Армагеддонотерапия. Глава 6. Ангелы в огне

Воздух дрожал от палящей жары. На небе не было ни облачка, и солнце истязало путников, лишая их сил. Погода менялась в этих местах моментально. Только что лило как из ведра, а сейчас парилка, не продохнуть. В машине было душно. По полу катались отстреленные гильзы, изрешечённая крыша, вымазанная собачьей кровью, пропускала внутрь солнечные лучи, из-за которых Кириллу приходилось щуриться.

- Чёртово солнце - это были первые слова, сказанные после целого, часового молчания.
Все до сих пор не отошли от случившегося. Трудно было вновь прийти в себя, шок никак не проходил. Перед глазами мелькали отрывки кошмарного происшествия.

Машина пёрла по бездорожью, как танк, разгребая мусор, наваленный впереди. Колёса утопали в пепле. Он был повсюду. Снегопадом обрушивался на машину. Чёрные хлопья сыпались с неба, крутились на ветру, поднимались с земли и залетали в кабину искалеченной газели. Машина была слишком тяжёлой, медленной, но крепкой и надёжной, несмотря на недавнее нападение. Газель шла уверенно, пробираясь через металлоломные дебри.

Но пришёл момент покинуть средство передвижения и дальше продолжать путь пешком, на своих двоих.
- Можно снять очки - разрешил командир.

Анастасия стянула с лица солнцезащитные окуляры и осмотрелась вокруг. Обилие цветов, разнообразие красок поразили её до глубины души. Подобной красотой Насте ещё не приходилось любоваться. Она с восхищением, позабыв обо всех кошмарах, широко открыв глаза, смотрела на мир, другой мир, совсем не тот, спрятанный под землёй. Дух захватывал, какое широкое небо, какое пространство! Девушка никак не могла привыкнуть к этому воздуху.

Они пробирались через свалку, разруху, оставленную огнём. Кругом следы битвы, великого пожара. Улицы полыхали в тот день, здания плавились, а люди испарялись.

Добравшись до плотины, перед ними открылся завораживающий вид. Гидроэлектростанция, мягко говоря, находилась в плохом состоянии. Средняя часть плотины была разрушена, её будто отгрызли исполинскими зубами, выдрали целый кусок гигантскими когтищами. Дальняя часть дамбы была изрыта трещинами, половина моста со стороны берега, на котором стояла группа, рассыпалась прямо на глазах. Воды с обеих сторон не наблюдалось, она вся стекла в низину, и сейчас отсюда было видно это заболоченное место. Внизу одной большой грудой развалились боковые колонны.

Переход на тот берег оказался не таким лёгким, как ожидал командир. Дойдя до середины, они остановились. Перед командой образовалась пропасть. Им пришлось спускаться вниз по расколу с острыми выступающими булыжниками и перебираться на другую сторону, с трудом удерживая равновесие. Стоило оступиться, отвлечься, сделать неосторожное движение, и пропасть приняла бы тебя с распростёртыми объятиями. Плотина расширялась к низу, а здесь, наверху было очень узко. Расколотые камни обрушивались под ногами, с грохотом сыпались вниз. Этот переход чуть не закончился трагедией.

Посыльный, шедший впереди, споткнулся и свалился на выступ бетонной опоры. Он успел зацепиться за трубы, торчащие откуда-то снизу. Борис изо всех сил пытался не разжать пальцы, хватка слабела, ладони скользили. Он брыкался ногами с целью дотянуться до углубления в стене, где мог бы быть в безопасности. Напряжение росло. Помощь подоспела вовремя.

- Не отпускай! - крикнул Георгий, подбираясь ближе к напарнику - Я иду.
Противогаз мешал Посыльному более подробно оценить ситуацию, он не мог нормально осмотреться и найти подходящей опоры для ног, так как руки изнывали от боли. Вслед за Георгием к Посыльному на помощь рванул и Кирилл. Они вдвоём спустились к трубам, за которые держался Борис. Георгий потянулся к руке Посыльного. Ситуация накалялась. Трубы заскрипели и начали по одной отрываться под тяжестью Бориса. Железки летели вниз, ударяясь и звякая об наклонную стену.

- Поторопитесь - прокряхтел Посыльный - Я больше не выдержу.
- Я тебя вытащу - пообещал Георгий, опираясь о разломленные куски стены.
Опора под его плечами раскололась и посыпалась прямо на хрупкие трубы. Вся эта ржавая конструкция разломалась и наклонилась над пропастью. Георгий и сам угодил в ловушку. Он составил компанию Борису, повиснув на соседней железке. Теперь они оба болтались над бездной. Каменные обломки вместе со скрюченной арматурой полетели вниз. Трубы раскачивались и грозились оторваться вовсе. Всё это скрипело и рушилось, разламывалось и сыпалось.

- Это конец - думал Посыльный.
Его мышцы ослабли, силы истратились, и надежда сгинула в небытие. Он опустил голову, чтобы посмотреть, какая участь его ждёт. Прямо под ним торчали острые глыбы, которые не оставят никакого шанса на спасение при падении на них. Руки дрожали.
Кирилл не стал сползать ниже, там не было надёжной опоры. Он остановился и поглядел, чем сможет помочь им. Вокруг всё выглядело таким хрупким, что шагу нельзя было ступить. Лишнее движение и ты мёртв.

- Я не смогу вам помочь - Кирилл с большой неохотой озвучил приговор - У меня не получится - он отвернулся, скрыв сожалеющий взгляд.

- Западня - пропыхтел Георгий, подтянувшись вверх и сев на трубу верхом.
Посыльный лишь с досадой поглядел в его сторону, проклиная в глубине души свой возраст. Он не мог выбраться отсюда. Бориса обдувал ветер, сверху на него сыпалась каменная крошка и песок. Он застонал, боясь смириться со своей участью, он испугался перед своим бессилием. В глазах чернело, дыхание его было шумным и прерывистым. Сквозь фильтр противогаза вырывались хрипы. Посыльный закрыл глаза.

***

Озеро совсем недавно покрылось льдом. Снег толстым слоем засыпал прозрачную поверхность. Голые деревья, стеной окружившие водоём, оделись в белые пышные шубы. Зима окутала лес снегом.

Ноги мальчика утопали в сугробе. Он шёл, проваливаясь в снег по колено. Ему было трудно передвигать ногами. Двигался он медленно, холод сковывал его тело. Мальчик направлялся к озеру, где рыбачил его отец.

Отец, закутанный в тёплую куртку с накинутым на голову капюшоном, сидел на ящике перед маленькой круглой лункой, сделанной во льду. Рядом, слева от рыбака в сугроб был воткнут бур. Отец уже два часа не сводил глаз от своей удочки. На крючок никто не хотел попадаться. Рыбак славился своим железным терпением, он ждал.

Мальчик добрался до берега и, увидев отца, одиноко сидящего посредине замёрзшего озера, помахал ему рукой. Рыбак улыбнулся в ответ и поманил сына к себе. Тот, позабыв об усталости, выбежал на лёд и помчался к месту рыбалки. Его переполняла радость, он бежал, размахивая руками и подпрыгивая в воздухе. Отец никогда не брал его с собой, а мальчику было так интересно, он в жизни не был на зимней рыбалке. А сейчас отец пригашает его к себе, может быть он даже даст ему подержать удочку и поучаствовать в ловле рыбы.
- Борис! - крикнул отец, бросая удочку и мигом вскакивая со своего места.

Мальчик исчез из виду. Он провалился под лёд. Отец мчался как очумелый, его колотило в панике. Сын с головой ушёл под лёд. Рыбак притормозил возле места провала, от которого в разные стороны образовались длинные трещины. Он лёг на живот и пополз к воде.

Маленький Борис перестал бесполезно барахтаться, и его потянуло на дно. Чудовищно холодная, ледяная вода сковала его по рукам и ногам, лишила мальчика сознания и быстро высасывала из него жизнь. Он погружался глубоко вниз, в холодную, безжизненную темноту.

Мальчик открыл глаза и увидел танцующий свет на подводной поверхности льда, он увидел дыру, в которую провалился и маленькие пузырьки воздуха, всплывающие наверх из его рта. Холодно, очень холодно. Сначала было невыносимо холодно, а теперь он перестал чувствовать холод. Воздуха не хватало, тело мальчика не слушалось. Его пронзили тысячи игл, глаза жутко щипали, а маленькое сердце переставало биться.
- Всё это конец - пронеслось у него в голове.

Ему стало так тяжело, дно приближалось. Мальчик исчезал во мраке, непроглядная тьма скрывала его. Свет становился слабее. Борис увидел, как из этого свечения, материализуясь из тёмной воды, проявляется силуэт. Нечто излучало яркие лучи, казалось, вода горит. Свет теперь ослеплял его. Мальчик не мог различить, кто навис над ним. Чьи крылья его мягко обняли и потащили наверх. Птица? Нет. Ангел поднял его на руки и потянул к свету. У Бориса не получалось разлепить веки, свет не позволял ему.

Отец вытащил его из воды, но льдина треснула, и они снова оказались в холоде. Ещё одна попытка, и они опять валялись в снегу. Рыбак ползком тянул бездвижное тело мальчика подальше от трещин. Лёд ломался под ними, трещал по швам.

Отец не стал медлить, он принялся откачивать замёрзшего сына. Рыбак сам околел, выбравшись из воды, его мокрая одежда начала быстро покрываться льдом. Льдышки скрипели на его одежде при каждом движении. Он делал мальчику искусственное дыхание и кидался к его груди, начиная непрямой массаж сердца. Отца пробирала дрожь, он не чувствовал пальцев.

- Давай же! - вопил он, растирая бледное лицо сына – Дыши, родной!
Рыбак снова приступил к массажу сердца. Всё тщетно. Мальчик не дышал. Отец продолжал бороться за его жизнь.
- Борис! - орал он - Не покидай меня. Борис, слышишь меня, не смей!
Он снова и снова повторял его имя, лупил сыну по груди и растирал его тело.
- Не умирай.
Вода, стекавшая с лица рыбака, моментально замерзала, образовывая голубую корку на коже. Он рыдал над телом сына, в истерике продолжая биться со смертью.
- Борись. Борись за жизнь. Живи! - надрывался отец.

Мальчик закашлялся, вода выплеснулась из его рта. Синие губы задрожали, тело свила судорога. Он зажался в комок и заплакал.
- Борис - отец бережно обнял его.
- Папа.

С неба на них медленно сыпался снег.

***

Борис отпустил руки. Но не упал. Он почувствовал, как кто-то крепко вцепился за его рукав. Подняв голову, Посыльный увидел Георгия, который изо всех сил пытался не выпустить его из рук. Солдат каким-то образом перебрался на трубы, за которые держался Борис, и успел схватить его.

- Я тебя вытащу - Георгий тянул тяжёлое тело Посыльного на себя.
Трубы гнулись и скрежетали под ним. Слишком большой вес.

Посыльный был спасён. Теперь оставалось слезть с этих проклятых труб. Крепежи выдержали. Георгий с Посыльным благополучно выбрались из передряги. Кирилл протянул им руку, помогая встать на устойчивый блок. Борис и Георгий рухнули на спины, справляясь с усталостью и одышкой. Они смогли, у них получилось. Теперь можно было выдохнуть с облегчением.

Как только отдых закончился, команда снова была в пути. Они перебрались через мост.
Посыльный догнал Георгия:
- Спасибо, что вытащил старика из этой ловушки! Я обязан тебе жизнью. Правда, что ты головой мотаешь?
Солдат широко улыбался в ответ.

- Спасибо! – Посыльный крепкой пожал ему руку, стараясь идти с солдатом в ногу – Спасибо – повторял Борис.
Гидроэлектростанция осталась далеко позади. Группа двигалась по направлению к военной базе, и путь их стелился через пустошь, кишащую скорпионами и ядовитыми змеями. Ползучие гады встречались им на каждом шагу.

***

Полуденное солнце припекало голову. В воздухе веяло духотой. Борису в этот день исполнилось пятнадцать лет. Он шёл в самом центре толпы. Люди торопились, чувствовалась нарастающая паника, ещё чуть-чуть и неуправляемый поток хлынет бегом к воротам в подземное убежище. Его давили со всех сторон, наступали сзади на пятки, толкали по бокам и не давали пройти вперёд. Родители затерялись где-то справа. Он пытался не упустить их из виду, но народу было так много, что родителей Борис всё же потерял. Толпа двигалась по Центральной улице. Припаркованные автомобили, мешавшие потоку, откатывали в стороны с помощью бронетехники. Люди спускались в бункер.

Борис Долгий крутил головой в поисках знакомых лиц. Никого. В ушах стояло постоянное, монотонное жужжание. Будто разорённый улей, город жужжал и шевелился. Жители со всех улиц сливались в одну широкую вереницу.

Сначала тихо, потом увеличивая громкость, завыла сирена. Шум рвал барабанные перепонки. Многие схватились за уши и потерялись в пространстве. Началась паника. Крики и вопли заглушала тревога, эхом разносившаяся по всему городу. Толкучка двигалась очень быстро, люди напором бросились к воротам. Оборачиваясь и перекрикивая друг друга, жители направлялись к входу в убежище. Никто не сохранял спокойствие, это была массовая истерия, полная бесконтрольность.

Над головами пролетел вертолёт. Стрекоза зависла над воротами, развивая под собой пыль.
До входа оставалось совсем немного, Борис уже видел полосатые шлагбаумы и ограждения с колючей проволокой. Справа был ещё один проход в бункер, более широкий, для техники. Длинной цепочкой, забитые под завязку, грузовики заезжали внутрь. Сирена резко замолкла. Прозвучал длинный сигнал, за ним два коротких. Военные, направлявшие людей к бункеру, забеспокоились и поторопились сами к воротам. Толпа обезумела, ор усиливался.

 Все тянулись к спасению, цеплялись за жизнь, царапались, метались в стороны, рвались к убежищу. Полная неразбериха, всё смешалось, это была настоящая паника. Людей топтали на смерть, давили и утрамбовывали ряды. Визг женщин, крики мужчин, вопли детей снова заглушала сирена.  Двери очень медленно пришли в движение. Они задвигались по направлению друг к другу из специальных углублений в толстых стенах.

Жители, увидев запирающиеся ворота, ускорили темп, ринулись к дверям, сломя голову. Тому, кто споткнулся и свалился на живот во время безумного столпотворения, сильно не повезло. Бориса втолкнули в ворота, прижали к дверям так, что внутренности чуть не полезли у него изо рта. Толпа бросилась ко второму проходу, разламывая ограждения, но тот уже захлопнулся.

Борис вклинился в ребристый проём арки уже под козырьком преддверия бункера и взглянул на закрывающий вход. Он уже был внутри, он спасён, но те люди, которые долбятся сейчас снаружи. Борис слышал их крики, бесполезный стук, скрежет. Он не хотел, чтобы всё это происходило на самом деле, хотел больно ущипнуть себя, чтобы проснуться и не увидеть, чем закончится этот страшный сон.

Людей повели по широкому коридору к подъёмникам. Борис остановился перед одной из щёлок, через которую можно было увидеть, что происходит снаружи. Сквозь затонированное стёклышко он сумел различить человеческие лица, ладонями долбили по маленьким окошкам, ногтями царапали по стеклу. Кто-то пытался разбить щёлки чем-нибудь потяжелее.

 Но смысла в этом никакого не было. Сквозь такую узкую щель человеку вряд ли удалось бы проникнуть. Борис видел всё. Он видел, как погибает мир. Он присутствовал в первых рядах уничтожения цивилизации. Сквозь узкое окошко он смог разглядеть своих родителей среди толпы. Отец что-то кричал матери, поддерживая её под мышку. У женщины была травмирована правая нога. Мать горько плакала, разыскивая сына в этом бурном столпотворении. Борис крикнул им, было бросился обратно к дверям, но двери защёлкнулись на замок. Он вернулся к наблюдению. Слёзы закапали из его глаз, мальчику было не по себе. Сзади него топали люди, лифты опускали их по очереди. В коридоре было душно, пот струился по спине Бориса. Он нервничал, всё двигалось к эмоциональному срыву.

Мальчик ощутил мощный толчок. В эпицентре взрыва возникла световая вспышка, окутавшая город. Вспышка оформилась в ослепительно светящуюся сферу. Пол задрожал. Борис зажмурился, глаза резко заболели, он отвернулся от щёлки и опустился на корточки. Мимо него к лифтам пробегали счастливчики, которым повезло оказаться в укрытии.

Мгновенно испарились и испепелились все объекты, открытые прямому тепловому, излучению взрыва. Расплавились, испарились, мгновенно сгорели асфальтовые дорожные покрытия и здания в эпицентре.

Когда яркость убавилась, от людей снаружи остались лишь обожжённые останки.
Борис снова приник к наблюдательному окошку. В небо из центра города возвысился гигантский гриб, с каждой секундой он увеличивался.

Пожарище, огненная буря, воздух кипел, бушевало, горело пространство вокруг эпицентра. Оставшиеся скелеты домов полыхали, пламя стелилось по земле, расчищая, сметая всё на своём пути. Борис видел, как застывшие останки людей превращаются в пепел, который сметает взрывная волна. В глаза ему ударил свет. Он снова зажмурился. Среди ярого огня, ослепительного пепелища Борис увидел крылья. Тысячи, миллионы ангелов на фоне адского жара взлетали к небесам. Их перья дымились в красном пламени, их гибкие тела изливались потом, лица искажались, выражая страшные муки. Ангелы горели в полёте, поднимаясь всё выше над городом. Борис не верил своим глазам, мотал головой, не отводя взгляда от зрелища.

Борис остался возле подъёмников один. Сидя на корточках, он прислонился лбом к нагревающейся стене и бормотал что-то невнятное.
- Что ж ты здесь сидишь? - услышал он сквозь грохот снаружи.
Кто-то схватил его за шкирку и потащил к поднявшемуся лифту. Борис не сопротивлялся, ноги его не слушались. Кто-то тащил мальчика по полу. Борису показалось, что потолок над ним плавится и льётся на пол.

Стекло наблюдательной щёлки лопнуло и в коридор ворвалось пламя. Спаситель затащил пацанёнка в кабину огромного лифта, рассчитанного на пятьдесят человек. Одежда на них дымилась, брови и волосы их опалились. Борис поднял глаза на человека, который помог ему. Мужчина тянулся к чёрному рубильнику. Массивные двери лифта заскрипели.
Потолок в коридоре начал осыпаться, пол загорелся, и по стенам пополз бушующий огонь. Прогремел взрыв. В закрывающийся лифт залетели осколки. Спасителя Бориса откинуло к противоположной стене. Куски бетона распороли ему брюхо. Изорванные кишки кольцами вывалились из его живота.

Борису тоже не повезло. Оплавленный камень ударил мальчику в макушку. Кровь ручьём полилась по обожжённому лицу. Пацанёнок ударился лицом в пол.
Лифт быстро опускал их глубоко вниз.

***

- Что-то не так? - Кирилл остановился, увидев, как посыльный держится за голову.
- Всё нормально. Сейчас пройдёт - пробубнил Посыльный - Чёртова пластина. Снова болит.
Он не любил жаловаться, чувствовал себя не в своей тарелке. Борис привык справляться со своими проблемами сам, решать вопросы в одиночку, потому что рассчитывать нельзя было не на кого, особенно сейчас.

Их встретили распахнутые ворота военной базы. Высокий забор, обнесённый колючей проволокой, скрывал за собой ангары. Группа проникла на территорию военного объекта. Здесь было довольно тихо. Поваленный на забор круглый радар, заросший мхом и съеденный ржавчиной, перекрыл им дорогу. Пришлось пролезать под ним. Ангары были разрушены и опустошены мародёрами и отморозками. Перекорёженная бронетехника ржавела, время не жалело ничто, суровая природа медленно стирала с планеты следы когда-то существовавшей цивилизации. Пройдя чуть глубже по территории военной базы, они наткнулись на ангар, который стал неудачной посадкой для вертолёта. Хвост вертушки торчал из крыши и покачивался на сквозняке, издавая металлический лязг. Кладбище боевой техники было безжизненным, разграбленным и покинутым. Здесь не осталось ничего ценного, чего-то полезного, лишь безнадёжные куски железа.

- Ну и где вход? - спросил Георгий, останавливаясь и оглядываясь по сторонам в поисках замаскированных дверей.
- Судя по картам, - командир Нестеров достал из внутреннего кармана бумаги - Мы шли прямо над бункером. Та пустошь - он указал в сторону, откуда они прибыли на место - Всё это территория бункера.

- Я думала, убежище не такое большое! - удивилась Настя.
- А что вы хотели? Второй бункер в шутку называли «кладовкой». На самом деле - это гигантских размеров подземная лаборатория, склады, заполненные припасами, ковчег - разъяснял ей Нестеров, упирая руки в боки, - Основная масса людей была спрятана в Первом, нашем укрытии. Во Втором скрылись единицы. И бункер стал для них одной большой могилой. Его затопило в первые же дни.

- Схалтурили строители? - Георгий ступал по сухой, растрескавшейся глине.
- Да нет - выдохнул Анатолий Нестеров – Первый удар был нанесён по городу. Следующая боеголовка угодила в реку.

- Но это бессмыслица! Зачем стрелять по воде? – не понимал солдат.
- Наши враги знали о бункере, знали о его слабых местах. Прямой термоядерный удар не разрушил бы подземное убежище.
- Поэтому они решили затопить его, – Георгий успевал за мыслями своего командира – Разрушив плотину.

Все они задумались, топчась на месте.
- Чем так приглянулся им этот бункер? – спросила Настя.
- Ну, вот тебе приехали! – воскликнул командир, расправляя руки, – Называется, идём туда, не зная куда, ищем то, не зная что. Вы даже о своих соседях истории не знаете! Настя, инструкции читала?
Девушка кивнула.

- Я так и думал.
Анатолий Нестеров подошёл к медсестре близко-близко. Она смотрела на него исподлобья. Командир был выше её почти вдвое.

- В этом бункере хранится нечто очень опасное.