Юрочка

    Детский сад. Мне пять лет. Именно тогда я узнала Любовь.Оглядываясь назад, пробегая в прошлое по ступенькам лет, шелестя страничками вспять к предисловию - я подтверждаю: все, что было после, было не раз - все это была она, Любовь. Я ни с чем не спутаю ее внезапное, сперва непризнаваемое, легкое, вскоре цепкое, властное касание-объятие, сзади, за плечи, не открыв лица, но непреложное и неотвратимое...Ее не с чем сравнить: запах и ласковая тяжесть и тянущее сладко-острое ввинчивание от пупка к гортани - я всегда узнаю тебя, Любовь...
   
    Детское, зыбкое зеленое чувство, сладко-соленое и ребристое, как бакалейный леденец на деревянной палочке, смоченный слюной, бликующий зеленый леденец любви - вот что это было тогда, в пять лет!
   
    Юра, Юрочка...пять,семь или меньше или больше лет тому назад я снова увидела этого волшебного зеленого мальчика, изумрудик-лепесток детства, с глазами цвета травы, в клетчатой байковой рубашечке болотно-сизых переходов, с неизменно залепленными ссохшейся зеленой слюдой дырочками носа.. мальчика с оттянутыми коленками рубчатых колготок, прихваченных шортиками неистребимого немаркого цвета, с пропиской из советского детства вместе с истошно алым и белым для праздников - увидела в бывшей булочной, а нынче заведении широкого профиля, отчего запахи смешались там в один неопрятный кислый дух. Мой Юрочка с седеющими висками и спутанным затылком, худосочный, нервный вытягивал пупырчатую шею над прилавком и рыскал глазами по перегруженным полкам
   
    По возрасту он входил в пору триумфа мужских свойств - когда меняют еще не старых жен на новых, когда есть чем отчитаться, когда появляются вместе с деньгами вкус и милые привычки.
    Но, видно, Юрочка как-то остался на обочине-кособочине, ничего не набрал, ничем не воспользовался, проспал во хмелю, и на лицо стал стар, выморочен, что-то внутреннее так и не расправилось в нем, а усохло и завялилось, как обойденный жизненным соком не развившийся запоздалый огурец
   
    Юрочка вертел головой, чувствуя на себе неопознанное внимание, и была это моя ледяная оторопь. Но понять он этого не мог: его беспокоили ценники. Бедняга терзал свой карман, выгребая мелочь, нервничал, сокрушался, наконец пересчитал науженное добро и с облегчением намеренно громко заявил: "Маленькую". С ней он и исчез

    Если остались из детства лоскутки нетленные - то Юрочка один из них. Что это было? Все, что таилось во мне, пятилетней, женского - все ссыпалось и замерцало в моих кладовых во славу зеленого мальчика! Я чуяла в нем мое желанное, мне противуположное, но природно-тянущее и зовущее!
    Мне нужен был он целиком, его чешки и колготочки,и во сне я состязалась с ним: однажды мне достался такой-же, как у него "петушок", я хвасталась - и мы поравнялись хотя бы во сне! - ведь он был недосягаем наяву...Юрочка дружил с мальчиками и не обращал на меня внимания, пока мое трудно скрываемое чувство не перелилось через край и не стало доступно маленьким подружкам.Я оказалась "невестой" моего желанного "жениха".
   
    Юрочка стал тотчас смущаться и злиться, и больно меня щипать и обзывать обидно "жирная" Моя горькая любовь не давала мне покоя, мне не суждено было ее разделить, но все равно: Юрочка был мой! Он каждый день ходил в группу, и каждый день был досягаем глазкам моим. Мы ели по утрам комковатое пюре с вымоченной селедкой, давились рыбьим жиром и пили душистые дрожжи в граненых стаканчиках из лона хрусткого полотенца. До обеда гуляли на скрипучей площадке и хлопали в ладоши под аккомпанемент дородной всадницы Валерии Александровны, сливавшейся с бухающим на басах лоснящимся роялем...
   
    ...и сейчас я утверждаю: то мое зеленое горчащее чувство было в полную меру меня, оно сполна было мной, и все, что приходило после - носило тот же человеческий масштаб ликования и горя, доступного сердцу в момент чувственной высоты! Столь же острым и испепеляющим, как у безответно влюбленной пятилетней девочки с порывисто расправляющей крылья женской душой.