Платье на конкурс

Моя подруга выдохнула тонкую струйку дыма и стряхнула пепел в траву. У нас был небольшой перекур в фотосессии - она была набиравшим обороты модельером, а я - начинающим фотографом, и мы делали первую совместную фотосессию на товарищеских началах, к взаимному удовольствию.
"Посмотри, какое облако, как большая раковина", - я вечно разглядываю окружающие меня предметы, находя в них сходство с чеми-нибудь псторонним.
"Раковина..." - медленно проговорила она. "Раковина... А знаешь, именно с раковин и началось мое профессиональное шитье".
Я превратилась в уши.


"Я жила тогда в Канаде, на птичьих правах", - начала она. "Дело мое лежало в иммиграционной конторе, больших надежд у меня не было, заработков тоже. Я вообще тогда официально работать не могла, и устроилась в подпольную русскую лавочку по пошиву кухонных полотенчиков и прочей дребедени. Не знаю уж, как они выживали в конкуренции с Китаем, но факт, что мне даже платили деньги, маленькие, но регулярные. А шить я умела, платьишки-брючки себе мастерила всегда сама, и вкусом никогда обделена не была. А тут попалось на глаза объявление в газете - принимаются заявки на конкурс портных-любителей. Тема конкусрса - море и морская жизнь. Надо представить коллекцию, и победители получат не только деньги, но и участие в показе мод, а, значит, известность.


Я всегда была человеком рисковым, и тут же решила участвовать в конкурсе. Придумала несколько эскизов, приглядела ткань голубых оттенков. А потом пришла мне в голову мысль - неплохо бы украсить уже готовые платья раковинами, как вышивкой. Жила я очень далеко от моря, но раковины можно было купить в магазине. Однако цена их мне не нравилась - денег я получала мало, покупка ткани и так сильно расстроила мой бюджет. К тому ж мне еще предстояла поездка в Штаты, в Нью-Йорк".
"В Штаты?", - переспросила я. "Работу искала?"
"Нет, не работу. Искала я тогда, можешь себе поверить, любовь. Я, как и ты, трачу массу времени на интернет - в последнее время, к счастью, меньше, но все равно больше, чем надо бы. В то время я была отчаянно одинока, жила в чужой стране, и мне было очень неуютно возвращаться по вечерам в свою пустую комнатку. Одиночество временами просто хватало за сердце, и я вбила себе в голову, что мне непременно нужно найти любовь, а еще лучше - выйти за эту любовь замуж, и, может даже нарожать детей. Познакомиться с кем-нибудь по-соседству у меня не вышло, а может, я не очень старалась, мне казалось, что местные никогда не примут меня, чужачку, с моим хромым языком и сильным акцентом. Вот и пошла я искать свое счастье в интернет.
Там, конечно, тоже полно всякого дерьма, но через пару месяцев попался мне один интересный мужчина, наш, из Нью-Йорка. Мы начали переписываться, нашли множество похожего в судьбе и в характере, и он предложил мне встретиться и съездить в путешествие по Америке, через полгодика. Полгода! Можешь себе представить? Это мне ждать полгода, мне, которая и неделю-то переждать не может! Подумала я, подумала, и предложила приехать к нему сама. Он согласился. А я к тому времени посмотрела на его фотографии, и, знаешь, влюбилась в него по уши, заочно.

Приехала - и завертелось. Гуляли, целовались, голова у меня после долгого одиночества совершенно пошла кругом. Казалось мне, что ближе человека не было никогда, ну, ты знаешь, наверное, как это бывает. Все казалось мне смешным и милым - допустим, я не пользуюсь рожком для ботинок, не умею. Он увидел и так неодобрительно хмыкнул - мол, денег не считаешь, наверное, сколько раз в год тебе приходится ботинки покупать? Или история о девочке, в которую был влюблен в детстве - она подарила ему фотографии, а он роздал их мальшишкам в классе, чтобы они взяли его в компанию. Ничто не отталкивало меня. Я только смеялась...
Уехала влюбленная до безумия. Мы перезванивались, переписывались, и в путешествие решили съездить обязательно, но до этого встретились еще пару раз, и настолько он лег мне на душу, что я решила - все, судьба моя.


Полгода прошли быстрее, чем я думала, и вот мы поехали в долгожданное путешествие. Горы, море... Единственное, что чуть омрачило нашу поездку с самого начала, было какое-то сообщение, которое пришло ему на мобильный телефон, и прослушать которое он не мог, никак не мог, хотя очень хотел - там было что-то со связью, видеть, что есть сообщение, видишь, а от кого оно и о чем - не знаешь, и ответить не можешь. Мы волновались - мало ли ведь что могло случиться, но он позвонил и соседям, и родным, и на работу - кажется, ничего страшного не случилось, и мы успокоились.
Провели мы в том месте четыре дня, а на предпоследний день перед отъездом у нас был запланирован концерт в городе. Выехали мы с побережья, но напоследок решили пройтись по берегу моря. Идем, держимся за руки, счастье переливает через край, и вдруг я замечаю, что весь берег усыпан ракушками. Простенькими, но как раз такими, какие мне хотелось бы для моей коллекции на конкурс. И конкурс как раз через две недели! Упали мы с ним на четвереньки и два часа прособирали ракушки, можешь себе представить? Набили битком все пустые пакеты, какие только были в машине.
Вскоре после выезда из парка и мобильная связь появилась, и он долго прослушивал свои сообщения - я уже взволновалась, но он сказал, что все хорошо. Однако, как только мы выехали на большое шоссе, что-то между нами стало не так, какая-то тень пробежала, а что, я все понять не могла. Приехали мы в город, посмотрели концерт, вернулись в гостиницу, провести нашу последнюю ночь. Но напряжение меньше не стало. А тут мне и стукни в голову - давай, говорю ему, попробуем что-нибудь новенькое. Захотелось незабываемого на прощанье. А он мне раздраженно - что еще новенькое? Мне бы и остановиться, а я продолжаю, заигрывая - мол, не знаю, давай придумаем что-нибудь.
И тут он сорвался. Закричал на меня, долго кричал. Сказал, что я - шлюха, печати ставить негде, что пусть я убираюсь пробовать и новенькое, и старенькое к тем, кто трахал меня прежде, а его пусть я оставлю в покое. Еще кое-что сказал, чего я повторять не буду. Обидел меня так, как я не помню, чтобы кто-нибудь обижал. Ничего больше и не было. Всю ночь я проплакала, утром села на автобус и уехала в аэропорт, а он и головы вселед не повернул. Сердце мое болело, гордость ущемленная рыдала, а делать нечего, да и билет на самолет есть.

Взяла свою сумку, и еще одну сумку с ракушками, тяжеленные, еле дотащила. В аэропорту меня на таможне расспрашивать было начали - куда это вы тащите пятнадцать килограмм ракушек? А мне ни до них, ни до ракушек, у меня сердце болит от обиды и от любви. Брякнула - мол, хочу на задний дворик их высыпать, пусть украшают, а сама только и держусь, чтобы не расплакаться. Пограничник, кстати, про задний дворик услышал - заулыбался, хорошо, говорит, вопросов больше нет, проходите.
Приехала я домой, вся измочаленная, настолько душа болела - ты не поверишь, жить не хотелось. Не могла я понять, что и как. Чтобы себя отвлечь, занялась своей коллекцией, да и на работу вышла. Доделала свои платья, где вышивку пустила, где бахромку или шнур какой. У меня еще проблема возникла - в ракушках ведь надо дырочку пробить, чтобы нашить их на платье. Вот как бы ты сделала дырочку?"
"Я?" - вопрос немного застал меня врасплох. "Ну, не знаю... Сверлом, наверное... Или гвоздиком..."
"А вот и нет!" - победно сказала подруга. "Сверлом или гвоздиком просто расколешь ракушку, и все дела. Я несколько десятков перебила. А потом в голову идея пришла - там посередине утоньшение такое в раковине есть, где улитка лежит, животом или что там у нее есть. Вот по этому утоньшению я и била - молотком по деревянной палочке... "
Она смяла давно погасшую сигарету.

"Через две недели я сдала свои платья на конкурс и позвонила ему. Он бросил трубку несколько раз, и тогда я послала ему письмо по электронной почте. Я хотела помириться - я же любила его, и мне было непонятно, как можно рушить такое редкое чувство, как любовь. Он ведь тоже говорил, что любит меня, что хочет жить со мной...
Я написала ему: Зачем ты обижаешь меня, зачем бросаешь трубку?
Что ты выдумал себе? Давай дадим еще шанс отношениям, ну жалко же рвать, ведь мы были так счастливы до этой поездки. Давай я приеду к тебе? Хочешь?
Не бросайся мной так просто, не делай ошибки.
Не так часто встретишь человека, который готов тебя любить.
Я обидела тебя? Прости.
Ты ведь тоже очень, очень обидел меня, но нельзя же вечно помнить обиды...
Легко потерять любовь, потеряешь - где потом найдешь?
Мне плохо без тебя, я сама не ожидала, что будет так плохо. Очень трудно работать и жить, когда неспокойно на сердце.
Я хочу быть с тобой.
Пожалуйста.

 Он ответил мне, ответил через несколько часов, коротко, почти как в телеграмме: "Есть другая женщина. Ее не было в то время, когда мы общались, так что я тебя не обманывал. Мы пытались познакомиться год назад, несколько раз говорили по телефону, но встретиться не получилось, и все заглохло. А сейчас она вдруг позвонила - точнее, оставила сообщение, пока мы с тобой были в поездке. Я перезвонил, и все завертелось. Она живет близко, в отличие от тебя, и я могу видеться с ней хоть каждый день. Прощай".
Она глубоко вздохнула. "А дальше? - спросила я.
"А дальше... Моя коллекция заняла почетное место в конкурсе, далеко не первое, но достаточно высокое, чтобы ее купили у меня целиком. Ее потом перепродали во Францию, наверняка во много раз дороже, чем купили у меня. Но важно не это, а то, что меня заметил один человек из большой фирмы, и предложил мне работу в Штатах... Я переехала, устроилась, встретилась с нынешним мужем. Счастлива, как видишь..."
"А тот?" - спросила я.
"Не знаю. Я долго переживала, не могла понять, как же так - ведь говорил, что любит меня, а сам бросился прочь, как только на горизонте показался кто-то другой. Был со мной, а мыслил предательство. Я ведь не тянула его за язык... Долго латала самолюбие, оскорбленную гордость. Долго пыталась понять, что же произошло. Желала ему всего самого худшего, что только можно представить. А потом мне стало все равно. Так всегда бывает, ведь правда?"


 Правда, подумала я. Сущая правда. Только до правды этой бывает иногда очень больно дожить. И еще - если твоя любовь дается кому-то слишком легко, ее не умеют ценить, когда она выпадет, может быть, единственный раз в жизни, неожиданным и царским даром. Но говорить об этом жестоко и бесполезно. Тем более, что рассуждать было все равно некогда - близился закат, а нам еще было снимать и снимать.