образом, что что-либо предпринимать будет поздно в каждый конкретный момент времени в процессе любого события.
- Как он формулирует! – искренне изумился и восхитился Бяка, - а еще слывет у Господа (да и не только у него!  - подумали  все почему-то одновременно)  старым дураком! Не наше, конечно же, дело, обсуждать (а, тем более,  осуждать!)  мнение Демиурга, но здесь, мне кажется, Господь явно заблуждается! 
- Ты бы поосторожнее с Господом-то, - заволновался Хомяк, - нельзя так… и с морально-этических позиций, и с точки зрения  самосохранения!
- Господа, мы явно отвлеклись от главной темы, - вмешался я в разговор, - ведь все здесь присутствующие в действительности озабочены в основном тревожным фактом предполагаемого исчезновения  высокочтимого Джахангира; уж не имеем ли мы дело с заговором? Если так, то сам Бог велит тебе, Азазелл, разобраться с заговорщиками, какие погоны они бы ни носили!
При этих словах Дух подбоченился, выпустил пару молний из своих маленьких козлиных глазок  и нечеловеческим голосом рявкнул:
- кто посмел обидеть моего друга Джахангира?  Он еще пожалеет – и не только об этом, но и самом факте своего появления на свет божий!
         В этот момент в комнате погас свет, и резкий порыв ветра ворвался в распахнувшееся окно. Хомяк, суеверно крестясь, юркнул под кровать; Пришельцы схватили первые попавшиеся под руку тяжелые предметы и встали спиной друг к другу, а Азазелл взревел:
- кого еще принесло?! Ну-ка, срочно материализоваться!
В ответ что-то хихикнуло и не то засопело, не то зашуршало. Странно знакомыми показались мне эти звуки. Наступила зловещая тишина, которая могла бы напугать и сбить с толку кого угодно, но только не Духа. Он вперился в пространство возле камина и утвердительно спросил:
- Ты, что ли, Золтел?
- Что еще за “золтел” такой? – послышался из-под кровати испуганный голос старого имама, - не иначе сам Иблис?!
- Угадал, старик, - насмешливо отозвался Азазелл, - и не просто “Иблис”, а демон из демонов – сам Желтый Дьявол, или, как мы его звали по-приятельски, Золтел!
- А я знаю, а я знаю! – обрадовался своей находчивости и сообразительности Бяка, - Золотой Телец, надо полагать?
- Угадал, каналья, - послышался  вкрадчивый шуршащий голос, всегда сообразительным был! Так поговорим, господа, о делах наших грешных?
   Я заметил, что  невидимый нам пока Желтый Дьявол любит шипящие и шуршащие звуки. –Вот змей, - подслушал мои мысли Бука, всегда вот так шуршит! Или звенит, но в последнее время предпочитает все-таки шуршание…
- Не стоит обсуждать, господа, такие мелочи, как особенности моей дикции, - продолжал дьявол-невидимка, - предлагаю обсудить одно деловое предложение, от которого, надеюсь, вы не сумеете отказаться!
- Подкуп?! – нахмурился Дух, - и сколько же вы предлагаете? –
Мне показалось, что в голосе старого борца за все и со всеми послышалась заинтересованность.
- не “сколько”, а “что”, Азазелл, - прошуршал Золтел,  - и предлагается отнюдь не всем присутствующим, а только и именно тебе!
- Давай вернемся к этому разговору позднее, -  мрачно произнес Дух, а пока  хотелось бы  узнать, что это с тобой приключилось, и с чего это ты перестал меня бояться!
- Только потому, что стал уважать, - шуршал усыпляющий бдительность голос, - настолько, насколько злато уважает булат…
- Настолько, насколько спина любит палку! – взревел вдруг Азазелл, - не на того напал! Я, может быть, раскис бы еще  от божественной лести, но что для меня твое мнение о моих бесчисленных достоинствах?  Они и так известны каждому олуху, и даже такой неисправимый скептик, как Фома… или, например, перегрин Парамон, не могут удержаться от  комплиментов в мой адрес, ибо ваш покорный слуга действительно велик!
Произнеся этот автопанигирик,  Дух надулся, как жаба, развалился в кресле и метко плюнул в невидимку. А надо было бы знать, что такое плевок Азазелла! Желтому Дьяволу повезло: благодаря своей исключительной изворотливости, он успел пригнуться, но его невидимая защита была уничтожена на корню, и он предстал перед нами во всей красе.  Наглая рыжая физиономия гордо красовалась в углу у камина; внешне  это существо мало напоминало  чудище из Преисподней; так мог выглядеть мелкий мошенник, удачливый предприниматель, вороватый политический деятель… да мало ли кто еще! И, тем не менее, чувствовалось, что это не совсем верно: масштаб жуликоватости явно превосходил все скромные возможности любого из земных нуворишей как по отдельности, так и всех вместе взятых.
- Зачем ты так, Азазелл, - уже почти что жалобно зашуршал он, - ведь я еще ничего не предлагал! И, кроме того,  никакой лести не было – просто кто же может сдержать свое восхищение, видя твою доблесть?  Не надо здесь сгущать краски, ты и так достаточно яркая и колоритная фигура: недаром Господь избрал твою скромную персону для свершения великих дел! Признайся, истребление квазарных бесов – твоих рук дело?
   На этот раз лесть, кажется, подействовала. Дух надулся еще больше и стал напоминать если не вола, то по крайне мере, кабана. Он величественно протянул немытую лапу к губам Желтого Дьявола и надменно, но в то же время рыдающим голосом произнес:
- благодарю тебя, мой  добрый дьявол; в этом вопросе твое мнение совпадает не только с моим, но, что особенно важно, с Господним и Парамоновым!
Я с трудом сдерживал смех: до чего же был самодоволен этот бывший служитель Сатаны! Но виду не подал и кивнул – да, мол, все верно и ничего тут не попишешь! А Желтый Дьявол все колебался – приложиться ли к ручке или укусить? Сзади нетерпеливо нашептывали Пришельцы:
- Ну что тебе стоит – поцелуй злодею ручку… не переломишься при этом, ведь верно?
  Обойдусь пока и без ваших советов, - злобно прошипел Золтел, сам знаю, что мне делать! -  И звонко чмокнул лапу  Духа. Пришельцы зааплодировали, а я скривился: уж больно непривлекательной выглядела демоническая ручища, послужившая причиной гибели  миллиардов или даже триллионов… или больше… живых  существ. Впрочем, не мое это дело! Мои гримасы не ускользнули от  внимательного взора Духа. 
- А некоторым перегринам что же, особое приглашение нужно!  - взревел он. – А ну, на колени! Целуй злодейскую ручку!
И тут я не выдержал. -  Ах ты старый повапленный гроб!  - взвыл  я шакальим фальцетом. – Убью уродину! – И с этими словами схватил какой-то осиновый кол, непонятно как оказавшийся в фешенебельном номере пятизвездочного отеля, и ринулся на супостата. Азазелл молнией вылетел в окно; я не отставал! Как трудно было бегать по сугробам, гоняясь за юрким демоном! Через пять минут осиновый кол превратился в свинцовый, а ноги стали весить пудов по десять. Дух, заметив мое смятение, тут же предложил заключить, как он выразился, сепаратный мир без аннексий и контрибуций. Поскольку сил уже не оставалось, пришлось-таки пойти на сделку с совестью.
      Мы вернулись в номер – уже через дверь. Рыжее существо насмешливо взирало на все происходящее из-за камина; Пришельцы и Хомяк степенно пили кофе, обсуждая какие-то мировые проблемы. Все вернулось на круги свои; намечалась  какая-то дискуссия – Желтого Дьявола явно тянуло на откровения.
- Господа! – прошипел он, - вернемся в исходную позицию. Нам, служителям Истинного Культа, отнюдь не безразлично, что думают и говорят о нас разного рода отщепенцы и  экстремисты. Так вот, все клеветнические слухи о себе и моих коллегах я вынужден решительно  опровергнуть!
От подобного наглого заявления мы несколько опешили! Все замолчали, не зная, что и сказать. Пусть негодяй лжет и дальше, - одновременно подумали мы, - тогда и появятся разоблачительные аргументы! А рыжий демон продолжал краснобайствовать:
- Это только клевещут на меня, будто Желтый Дьявол занимается чем-то, не угодным Господу. Протрите очки, господа! Кто из вас, положа руку на сердце, может объявить дьявола атеистом? То-то и оно! Кроме того, разве церковь когда-либо осуждала финансовые операции? Да в США, например, до гражданской войны церковники вообще освящали институт рабства, цитируя соответствующие места из Библии! Религия стояла и будет стоять на охране прав собственника и воспевании  частной собственности как таковой. Отсюда следует, что сохранившееся до настоящего времени рабство как таковое юридически правомерно, ибо, освобождая кого-то из рабства, мы тем самым  фактически нарушаем право собственника, которому принадлежит вышеозначенный освобожденный субъект. Далее! Сейчас весь цивилизованный мир утверждает, что смертная казнь  любого преступника, какие бы зверства он не совершил, недопустима  ни при каких обстоятельствах. Что из этого следует? Только то, что пытаясь уничтожить беса, дьявола, черта и самого Сатану, мы тем самым отклоняемся от общепринятых международных норм. И ты, Азазелл, был глубоко не прав, плюнув в мою сторону с явными намерениями отправить в небытие! Так поступать нельзя. Я полагаю, что, поскольку  сама Церковь не морщится, совершая торговые сделки, приобретая недвижимость, то все то, чем занимается ваш покорный слуга, фактически одобрено самим Всевышним, ибо кто же стоит к Господу ближе, чем клир? Да и сам великий Джахангир – разве он не совмещает в одном лице постоянное стремление к профиту с показной набожностью? Откуда же такая нетерпимость, такое пренебрежение к моей деятельности и вообще  персоне?
- Сейчас отвечу, - незамедлительно подал голос Азазелл, - найдутся аргументы и на твои доводы! Главным моим возражением была и остается ненависть Господа к торговцам, которых он однажды прилюдно изгнал из храма. Кроме того, имеются некоторые личные соображения, но что они значат на фоне предопределения Рока?!
С этими словами Дух обрушил на загривок оппонента карающую длань, после чего Желтого Дьявола стало как будто бы меньше.
- Ну вот, -   удовлетворенно потер лапы  старый  любитель рукоприкладства,  -  этот аргумент всегда был самым понятным для всех моих собеседников. Продолжим наш спор!
    Заметно побледневший  Золтел  лихорадочно кивнул: видно было, что  желание дискутировать у него пропало, но и отказаться от какого бы то ни было предложения Азазелла не было никакой возможности.
- Что еще похвального вы можете сообщить в адрес столь любимых вами финансовых операций и вообще барыша? – допытывался настырный Дух,  – нашего, например, воображения явно не достаточно для поиска аргументов в пользу утверждений о прогрессивной роли капитала в развитии общественных отношений! Аудитория с нетерпением  ждет вашего выступления!
- Господа, - как будто воспрянул духом рыжий демон, - силовая аргументация вообще-то является достаточно убедительным доводом  в любом споре… но, боюсь, что не в нашем случае! Неужели мой глубокоуважаемый оппонент, известный своей мудростью, ограничится оплеухой, не приведя соответствующих тезисов, защищаемых  положений, афоризмов, цитат и так далее, и тому подобное?! Не верю! А пока мой противник готовится к своему выступлению, позвольте старому адвокату рыночных отношений сказать пару слов  в их защиту.
Дух посмотрел на нас – стоит ли, мол, тратить драгоценное время для выслушивания  последнего слова подсудимого? (Сомнений в том, что  всякого оппонента нашего драчливого спорщика ждет незавидная участь  приговоренного к  небытию, не было ни у кого из нас, да и у Желтого Дьявола тоже).  Возражать Духу не хотелось, но  было неясно, что же он сам думает по этому поводу. Ничего хорошего ожидать от него не приходилось в любом случае, и именно по этой причине все промолчали, предоставив  нашему сомнительному союзнику карт-бланш.  И Дух махнул тяжелой лапой – дескать, валяй, Желтый Дьявол, говори!
   И  Золтел заговорил:
- Уважаемые собеседники! В своем кратком выступлении мне хотелось бы остановиться на следующих  вопросах. Во-первых, в мире  существует очень немного стимулов для всякого рода деятельности, направленной как для общего блага, так и во вред всем и вся. К их числу я бы отнес страх, а также моральную и материальную заинтересованность в результатах. К моральным стимулам  можно причислить тщеславие, нарциссов комплекс и прочие атрибуты  завышенной самооценки, жажды всеобщего признания твоих сомнительных достоинств… вы, конечно, понимаете, о чем идет речь?
- Не хуже некоторых, - огрызнулся Бука, а Дух  молча продемонстрировал огненный кулак.
- Что касается материального стимулирования…в какой-то степени к нему можно отнести и страх, ибо желание спасти свою шкуру  относится к разряду  шкурных, а они, в свою очередь, составляют класс корыстных побуждений!
- Прошу не злоупотреблять классификационной терминологией, - строго произнес Бука, - если я начну тут философствовать относительно происхождения видов и их эволюции, мало никому не покажется!
- Ваши возражения приняты и, несомненно, будут учтены в процессе дальнейшего обсуждения, - заметил  Желтый Дьявол,  - итак, продолжим! К разряду материальных стимулов относятся чревоугодие, наркотическая зависимость… но все это меркнет по сравнению с алчностью! Утверждаю и продолжаю утверждать, что корыстолюбие  является главным локомотивом  общественного и индивидуального развития и  социального прогресса. Можно заставить трудиться из-под палки или под страхом смерти (чего уж тут мелочиться!). Но, уверяю вас, вы никогда не добьетесь в этом случае тех результатов, которых можно достичь, если впереди исполнителя зажечь маяк богатства. Бесспорно, какой-то непродолжительный период можно заставить упорно трудиться и алкоголика и даже наркомана, время от времени премируя этих несимпатичных субъектов каким-то количеством  вожделенного ими предмета их стойкой зависимости… от этого предмета… но сколько это  может продолжаться?! Очень недолго – это слишком мягко сказано. Но перспектива разбогатеть, войти в элиту  высшего общества развитых стран  захватывает дух на многие и многие годы - как у физических лиц, так и у целых общественно-социальных групп! Общественно-экономическая формация капитализма, постепенно эволюционируя, тем не менее, никогда не изменяет своему главному идеалу – алчности! Жажда богатства, а не абстрактная любовь к путешествиям и приключениям двигала мореплавателей древнего мира и позднего Средневековья в дальние плавания, к великим географическим открытиям. Кто и когда мог устоять перед таким аргументом, как подкуп? Если кто-то и слыл неподкупным, то это значило только то, что данного субъекта не устроила сумма подкупа! Покупалось все и вся, все и всегда: вопрос только в наличии необходимой суммы. Вселенная представляет собой  безграничный Рынок, где продается и покупается мироздание, время, и само человечество… да что там – “человечество”! Даже многие представители Высшего Небесного Клира зачастую продавались… кстати, за очень и очень незначительные суммы… вас чему-нибудь учит столь обожаемая вами Библия?  В таком случае как же понимать притчи о тридцати тетрадрахм… то бишь “серебряников”… и   продаже так называемого “права первородства” за чечевичную похлебку? А раз ссылки на рыночные отношения имеются в самой священной из всех священнейших книг, то, стало быть, они находятся под покровительством  не только матери-церкви, но и самого  Всевышнего, ибо именно ему приписывается истинное авторство Ветхого и Нового Заветов!
- Кто это “они”, - переспросил Дух подозрительно, - ссылки, книги или отношения?
- Речь идет о  Священном писании, мой дорогой бывший сослуживец, а также об основе демократии – рыночных товарно-денежных отношениях, - немедленно отозвался рыжий демагог, - но попросил бы не перебивать, ибо я еще не закончил свою мысль.
Все уставились на Азазелла, поскольку даже Хомяку было известно, что последнее слово демон не мог уступить никому, иногда даже самому Богу. Дух подумал, тяжело затянулся дорогой гаванской сигарой и, наконец, милостиво кивнул – продолжай!
- Разве не Библия в основных заповедях настоятельно рекомендует, во-первых, никому не желать чужих рабов…
- И волов! – не к месту брякнул Бука.
- ...рабов,  а также всем оставаться “на своих рабочих местах”, то есть невольникам вечно пребывать в их незавидной роли только лишь на том основании, что “нет ни эллина, ни иудея, а везде и во всем Христос?” Узаконивая рабство, писание также и работорговлю считало не то, что приемлемой нормой, но и священным правом собственника.  Словом, всякая торговля узаконена самим Господом Богом – в том числе и  словом, телом, совестью, душой, наконец. А чем же занимаемся мы, демоны? Я подразумеваю не грубых и жестоких солдафонов вроде всеми нами уважаемого господина Азазелла, и именно искусителей, соблазнителей, к числу которых имею честь принадлежать. Мой принцип – свободная торговля, освященная и узаконенная всем цивилизованным миром, чем я, собственно, и занимаюсь уже  4 миллиарда лет. Как вы уже, наверное, догадались,  ваш покорный слуга и в данный момент времени находится при исполнении своих прямых служебных обязанностей, и поэтому я бы имел смелость попросить всех здесь присутствующих  не мешать переговорам с одной очень важной персоной, или, как подобных именует ваша продажная пресса, VIP.
- Это ты о чем, то есть о ком?! – взревел Дух, - уж не пытаешься ли, мерзавец, приватизировать бессмертную душу всеми нами любимого и уважаемого Кощея Второго Джахангира?!
- Твой Джахангир – достояние Вселенной, а не только вашей драчливой буйной ватаги, - как мог спокойно возразил Желтый Дьявол,  - и его душа должна принадлежать тому господину, которого он выберет сам. Зачем же вмешиваться в естественный ход событий? Ведь если он склонен к добродетели, то никакие силы Ада не смогут столкнуть Джахангира с истинного пути; если же корысть доминирует в его душе, то он – мой клиент, и ничего тут не поделаешь.  Вы можете стоять над ним сутками, годами и столетиями, но все равно в один прекрасный момент ваш пленник выскользнет из ставших тесными дружеских объятий и умчит туда, где все это время пребывали его истинные помыслы.
- А не кажется ли тебе, провокатор, что булат еще не сказал своего последнего решающего слова в слишком затянувшемся споре со златом? – медленно и зловеще произнес Дух, засучивая рукава, -  сейчас мы посмотрим, что же из этих величайших сил Вселенной победит в прямом столкновении!
-  Не надо этого делать, Душок! - истерически завизжал  демон-искуситель, -  вы просто не понимаете, что происходит! Да разве я когда бы осмелился встать на пути у великого непобедимого Азазелла, если б не чувствовал за собой божью поддержку!?
     На секунду-другую все, включая нашего старого непримиримого борца со всеми и за все опешили, и Желтый Дьявол, немедленно воспользовавшийся нашим кратким замешательством, выскочил в открытую форточку.
Врешь, не уйдешь! - истерически взвизгнул Азазелл, бросаясь за ним. Однако старый черт не учел размеров  отверстия и вылетел на улицу уже с рамой. Но это обстоятельство нисколько не смутило великого буяна: карающий вихрь, обрамленный пластиковым белым прямоугольником, мчался за юрким демоном-соблазнителем до тех пор, пока оба не скрылись в темноте.
-  Как жаль, что не доведется нам увидеть финала  этой захватывающей сцены, - с каким-то театральным пафосом изрек Бука.
-  Ничего, Дух, вернувшись, что-нибудь об этом да расскажет, если, разумеется, на наврет, как это у него водится, - эхом отозвался  Бяка.
На том и порешили и стали ждать припозднившегося Кощея Второго.