Влюбленный. Глава 21 Нярта-Ю, 1994

 Они отошли от экспедиционного очага к дальней части острова, к его «стрелке», где речушка делилась на два одинаковых потока. Сгустилась тьма – были те редкие в это время года часы, когда здесь, возле полярного круга, ненадолго смеркается. Неожиданно снова резанула по глазам вспышка атмосферного электричества, по силе заметно превосходящая вчерашнюю и такой же гул зарождения обвала. След за этим очень громко забурлила речка перед островом и обдала молодых людей  мощным шлепком ледяной воды. От неожиданности они синхронно отпрыгнули и оказались в объятьях друг друга…
- Ничего, ничего, это душ!, - засмеявшись, Ленка процитировала крылатую фразу из кино. – ну ты, Хозяйка, даешь!!! – при этих словах Валентина слегка дернуло за нервную систему, - О! Поняла! Наверное, не стоило мне вчера Валькирией себя речь! Ну ладно, прости дуру грешную, Хозяйка, не злись! Брррр! Однако не Индийский океан!
- У меня был один приятель, который любил  повторять «Не груби незнакомым!» По-моему, сейчас это особенно уместно, - Валентин мотал головой, разбрызгивая воду со своей шевелюры. Странное дело - с этой девчонкой куда-то девались если не все, то очень многие его тревоги. Ленка была какая-то такая лихая, бесстрашная со знанием дела, что впору было за нее держаться, как она, собственно, и рекомендовала, - а ты на самом деле это серьезно? Про реакцию этой… то?
- Костер надо, блин! Мокрые, как черти. Да нет, конечно! Хотя то, что происходит в реале, практически всегда связано с тем, что может происходить в других плоскостях… Как кто-то умный изрек «Вся вселенная трудится над каждым мгновением, чтобы оно было именно таким».. Чем трепаться, давай-ка разожжем тут что-нибудь! Я выпила, мне что-то так хорошо, неохота спать идти… Посидим еще малость, просохнем заодно. – говоря это, она уже собирала тонкие сухие сучья с каменистой почвы. В такого рода лесах топливо в любой, даже самый зверский ливень, всегда имеется, и ходить никуда не надо. – А по «физике» мы просто делаемся свидетелями очередного горообразования, можем гордиться. Тут местечко очень тектонически подвижное, вот и настала пора. Только откуда это электричество взялось, не пойму…  Да ладно, ученым видней.   
«Целая вселенная трудится над каждым мгновением…» «Не думай о секундах свысока…»
- Или же вообще все это я! – весело продолжала девчушка, - Я часто слышу, что «с тобой рядом как молодеешь», вот я ИХ и омолаживаю.. – кивнула в сторону громад центрального хребта на дальнем фоне –
- А помнишь, Лен, такой анекдот? –  уже разгорался, схватывая щепки и прутики, новорожденный костерок, - Ну, где грешник говорит «Господи! Неужели ты из-за одного меня целый корабль потопишь?», а Бог с небес отвечает «Я вас, сволочей, три года на один корабль собирал!». – они радостно рассмеялись, Елена приложила голову на грудь парня.
- Да! Видать, и покаяться мне тоже есть в чем, - комично вздохнув, заметила девочка, - говорю же – все одно к одному.
Непонятно, необъяснимо, невозможно понять, почему вдруг Валентину, уже давно привыкшему к тяжелейшему, больному состоянию души, вдруг стало невозможно ХОРОШО! Но… нет! Сразу в памяти всплыло последнее интервью с Башлачевым в журнале «Контркультура» - оно было сделано за три месяца до таинственного самоубийства гения. Там, как помнил Валентин, свет и умиротворение буквально текли со строк. Только одно, считай, и говорил поэт – что не может передать, как же ему ХОРОШО стало сейчас!    ДОЛОЙ! БРЫСЬ!!! – возвопил Валентин ко всем этим подозрениям. «Все от винта!» Им просто хорошо и легко, ему просто очень классно с этой славнейшей девчонкой, такой родной и… похожей на него самого. Да, именно так! Чудовищно, нереально близкой по всему, ближе всех, кого бы там когда не было. Девочкой, которая ознаменовала собой старт его новой жизни.  Он рисовал эту жизнь в себе и уже видел все пути-дорожки ее реализации.
Идти по земле. Быть с ней и на ней, как неотъемлемая ее частица, росток, принимать всем телом и духом, пропускать через себя любое дыхание, любой обмен силами между планетой и космосом. Время меняет ту Жизнь, которую придумывают себе двуногие, возомнившие свое прозябания на теле испохабленной ими же живой планете «материальным, реальным» миром. Для них и открыты настежь «средневековье», «капитализм», «марксизм», «девяностые годы двадцатого века на постсоветском пространстве…». Это ИХ мир, а не РЕАЛЬНЫЙ! Это то, что ими создается, а затем их же и порабощает, съедает, уничтожает, растлевает.  Для той земли, где Валентин пребывал сейчас и рассчитывал пребывать и дальше, не было ни средневековья, ни девяностых годов. И тогда, и сейчас, текла Нярта-Ю, несла свое золото. (Которое людям за каким-то хреном вдруг пригодилось…  Вот уж боги, если они есть, небось в обморок от смеха падают – ЗАЧЕМ????). И росли леса по ее берегам, и тянулись к солнцу вершины. Только отмирали старые деревья, удобряя каменистую землю для роста новых – своих потомков,  да камни иногда встряхивались, омолаживая облик земли новыми формами. Все тут в движении, ничего не стоит на месте – но с другой стороны, все как было, так и остается. Независимо ни от чего, что творит человеческое общество в своих муравейниках где-то на дальнем краю планеты. РЕАЛЕН и материален этот мир, а не тот! Этот мир красив и независим, спокоен и жесток, справедлив. ВЕЧЕН!   
 И разве они с этой девочкой не полноценное воплощение законов того самого РЕАЛЬНОГО мира? Что он, что она – где там стоит печать времени и общества?  Они же, как те самые скалы у реки, независимы ни от чего, САМИ!
Елена меж тем с трудом стянула с себя мокрую штормовку, затем одним движением через голову и футболку, оставшись в лифчике.
- Эй, Лен! Ты чего!...
- Да ладно, ничего принципиально нового ведь ты не увидишь для себя. Что естественно, то не постыдно! – приблизившись к огню, она вывешивала мокрые вещи на воткнутые между камней прутья, - смущаешься – сам отвернись! Хотя рекомендую тебе сделать то же самое.
Он тоже разоблачился по пояс и придвинулся к костру и Елене.
Как же ему было хорошо! Даже холодный и сырой воздух не беспокоил. Стало светло на душе, тепло во всем теле, радостно и счастливо вокруг. Стоило, наверное, еще не так намаяться за жизнь, чтобы получить, наконец, ЭТУ возможность, в удивительном  диком краю посидеть у жизнесогревающего огня с этой милой, юной девчушкой, бесшабашной таежной нимфой, породистой арийкой, жесткой и прямой жизнелюбкой, бесстрашной веселушкой, северной королевной из гордых племен древности!!! С ней хоть на край света, ее будет не хватать ему в бесконечном пути по этим землям Сибири. А, может, даже изменить свои планы ради нее?
- Слышь, Влюбленный, а давай ты станешь моей находкой? – вдруг, как будто в такт его мыслям,  предложила Ленка, - Поедешь с нами в Питер, устроишься на работу в геологии, может, даже в институт поступишь! Снимем тебе конуру в общаге, буду ходить к тебе в гости и всем хвастаться – это, мол, Я! Я такая умная! Разглядела в биче такой самородок! Моя находка! А!? – ее глаза смеялись, но вопрошала она довольно серьезно. – И с мамой познакомишь меня, вот клево будет! Мы друг другу понравимся, зуб даю! – ее взгляд, блестящий от недавнего выпитого, был направлен прямиком в глаза Валентина. – а, может, и не в геологию устроишься, бизнесом там каким займешься…  Но тогда уж я претендую искупаться в роскоши, хоть разочек. Ну хоть в одном джакузи с шампанским.  Как ты на это смотришь, а? В Саранпауле тебе все равно не жить после того фейерверка, тетя Маха верно указала! «Уезжай отсюда, парень, здесь тебе не жить!» - и взгляд ее – лукавый, смеющийся, расслабленно-блаженный…
- Ладно, ладно, не отвечай сразу! Предложение в силе до срока исполнения договора! – дополнила она.
Валентин смотрел на Лену с противоположной стороны костра таким же прямым взглядом, как и она. Как, неужели, это ОНО! Конец мытарств, начало кардинально новой жизни, свободной от всякой чертовщины, непоняток и мучений! Жизни, в которой есть человек, которому и слова не обязательно говорить, настолько близка его душа, разум и все прочее к твоим! Господи, как она замечательна! Всего шестнадцать лет, а по уму превзойдет и его самого, да и не только его. Совсем взрослая, зрелая, мощная!  И при этом открытая и непосредственная, как маленькая девочка. Разрешает себе быть открытой, поскольку ничего не боится! Если бы поверить в ту самую Валкарию, танцующую на камне, так это она и есть… «Если бы я уверовал в Бога, то это обязательно был бы Бог, умеющий танцевать» - это опять Ницше, опять Заратустра.  Как все сплелось в единый клубок! Танец девы-Валкарии на камнях, веселый, жизненный танец Ленки по камням и ухабам реальности.   Все хорошо! Свет! Вот он грековский свет, кажется!!! Да, действительно, свет. Очередной электрический разряд резанул тьму короткой ночи.
- А!!! Что творит наша дева-то! – возбужденно воскликнула Елена, - Мы свои, СВОИ!!! Не бей нас! – обращалась она в темное пространство замершей в предчувствии тайги. Затем пересела на другую сторону костра, к Валентину.
- Ленка! Скажи, зачем ты ко мне так, ты же меня совсем не знаешь? – все-таки спросил Валентин, - неужели ты думаешь, что…
- Я просто НЕ ДУМАЮ ничего, вот и все! Мне с тобой интересно, и какого хрена  это не озвучить? Признаюсь честно, первый раз в жизни мне настолько интересно с парнем. Родство наше  я еще почувствовала там, у вертолета…
Ясность сознания была просто космически-прозрачная, никакой лишней шелухи… как, собственно, и должно быть. Шли бы к чертям все условности и чужие слова! «Это ОНА взывает к девочкам…»
Ну и пусть! К черту и это тоже!!! Никто не должен знать дату своей смерти, равно как и первопричину своих деяний и стремлений, иначе не человек, а сороконожка  из притчи выходит, думающая, какую ногу поставить следом. Ничего нет! Никого нет!! Ни Христа, ни дьявола, ни Грека, ни Ирины! «Нету рая, нету ада // Никуда теперь не надо…»Есть только он, Елена, и эта замечательная земля, соединившая их. Валькирия, парящая над горами и ждущая, ждущая …. Может и не дождаться, ведь жизнь только начинается! Кто должен думать, что будет потом??? Да кто угодно, только не он и не Ленка, поскольку ИМ хорошо сейчас, а не ПОТОМ. Все силы, вся ярость этой дикой природы служит ИМ, ИХ соединению душ, тел и умов!
 Всего составляющего ЛЮБВИ.
Рок-н-ролл заиграл в сознании резко и в полную силу. «..Ты летящий вдаль… ВДАЛЬ … Ангел!» - взрывала долгий застой творчества группа «Ария» « Ну что ты, смелей! // Нам нужно лететь // А ну от винта! Все! Все от винта!!!» - рвал струны Саша Башлачев.    ВСЕ ОТ ВИНТА! И не нужно ему ничьего прощения или непрощения, Валентин Кремов сам себя и казнит, и милует, сам хозяин своей дороги, воин. ВСЕ ОТ ВИНТА! Он влюблен, он дико, люто, как зверь голодный хочет эту девчонку, и все грозится быть неимоверным, немыслимым, невозможным! Они так молоды, так радостны и сильны. Сама эта земля, сама Хозяйка ее играет Мендельсона на своих инструментах во славу воссоединения…
…Он сам не заметил, как их губы сплелись в глубочайшем, бесконечном поцелуе. Как стосковавшиеся по ласке тела, казалось, готовы были завязаться в узел. Сила пальцев, вонзенных в спину Елены, казалось, могла раздробить алмаз, но ни единого звука со стороны девушки говорило о том, что именно так и надо, еще, еще сильней! Валентин, наконец, отвел губы.
- Да… Так ты… Реально … «погубишь меня…» - срывающимся шепотом заговорила Ленка. – Горит все! Взорвусь ща на хрен!! Быстрей!!!
«Оказал ему услугу // И оркестр с перепугу // И толкнуло их друг к другу // (Говорят, что сквозняком)/.
 Оркестром им был рев камнепада и двойная вспышка, от которой как током дернуло обоих. Гул в нескольких буквально километрах от острова был особенно протяжный, и на землю пролился очередной теплый дождь. Атмосфера сводила с ума своей непредсказуемостью - творилось что-то  невообразимое.
- Валькирия… одобряет нас… Слышишь,  Зверь… - горячий шепот  - что-то… великое… происходит ТУТ!

Продолжение
http://www.proza.ru/2009/05/24/1014